Одинцов хочет и лезет на Жанну

ГОСТЬ РЕДАКЦИИ

Команда из восьми сильнейших российских альпинистов во главе с мастером спорта международного класса Александром Одинцовым недавно отправилась в Гималаи покорять пик Жанну (7710 м). Жанну, или, как его еще называют, пик Ужаса, – седьмой этап проекта «Русский путь – стены мира». «Русский путь» не имеет аналогов в истории мирового альпинизма. В 1996 году русские решили проложить на десяти самых известных горных стенах мира новые сложнейшие маршруты, и пока это им удается. За день до экспедиции «Panasonic – Северная стена Жанну» руководитель проекта «Русский путь» Александр Одинцов в эксклюзивном интервью «Советскому спорту» заявил, что горы – это мстительные существа.

В ГОРЫ ЧЕРЕЗ ТРОЛЛЕЙБУС

— Маршрут Жанну разработан силами команды?

— Этот маршрут был продуман еще нашими предшественниками. Неоднократно экспедиции пытались пролезть через стену именно по этому маршруту. Он действительно наиболее привлекательный. Там виден рельеф, по которому можно лезть, и мы ничего нового сочинять не будем. Здесь очень красивая вертикаль, дирретисима – в переводе с латыни «линия падения воды». Однако уже во время восхождения мы будем корректировать маршрут, выбирать наиболее простой путь.

— У каждого альпиниста есть своя вершина-мечта. Какую гору вы мечтаете покорить?

— Никогда не говорите – «покорить», горы таких слов не любят. Обычно альпинисты употребляют выражение «пройти гору». Сейчас мечта – это Жанну. Потом посмотрим. Бога гневить – планировать что-то.

— «Пройти гору» — звучит, словно пешком пройти…

— После нескольких лет работы романтический флер тускнеет, исчезает. Горы и альпинизм воспринимаются уже как некая повседневность.

— Значит, никакой романтики в горах нет?

— Какая к черту романтика!

— Тогда как же получилось, что вы стали альпинистом?

— Все было очень просто. Ехал в троллейбусе без билета, и меня поймали контролеры. В институт пришла бумага: мол, Одинцов ездил безбилетником. Меня тут же вызвали на заседание учебно-воспитательной комиссии. В комиссии была одна девушка-студентка, которая мне очень нравилась, и она на заседании произнесла такую фразу: «Вместо того чтобы зайцем ездить, лучше бы ты к нам в секцию альпинизма ходил». Я, помню, подумал: раз в секции такие девушки, почему бы и не прийти?

— Та девушка и стала вашей женой?

— Нет, но супругу я нашел тоже при интересных обстоятельствах. Хотя я сам из Питера, с женой познакомился в Москве. На Садовом кольце есть огромное здание из стекла и бетона в стиле советского модерна. Так вот злополучные окна этого здания я и мыл. Альпинистские навыки пригодились. В здании было одно неудобное окно, отстоящее от других. Пока к нему веревки протянешь, уйма времени уходит. И я решил прыгнуть к окну маятником. Раскачался как следует, с третьей попытки подлетел к окошку и со скрежетом вцепился мертвой хваткой в подоконник. В тот самый момент из этого самого окна выглянула девушка: то был зубоврачебный кабинет, и она пришла на прием. Я, когда ее увидел, от неожиданности разжал пальцы и улетел в другую сторону. Она закричала: человек падает! Все из окон повыглядывали: кто там из окон падает? А я, подумав, что напугал бедную девушку, решил перед ней извиниться. Раскачался и вновь явился под ее очи. Она, как меня опять увидела, свалилась в обморок. Вот так и познакомились.

ЧТО ТАКОЕ П.?

— Почему в вашей команде нет женщин?

— Наверное, потому что нет альпинисток такого уровня. Но, признаться, я с трудом могу представить женщину в команде.

— Есть ли у альпинистов какие-нибудь ритуалы? Приметы, поверья?

— Да, лично я очень суеверен. Например, у всех альпинистов есть такое правило: о П. ни слова.

— Что такое П.?

— Погода. О погоде говорить нельзя.

— У вас есть талисман?

— Я привык к одному своему ножику, всегда его беру на гору.

— Что запрещено делать в горах?

— Нельзя относиться к горам снисходительно. Ни в коем случае нельзя допускать панибратства. Нельзя говорить: а что такого, вот влезу на эту горушку, взлохмачу ее… Горы умеют мстить.

