Сергей Шишкарев: Будь моя воля – дал бы Трефилову звание Героя России

Президент Федерации гандбола России (ФГР) Сергей Шишкарев пришел к нам в гости в тот день, когда женская сборная улетела во Францию – на турнир «Золотая лига». Пришел, конечно же, с подарками: вручил на память золотую майку с автографами олимпийских чемпионок Рио-де-Жанейро, а также книгу «Золото ручной работы» – великолепное издание, посвященное той победе.

– Сергей Николаевич, идея выпустить такую книгу – ваша?
– Не только. Мы задумали это вместе с Сергеем Приголовкиным – нашим великолепным комментатором, журналистом, членом исполкома ФГР. Проделали огромную работу в короткое время и к новому году мы уже отпечатали все это великолепие. Очень тщательно отбирали фото – детские, семейные, спортивные. Глядите, какая получилась красота. Вот Катюша Ильина... одна из лучших разыгрывающих и одна из самых красивых гандболисток мира. Вот Влада Бобровникова, Анна Сень... Да тут столько всего! Это одна из лучших работ о спорте за последние 20 лет. Очень яркая была победа и не менее яркая получилась книга. Мы очень этим гордимся.

– Сейчас как дела у нашей женской сборной?
– Накануне третьего этапа «Золотой лиги» я провел целый вечер в Новогорске, где находилась команда. Прилетел вечером из Краснодара и сразу туда. Почти три часа мы беседовали с Евгением Васильевичем. Говорили о предстоящем турнире, о подготовке к стыковым матчам на чемпионат мира против команды Польши. Надо сказать, настроение у Трефилова было слишком спокойное, может быть, это я перепрограммировал его, сказав, что для нас «Золотая лига» – проверочное мероприятие.

– Женская сборная России на третьем этапе «Золотой лиги» выступала в заметно обновленном составе. Взят курс на омоложение?
– Знаете, во время нашей беседы перед «Золотой лигой» Евгений Васильевич коснулся темы преждевременного ухода из спорта многих девчонок. Та же Татьяна Ерохина или Оля Акопян (олимпийские чемпионки Рио – прим. ред) вполне могли продолжать играть. Исключение, пожалуй, тут только Ирина Близнова, к сожалению, у нее было много травм. Другие же могли еще блистать – не такие уж они старенькие, чтоб покидать спорт.

– В турнире не принимала участие самый ценный игрок олимпийского турнира Анна Вяхирева. По какой причине?
– У нее проблемы с ногой. Похоже, что от неправильного сращения там образовалась киста. Какое-то время назад она жаловалась на боль – видимо, это была трещина. Но она девчонка мужественная и волевая – терпела и продолжала играть. Потом стало совсем невмоготу, Аня взяла паузу, чтобы привести в порядок ногу. Ей сделали операцию в Германии – все прошло успешно. По прогнозам врачей, на восстановление потребуется от 3,5 до 4 месяцев. И все же мы надеемся, что к матчам со сборной Польши она вернется в команду.

– С теми, кто ушел из гандбола, вы поддерживаете связь?
– Безусловно. Считаю, что мы не имеем права оставлять девочек, даже если они завершили карьеру или их спортивное будущее под вопросом. Вот недавно была прооперирована Полина Кузнецова, я посчитал своим долгом помочь с операцией, поскольку сама она не может этого себе позволить. Бросать людей на произвол судьбы я не имею права. Очень переживаю за всю олимпийскую команду и всех очень люблю. И мне очень хочется повторить этот успех с мужской сборной. Но там пока еще очень много работы.

– Есть ли хоть какие-то предпосылки к тому, что мужская сборная станет более конкурентоспособной?
– Мужская сборная России и сейчас достойная команда. В коллективе собрано достаточное количество игроков высокого уровня, которые являются лидерами зарубежных клубов. С этой точки зрения до сих пор жаль, что мужская сборная России не смогла совершить прорыв на чемпионате мира. Хотя все предпосылки к этому были. Если бы не травмы Сергея Горбока и Павла Атьмана, а также безобразное судейство в матче 1/8 финала с командой Словении, кто знает, может быть, мы как раз оказались бы на их месте, то есть, попали в тройку сильнейших команд чемпионата мира.

