Сева Шульгин: Большая волна, как кубок Стенли
44‑летний серфер Сева Шульгин мог бы бороться за спасение хоккейного «Спартака», получать миллионы в ЦСКА или слушать Олега Знарка в «Динамо». Вместо этого он покоряет 10‑метровые волны, живет между Гавайями и Марокко и иногда дерется.
«УШЕЛ ПОД ВОДУ БЕЗ ВОЗДУХА»
Серфер Сева Шульгин поднимает трубку и говорит: «Да, я совершенно спокойно могу говорить, как раз вот лежу на пляже и ничего не делаю». И тебе сразу невыносимо отвратительны твой монитор, твои демисезонные туфли, твой офис и твоя станция метро. Мы звоним Севе, чтобы узнать, как он стал первым россиянином, покорившим одну из самых больших волн на земле. Волна Джоус приходит к северу Гавайев с Камчатки, превращаясь в мини-цунами и лакомый кусок для самых отчаянных серферов:
– Сейчас отдельное направление в серфинге – тоу-ин серфинг. Оно как раз связано с большими волнами. Суть в том, что тебя буксируют на волну на водном мотоцикле – поскольку самому на нее забраться довольно трудно. В нужный момент ты просто отпускаешь фал (трос. – Прим. ред.) и скользишь. Мы вот сейчас на Гавайях как раз в ожидании этих самых штормов с большими волнами, которые приходят сюда несколько раз в год.
В человеке, который тебя тянет на волну, ты должен быть уверен, как в себе. Он первый должен приехать на помощь, если накроет. Причем у него будет 5–7 секунд, чтобы тебя вытянуть, пока не придет следующая. Плюс от того, как он вывезет на волну, как он ее прочитает по цвету, по размеру, по объему, по структуре, зависит скольжение.
– А где ваш партнер в момент, когда вы катитесь по волне?
– Он едет по задней стенке волны, как бы с ее обратной стороны. Он постоянно должен находиться рядом, потому что, если меня накрывает, его задача сразу же понять, где я всплыву, бросить спасательный плот и увезти меня в безопасное место.
– Когда последний раз у вашего партнера не получилось вас вывезти?
– Вот в прошлом году была ситуация: мы только начинали осваивать большие волны, делали первые шаги и по неопытности допускали ошибки. Я оказался в воде, и нужно было просто пронырнуть волну, но подплыл мой партнер, крикнул: «Хватайся!». Попытался схватиться за плот, но сил хватило, чтобы продержаться только несколько секунд, а потом руки разжались. Суть в том, что пока тебя тащит по поверхности, вылетают остатки кислорода, и вот, когда силы кончились, руки разжались, а вторая волна догнала, я ушел под воду вообще без воздуха. В тот момент, если честно, в глазах помутнело. С трудом помню и понимаю, как выплыл.
Очень плохо, если ты спиной к волне и тебя начинает крутить. В какой-то момент просто перестаешь понимать, где дно, где солнце, где берег. Всплываешь на поверхность, а там пена, от нее нельзя отталкиваться, чтобы плыть, но и дышать ей еще нельзя. В общем, когда меня в тот раз вытащили, я где-то час еще сидел на джете и просто приходил в себя, было очень страшно.
– Но Джоус того стоит?
– Это абсолютная вершина для любого человека, который катается на волнах. Как Кубок Стэнли в хоккее или Лига чемпионов в футболе. Прокатившись на ней, мечтать о чем-то большем или желать чего-то большего уже сложно. Ты пришел к такой точке, когда хочешь ту же самую волну, но, может быть, еще большего размера. Остается только ждать ее.
«Я ДАВНО НАПИСАЛ ЗАВЕЩАНИЕ»
– Какая была высота у вашей?
– Очень трудно оценить – твой страх тебе говорит, что это жутко большая волна, кажется, что метров 20 – никак не меньше. Люди со стороны говорят, что это около восьми метров. Давайте выведем среднее и будем считать, что десять.
– Страшно?
– Страх – это главная мотивация. Когда у тебя появляется страх, а потом ты его преодолеваешь, ты и получаешь удовольствие… самое большое удовольствие.
– А если преодолел страх, но не преодолел волну и она накрыла?
– Когда ты падаешь, первое время тебя держит волна. Ты не можешь даже пошевелиться. Там такая масса воды, что по ощущениям это, наверное, можно сравнить только с барабаном стиральной машины. Нужно просто сжаться в комок, чтобы не вывернуло конечности, и ждать пока волна отпустит. Как только отпускает, начинаешь всплывать.
– Воздуха хватает?
– Я четко знаю свои пределы и в свободное время тренируюсь. Знаю, что могу задержать дыхание на четыре минуты, но это не имеет никакого отношения к океану. Там мой предел меньше 60 секунд. На самом деле это довольно много, ты можешь пропустить большой объем воды над собой. Вообще, когда накрывает волной, сразу же начинаю считать. Это помогает спокойнее себя чувствовать. У людей, которые попадают под воду даже на десять секунд, обычно начинается паника, и им кажется, что они не дышат уже целую вечность, а когда ведешь отсчет времени, знаешь, что ты под водой не так долго и еще есть запас.
– Вы под водой и досчитали до 20, что дальше?
