«Жена будит словами: «Твой самолет разбился». Откровенное интервью Антона Голоцуцкова
«ВЫШЕЛ БЫ НА ПОДИУМ С РОССИЙСКИМ ФЛАГОМ. ДАЖЕ ЕСЛИ ОТОБРАЛИ БЫ МЕДАЛЬ»
– Главная новость недели – WADA на четыре года отстранила сборную России от Олимпийских игр и чемпионатов мира. Решение было ожидаемым? – начинаем беседу с не самой радостной темы.
– Вполне. И это, разумеется, плохо, – вздыхает Антон. – Но, все-таки, нас не лишили самих Олимпиад. Наши спортсмены все равно на них поедут. И все будут знать, что они представляют Россию. Пусть даже под нейтральным флагом.
– Могли представить такое лет 10 назад, когда сами выступали на Играх?
– Точно могу сказать – если бы что-то подобное случилось тогда, и я бы смог взойти на пьедестал, то все равно достал бы наш флаг и его показал. Пусть бы меня даже лишили за это медали. Просто для меня это важно. Мне много раз предлагали сменить страну, паспорт. Продолжить выступления в другой сборной. Но я бы никогда на это пошел. Это просто немыслимо.
– Кто виноват в том, что случилось?
– Комментировать нужно то, в чем хорошо разбираешься. И делать выводы, если погружен в тему. Я же многих деталей не знаю и следую правилу: не суди и не судим будешь. Да и влезать в политику не хочется… Но многие политики не представляют, насколько важны для спортсменов Олимпийские игры. Отсюда и крики: «Раз нас лишили флага, давайте никуда не поедем, на всех обидимся!». Пожалуйста – вот вы и обижайтесь! Не ездите! Уходите с постов, которые занимаете, в знак протеста. А как спортсмен-то может не поехать? Как он может все бросить? Да он всю жизнь, с четырех-пяти лет, пахал, работал ради этих Игр! И теперь не по своей вине должен от них отказаться? Лучше уж приехать под нейтральным флагом, и показать всем «кузькину мать». Тем более, повторюсь, и так все будут знать, какую страну ты действительно представляешь.
– Сложность в том, что поехать ведь смогут не все. А лишь те, кого пригласят. По непонятным до конца критериям.
– Да, мы видели это в Пхенчхане. Не знаю, как получится сейчас. Если кого-то не пустят на Игры без видимых и уважительных причин, это, конечно, будет очень обидно. Но тут можно много размышлять и додумывать… Только смысл? Решать проблемы надо по мере их поступления.
– Российской сборной по спортивной гимнастике отстранение может коснуться?
– Не думаю. У нас нет проблем с допингом. Конечно, разные истории были, но в принципе, гимнастика такой вид, что допинг тут не в ходу. Ловят порой на ерунде, вроде капель для носа… Из серии – если захочется, то докопаешься до столба. Конечно, захотят – докопаются. Но я надеюсь, обойдутся без крайностей.
– То есть, гимнасты допинг не используют?
– Это просто бессмысленно. Основные ошибки идут не на силовых элементах. У нас главное – контроль над своим телом. Координация, реакция, техника… Если не можешь приземлиться в доскок, выполнить сложный элемент, как тебе препараты помогут? Помогут только тренировки.
– А как же вес у девушек и физическая сила парней? Гимнасты внешне выглядят как бодибилдеры!
– Да, мне часто писали: «Ты сидишь на стероидах!». Но это не так, – смеется Антон. – Даже на самых сложных снарядах мы работаем лишь с собственным весом. А допинг нужен там, где нагрузки значительно выше. Как в тяжелой атлетике, где надо брать штангу, которая втрое тяжелее тебя. Мы, кстати, даже «железо» почти не тягаем. Нет особого смысла. Покрутишься на турниках, на коне – мышцы сами растут. Детишки занимаются – мальчишки в семь лет уже в «кубиках». Тоже допинг? Смешно! Я, например, как закончил карьеру, с тех пор почти не тренируюсь. А бицепсы все равно есть, – Антон наглядно демонстрирует рельеф руки. – Так что не в препаратах тут дело. А в специфике нашего спорта.
