Велогонщик команды «Фестина»: До нас доходило, что велосипедисты по ночам делали себе инъекции…
В связи с начавшимися гонками Тур де Франс L’Equipe встретилась с чемпионом мира 1997-го года велогонщиком Лораном Брошаром и вспомнила, как в 1998-м вся его команда «Фестина» была снята с этих соревнований за употребление допинга.
Тур де Франс 1998 года вошел в историю благодаря скандалу с командой «Фестина». Еще перед первым этапом в Ирландии был арестован на таможне некий Вилли Воэ - из обслуживающего персонала этой команды: в багажнике его машины обнаружили 234 дозы ЭПО (эритропоэтина), тестостерон, амфетамины и другие запрещённые препараты.
Впрочем, Жан-Мари Леблан, директор Тур де Франс, заявил, что все это не имеет никакого отношения к гонке, а директор команды «Фестина» Бруно Руссель изобразил искреннее удивление арестом подчиненного. Однако, полиция провела обыски уже в команде и изъяла кроме запрещённых препаратов еще и «подозрительные» бутылки с именами гонщиков.
Бруно Руссель продолжал «удивляться». Но когда гонки вернулись во Францию, Воэ раскололся, но заявил, что он, мол, винтик, все делал по приказу руководства. Начинаются допросы спортивного директора, наконец, во время 6-го этапа Тур де Франс тот признается, что команда систематически употребляла допинга. Немедленно, «Фестину» снимают с соревнований.
По случаю недавно начавшегося очередного Тур де Франс L’Equipe вспомнила эту детективную историю вместе с одним из пятерки дисквалифицированных гонщиков, чемпионом мира 1997-го года Лораном Брошаром.
- Поговорим о том
скандале, когда весь мир узнал, что в вашей команде систематически принимали
допинг…
- Должен сказать, в те времена, все гонщики, за исключением, может быть, двух трех чудаков, принимали ЭПО.
- А вы то сами как
начали?
- Все происходит как-то невзначай. Сначала тебе говорят, что нужно принимать витамины, потом пищевые добавки, потом что-то еще, и ты даже не осознаешь, что делаешь.
- То есть принимаешь
допинг, не включая сознание…
- Да, как-то так. Еще до того, как оказался в «Фестине», я слышал от ветеранов некоторые вещи, но как-то не обращал на это внимание. Сначала тебе дают препараты для восстановления, ты не проверяешь, то ли это, ведь ты – молодой, веришь врачам, они для тебя авторитет. Ну и прошло - поехало…
- Но в «Фестине» использование
допинга было систематическим, под руководством Бруно Русселя, спортивного
директора. Разве можно это делать, без согласования с гонщиками?
- Были сначала какие-то разговоры, но ничего конкретного. Но мало-помалу какие-то правила были нам навязаны, хотя никто не употреблял слово «допинг». Да потом мы все думали, что так делают во всех командах…
-… и что невозможно
победить, не применяя ЭПО.
- Мы же слышали про команду «Гевисс», когда они взяли все
места на гонках Флеш-Валонь в Бельгии в 1994-м, и их доктор Феррари, сравнил
ЭПО с апельсиновым соком (сказал буквально следующее: «ЭПО не опасен, что вы
говорите! Это также опасно, как выпить
- Снесло потихонечку
течением…
- Надо еще сказать, что UCI (Международный союз велосипедистов) не придавал всему этому большого значения, перед гонками было только одно требование – по уровню гемоглобина: не больше 51-го. То есть нам дали зеленый свет.
- Что вы подумали,
когда узнали об аресте Вилли Воэ?
- Да все произошло как-то очень быстро. Полиция, мы – подозреваемые, вот в такой атмосфере оказались. Гонки для нас закончились, на ребят надели наручники, а я думал только о жене, которой ничего не говорил, чтобы ее не беспокоить. И еще я думал о том, что жизнь закончилась, что больше не буду участвовать в гонках. Но мысли о семье были более мучительными, все остальное – скандал, позор, общественное мнение – все это казалось не таким значительным.
- Как вы восприняли
снятие с соревнований?
- Как большую несправедливость: из нас сделали козлов отпущения, ведь эта «чума» заразила всех гонщиков. С другой стороны, было какое-то облегчение – удалиться подальше от всей этой лжи, которая окружала, сделала из тебя арестованного. Мы уехали на машине с Паскалем Эрве. Мучительное путешествие получилось – не терпелось объясниться с женой, которая читала все в прессе и чувствовала себя преданной.
- Кристоф Бассон из
той вашей команды стал этаким борцом с допингом (единственный гонщик «Фестины»,
с которого сняли обвинения в употреблении ЭПО - прим. ред.). Одобряете его
действия?
- Он играл свою роль, любил общаться с прессой, но такие люди нужны – обличители. Хотя все это не мешало ему спать в барокамере в разряженной атмосфере – это тоже ведь способ искусственно повысить работоспособность. Вот это несколько смущало.
- Сегодня каждый
хочет пнуть Армстронга...
- Да, он оказался обманщиком, да еще был в сговоре с UCI, это серьезно. Теперь он потерял все. Что сказать… Легко обличать, но такое было время. Он попался, другим повезло. Но вот стоило ли его лишать звания семикратного чемпиона Тур де Франс, а Ульриха и Пантани не трогать? Не знаю. В любом случае, не хочу его демонизировать.
- Общаетесь с
друзьями по несчастью из той команды «Фестина»?
- Нет, и это печально. Мы пережили трудные дни в Лионе, под арестом, когда нас заставили снять ремни, обращались как с настоящими преступниками. Кошмар! Разве мы это заслужили? Мы же ни какие-нибудь убийцы…