Одним словом – не надо принижать нашу мужскую сборную. Конечно, сейчас произойдет частичное обновление состава. Но задач с нашей команды никто не снимал. Сборная России обязана пробиться на чемпионат Европы, на котором мы постараемся оказаться как можно выше. Возможно, для нынешнего поколения игроков это будет последним шансом добиться в гандболе действительно весомого результата.

«Президент переспросил: «А, это тот Шишкарев, который хотел заняться футболом?»

– Вы пришли в гандбол, когда этот вид спорт переживал не лучшие времена. Вас не пугало то количество проблем, которое предстояло решить?
– Сложности меня не пугали. Я в своей жизни решил много задач разного плана, начиная от бизнеса, завершая политикой. Были у меня и спортивные проекты. В гандболе больше всего пугала неизвестность – я никогда не корчил из себя великого знатока этого вида спорта. Люди рассказывают, что играли в гандбол в школе, но мне этого не приходилось делать. Я всегда был закоренелым футболистом – до мозга костей. Но сейчас регулярно играю в гандбол, езжу на тренировки. Правда, недавно пришлось сделать перерыв – у меня был перелом. Травму я получил не на площадке – просто оступился. Но сейчас вернулся к тренировкам.

Возвращаясь к вопросу, скажу, что я больше испугался потом, когда вник. Был просто ошарашен огромным количеством проблем, нерешенных вопросов, а самое главное – отсутствием стратегии развития вида спорта. Меня поражало абсолютное забвение гандбола на фоне тех достижений, которыми может похвастать наш вид спорта.

– А пути назад уже не было.
– Я и не пытался никуда сбежать. Ведь как я оказался в гандболе? Прежде всего потому, что меня активно агитировали заслуженные люди. Во-первых, это Дмитрий Олегович Рогозин, мой старший товарищ и друг, к слову – мастер спорта по гандболу. Для него этот вид спорта – не пустой звук. Если бы он не стал большим политиком, то совершенно точно получил бы звание чемпиона мира.

Еще до ухода в отставку моего предшественника Владимира Нелюбина, который прекратил работу после неудачи мужской сборной на ЧМ-2015 в Катаре, Дмитрий Олегович почувствовал, что моем мозгу есть свободное пространство. В то время он уже год как был председателем попечительского совета ФГР и регулярно рассказывал мне, какой это искрометный вид спорта – видимо, готовил почву для будущего предложения.

– Что значит «свободное пространство в мозгу»? Вам ведь и без гандбола было чем заняться.
– В какой-то момент я оказался вне политики и вне социальных проектов. До этого я ведь был депутатом, потом воссоздавал партию Родина, занимался проектом «Школа бразильского футбола».

Рогозин не единственный, кто обратил мое внимание на гандбол. Когда я был председателем комитета Госдумы по транспорту, много работал в связке с Игорем Левитиным, федеральным министром. Позже Игорь Евгеньевич стал отвечать в Администрации Президента за спорт и однажды сказал мне: «А давай ты займешься гандболистами». Я ему: «Вы что – сговорились с Рогозиным?» «Да нет, – отвечает. – Почему ты так решил? Ну ты все же давай, подумай».

Я пошутил в ответ, мол, если будет указание сверху, то я займусь. Через две недели Игорь Евгеньевич мне сообщает: «С президентом согласовано, он одобрил твою кандидатуру».

– То есть Владимир Путин был уже о вас наслышан?
– Рассказывают, что Президент переспросил: «А, это Шишкарев, который хотел заняться футболом?» Я ведь никогда не скрывал, что когда была «пересменка» между Фурсенко и Толстых, я отсылал свои записки Президенту на предмет концептуального развития футбола и они попали к нему на стол. Видимо, Владимир Владимирович это запомнил и, как мне сообщали, сказал: «Сделает гандбол – отдадим ему футбол». В общем, перспектива была определена: вперед, на выборы.