«НАША СБОРНАЯ – ЛУЧШАЯ В МИРЕ»
– Давайте к более приятным вещам. Последний чемпионат мира принес России девять наград – по три каждого достоинства. В том числе – вторую золотую подряд в личном многоборье (выиграл Никита Нагорный, – Прим. ред.). И первую в истории страны – в командном. Наша гимнастика сейчас на подъеме?
– Безусловно! Особенно это касается мужской сборной. У девушек чуть сложнее, но там проходит смена поколений, много молодых девочек, у которых пока недостаточно опыта. Однако к Токио они подтянутся и тоже смогут претендовать на победы. А у парней уже сейчас – действительно сильнейшая команда! В которой есть все, необходимое для успеха. И высокий уровень самих ребят. И комфортная атмосфера – когда никто не тянет одеяло на себя, не работает, как в басне Крылова про лебедя, рака и щуку… А все действуют слаженно, помогают друг другу, и результаты говорят за себя.
– В ваше время все было иначе?
– Можно скидывать друг на друга вину за наши неудачи. Но мне не хочется это делать. Нормальная команда была! Моя команда! Я в ней провел полжизни. Я в ней кайфовал. Да, были проблемы. Да, кто-то тащил одеяло не себя. Каждый хотел быть лидером, хотел выделяться… Я мыслил иначе. Мне это было неинтересно. Ну смысл, например, спорить с женой? – смеется Антон. – С ней лучше просто согласиться. Надо быть выше всяких споров, спокойнее, мудрее. В сборной я думал также. Сторонился разговоров о лидерстве. О том, кому быть капитаном. Просто работал, тренировался, выступал. Но так поступали не все. Отсюда возникали всякие истории…
– И они стоили вам побед?
– Я понимаю, о чем вы, – вздыхает Антон.
Короткий экскурс в историю для болельщиков. На чемпионате мира-2007 в Штутгарте действующий абсолютный чемпион Европы Максим Девятовский, упав на пятом снаряде в финале личного многоборья, самовольно покинул помост, отказавшись продолжить борьбу. На Олимпиаде-2008 в Пекине он же вступил в конфликт с партнерами в финале многоборья командного. Тогда другие гимнасты обвинили Максима в недостаточном старании (его оценки были значительно ниже его среднего уровня и худшими во всей сборной). Россия в итоге осталась на шестом месте.
– Мне не хочется никого обвинять, – продолжает Антон. – Все вышло так, как должно было быть. Мы все были во всем виноваты. Что надо было делать? Собраться и устроить отдельному парню «темную»? Да нам самим, может, нужна была «темная»! Пацаны ведь все – по 22-23 года! Много мы понимали? Нет, никого я винить не хочу. Но согласен – тогда было иначе. Это касается даже подхода к работе. Мы меньше времени, чем нынешние парни, проводили в спортзале. Сейчас они ведут видеоблоги. Снимают ролики из серии «А вам слабо?». Их увлекает тренировочный процесс, они почти не уходят с помоста. У нас этого не было.
– Надолго сборная России в лидерах?
– На каждого сильного всегда найдется другой сильный. И да – стать чемпионом легче, чем подтвердить свой статус. Но это – лишь вопрос психологии. Если об этом не думать, проблем не возникнет. Нужно просто работать и знать, что выше головы ты не прыгнешь. Но и уровень держать ты обязан.
«ПЕРЕЛОМ НОГИ – НЕ ПОВОД ОТКАЗАТЬСЯ ПОМОЧЬ СБОРНОЙ»
– Чемпионат мира-2007. Отбор на Игры в Пекин. Нашей команде надо набрать 12 баллов, вы – последний в нашем составе в вольных упражнениях. И при этом у вас – сломана нога…
– Да, было такое, – пожимает плечами Антон.
