Он свято верил в свое долголетие. Несколько малоизвестных фактов из жизни Александра Рагулина, гения хоккея
НЕ ЧОКАЯСЬ
Сегодня — десятый день, как нет с нами трехкратного олимпийского чемпиона по хоккею, защитника великой сборной СССР Александра Рагулина. Он умер от сердечного приступа в 6-м госпитале подмосковных Химок на 64-м году жизни.
О нем нелепо говорить «популярный» или «известный» — к нему не подходили эти банальные эпитеты. Он — из редкого ряда спортсменов, о которых можно сказать «гениальный» и не краснеть при этом от стыда.
Со смертью таких людей безвозвратно исчезает целый мир, согревавший не одно поколение болельщиков. Его внезапный уход — даже не снег на голову, а лавина, которая обрушилась и, уверен, придавила многих…
Один мой старший коллега недавно заметил: «Все труднее рассказывать о недавнем так, чтобы было интересно сегодня». Как сейчас рассказать об Александре Рагулине, человеке, о котором написаны книги и десятки тысяч статей, авторы которых добрались, кажется, до всех, даже самых неприступных уголков его биографии? Где найти те сочные мазки, после которых узнаваемый всеми портрет любимца публики способен заиграть новыми, неизвестными доселе красками?
Горжусь тем, что в свое время первым написал о том, что Александр Павлович является дальним родственником советского военачальника Михаила Фрунзе. Мало кто также знает о том, что его дед Виктор Григорьевич Глушков, репрессированный в 1939 году, был выдающимся советским ученым, основателем современной школы гидрологии, а прадед, слывший незаурядным художником, расписывал храм Христа Спасителя. Что его отец и мать были профессиональными архитекторами (последние годы жизни Павел Николаевич посвятил работе по восстановлению Сухаревской башни)…
И сегодня я не буду рассказывать о хоккеисте Рагулине, поскольку, во-первых, не хочу повторяться, а во-вторых, эта часть его биографии очень хорошо отражена в «личном деле» Александра Павловича.
САМЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ В РОССИИ АЛЕКСАНДР
Старейший питерский журналист Михаил Эстерлис как-то рассказал, что в 1965 году во время 32-го чемпионата мира по хоккею в Тампере зашел с друзьями поужинать в местный ресторан. Официант, узнав, что обслуживает русских, воскликнул: «О, я знаю двух русских Александров… Пушкина и Рагулина…» А через 37 лет, во время Кубка «Балтики», Александр Павлович, услышав эту историю из первых уст, не без удовольствия вспомнил, в свою очередь, интервью в «Комсомольской правде» с зэком одной из советских колоний, который на просьбу назвать самых знаменитых в стране людей ответил: «Муслим Магомаев и Александр Рагулин…»
КАК АРМЕЕЦ ПРОДИНАМИЛ МИЛЛИОНЕРШУ
Любимую присказку Анатолия Тарасова: «Играть надо так, чтобы видеть шайбу, партнера, противника и блондинку в шестом ряду одновременно» — самый симпатичный (по опросу болельщиц 60-х) хоккеист страны Рагулин принял сразу и о блондинках (как, впрочем, о брюнетках и шатенках) не забывал всю жизнь, даже когда играл уже за ветеранов. В свою очередь, неприступные оборонительные бастионы хоккейного защитника легко рассыпались под напором очаровательных поклонниц. А их были сотни…
Свою последнюю избранницу он встретил в 1991 году, в 50-летнем возрасте, а в 2000-м Ольга Юрьевна, начальник отдела администрации Красногорского механического завода, стала его законной супругой. Третьей по счету. Многие, правда, были уверены, что четвертой, но американская жена, которую приписала молва Рагулину, на самом деле была просто влюбленной в него экс-москвичкой, эмигрировавшей в США. Палыч пару раз съездил к ней, пообещал жениться, но дальше этого дело не пошло, потому что на ее беду в это время в его жизни появилась Ольга…
«А вы знаете, что Александр Павлович еще в 1966 году мог стать мужем миллионерши?» — спросил я у Ольги Юрьевны, когда готовил этот материал. Оказалось, знает. А мне эту историю 14 лет назад рассказал сам Рагулин. Тогда, на 33-м чемпионате мира в Любляне, после решающей победы над чехами со счетом 7:1 в раздевалку вошла не очень юная, но эффектная дама, вся в мехах и бриллиантах, и пригласила 25-летнего Александра, только что признанного лучшим защитником чемпионата, в самый дорогой городской ресторан «Слон». «Я не могу, я с ребятами», — растерялся дамский угодник. «Сколько вас?» — не отступала она. «Семнадцать». — «Хорошо, приходи с ними».
