Русский Бэтман
Бейсджампинг – разновидность прыжков с парашютом. Но это все же скорее не прыжок, а полет. Как уточнил Валерий Розов, «полет на маленьком самолетике». Несется «самолетик» со скоростью свыше 200 км в час! В иные моменты почти параллельно земле. Этакий затяжной прыжок… по горизонтали. В самый последний момент, когда до тверди земной рукой подать, сзади раскрывается парашютик.
Так тормозят реактивные истребители. «Летчик» же здорово смахивает на… Бэтмана. И в полете, и особенно когда стоит над пропастью в своем длинном «плаще». Вот сейчас оттолкнется, расставит руки – и плащ превратится в летательный аппарат.
BASE – аббревиатура от английских слов «здание», «антенна», «свод» (арки моста), «земля» (читай: горы). Со всех этих точек и стартуют бейсеры. Сложно сказать, с чего они не прыгают. Лишь бы успеть раскрыть парашют – промахнуться нельзя, запасного нет. Прыгают и с вертолетов, самолетов. Тот же Розов с вертолета спикировал в 2009‑м на Камчатке в действующий кратер. И в 2012‑м так же стартовал, чтобы перелететь через Татарский пролив на Сахалин.
Бейс считается самым опасным видом экстрима. Неофициальный список погибших (с 1981‑го и по 2013‑й) – 230 человек. 14 из них – россияне. Однажды шведы подсчитали: из 100 000 прыжков 90 заканчиваются смертью. Это в 90 (!) раз чаще, чем в парашютизме.
В ПАДАЮЩЕМ ВЕРТОЛЕТЕ
Ему – почти полтинник, но внешне вполне можно сбросить лет 10–15. Молодит и серьга в левом ухе вкупе со стильными черными очками. Розов слегка хромает – жесткое приземление?
Вообще самое «жесткое» случилось в 2008‑м на Кавказе. Тогда решил подняться до «точки» (так называют в бейсе место старта) на горе Кюкюртлю вертолетом. Вертолет на точку не сел, а… упал. И покатился по склону в пропасть! Остановился на краю – замер кверху брюхом с обломанным хвостом. Люди внутри, крутившиеся, как в стиральной машине, уже успели проститься с жизнью. Сам Валера позже расскажет, что прощание это свелось к мысленным риторическим восклицаниям: «Как же все глупо!».
Свои вопросы тоже начинаю с риторического:
– Как все начиналось?
– Я с детства болен горами. Перечитал все книжки о восхождениях. Мечтал ходить в горы. Но в Нижнем Новгороде, где я жил, альпинистской секции не было. Тогда решил заняться горными лыжами. Но и такой секции не оказалось. В итоге я пошел прыгать с трамплина – тоже вроде как с горы (смеется).
– Альпинизм, потом парашют, теперь бейсджампинг. По нарастающей в плане адреналина, риска…
– Да ничего мы не делаем ради адреналина! Просто клуб, где я занимался альпинизмом, распался после развала СССР. И тут подвернулся парашютный спорт. Десять лет не вылезал с аэродрома. В дисциплине скайсерфинг выиграл все соревнования в мире. Исчезла мотивация. И бейс стал естественным продолжением. И потом – я скучал по горам. А вернуться в новом качестве в горы казалось привлекательным.
– То есть убил двух зайцев: и альпинизм, и полеты…
– Да. Прыжки в больших горах, когда надо сделать еще и альпинистское восхождение, называют бейсклаймингом.
«НЕ ИСПОЛЬЗУЮ СЛОВО «СТРАХ»
– Костюм-крыло…
– Костюм называется вингсьют. Он позволяет резко, в разы, замедлить вертикальную скорость! Это – падение, переведенное в скольжение. Костюм – настоящее крыло. В нем есть верхняя и нижняя оболочки, воздухозаборники, нервюры (перегородки. – Прим. ред.) – как у параплана. Нет только строп.
Ты как бы сам находишься внутри этого крыла. Костюм наполняется воздухом, становится как надутый матрас и начинает тебя держать.
– Нагрузка большая на мышцы во время полета?
– Приличная – на предплечья, плечевой пояс. Потому что в статичном напряжении надо удерживать эти крылья.
– Есть предрасположенность к таким полетам? Человек с длинными руками, легкий, худой…
– Есть разные модели вингсьютов. Некоторые, поскольку стали очень большими, требуют и большей загрузки. То есть тяжелый человек полетит быстрее, чем легкий. Летать может любой, было бы умение!
– Можно в таком костюме сделать разворот?
– Любые развороты! Но есть инерция. Когда ты высоко, ее не чувствуешь. Но если летишь рядом с рельефом, в горах, понимаешь, как заносит на поворотах. А принцип управления – как у самолета. Чуть изменил угол атаки – стал медленнее. Прогнулся – пошел вниз. Изменил положение ножного крыла – поворот влево или направо.
– В полете какие эмоции?
– Если он сложный, нет эмоций. Вся психологическая энергия уходит на контроль над ситуацией. Контролируешь положения тела, движение по маршруту: до той развилки, потом 90 градусов направо, от той елки налево, по ущелью…
– Страх…
– Мне трудно определить, что это такое. Я даже не использую это слово. За столько лет ты чувствуешь столько градаций, нюансов того, что ты называешь страхом, что… Я не могу его объединить в одно слово. Каждый раз это другие ощущения.