– Как удалось тогда выступить? На сломанную ногу ведь даже наступить нельзя!
– И я не мог – от боли можно было потерять сознание. Я, собственно, его и потерял. Уже потом, когда закончил упражнения. Куда было деваться? Сборная – это семья. Какая-никакая, но моя. И главное – я понимал ответственность не только за ребят. Но и за всю страну. Как это – сборная России не поедет на Олимпиаду? Можно выступить неудачно, остаться на Играх шестыми… Но чтобы вообще не попасть? Такого в истории не было и, надеюсь, не будет! У меня не было выбора – я должен был выступить. Тем более, не я один был с травмой. Двое других ребят тоже.
– Но перелом ноги – это серьезная причина! Никто бы ничего не сказал.
– Это не важно. Я сам бы себя не простил. И, кроме прочего, я ведь и сам хотел попасть на Игры! Да, о стране и сборной думал в первую очередь, но про себя не забывал. Представьте, мы бы не поехали в Пекин – я бы остался без медалей. И не был бы сейчас двукратным бронзовым призером. А так-то бронза – с золотым отливом.
– Был риск, что сборная поедет, а вы усугубите травмы и сами пролетите мимо Игр.
– Ну и что? Поехали бы другие ребята. Повторюсь – я об этом не думал. Мне надо было выступить. Я выступил. Помог пройти отбор. Это главное.
– В Пекине две ваши бронзы – в опорном прыжке и в вольных упражнениях – стали единственными медалями всей нашей сборной. Та Олимпиада стала пиком карьеры?
– Если честно, я никогда не стремился к каким-то регалиям. Не мечтал о подобных высотах. Мне просто нравилось быть в команде, тренироваться, выступать. Жить внутри спорта. Медали Олимпийских игр? Да, это круто! Но главное – не результат, а процесс. Если бизнесмена волнуют только деньги, он никогда их не заработает. Но если он ловит кайф от того, чем занимается, то успех обеспечен. Когда меня с кем-то знакомят, то говорят: «Вот Антон Голоцуцков, двукратный олимпийский призер». А я думаю: «При чем тут «призер»? Я ведь – обычный человек!». Можно быть чемпионом мира, а можно – сварщиком 1-го разряда. И разницы, на самом деле, никакой. Ведь сварщик тоже знает свое дело. Работает. Приносит пользу другим людям. Важно, каков ты внутри. Какая ты личность. Регалии тут роли не играют.
– Стеллаж с медалями дома есть?
– Пока нет.
– Храните в ящике?
– В сумке. Жена все хочет их красиво расставить-развесить, но пока руки никак не дойдут. Вы не подумайте неправильно – я с уважением отношусь к своим наградам. Но, все-таки, это просто медали и кубки…
«ОЛИМПИЙСКИЕ ДЕНЬГИ Я ПРОГУЛЯЛ»
– Помнится, был у вас фирменный «прыжок Голоцуцкова». Успели запатентовать?
– Нет, не сложилось. Повторюсь – я не честолюбив. Мне просто нравилась гимнастика. И у меня все легко получалось. Вот так, – Антон щелкает пальцами. – Нет, нагрузки были ужасные. Физически пахал на износ. Но именно изучение элементов мне давалось легко. Как пример – я закончил карьеру в 2012 году. С тех пор, считайте, не тренировался. И тут недавно мальчик-ученик в моей Академии спрашивает: «Антон, а можешь что-то показать?». Я взял накладки на руки, подпрыгнул на турник – и тут же сделал петлю Ковача. На раз, без проблем. Чисто на мышечной памяти. Думаю, похудею килограммов на шесть – смогу и сейчас выступать, – смеется Голоцуцков.
