Боялся ли Фишер Карпова?

11 ноября в Нью-Йорке стартует матч на первенство мира между действующим чемпионом норвежцем Магнусом Карлсеном и российским гроссмейстером Сергеем Карякиным.

Многие специалисты уже окрестили этот матч, как похожий на тот самый, несостоявшийся в 1975-м между Робертом Фишером и Анатолием Карповым. А ведь его с нетерпением ждал весь мир. Не только шахматный, а мир, в географическом понимании этого слова.

НЕАДЕКВАТНЫЙ ГЕНИЙ

Теперь к сути заголовка. Мы можем рассуждать на эту тему только гипотетически. Фишера уже нет, а сам он при жизни на эту тему никогда не высказывался. Но его психологический портрет составить можно. Более или менее правдивый. Материала для этого достаточно.

Фишер был гением, это очевидно, но очевидно, как и многие гении в истории, с точки зрения нормального человека он вел себя часто неадекватно. Все эти непомерные требования, ультиматумы перед важными турнирами, говорят о том, что его преследовала всю карьеру боязнь поражения. Об этом писали многие. И чем старше он становился, тем сильнее эта боязнь проявлялась

Перед матчем в Рейкьявике в 1972 году это проявилось особенно ярко. Он шел всю жизнь к этому матчу, до заветной короны оставался лишь шаг. Последний и самый трудный. Видимо, сама мысль о возможном поражении доставляла ему страдания. Отсюда все эти совершенно безумные ультиматумы, которые он стал выдвигать перед матчем с Борисом Спасским. В истории шахмат, если кто и ставил условия – только чемпионы, но никак не претенденты. Но Фишер перед Рейкьявиком превзошел всех прежних чемпионов мира вместе взятых. Взять - и не приехать на открытие матча, а вместо себя слать телеграммы с очередными абсурдными требованиями… Ну, в какие это ворота?! Если б не Борис Спасский и дипломатический дар президента ФИДЕ Макса Эйве, матча не было бы. И, велика вероятность, что в истории не было чемпиона мира по шахматам по имени Роберт Джеймс Фишер.

Вторая серия марлезонского балета случилась в 1975 году. Опять невыполнимые условия, выркучивание рук Эйве и претенденту Карпову. Многие его условия приняли. Но на два не мог никак согласиться ни один шахматист: безлимитный матч до 10 побед одного из соперников, все понимали, что такой матч может никогда не закончиться. Тому пример – безлимитный поединок Карпов – Каспаров, который начался 9 сентября 1984 года, а завершился волевым решением властей 15 февраля 1985 при счете 5:3 в пользу Карпова. А по регламенту он игрался до 6 побед.

Еще одно из невыполнимых требований Фишера: это должен быть матч шахматных профессионалов. По своему названию, что, по сути, и соответствовало истине. Но никто не разрешил бы Карпову выходить на поединок под таким названием. В СССР профессионального спорта не было. Это только два из многочисленных безумных условий Фишера. Кто бы на них согласился? Вспоминается фраза Нади из кинофильма «С легким паром»: «Даже моему ангельскому терпению приходит конец».

ПОСЛЕДНЯЯ ПАРТИЯ ФИШЕРА БЫЛА В 72-М, В РЕЙКЬЯВИКЕ

Итак, боялся ли Фишер Карпова? С большой долей вероятности можно предположить, что да – боялся. И самого Анатолия Евгеньевича, как сильнейшего на тот момент гроссмейстера мира, показывавшего в последние годы выдающиеся результаты. Так и собирательного Карпова-претендента, который может отобрать у него, Фишера, его корону. Можно предположить, что сама мысль – потерять корону была для Фишера невыносимой. Он видел, насколько Карпов силен, а сам за три года не сыграл ни одной турнирной партии. Поэтому в глубине души, наверняка отдавал себе отчет, что вероятность поражение велика.

Кстати, не участие в течение трех лет в турнирах тоже свидетельствует о том, как Фишер боялся даже единственного поражения в ранге чемпиона мира. И с 72-го, с матча в Рейкьявике больше никогда не сел за доску, не считая неофициального матча со Спасским в 1992 году.

СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА ПРОТИВ ФИШЕРА?

Фишер владел русским и с уважением относился к нашей шахматной школе, но в то же время, не раз заявлял, что против него существует заговор советских шахматистов.

На счет шахматного заговора, трудно утверждать категорично. Но то, что противостояние двух систем распространилось на все виды деятельности – на спорт и, в частности, на шахматы особенно, это очевидно. И когда в Америке появился явный гений, который может, наконец, прервать многолетнюю гегемонию советских гроссмейстеров, понятно, что политики в этом было много. Помните у Высоцкого «Честь короны шахматной на карте». Знаменитая песня, которую он написал после поражения Спасского от Фишера в 72-м, в Рейкьявике.

Нет, не давал покоя американец на шахматном троне идеологам со Старой площади. Ведь после Второй мировой войны шахматная корона всегда хранилась в СССР, начиная с 1948 года, когда Михаил Ботвинник завоевал ее, победив в матч-турнире. Да и ушедший из жизни непобежденным в 1946 году в гостинице курортного португальского городка Эшторила действующий чемпион мира Александр Алехин был русским. И тут - американец. Поэтому вернуть корону в СССР было делом политической важности. И Карпов ее вернул. Пусть и без боя, но вины Анатолия Евгеньевича здесь точно нет. Вся ответственность за срыв матча в 1975 лежит только на  Фишере. Никто не отрицает, что 11-й чемпион мира был гением. Как никто не отважится категорично утверждать, смог ли бы он отобрать корону в матче с находящимся в прекрасной форме и рассвете таланта Анатолием Карповым.