– С кем еще кроме Рогозина и Левитина вы обсуждали возможный приход в гандбол?
– У меня давние дружеские отношения с Андреем Лавровым, который 6 лет был членом Совета Федерации, представлял там свой регион. Если кто не знает – он из Краснодара, я из Новороссийска. Мы долгое время вместе играли за парламентскую сборную по футболу – я левый полузащитник, Андрей – бессменный вратарь.

Я входил в эту команду 6 лет, мы провели 22 международных матча, из них 21 выиграли. Еще один матч свели к ничьей – видимо, по политическим соображениям, так как играли с парламентом Белоруссии.

Я встретился с Андреем и сказал ему: «Есть такое предложение, что думаешь? Он ответил, что с удовольствием видел бы меня президентом Федерации гандбола России. Сам Андрей Иванович и тогда, и сейчас – первый вице-президент Федерации.

«Победа в Рио не сравнится ни с чем»

– Несмотря на сравнительно небольшое время, что вы провели в гандбольной семье, она вам стала по-настоящему родной. Это любовь?
– Если я берусь за какое-то дело, всегда отношусь к нему искренне, по-настоящему. Я же понимаю, что мне нужно вести за собой команду – и спортсменов, и команду управленцев.

Если я буду относиться к этому как к общественной нагрузке – ничего путного не выйдет. Поэтому сначала у меня была внутренняя установка – делать эту работу с душой. Но затем оказалось, что не влюбиться в этот вид спорта невозможно.

– Чем гандбол так хорош?
– Я люблю слова доктора Хасана Мустафы, нашего президента Международной федерации, над которыми поначалу я улыбался, но со временем понял, что так и есть. «Ты, – спрашивает, – можешь заснуть на футболе? – «Конечно, могу». – «Ты можешь проспать довольно долго, потом проснешься, а ничего не изменилось. А на гандболе? Глаза закрыл–открыл, и уже все поменялось». Он это всем говорит, даже Зеппу Блаттеру. Когда тот был президентом ФИФА. То есть прежде всего мы любим гандбол за его динамичность. Во-вторых, это высокоинтеллектуальная игра. А уж какая красивая! Какие финты проделывают высококлассные спортсмены!

– Победу на Олимпийский играх-2016 вы считаете и своей личной победой тоже?
– Это отдельная история в моей жизни. По накалу страстей и эмоциям, которые я пережил за две с небольшим недели, это не сравнится ни с чем. Не хочу ни превозносить себя, ни принижать, но ощущение сопричастности к этой великой победе – для меня очень большое счастье. Удивительно, но более-менее спокойно прошел только финал – мы уже набрались наглости и были уверены, что победим. Все остальные игры были на таких нервах!

И все же мы выиграли там, где не знали побед 36 лет. Это был апофеоз всей Олимпиады – последний финал в игровых видах спорта. Мы знали, что игру смотрит почти вся страна. И это было так здорово.

– Сколько поздравлений вы получили в тот день?
– Сообщений и звонков было за триста. И я старательно всем отвечал. Последние ответы набросал уже в самолете: посчитал своим долгом поблагодарить всех без исключения.

Звонит Александр Дмитриевич Жуков: «Серега, я тебя поздравляю! Ты понимаешь, что ты сделал?» «Нет, – говорю, – пока не понимаю». «Да вас Первый смотрел на «Первом»!» Ну, вы понимаете: речь о Президенте, который смотрел гандбол на Первом канале.

«Никогда не забуду, как Анька Вяхирева на весь мир кричала: «Мама, папа»!»

– Вам пересматриваете ключевые олимпийские матчи?
– Прошло уже 9 месяцев, но я до сих пор не могу пересмотреть матч с норвежками. Ну не могу! Взрослый мужчина, а эмоции – зашкаливают. Я рыдал вместе с девчонками. Никогда не забуду эти счастливые лица, слезы, и то, как Анька Вяхирева на весь мир кричит: «Мама, папа…!»