– Волна отпускает – начинаешь грести наверх. Обычно около 5–10 метров. Я всегда катаюсь в жилете, если волны большие – два жилета, чтобы можно было быстрее оказаться на поверхности. Выныриваешь – партнер забирает.
– И при этом у вас есть дети, у вас есть достаток в жизни, не боитесь, что однажды досчитаете до 59, а небо так и не покажется из-под воды?
– Волны – это моя жизнь, лишить меня их – значит лишить меня жизни сразу же, поэтому как можно от них отказываться? Это все понимают. У меня на самом деле написано завещание, я знаю, что мои дети будут обеспечены, если со мной что-то случится, поэтому я все сделал, чтобы никто не пострадал. У меня есть страховка, у меня все продумано. Если произойдет несчастный случай, для моих близких все будет в порядке.
«ИГРАЮ ЛЕВОГО НАПАДАЮЩЕГО»
– Откуда на странице у серфера фотографии в хоккейной форме?
– В Москве играю за любительский клуб. В юношестве серьезно занимался хоккеем, в конце 80‑х была травма, в профессиональную команду не попал, а потом уже появился виндсерфинг. Но в хоккей играю до сих пор. У нас есть команда, выступает в любительской лиге, в этом году я сыграл в финале Кубка.
Только-только приехал с Гавайев, даже организм на другой часовой пояс не перешел, и предложили сыграть за «Перцев» (команда Шульгина. – Прим. ред.) в финале Кубка НПХЛ. Играл в три часа ночи по биологическим часам и при этом забил два гола из четырех, мы выиграли 4:2. Дали лучшего игрока матча. Это было так круто, вроде бы ты только что катался на волнах и вот уже играешь в хоккей, забиваешь.
– Какая у вас позиция?
– Левый нападающий.
– С вашей любовью к экстриму роль тафгая не привлекает?
– А мне регулярно приходится драться, будучи серфером. На том же Маврикии очень жесткие понятия локализма. Когда приходишь на спот (место для катания. – Прим. ред.), там почти всегда есть местные серферы, которые считают, что только они здесь могут кататься. Приходится отстаивать кулаками свое право. Самое интересное, что те люди, с кем я дрался, потом стали моими довольно хорошими приятелями. Главное показать характер – ты не должен уходить. Они могут лезть втроем на тебя, но если ты не «включаешь чикена», они признают твое право. Плюс работают правила уличной драки, часто важно ударить первым. Если видишь, что лезут на тебя, зачем ждать, пока они же и ударят? Понятно, что будут толпой лезть, чтобы психологически сломать, но никто тебя не будет бить впятером, тут у людей тоже есть понятия о правилах.
– К русским какое отношение в мире серфинга?
– На Бали смирились с русской экспансией, там огромное количество наших школ и наших серферов. А в мире, когда ты говоришь, что ты русский, это чаще всего вызывает недоумение.
– Сколько времени вы проводите в Москве с таким образом жизни?
– Немного. Чаще всего бываю здесь летом: июнь, июль. А вообще я курсирую между тремя любимыми местами для серфинга: Гавайи, Маврикий и Марокко. За двадцать лет понял, что там мне нравится больше всего.
– Что нужно сделать, чтобы позволить себе «скитаться» между Гавайями и Марокко весь год?
– У меня есть школа серфинга в Москве в Крокусе, она приносит доход, который во всех смыслах позволяет держаться на плаву. Есть еще какие-то проекты. Сейчас я снимаю фильмы о серфинге, хотя это уже не приносит доход, а скорее наоборот, но зато очень интересно и очень сильно захватывает.
– Будет глава о Строгине, где вы начинали кататься?
– Нет, туда я вряд ли вернусь, двадцать лет назад я там и вправду начинал кататься, но сегодня там делать нечего. Пройденный этап.
ЦЕНА ВОПРОСА
«В виндсерфинге доски очень дорогие. Некоторые стоят порядка 4000$. В серфинге все проще, там даже самая навороченная доска будет стоить около 700$».
МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ РАЗ…
Пять точек земного шара с лучшими волнами для серфинга
1. Марокко
Курорт Эссуэйра. Два отличных пляжа. Один имеет каменное плато в основании, волна здесь правильной формы, предсказуемая и просчитываемая. У другого -‑ дно песчаное, от этого рельеф постоянно меняется, что ломает и структуру волны.
2. Гавайи
Лучшее время с сентября по май, когда тихоокеанские волны с трехэтажный дом приходят на северное побережье. В местечке Джоус они достигают 10–15‑метровой высоты, что еще нужно?
3. Канарские острова
Небольшие бухты и песчаные пляжи создают идеальные условия для обучения серфингу, а любителям больших волн достаточно отойти чуть дальше, и на рифе можно будет поймать волну приличного размера.
4. Кабо-Верде
«Острова Зеленого Мыса» в переводе с португальского. Здесь самые лучшие волны, какие я когда-либо видел. Самое известное и популярное место среди серферов – Пунта-Прета. Скатываясь с волны, там даже не слышишь шума доски, настолько зеркальна водная стенка.
5. Португалия
В двадцати километрах от Лиссабона есть пляж Гинчо. Катание здесь более чем сложное, а вода летом всего лишь 17 градусов. Здесь стабильно и сильно дует термальный ветер, усиливающийся за счет низкой облачности. Все вместе создает очень хорошие условия для настоящих экстремалов.
