«Выхода не было: или улица, или спорт». Легендарный Саутин — о невероятной карьере
В истории нашей страны есть много выдающихся спортсменов, однако легендами своего спорта становятся лишь единицы. К числу таких выдающихся личностей можно причислить двукратного олимпийского чемпиона в прыжках воду Дмитрия Саутина. Человек, который навсегда изменил наше представление об этом виде спорта и вписал своё имя золотыми буквами в историю.
В день своего 50-летия Дмитрий Иванович пообщался с корреспондентом «Советского спорта». В эксклюзивном интервью олимпийский чемпион снова пережил самые яркие моменты своей карьеры, рассказал о строительстве своего собственного бассейна, а также о своём приводе в милицию.
— Как вам удалось сохранять мотивацию для такой продолжительной карьеры? Большинство прыгунов в воду заканчивают со спортом гораздо раньше.
— Мы много работали и тренировались. А как иначе? Выхода не было: или улица, или спорт. Кто-то заканчивал карьеру раньше из-за травм, кто-то не попадал в команду, и просто не было смысла оставаться, особенно если зарплату не платят. Многие уходят, да. Сейчас, конечно, ребятам проблематично находить мотивацию, это тоже влияет, но я надеюсь, что всё восстановится и мы будем выступать на международных соревнованиях.
— Вы планировали участвовать в шестой Олимпиаде в 2012 году, но в итоге этого так и не случилось. Что не сложилось?
— В 2011 году мы же проиграли на чемпионате России, тогда достойная пара появилась - Захаров и Кузнецов. В 2012-м я уже просто для себя прыгал, пока зарплату платили ещё. Естественно, я даже не отобрался на чемпионат России. Потом скоропостижно ушёл из жизни мой тренер, и я решил закончить карьеру.
— В 1991 году вы были ранены после удара ножом и оказались в реанимации. Но уже через год выиграли бронзу на Олимпиаде. Как вам удалось так быстро вернуться к тренировкам и подготовиться к старту?
— Всё благодаря работе врачей. Мне вовремя сделали операцию, я потерял много крови, но всё обошлось. Лечение было долгим, я и в Москву успел съездить на реабилитацию. Видимо, возраст тоже сыграл мне на руку. Приступил к тренировкам уже в марте. Были какие-то старты, Гран-при, потом чемпионат СССР, хоть его уже толком и не было, все советские спортсмены выступали на чемпионате СНГ. Выиграли трамплин, выиграли вышку, а потом я отобрался на первую в карьере Олимпиаду.
— Что изменилось в тренировочном процессе после ранения?
— Ничего глобально не изменилось. Просто я уже знал, к чему нужно быть готовым. Забыл всякие улицы и сконцентрировался на тренировках. Я тогда заканчивал 11-й класс школы, но ходил на занятия три раза в неделю по вечерам. Мы так договорились, чтобы больше тренироваться. Я полностью был в тренировках, но и в школе появлялся, так как её всё-таки надо было заканчивать.
— Знаменитая история о том, как в 1992 году вы забыли плавки и Платас одолжил вам свои. Где лежат эти легендарные плавки?
— Пока храню в доме, но хочу всё-таки музей сделать. Пока жду новый бассейн, чтобы уже открыть раз и навсегда.
— Кстати, как продвигается его строительство?
— Строительство продвигается нормально, в этом году передали федеральную землю полностью области. У нас есть один бизнесмен, который занимается строительством домов и торговых центров. Он за свои деньги построит спортивный объект. Помимо прыжков, там будет ещё и плавательный бассейн, зал гимнастики и батутный зал. Дай бог ему здоровья, чтобы всё было нормально в жизни. Он берёт большой кредит, который явно больше миллиарда рублей, но мы на него надеемся.
— Раньше была информация, что часть бюджетных денег на ваш бассейн ушла воронежскому «Факелу». Это правда?
— Не могу сказать. Я давно уже не слежу за этим.
— А за самим «Факелом» следите?
— Конечно, местные новости же всё равно каждый день показывают.
— Какие эмоции испытали, когда команда обыграла «Спартак» на Лужниках?