Помню, перед полуфиналом мы пошли куда-то перекусить, и мне на сдачу дали реал. Внутри серебряный, а по кругу золотой. Я еще брать не хотел – некуда было положить. Но какая-то девчонка мне говорит: «Возьмите его. На счастье».

Я его взял и держал весь матч. Потом разжал руку – у меня кровь, так сильно я сжимал эту монету от волнения. Вообще, болел я неистово. Иногда мне даже говорили: «Ты же президент, веди себя прилично».

– А ведь существовала опасность, что сборная России вообще не примет участия в Олимпиаде-2016. Как эту ситуацию пережили в гандболе?
– Ох, помню 27 июля. Сборная уже в Рио, а допуска все еще нет. В то время я был с семьей в горах, и в какой-то момент мне приходит sms от Хасана Мустафы: «Top urgent! Call me immediately!» (Сверхсрочно! Позвони мне немедленно! – англ). Я бегаю, ищу сигнал, связи нет. Прошло минут 15 – что я за это время пережил! Наконец, удалось дозвониться ему в Аргентину и он басит в трубку: «Congratulations! (Поздравляю! – англ.) Передай своим, пусть готовятся, все нормально!». «Спасибо тебе, Мустафа, родной! Но ты, – говорю, дорогой, не мог сразу написать, что все, мол, ок?!»

«Я знаю, что Трефилов устал»

– Вам, кроме гандбола удалось что-то в Рио посмотреть? Ходили на другие соревнования?
– Возможность такая было, но я не мог. Каждая наша игра так выматывала и отбирала столько сил, что мне нужно было восстанавливаться вместе с девчонками. Ох, эти бедные девочки… Нет, они, конечно, не бедные, а счастливые, но на тот момент им было невероятно тяжело. Третий месяц вне дома, вне семьи, у половины есть дети. Мы считали – на 15 игроков у нас 11 детишек. Все это в другом часовом поясе, в другом климате, в другое время года… И ведь это женщины! Организм должен быть железным. Напряжение – безумное. Жесточайшие тренировки в Сочи и Москве перед Играми, перелет, нагрузка, эмоции. Было всякое: плакали, скучали.

Тут я бы отметил роль капитана Ирины Близновой. В хорошем смысле слова она была мамкой для всей команды – девчонки перед каждым матчем сами собирались, без меня, без Трефилова, что называется, «терли» между собой. И что очень важно, Ирина не допускала каких-то разборок. Кто-то с кем-то когда сцепился на площадке, кто-то соперничает по клубам – она все эти возможные конфликты четко пресекала.

А для меня было важно – не позволить Трефилову сорвать резьбу. Он ведь крутит так, что может и переборщить…

– И все-таки – Трефилов хороший мужик или плохой?
– Начиная рассуждать о том, какой Трефилов мужик, нужно помнить главное: на данный момент из действующих тренеров он самый титулованный во всем мире. Никто не сравнится с ним по достижениям. Таких людей нужно пестовать. Он очень предан своему делу человек, он перфекционист: не жалеет ни себя, ни других. Но у него есть моральное право спрашивать, потому что сам он пашет как никто другой.

Все ли он делает правильно? Да, конечно, нет, особенно когда переходит на личности, когда у него появляется «слепая лошадь» или «дурная кобыла». Да, его нужно поправлять – но не всем и не каждому.

Главное, не надо ему ничего говорить через две минуты после окончания матча – важно подождать, пока он остынет, а уже потом все решать.

Помню, играли мы отбор с Данией на чемпионат Европы, выиграли, я радостно выбегаю на площадку, беру Евгения Васильевича, чтобы сфотографироваться. И тут я понимаю, что он даже не узнает меня. Он еще весь там, в игре, не отошел. Ему нужно дать время остыть после игры, прийти в себя.

– Еще до вашего прихода сборная чуть ли не в полном составе написала письмо, в котором потребовала убрать Трефилова из команды. Сейчас вы можете представить такую ситуацию?
– Такое письмо действительно было. Девочки, в основном ростовчанки, подписали отказное письмо, в котором сообщили, что не хотят больше работать с Евгением Васильевичем. Я считаю, что в самом факте появления этого письма есть и вина федерации. Назревающий конфликт нужно увидеть и предупредить. Я уверен, что сейчас такое письмо не появится, и не потому, что я всех зажал и никто пикнуть не может. Наоборот – мы среагируем на проблему гораздо раньше, чем она дойдет до точки невозврата.