– Но просто тот прыжок никто до вас не делал…
– Тренер предложил попробовать. Я согласился. Мне было интересно что-то новое. Получилось неплохо. Но «патентовать» его не стали. Не до этого было. И в чем смысл? В чем тут наследие? Вот если фонд Голоцуцкова поможет ребятишкам из детдома стать чемпионами мира и Олимпийских игр – вот это будет круто! А прыжок Голоцуцкова – как жвачка Голоцуцкова или газировка Голоцуцкова. Ерунда. Разговор ни о чем.
– Завершение карьеры у вас вышло несколько «смазанным». Была тяжелая травма спины, долгое восстановление, подготовка к Олимпиаде… А потом вас отцепили от состава на Игры в Лондон.
– Самое тяжелое было увидеть своего тренера с опустившимися руками. Я помню тот день, когда меня позвали на базу – и то, позвали только после моего звонка. Шел по коридору, и увидел тренера, который стоял возле окна, смотрел на улицу… Я приблизился, он повернулся, а у него в глазах – слезы. То есть вот тот человек, который всю жизнь меня подбадривал, подгонял, все время говорил «Давай, Антон! Ты должен! Ты лучший!», теперь стоит передо мной и плачет. Это действительно тяжело было. Я сказал тогда: «Да нечего переживать, пойдем!». Мы зашли в зал и там мне сказали, что на Олимпиаду я не еду. Ответил: «О-кей, хорошо. Но могли бы сразу сказать, чтобы я не узнавал об этом из прессы». Потом попрощался, и на этом – все.
– Обида осталась?
– Тогда все на эмоциях было. Сейчас понимаю – даже к лучшему вышло. Продолжил бы карьеру – а мне ведь всего 27 лет было, вполне мог остаться! – возможно, до сих пор бы выступал. Как Оксана Чусовитина, которая в Токио собирается ехать (чемпионке Барселоны-1992 сейчас 44 года, – Прим. ред.). Но понимаю, что мне это не надо. Ведь в этом случае у меня не было бы следующего, очень интересного периода в жизни. Когда я и лесом занимался, и оборудованием из Китая, и чего еще только не делал… А сейчас у меня своя Академия, свои дети, с которыми мне нравится возиться, нравится их тренировать, растить из них здоровых мальчишек и девчонок. И я ведь абсолютно счастлив! Выходит, то что случилось, было к лучшему.
– Но все же – поначалу было тяжело?
– Разумеется. Представьте, вы с раннего детства каждое утро завтракаете кашей. А тут вам говорят: «Каши нет, ешь сухарь». И ты думаешь: «Как сухарь? Почему сухарь? Зачем сухарь? Это же вредно!». Сложно резко отказаться от чего-то, чему посвятил всю свою жизнь. Когда ты в спорте, все вертится вокруг себя. А потом остаешься один. Просыпаешься утром – и ни каши привычной, ни леса любимого за окном, ни пробежек, ни тренировок… Да, кайф конечно – можно лежать и ничего не делать! Я первые два года так и делал. Но все равно – очень скучаешь по тому, что было раньше. Хотя потом привыкаешь, конечно.
– Денег на жизнь хватало?
– Не хватало. Мы же не футболисты! Бывало, что и на сухой лапше сидел.
– Как так? За медали в Пекине полагались хорошие бонусы!
– Я их все прогулял. В прямом смысле. Когда ты простой мальчик из Северска, с периферии, который никогда в руках больше 10 тысяч не держал, а тут тебе «падает» 3 миллиона рублей, легко потерять голову… У меня не было человека, который бы в тот момент поддержал и наставил. А я ведь – добрая душа. Всем помогать хочется. Поехали компанией в Сочи, в Таиланды? Поехали! Так что деньги закончились. Быстро. Но я ни о чем не жалею. Все равно было круто. Не важно, сколько ты потратил. Важно, сможешь ли заработать еще. А на хлеб я всегда заработаю.