— Я вспоминаю своё детство, когда наш земляк Валерий Шмаров играл в «Спартаке», тогда более пристально следил за футболом. Тогда тоже случалось, что обыгрывали московские команды. Если говорить о недавней победе, бывают же сенсации в спорте. В 2004 году никто не мог и подумать, что греки станут олимпийскими чемпионами в синхронных прыжках, но такое было и вошло в историю. «Факел» - молодцы. Видно, что тренируются. Всё, наверное, зависит от руководства клуба и от главного тренера. Наставник - это половина заслуг команды, я тоже благодарен своему тренеру. В ноябре провел 10-й турнир, посвящённый своему наставнику Татьяне Александровне Стародубцевой. Всё больше и больше детей приезжает. Я стараюсь делать какие-то подарки, чтобы не просто медаль, кубок и грамоты, а ещё что-то запоминающееся на всю жизнь для них было.
— Татьяна Александровна, каким тренером она была? Жёстким?
— Конечно, это характер. Она была очень строгой. Я и сам по себе был мальчик непростой. То в милицию попаду, то на телевизионную вышку «на слабо» залезу. С неё меня и сняли два милиционера. Оформили бумагу, позвонили в гостиницу, и я получил приличных «люлей». Неприятности устраивал. За мной нужен был глаз да глаз. А Татьяна Александровна мне как вторая мама была. Я очень рано попал в сборную, и мы стали выезжать в другие республики и города. И в Киеве были, и в Запорожье, и в Душанбе, и в Минске.
— Учёбу не упускали с таким графиком?
— Были тренировки, но обязательно надо было ходить в школу. Она за этим следила очень пристально. Понятно, что тренировочный процесс, но в СССР если идёт молодёжный сбор, то ты четыре урока должен отходить в школу. Русский, понятное дело, математика, география и четвёртый по выбору. Почти все выбирали физкультуру, потому что можно было отдохнуть, в футбольчик или теннис поиграть. Потом обед, отдых и тренировка большая. То, что она за мной следила, учила не только в спорте, но и в жизни - самое главное. Огромная ей благодарность. Жаль, что Татьяны Александровны нет в живых. Я думаю, что и мои дети у неё тренировались бы. Но сейчас они тренируются у Николая Васильевича Дрожжина. Он сам заслуженный мастер СССР, только он прыгал трамплин три метра, двукратный чемпион Европы. Тоже ему очень благодарен. Он также весьма жёсткий, но так и надо в спорте.
— Получается, только железной рукой куются чемпионы?
— По-другому ничего не добьёшься. Вот моему старшему сыну сейчас 15 лет, он мастер спорта. Как раз на соревнованиях, посвящённых Стародубцевой, ему и присвоили звание. Я очень этому рад. Пока у него первый разряд, но через две недели у нас будут ещё одни всероссийские соревнования, посвящённые памяти отца-основателя прыжков в воду Воронежской области — Абысову Владимиру Петровичу. Он тоже очень известный тренер. Мы поддерживаем эти старты.
Самое главное — это характер, устойчивость, настойчивость. В третьем классе я уходил из гимнастики в акробатику. Потом меня вернули, было собрание дома с родителями. Я отработал 500 раз тот прыжок, в котором я боялся удариться. После этого я начал очень быстро набирать обороты. Буквально через год я выполнил мастера спорта, попал в юношескую сборную.
— А что купили на первые деньги, которые получили в сборной?
— На первые деньги я купил себе велосипед. Тогда в школе мне никто не поверил, что я купил такую вещь. Естественно, ребята стали мне завидовать. Тогда у меня и деньги свои какие-то появились, даже начал родителям помогать. Они были в шоке, ведь мальчик в пятом классе, а уже какие-то деньги получает. Уже тогда я потихоньку становился самостоятельной личностью.
— Вы так восторженно говорили о своём сыне. Нам ждать от него тех же высот, которых вы добились?
— Ну, наверное, рано пока про это говорить. Во-вторых, они дети XXI века, сейчас молодёжь совершенно другая. У них столько развлечений, что иногда приходится в приказном порядке отнимать планшеты и телефоны, потому что это просто караул. С этими игрушками они забывают уроки делать. Я не знаю, сейчас переходный возраст у него, наверняка поумнеет и поймёт, что спорт нужен в жизни. Пока про это даже рано говорить.
— Ещё один выдающийся момент вашей карьеры. В 1994 году у вас обнаружилось воспаление кистевого сустава. Планировалась операция и долгое восстановление. Но вы очень быстро вернулись, триумфально выступали на ЧМ-1995. Как вам удалось?