«ЧУТЬ НЕ РАЗБИЛСЯ В КАРАЧИ»
– У тебя кто-то из знакомых разбился?
– Да, к сожалению. И у меня много было ситуаций, когда просто везло… Я тонул в горной реке, едва не убило электричеством, когда лез на радиоантенну. Чуть не разбился в Карачи, когда прыгал со 100‑метровового здания… Когда занимаешься бейсджампингом, всегда должен помнить: все, что угодно, может случиться с тобой, причем очень быстро и неожиданно. Вдруг в какой-то момент понимаешь: через 5–10 секунд ты либо разобьешься, либо поломаешься – и тогда просто борешься за жизнь. Опыт помогает тебе выживать.
– Каждый случай разбирается – и что выясняется: ошибка или обстоятельства?
– 90% смертей связано с человеческим фактором. Принятие неверного решения. Переоценка своих возможностей. Неправильно использовал снаряжение, плохо проверил.
– На Камчатке у тебя была критическая ситуация – в кратере…
– Тогда мы с Джэймсом (напарник. – Прим. ред.) не в кратер прыгали, а рядом. Надо было подснять красивые кадры на фоне дыма, испарений. И в этом дыму немножко потерялись. А когда вылетели из облака, вдруг поняли, что очень низко и лететь некуда. Аварийно начали открывать парашюты. Мне повезло – попал в небольшую ложбинку, а у Джэймса купол не успел полностью раскрыться. Он врезался в склон. Компрессионный перелом позвоночника.
Сейчас он поправился.
«МИНУТ 20 НЕ РЕШАЛСЯ ПРЫГНУТЬ С ЭВЕРЕСТА»
– В прошлом году ты слетел с Эвереста…
– Никто с такой высоты до этого не прыгал. Мне тяжело было себе представить, как это будет происходить в разреженном воздухе. И точка прыжка была непростая: довольно короткая разгонная часть – вертикаль (кусок пропасти. – Прим. ред.) меньше двухсот метров. Я волновался, хватит ли мне этой вертикали. И несколько подкорректировал костюм. Мне не так важно было, как быстро и далеко он полетит, главное – чтобы набрал воздух и начал отлетать от стены как можно быстрее.
– Какая нужна «вертикаль», чтобы полет начался?
– В стандартных условиях – где-то 120 метров. Чем выше поднимаешься, тем она больше. А сколько на Эвересте? В этом-то и была неопределенность.
– Не замерз?
– Холод – это проблема в горах! Прыжок требует координации, нужно быть разогретым. Но это, как правило, не получается. Я же не могу в пуховой куртке влезть в этот костюм! То есть ищешь некий баланс: чтобы и не замерзнуть, и чувствовать этот костюм. А тут еще я в костюме минут двадцать стоял на точке: был очень сильный встречный ветер – 10 м/сек. Уже все камеры работали, а я все не мог решиться.
– В высокогорье от недостатка кислорода мозги могут шалить…
– Да, сложно принять правильное решение на фоне физической и психологической усталости. Эмоции могут брать верх. Состояние может быть такое: «Прыгну во что бы то ни стало! Ведь столько сил и времени потрачено!». Или противоположное: «Прыгнуть нельзя! Слишком сложно, опасно. Зачем мне это?!». Поэтому эмоции перед прыжком я пытаюсь отбросить и думать чисто механически. К примеру, ветер больше 10 м/сек. – не прыгаю. Или: склон короче ста метров – не прыгаю.
– Полет длился…
– Перепад высоты от точки прыжка до приземления был 1300 метров. Летел я около минуты. Можно было пролететь и дальше, но мы выбрали заранее площадку на леднике Ронгбук. Там люди меня ждали с камерами.
– Ощутил, что в разреженном воздухе полет другой?
– Когда летел, не ощутил. Но на видео видно, что «проваливаешься» чуть больше и летишь гораздо быстрее.
– Напряжение страшное. Когда отпустило?
– Еще в полете я расслабился: «Уф! Я это сделал!».
– Какие планы?
– Хочу прыгнуть с еще более высокой точки – на другой горе в Гималаях (с вершины Эвереста слететь нельзя – нет вертикали). С какой – не скажу, чтобы не сглазить.
5 ЛУЧШИХ ПРЫЖКОВ РОЗОВА
1. Прыжок в кратер действующего вулкана Мутновский на Камчатке – 2009 г.
2. Прыжок с горы Ульветана в Антарктиде – 2010 г.
3. Прыжок с горы Монблан (3900 м) – 2010 г.
4. Перелет через Татарский пролив на Сахалин – 2012 г.
5. Прыжок с горы Чандзе, массив Эвереста (7220 м) – 2013 г.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Валерий РОЗОВ
Родился 26 декабря 1964 года. Дважды чемпион мира по парашютному спорту (1999, 2003), победитель чемпионата Европы и победитель Кубка мира (2002). Чемпион X-games по cкайсерфингу (1998), чемпион России по альпинизму (2002 и 2004). Рекордсмен мира по парашютному спорту (400 way – групповая акробатика и 100 way – вингсьют).