ПРОВЕРКА ГОРАМИ

— В пятом восхождении на гору Латок III под лавиной погиб участник группы Игорь Барихин. Не возникало тогда желания завершить проект «Русский путь»?

— Именно в память об Игоре мы должны были довести задуманное до конца.

— Ради чего вы рискуете?

— Ради славы и денег! (Разводит руками и смеется.) Но на самом деле мне это просто нравится. Нет, не рисковать мне нравится, а лазить по горам. Расхожее мнение об альпинизме очень сильно отличается от реальности. Прежде всего это очень тяжелый труд. У каждого альпиниста время от времени, особенно когда он в три часа ночи встает и шагает по леднику, возникает такая мысль: «Зачем я все это делаю? Когда все это кончится? Когда я вернусь домой?..» И все в том же духе. Возникает даже ненависть к самому себе. Во-первых, стыдно себе и особенно напарникам признаться в своей слабости. Все идут на гору в ожидании первого «капнувшего» – у нас есть такой термин. «Капнувший» – это тот, кто скажет: «Может, пошлем все это на фиг?» Тогда все вздыхают с облегчением: «Фу, не я это сказал!» Но когда речь идет о восхождениях уровня «Русский путь», то подготовка к ним идет около года, и люди настраиваются и морально, и физически. Мысль о том, чтобы повернуть назад, никому и в голову не приходит.

— В каждой профессии, связанной с большим риском, есть свой черный юмор. Как обстоит дело с юмором у альпинистов?

— Этого добра у нас хватает! У нас юмор очень специфический. Вообще альпинисты — циничный народ. Например, любой из нас, посвятивший более десяти лет жизни горам, относится к одной из трех категорий: «пьяница», «тунеядец» либо «алиментщик».

— К какой категории относитесь вы?

— Наверно, к каждой понемножку. На самом деле не могу не путешествовать, шило в одном месте, попросту говоря.

— Насколько сильно меняются люди в горах?

— Меняются. Например, интеллигентнейший Игорь Потанькин меня откровенно удивил. Его так вымотало восхождение на Транго, что в гостинице он схватил за грудки бедного администратора и орал: «Если ты не принесешь мне полотенце в номер, я не знаю, что я с тобой сделаю!» Но это скорее исключение. Мы в команде друг друга прекрасно знаем, проверку горами прошли давно.

С ЯЗЫКОМ НА ПЛЕЧЕ

— Случались ли за время ваших путешествий какие-нибудь казусы?

— Да сколько угодно. Вот был действительно казус. Идем мы как-то с доктором Михаилом Бакиным по пакистанскому базару в Скарду, и приспичило обоим в туалет, а вокруг – глинобитные заборы. И вдруг проем, заглядываю: типичный туалет. Во всяком случае, нам так показалось. Мы зашли туда, расчехлились, я вдруг оборачиваюсь: сидит пацан и ноги моет. А дальше люди стоят, молятся и на нас смотрят. Оказалось, это местная мечеть. Я кричу: «Доктор, стой!» Мы вылетели оттуда впереди собственного визга.

— Вы – инструктор по альпинизму. Детишек азам альпинизма не пробовали обучать?

— Я инструктор уже двадцать с лишним лет. В советское время каждый год работал в альпинистских лагерях, молодежь учил. Мне очень нравилось. Общались с людьми, ходили по горам, участвовали в российских чемпионатах. Это был вариант советской альпинистской халявы. Потом все рухнуло, и вот тогда (в 1995 году. – Прим. Е.К.) нам пришла в голову идея создать проект «Русский путь». Проект поначалу казался невыполнимым, разве реально было пройти все десять стен? Сейчас пойдем на седьмую, но я лично прошел только шесть, потому что на одном из маршрутов заболел.

— Как справляетесь на горных стенах с бытовыми трудностями? Как спите, едите?

— Спим на платформах, все вещи привязаны. Иначе – пиши пропало. Еда упадет – голодным будешь, газ упадет – замерзнешь, сам упадешь – придется наверх лезть за едой и газом…

— Каковы первые мысли, ощущения на покоренной вершине?

— Облегчение, но не эйфория. Откуда эйфория? Еще столько предстоит сделать! Теперь нужно живыми вернуться, ведь большинство несчастных случаев происходит при спуске. Человек расслабляется и забывает об опасности. Знаете, чем еще привлекает альпинизм? Там, в горах, ты ни от кого не зависишь, никто не может до тебя достучаться.