Но Рагулин на свидание не пришел — предпочел общество товарищей по команде на официальном банкете. Почему? «Руки, знаешь, не дошли. Нам ведь после таких побед еще два дня было не до женщин…»
МЕДАЛИ В КАСТРЮЛЕ
Рассказывает Ольга Юрьевна, супруга Рагулина:
— Мы познакомились 1 июня 1991 года благодаря нашему общему знакомому, который однажды приехал с Сашей ко мне на работу. Я сама была спортсменкой, большой поклонницей хоккея и, естественно, знала, кто он такой. У Саши это был второй брак, но они с Ларисой жили отдельно: она — в Новосибирске, он — в Москве, в однокомнатной квартире на улице Усачева, и строил кооператив в Москве. Но уже через год переехал жить ко мне, в Красногорск, оформил развод, и потом в кооперативную квартиру, что близ железнодорожной станции Каланчевская, мы въехали уже как муж и жена.
Под нами, между прочим, жил знаменитый артист Юрий Соломин. Но Саша едва ли не с первого дня не скрывал, что ему там ничего не нравится, что всю жизнь мечтал жить в районе метро «Сокол», в традиционном «армейском районе», где в свое время Василий Сталин одарил квартирами известных советских военачальников и лучших армейских спортсменов. Боженька, наверное, его услышал, поскольку в итоге появилась возможность обмена. Мы получили двухкомнатную квартиру общей площадью 70 квадратных метров, с высокими потолками, в старом доме (где, кстати, жил Бобров), с окнами, правда, на шумный Ленинградский проспект, но Саше там нравилось все. Мечта осуществилась. «Мне здесь очень спокойно и уютно: вокруг все родное, не говоря уж о ЦСКА…» — признавался он.
Одну из комнат я сразу же сделала Сашиной, превратив ее в музей. Он мне сказал, что есть портрет, написанный заслуженной художницей России Верой Дрезниной после знаменитой серии с канадскими профессионалами 1972 года. И который Саша всегда мечтал иметь дома. Мы нашли его в запасниках Пушкинского музея и выкупили за миллион рублей (немалую сумму по тем временам). Эта двухметровая картина и стала основой домашнего музея.
Когда Саша расходился со своей первой женой, актрисой Театра киноактера Людмилой Карауш, взял с собой только свои награды. Когда уходил от второй, работницы новосибирской гостиницы Ларисы, оставил ей мамину квартиру в Москве и забрал опять же только награды.
В мою красногорскую квартиру он привез эти медали в ржавой эмалированной кастрюле, с сальными и рваными ленточками. Пришлось, естественно, немного поработать, прежде чем музей обрел тот вид, который мне хотелось. Здесь есть все, что удалось собрать за 13 лет нашей совместной жизни.
«ПРЯНИК» ОТ ПАЛЫЧА
Фортуна не всегда улыбалась Рагулину в 32 зуба. В 91-м, перед тем, как познакомиться с Ольгой, он переживал очень трудные времена. Будучи по натуре очень добрым и доверчивым человеком, влип в историю, из которой вышел обманутым и с очень большим долгом. Выручила новая знакомая, успешная по тем временам бизнес-вумен. Более того, благодаря именно Ольге Юрьевне, экономисту по образованию, появилась организация «Ветераны хоккея», которую возглавил Александр Рагулин и которая (с благословения тогдашнего президента Федерации хоккея России Валентина Сыча и Национального фонда спорта) начала зарабатывать деньги. Десятки ветеранов отечественного хоккея, такие, как Григорий Мкртычан, Альфред Кучевский, Виктор Шувалов, стали получать ежемесячную материальную помощь от Палыча, но, увы, все закончилось в 98-м, когда банк, где хранились деньги ассоциации, объявил о своей несостоятельности…
У СЧАСТЬЯ НЕТ КОНЦА
Рассказывает Ольга Юрьевна:
— Помимо ветеранов, Саша чрезвычайно активно занимался детским хоккеем, был вице-президентом клуба «Золотая шайба». Звонили ему в этой связи беспрерывно, но поскольку он очень любил детей, дома более чем на месяц не задерживался: то какой-то каток или школу спортивную открывают, то начинается очередной праздник народов Севера или юношеский турнир на его призы в городе Судогда Владимирской области… У него всегда была наготове дежурная сумка, поэтому собирался в дорогу за пять минут…
Не успевал приехать домой, как следовал звонок из какой-то редакции или от организаторов юбилейного вечера…
Саше нравилась такая жизнь. Я сейчас вспоминаю, как незадолго до его смерти мы сидели в домашнем музее, обнявшись, и он говорил мне, что очень счастлив, потому что, в отличие от многих товарищей по сборной, востребован и кому-то нужен.