— Только терпение, ведь другого выхода не было. Я попал в сборную, поехал на чемпионат мира, поэтому надо было терпеть. В 1995 году я потом поехал в Америку лечиться. Тогда там делали МРТ и КТ, которых у нас ещё не было. Ещё там ездил к нашему психологу в сборной СССР, который тогда несколькими годами ранее уехал в США, где тоже хорошо пристроился. Я помню, лечился у него целый месяц, и толку это никакого не дало. В 1995 году с болью отпрыгал на Кубке мира. Тогда был отбор на Олимпиаду 1996 года, и моя мечта свершилась.
Я терпел, выступил на Олимпиаде и выиграл свою золотую медаль, первую в жизни. Потом я поехал спокойно в Краснодар, где у меня друзья врачи, там спокойно сделал операцию. Мне всё поправили, вырезали, и сейчас остался лишь небольшой шрам на руке. Я помню, как через слёзы и боль перематывал как мог эту кисть и шёл прыгать. Дай бог такое каждому пройти, но сейчас нет таких волевых ребят, которые смогут выдержать. Сейчас все такие: «Ой, всё, я не могу прыгать, у меня болит спина, рука, нога и голова». Уже другая молодёжь, а нам терять было нечего. Все понимали, что если тебя поставили выступать, то надо делать своё дело и завоёвывать медали.
— Сейчас МОК и международная федерация выставляют просто дикие условия для наших спортсменов. Как оцените их требования, сами бы пошли на них?
— Я отношусь к этому крайне отрицательно, потому что у нас каждый член сборной состоит в каком-то обществе. Например ЦСКА, «Динамо» или ФСБ. Нет ни одного спортсмена в сборной, который не состоял бы в обществе. Поэтому мы уже на 100% не попадаем на Олимпиаду. Я говорю это за Федерацию прыжков в воду. У нас последний отбор был две недели назад на Кубке мира. Как раз за полгода до Олимпиады он проводится, и уже формируются допущенные страны. Соответственно, России там нет. Не завидую я сборникам. Я думаю, они каждый день просыпаются с надеждой, что что-то смогут сделать и нас допустят, но пока нет. Не на таких условиях точно.
Такой Париж нам не нужен. Требования к россиянам запредельны
— Если бы в ваше время вам поставили ультиматум: можно выступать, но без флага, гимна и так далее. Пошли бы на такое?
— Я уже так выступал в 1992 году, когда развалился СССР. У нас не было ни флага, ни гимна. У меня просто была экипировка без всяких названий. Как страна приказала, так мы и сделали. Я тогда был очень счастлив, что на первой Олимпиаде завоевал медаль. Мне тогда от спортивного комитета СССР на награждении вручили тысячу долларов. Ещё мне за бронзовую медаль дали звание заслуженного мастера спорта страны. Я там вообще был счастлив до небес. С этого и началась тогда моя карьера, в том числе и в заработке иностранных денег. А через год была большая инфляция, потому что зарплату особо не платили, и мне приходилось на заработанные деньги жить. Я помню, что вообще этих денег не заметил, ведь они очень быстро испарились.
— Не возили на продажу товары во время соревнований? В том время это была нередкая история.
— Да нет, мы в основном менялись всякими майками, костюмами. Я тогда был совсем молодым, чтобы таким промышлять. Может быть, более старшие ребята так делали. Ну, сувениры у нас какие-то были из разряда матрёшки. Обязательно ещё с собой брали водку столичную и дарили представителям стран, в которые приезжали. Люди из вы сами знаете какой структуры говорили, что обязательно надо взять, чтобы дарить подарки от нашей страны. У меня ещё немерено значков. Наверное, если я музей открою, то со счёта упаду. Более или менее нормально мы начали зарабатывать примерно в 1994 году, когда был чемпионат мира, Кубок мира, Гран-при. То есть всё пошло в гору тогда, когда появились соревнования коммерческого плана. Тогда мы себя хорошо чувствовали, чтобы не заниматься какими-то продажами.
— Оглядываясь назад, есть ли что-то, что вы хотели бы изменить в вашей жизни или карьере?
— Да нет, конечно. Я не просто добился всего, а даже перевыполнил свой план. Я благодарен богу, своим родителям и тренерам, что я попал в спорт. На самом деле, спорт меня сделал человеком, знаменитым спортсменом. Я очень благодарен за всё. Также хочу сказать огромное спасибо за то, что у меня есть такая замечательная семья. У меня прекрасные сыновья, чудесная дочка. Ну и, конечно, моя лучшая на свете супруга. Очень счастлив, что мы с ней встретили друг друга, поженились, родили трёх прекрасных детей.