— Как отмечаете очередное восхождение?

— Никак, потому что все измочалены. Язык на плече. Находишься все время в каком-то состоянии обалделости, будто пыльным мешком прихлопнутый. Что говорят, не понимаешь, слова остаются где-то в воздухе…

БАЙКА ОТ АЛЕКСАНДРА  ОДИНЦОВА

Мы совершаем восхождение зимой в очень суровых погодных условиях. Нас шесть человек, и мы ставим две палатки тандемом: вход во вход. Так очень удобно: между палатками можно развести огонь, готовить еду. В одно утро просыпается один из нашей группы и начинает кочегарить примус. У примуса вдруг пробивает предохранительный клапан, и бензин вспыхивает. А что будет делать человек, в руках которого горит примус? Конечно, он его выкидывает из палатки. Но не учитывает, что выход ведет в другую палатку, где безмятежным сном спят трое других участников группы. И вдруг в палатку влетает, вращаясь, горящий примус. И попадает точнехонько среднему на живот, тот, не растерявшись, выкидывает примус из палатки. Но там-то другая палатка! Хлопцы, радуясь, что удачно избавились от примуса, только успели вздохнуть, как примус бумерангом возвращается в первую палатку! Этот волейбол примусом продолжался до тех пор, пока в палатках не сгорело практически все.

ПОКОРЕННЫЕ ВЕРШИНЫ ПРОЕКТА «РУССКИЙ ПУТЬ – СТЕНЫ МИРА»

1. ‑Восточная стена пика 4810 на Памиро-Алае.
2. ‑Западная стена пика Ак-Су, Памиро-Алай.
3. ‑Два независимых маршрута на стене Троллей в Норвегии.
4. Северная стена Багиратхи в Индии.
5. ‑Западная стена Транго-Тауэр в Пакистане. (Восхождение на Латок III в Каракоруме было прервано из-за смерти одного из членов команды – Игоря Барихина).
6. ‑Стена пика Большого паруса на Баффиновой Земле в Полярной Канаде.

НАША СПРАВКА

Александр ОДИНЦОВ

Родился 18 октября 1957 года в Выборге Ленинградской области. Начал заниматься альпинизмом в 1975-м в секции Ленинградского горного института. С 1983 года принимает участие в чемпионатах страны. Мастер спорта международного класса, инструктор по альпинизму первой категории. Восхождения высшей категории трудности начал совершать в 1981 году. Руководитель команды российских альпинистов, реализующих проект «Русский путь – стены мира».

БАЙКА ОТ АЛЕКСАНДРА ОДИНЦОВА

Это было на Транго-Тауэр в Пакистане. Мы лезли по стене параллельно американской экспедиции, метрах в восьмидесяти. Разместились для отдыха на «полке». Я же обрабатывал стену и сорвался вместе с огромным каменным блоком. Он пролетел, чуть задев меня. Я весь ободрался, меня вытащили, руки стали перебинтовывать. Я злой, как черт, сижу. Вдруг американцы с оператором подходят, они там каждый свой шаг на камеру записывали и по Интернету тут же отправляли в издания. Я говорю: налейте-ка спиртика мне. Доктор налил, а спирт у нас хранился в пластиковых баночках, мы на них пластырь приклеили и надписали. Я из вежливости американцу Алексу Лоу предложил. Он почему-то не отказался. Крякнул, выпил, вдруг развернулся и ушел. Меня удивила его реакция. Налили мне, я понюхал: что такое? Смотрю на надпись: оказывается, мы Алекса перекисью водорода угостили!

РЕЦЕПТ ГОРНЫХ БЛИНЧИКОВ ОТ АЛЕКСАНДРА ОДИНЦОВА

Мука разводится молоком до состояния жидкой сметаны. Затем добавляется гашеная сода, несколько яиц («На три литра молока я кладу пять яиц», – рассказывает Александр), соль и сахар. Добавить немного сливочного (не растительного!) масла. Все это перемешать и дать тесту постоять. Причем главный компонент – горный воздух на высоте этак тысяч пять метров. «Я очень люблю тоненькие, как папиросная бумага, блинчики, – говорит Одинцов, – а еще у блинов должен быть особенный, блинный, запах. Иногда у меня выходят блины без запаха. Сам не знаю, почему не получается».