Сейчас, после Сашиной смерти, думаю, что, наверное, не стоило ему вслух говорить эти слова о свершившемся счастье. Плохая примета! Нельзя раньше времени подводить итоги жизни. Но разве могли мы предположить тогда, чем это может обернуться…
ДЕВЯТЬ ДНЕЙ И ДЕВЯТЬ ЛЕТ
За эти девять дней я уже успел услышать, что Рагулин умер от четвертого инфаркта. Чушь! Роковым для него стал второй инфаркт, случившийся через девять лет после первого. Летом 1991 года Палыч съездил за счет Олимпийского комитета России в США, где прошел тщательное медицинское обследование. Потом говорил всем, что американские врачи вдохнули в него оптимизм на 50 лет. Тем более что свято верил в свое долголетие, благо его мама прожила 85 лет, а бабушка — 91…
Но тем не менее в 2003 году, после очередной проверки в 6-м госпитале подмосковных Химок, врачи настоятельно порекомендовали ему поберечь сердце и не менее двух раз в году ложиться на профилактический осмотр.
Рассказывает Ольга Юрьевна:
— В мае нынешнего года после нашего традиционного в этом месяце отдыха (на сей раз на острове Крит) я с превеликим трудом уговорила Сашу лечь в больницу, где ему заодно сделали операцию на хрусталике глаза. Потом мы вместе съездили на Олимпийские игры в Афины. А в октябре смотрю — он снова пьет таблетки. Спрашиваю: «Что-то болит?» — «Нет, — отвечает. — Все хорошо». Его злило, когда я задавала подобные вопросы. И даже не догадывался, что я втайне от него говорила с врачами и знала о всех его болячках.
Но, увы, в октябре, несмотря на все усилия, мне не удалось положить его в госпиталь. У Саши нашлась тысяча причин для отказа. Не помогло даже то, что он имел там вольный режим. Понимая, что Рагулин — человек публичный, врачи закрывали глаза на его очевидные нарушения: он мог до обеда пролежать под капельницей, а потом приехать домой, чтобы вечером вновь вернуться. Случалось, что его и на три дня отпускали, если надо было поехать на какие-то соревнования…
В тот роковой вечер, за несколько часов до смерти, начальник госпиталя спросил у него: «Александр Павлович, что же ты раньше к нам не пришел?» И знаете, что он ответил? «Мне еще ночью стало плохо, но я не стал будить Ольгу: знал, что она немедленно вызовет «скорую». А я не хотел ехать в больницу…»
Он до последнего мне ничего не говорил. В госпиталь, когда ему стало совсем худо, его повезли друзья. Но по дороге Саша попросил завезти его к Антону (сыну от первого брака), который с женой и двумя дочками снимает квартиру на «Соколе». Сына дома не оказалось, но Саша решил его дождаться, попросив невестку дать ему валокордин…
Он всегда с удовольствием приезжал в этот дом, поскольку души не чаял во внучках. Семилетняя Вика и четырехлетняя Катя тоже очень любили деда, которого по его же просьбе называли Палычем. Обе занимаются гимнастикой и всегда с гордостью демонстрировали деду «шпагаты» и «мостики» (он умел это по достоинству оценить). А какие, слышали бы вы, они певуньи! Когда навещали Палыча в госпитале, всех больных на ноги поднимали…
Саша мечтал сделать из младшей, Катеньки, знаменитую теннисистку. Был уверен, что у нее это получится, и постоянно убеждал в этом ее папу.
