Болельщица с соской и раввин борода

Шахматы

Корреспондент «Советского спорта» понаблюдал за болельщиками матча Ананд – Гельфанд.

Среда. Третьяковка. Полдень. Над зрительным залом носится нервный шепоток: «Последний день сегодня. Решающий». Начинается первая партия, и публика смотрит на доску так, будто там разворачивается самый захватывающий блокбастер в мире. Причем в тот момент, когда жизнь героя-раздолбая на волоске. Хотя все выглядит иначе: за столом сидят два интеллигента и тихо двигают фигуры.
Шахматные болельщики – люди не от мира сего. Большинство из них в образе «сумасшедший профессор»: всклокоченные волосы, не новая мятая одежда, взгляд буравит монитор с доской. Если погладить им пиджаки-рубашки, многие станут похожи на Бориса Гельфанда. Может, сходство объясняется тем, что и претендент, и большинство посетителей шахматного крыла Третьяковки родом из советской шахматной школы?
Клуб «Кому за 60» разбавлен двумя десятками мальчишек. «Какой регламент?» – кряхтит древний дедушка. «25 минут на партию плюс 10 секунд на ход», – тонким голоском отвечает мальчик лет шести. Оба говорят, не отрывая взглядов от экрана.
Первая партия вничью. Нервная концовка второй. Все встают – журналисты в пресс-центре, VIP в отдельном зале, простой люд во внутреннем дворике. В футболе обычно кричат: «Опасный момент!». Здесь все молчат, но нервничают изрядно.
Среди VIP высокой шляпой выделяется раввин. Понятно, что он за Гельфанда, ведь тот выступает за Израиль. Есть к нему один обывательский вопрос: молился ли он за Бориса?
– Просить у Бога победу для Гельфанда – это неправильно, – разъясняет президент Федерации еврейских общин России Александр Борода. – Можно просить у Всевышнего силы и поддержки для Бориса. Просить вообще, а не только в партиях. Жизнь немножко больше, чем шахматы.
Размышляя над последней фразой, спускаюсь во внутренний дворик. Вижу там женщину – на руках спит крошечный младенец, еще один ребенок рядом.
– Тоже поболеть приехали? – спрашиваю в
изумлении.
– Не мы, а мой старший, Иван, он среди болельщиков, – женщина словно извиняется. – Ему 9 лет, третий разряд, болеет за Гельфанда. А младших не с кем оставить: Феде два года, дочке Ярославе три месяца.
Поистине нет предела материнскому героизму! Сочувствую Ване: вчера его любимый гроссмейстер проиграл…