Денис Провалов: Правда, у живых людей при виде мертвых портится настроение…
Среди тех, кто сейчас в компании с Вальдисом Пельшем ждет отмашки китайских властей на продолжение восхождения на Эверест, есть и знатный… спелеолог Денис Провалов. Для него восхождение на эту вершину может стать вторым. Как происходило первое, накануне экспедиции он рассказал Sovsport.ru.
- Как это ты из
спелеолога переквалифицировался в альпиниста?
- Я всегда им был. Я все книжки про альпинизм прочитал в детстве, что были в Советском Союзе. Мне просто времени не хватало заняться этим серьезно. Я участвовал в нескольких забегах на Эльбрус и выигрывал их. У меня очень неплохая, мне кажется, адаптация к высоте – уверенно себя чувствую наверху. Высотный альпинизм – это мое.
- Перейдем к
Эвересту.
- Сначала я там был в 2011-м - в экспедиции с Валерой Розовым: помогал ему найти место для прыжка (в костюме-крыло – прим. Т.Д.) со склона Эвереста. А в 2013-м он решил прыгнуть, и меня пригласили в состав коммерческой экспедиции «7 вершин» работать гидом и заодно помогать Валере. Я понял, что это шанс залезть на вершину.
- Расскажи…
- Все спрашивают, на что похоже восхождение? Отвечаю: на большую сложную спелеоэкспедицию. Надо доставить груз, построить базовый лагерь, обеспечить его всем необходимым, начать продвижение на гору. Все очень похоже. А что касается самой вершины, я как-то сначала не врубился… Только потом, вернувшись, я испытал колоссальное чувство эйфории и восторг. Уже в Москве! А на Эвересте мешала огромная ответственность за людей, за группу, которую я возглавлял. Все мысли были о том, чтобы все прошло гладко…
- Все прошло гладко?
С кислородом шел?
- Да. Поднимался на вершину с кислородом. Я вообще пересмотрел всю эту историю с Букреевым – восхождение 1996-го года, когда много людей погибло на вершине. Я всегда был на стороне Букреева. А сейчас понимаю, что многие вещи, которые делал он, Фишер и Роб Холл (гиды на Эвересте – прим. Д.Т.) - были неправильные. Нельзя так работать с людьми! Они совершили очень много ошибок. И первая, что тот же Букреев был без кислорода на вершине.
- Ты можешь ставить
любые рекорды, у тебя могут быть «принципы», но ты же несешь ответственность за
людей!
- Хотя есть доля правды в словах Букреева, в его позиции: если ты поднимаешься с кислородом, то абсолютно от него зависим. В случае отказа кислородного баллона на вершине – катастрофа! В течение получаса теряешь разум.
- С какой высоты ты начал
использовать кислород?
- С семи тысяч. Но я ходил на высоту 7 800 без кислорода и я не чувствовал никаких проблем. Я был очень хорошо готов в тот год. Год тренировался, специально ездил на Эльбрус. Тренировал именно свою кардиосистему, свой организм к такому кислородному голоданию. Поэтому все время экономил кислород в баллоне. У нас на Эвересте были отказы кислородной аппаратуры, и то, что я сэкономил – это, может быть, спасло кому-то жизнь из нашей команды.
- Это при том, что
погода была классная…
- Да. Все было замечательно…
- Тем не менее проблемы
с кислородом…
- У нас были поломки редукторов. Один баллон вообще стравил – слава богу, вовремя заметили.
- Поднимались откуда?
- С китайской стороны.
- Это долгий более
пологий путь…
- Не сказал бы, что пологий, но он более очевидный. Я понимаю, почему англичане в 1923 году лезли на эту вершину именно с этой стороны. Ты за много-много километров, чуть ли не с Лхасы (столица бывшего государства Тибет – прим. Т.Д.) видишь эту гору. В базовый лагерь едешь на джипах! Китайцы построили потрясающую дорогу туда. Едешь и все время видишь Эверест. И когда идешь на вершину, ты все время видишь ее. С южной стороны с Непала – такое невозможно. Это возможно только со стороны Тибета. Вершина производит гигантское впечатление! Она тебя манит. Как мощный магнит. Когда там находишься, реально хочешь подняться на эту гору.
- Технически это
проще, чем со стороны Непала?
- Думаю, сложность примерно такая же. Там большая вероятность схода лавин. Да, несколько лет ничего не падает в Тибете, но это не значит, что завтра не упадет.
- Мэллори (Джордж, пропал
без вести с напарником Эндрю Ирвином во время восхождения в июне 1924 года – прим.
Т.Д.) шел по этому маршруту…
- Да. Потому что он понятен и логичен. Все видно – как можно
забраться. Кстати, о вопросе, взошел ли Мэллори или нет. Я очень внимательно
изучил вторую ступень (на высоте
- Вторая ступень – большая?
- Метров пятнадцать. Но это реально вертикальная стена. Там
реально надо уметь лезть! Может быть, на высоте
- Сейчас все просто -
лестница стоит?
- Стоит – китайцы поставили. Какими-то веревочками примотана, скоро рухнет, мне кажется. Никто не хочет толком ее укрепить…
- Убрали с горы бедных
мертвых людей?
- Лежат и в большом количестве! В полный рост лежат! Активно так лежат! В наш год был очень сильный ветер – две недели не могли начать восхождение. Так что весь снег сдуло с вершины, оголило все старые периллы, веревки и кучу народа, которая лежала довольно давно, и никто про них не знал, что они там лежат.
- И в хорошем
состоянии?
- В хорошеньком.
- Холодно, можно
лежать хоть сто лет.
- А что – хорошее место! Красивое! Правда, у живых людей при
виде мертвых, портится настроение. С другой стороны, это напоминание: не
расслабляйтесь! Гора очень серьезная! И разговоры о том, что любой может зайти
– это чушь! Почему кто-то заходит, кто-то нет, я не могу объяснить. Есть люди,
вообще вроде неготовые физически, но поднимаются на вершину. А есть парни,
которые по
- Это ты про
кого?
- Гид одной из китайских экспедиции. Девять раз был на вершине, а в 2013-м году просто лег и сказал: «Все, ребята, я умираю!» И умер. Спокойненько и уверено.
- На какой высоте лежит?
- 8100, наверное. Проходил мимо него – два раза. Лежит недалеко от перил. Отстегнулся, в правой – рация, в левой – фонарь. Под голову рюкзачок положил. Комфортненько устроился.