Я почему-то думаю, что Саша говорил об этом и в тот вечер, когда Антон вез его в госпиталь. Когда приехали, сын побежал за коляской, но Палыч от нее отказался и сам дошел до приемной. Было это в 16.00, а через 7 часов его не стало…
Теперь я вспоминаю, что за несколько дней до трагедии Саша сказал мне, что умрет от сердечного приступа. Видимо, у него уже тогда болело сердце. Но внешне это никак не проявлялось, он ни на что не жаловался, и я не придала этим словам серьезного значения…
ХОККЕЙ ЧЕРЕЗ КРАЙ
Говорят, что есть люди второй половины жизни, у которых нет никакой тоски по прошлому, потому что им сегодня жить интереснее. Даже несмотря на то, что там осталась молодость. Да простит мне Александр Павлович, но я позволю себе утверждать, что он не из этой породы. Что бы ни говорил о своей востребованности на седьмом десятке лет. Потому что на шестом, когда, по признанию его третьей супруги, им пришлось выживать в собственной стране, наверняка не раз горько вспомнил о своей безграничной всенародной славе в 60-х. Славе, о которой нынешнее поколение спортсменов (с их миллионными контрактами) вряд ли смеет и мечтать…
Вспоминаю, как 22 ноября 1992 года, оказавшись в гостях у Рагулина, заметил на внутренней стороне входной двери его квартиры табличку с надписью: «Берегись автомобиля и людей без чувства юмора». Естественно, тут же попросил хозяина поделиться самым любимым анекдотом или тостом.
«Я часто за столом предлагаю выпить за… канадцев, — почти серьезно сказал Александр Павлович. — Если бы они в свое время не придумали хоккей, кем бы я сейчас был…»
Может быть, знаменитым музыкантом, виртуозом игры на контрабасе, как хотела его мама, или архитектором, о чем страстно мечтал папа. Но хоккей заполнил всю его жизнь до краев. И когда в 73-м году, по воле старшего тренера ЦСКА Анатолия Тарасова, трехкратному олимпийскому чемпиону, десятикратному чемпиону мира Александру Рагулину пришлось расстаться с этой игрой, показалось, что жить дальше незачем:
— Даже на коже все отразилось, — вспоминал потом он то страшное время. — Пятна какие-то выступили. Заживали долго и болезненно… Выпивать начал сверх меры… Хорошо хоть офицером был, партийные органы сразу на место поставили. Но все равно, когда ушел, стали посылать меня по всей стране с народом встречаться, в армейские части, институты, школы… А народ у нас, как известно, гостеприимный: без застолья не обходилась ни одна встреча. И так несколько лет…
Рассказывает Ольга Юрьевна:
– У меня нет ощущения, что Саша умер. От него продолжает исходить какая-то аура. Я ее кожей ощущаю. Кажется, сейчас зайду в его комнату-музей, а он там сидит за компьютером или в любимом кресле перед телевизором…
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Александр Павлович РАГУЛИН
Один из лучших защитников мирового хоккея второй половины 60-х – начала 70-х годов. Заслуженный мастер спорта. Родился 5 мая 1941 года в Москве. Заслуженный мастер спорта. Начал играть в хоккей в 1957 году в московском «Химике». В 1957-1962 – в «Химике» (Воскресенск). В 1962-1973 – в ЦСКА. Чемпион СССР 1963-1966, 1968 и 1970-1973. Второй призер чемпионата СССР 1967 и 1969. В чемпионатах страны сыграл 427 матчей, забросил 63 шайбы. Обладатель Кубка СССР 1966-1969 и 1973. Чемпион мира 1963-1971 и 1973, второй призер ЧМ 1972, третий призер ЧМ 1961. Чемпион Европы 1963-1970 и 1973. Второй призер ЧЕ 1961, 1971 и 1972. Чемпион Олимпийских игр 1964, 1968 и 1972. В чемпионатах мира и Олимпийских играх сыграл 102 матча, забросил 14 шайб. Участник легендарной серии СССР – Канада-1972.
После окончания карьеры игрока тренировал юношескую команду ЦСКА и СКА (Новосибирск). Впоследствии возглавлял организацию «Ветераны хоккея», был вице-президентом клуба «Золотая шайба». Кавалер многих советских и российских орденов.
Умер 17 ноября 2004 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Ольга Юрьевна Рагулина благодарит Федеральное агентство по физической культуре и спорту (и лично его руководителя Вячеслава Фетисова), ЦСКА (и лично его начальника Ольгу Смородскую), Федерацию хоккея России (и лично ее президента Александра Стеблина) за помощь в организации похорон Рагулина Александра Павловича.