Слава богу, сейчас та страница перевернута, о ней никто не вспоминает. Девчонки до конца помирились с тренером. Помните, то знаменитое олимпийское видео, когда после победы все они подходили к Евгению Васильевичу и целовали его? Так вот все, кто целовал, подписывали это письмо. Но все эти обнимашки и целовашки были уже абсолютно искренними. Теперь у нас все по-другому.

– Трефилов не говорит: «Я устал, я ухожу»?
– Нет. Но я знаю, что он устал. Как президент федерации я стараюсь максимально снять с него напряжение. Заставить его сходить к врачу – тоже считаю своим личным долгом. Он же совсем не бережет себя. А все эти эмоции, что его накрывают во время игр, даром не проходят. Этот человек заслуживает особого отношения. Не надо его мерить общими стандартами. Есть люди – герои. Будь моя воля – я бы дал Трефилову звание Героя России. И не только за то, что он выиграл Олимпиаду. А за то, что он так пашет.

– Вы можете приказать Трефилову включить в команду спортсменку А, а спортсменку Б отправить домой?
– Никогда! Не было такого случая, чтоб мы с ним спорили и зарубались по игрокам. Все решения по составу принимают только тренеры. Да, я знаю массу примеров в других видах спорта, когда у тренерского штаба бывает много советчиков – спонсоры, акционеры, президенты с их указаниями: этого ставь – этого не ставь. Моя принципиальная позиция – если ты не доверяешь тренеру и считаешь, что он где-то не прав, тогда, будь честен – поменяй тренера, найди того специалиста, которому ты будешь доверять. Евгению Васильевичу я доверяю на 100 процентов.

«На банкете в Госдуме пел не Кобзон, а я»

– Вы эмоционально болеете, посвящаете сборной песни, поете для них со сцены – вам нравится быть таким необычным президентом?
– Ничего необычного – я такой на самом деле, а девочки для меня родные. Да, пою. Эта традиция сложилась случайно. На чемпионате мира в Дании, где мы проиграли один мяч – один матч и не попали в финальную пульку, после турнира был прием. На тот момент мне действительно хотелось быть необычным президентом, расположить к себе девчонок, ну и в конце концов показать: мы, русские, тут, хоть выступили не очень удачно.

На этом банкете была вся международная гандбольная семья – игроки, тренеры, руководители – человек 500. Играла какая-то музыкальная группа. Я спросил у доктора Мустафы: «А можно я спою?» Он говорит: «Давай». Я вышел на сцену, попросил оставить меня одного, сел за синтезатор и спел одну из своих самых любимых песен – «Музыкант». Сейчас эту историю вспоминают так: «А потом вышел Шишкарев и как дал им на английском!»…

Когда мы выиграли астраханскую квалификацию, девчонки мне сказали: «Сергей Николаевич, ну все, без песни никуда!». Я опять спел.

Перед олимпийским турниром, когда пятого августа у нас было собрание, смотрю настроение у всех совсем тревожное. Я уже и про бонусы сказал – все равно сидят напряженные. Тогда я пообещал: «Выиграете – спою!» Заулыбались, наконец!

– Нужно сказать, что вы отлично поете и играете. У вас есть музыкальное образование?
– Ну не консерватория, конечно. Я закончил музыкальную школу по классу аккордеона. Как положено, был командиром музыкальной банды, играю на клавишных, на гитаре, пишу музыку, песни. У нас с ребятами есть несколько альбомов. На Никитской, где мой офис, внизу у меня музыкальная студия. И это моя отдушина. Стресс снимаю не только спортом, но и музыкой.

– Какая самая серьезная площадка, на которой вам удалось выступить?
– Кремлевский дворец! Я не шучу. Там был банкет по поводу тысячного заседания Государственной думы. И пел не Кобзон, а я.