«ЖЕНА ТВЕРДИЛА: НЕ ЛЕТИ, НЕ ЛЕТИ»
– Скоро годовщина трагедии 25 декабря 2016 года. Рейс российских ВВС по маршруту Москва – Сочи – Латакия. Ту-154 падает в Черное море спустя 7 минут после вылета из аэропорта Сочи. Погибли все 92 человека. Вы должны были быть на борту…
– Помню все по минутам. Днем ранее, 24 декабря, я должен был лететь в Челябинск – утром туда, вечером – обратно. А 25-го вылетать в Сочи, и дальше – в Сирию. На тот момент я работал в ЦСКА. Меня, Дмитрия Труненкова (бобслеист, выиграл золото Сочи в четверках в экипаже Александра Зубкова, но впоследствии был дисквалифицирован за нарушение антидопинговых правил, – Прим. ред.), Андрея Сильнова (чемпион Олимпиады-2008 в прыжках в высоту, – Прим. ред.) включили в состав делегации, чтобы мы провели мастер-класс для наших ребят, которые служат в Хмеймиме. Жена сразу начала говорить: «Не лети! Плохое предчувствие!». Я все отмахивался. Отвечал: «Что ты волнуешься? Все будет нормально. Многие там уже были – ничего не случилось». У нас как раз сын родился – Леве, наверное, полгода было. И вот Вера (жена Голоцуцкова, – Прим. ред.) продолжала твердить – не лети, не лети…
– Настораживало?
– Я об этом не думал. Накануне, 24 декабря, мы с Марией Пасекой (гимнастка, двукратная чемпионка мира, призер Олимпиады в Рио, – Прим. ред.) улетали в Челябинск. Приехали в аэропорт, но… в самолет нас не пустили. Мол, на минуту опоздали на регистрацию. Я возмутился: «Посмотрите камеры! Мы полтора часа стояли в очереди!». Но девушка на стойке нам даже отвечать не стала. Просто повернулась и ушла. Потом пошел ругаться в офис авиакомпании, услышал только: «Сами виноваты, это ваши проблемы». В общем, улететь не удалось. Вернулся домой, чемоданы не распаковывал. На следующий день был рейс в Сирию.
– И что дальше?
– Я уже выходил из дома – ехать в Чкаловский, на самолет. Как мне звонят и говорят: «Антон, отбой». Как оказалось – что-то напутали в документах. И замминистра обороны не пустил нас на рейс. Сказал: «Либо все переделывайте до 18.00, либо они не летят». Нас пытались впихнуть в самолет обходными путями, но все было строго. А документы переоформить не успели. В итоге, я остался.
В шесть утра меня будит жена. Ребенок маленький, она вставала рано… И первая включила телевизор. А там по всем каналам – новость дня… В общем, будит и говорит: «Антон, твой самолет разбился!».
– Реакция?
– Спросонья какая реакция? Не сразу понял, о чем речь. «Какой самолет? Где разбился?». Потом проснулся окончательно. Смотрю – жена плачет. Телефон разрывается. Мне никто не звонил – все ведь думали, что я в самолете. Звонили Вере. А она отвечала: «Спасибо, с нами все хорошо. Антон рядом». Когда осознал, что случилось, долго не мог прийти в себя. На следующий день приехал на работу, а там стенд – фотографии с черной ленточкой, цветы, свечи. И понимаю – здесь ведь могла быть и моя фотография! Очень страшно…
– Не пытались придумать причину, как так вышло? Что вас спасло?
– Нет, не стал. Чем больше начнешь думать, тем больше начнешь «загоняться». Я долго боялся летать. Но потом понял – если там, – Антон кивает вверх, – кто-то что-то решил, ничего не изменишь. Как будет, так будет. На тот момент случилось так. Кого-то уберегли. Кому-то пришлось уйти раньше… А нам надо продолжать жить.
