Дурак… святой, или новые страсти по Фишеру. Самый трудный поединок в жизни гениального изгнанника

ШАХМАТЫ

Сообщение декадной давности прозвучало громом среди бела дня: Роберт Джеймс Фишер, великий баламут 60–70-х годов прошлого века, самый непредсказуемый и самый алогичный из всех чемпионов мира, испортивший ведра крови членам Политбюро ЦК КПСС и еще больше высшим спортивным чиновникам Советского Союза, – в тюрьме.

Снова в тюрьме, на сей раз в японской. И грозит ему – вполне реально – десятилетняя отсидка, которую живым он, 61-летний, в силу своего характера не перенесет, и денежный штраф от четверти миллиона до пары миллионов его родных зеленых купюр с портретами великих президентов его американской родины.

Только вот парадокс: сообщение вовсе не удивило. Потому что подспудно жило ощущение: с Бобби, как называл его весь шахматный мир, что-то подобное обязано было случиться. Не верите? Тогда позвольте напомнить кое-что из его более чем нестандартной жизни.

НЬЮ-ЙОРКСКАЯ БЕЗОТЦОВЩИНА

Когда Бобби было два года, а его сестре Джоан на 6 лет побольше, Фишер-старший, отец семейства, не просто ушел, но и возвратился в послевоенную Германию, покончившую с гитлеризмом. Не нам судить, что побудило его к такому шагу, впрочем, достаточно банальному: в мире распадаются миллионы и миллионы семей. И все же в Америке, где даже возвращающиеся с победой молодые мужчины порой с трудом находили себе место в мирной жизни, матери Фишера, недоучившейся в 30-х годах во 2-м Московском мединституте, очень непросто было прокормить двоих детей. Даже с учетом того, что жили они в одном из беднейших районов Нью-Йорка.

Кто знает: не это ли полуголодное детство сыграло свою роль в формировании нестандартного фишеровского характера, или повлияла явно неуравновешенная мать, или все это и еще нечто вместе взятое? Как бы то ни было, когда Бобби познакомился с шахматами и тут же всерьез прикипел к ним, древняя мудрая игра получила для себя воителя совершенно невероятного.

Школу он бросил довольно быстро. По нашим меркам, классу примерно к восьмому с таким обоснованием: «Учителя – дураки, они в шахматах мне ничего дать не могут». Много позже это позволило одному высокоприподнятому советскому журналисту хлестко охарактеризовать Фишера «интеллектуальным недоноском». А он, к слову, владел четырьмя иностранными языками, включая труднейший для зарубежных граждан русский. Выучил его не потому, что на нем разговаривал Ленин, а чтобы читать советскую шахматную литературу. Излюбленный американцами рейтинг интеллекта, IQ Фишера при его неполном среднем образовании немногим уступал рейтингу Альберта Эйнштейна, признанного самым великим умом ХХ века.

У меня нет возможности подробно рассказывать здесь о творческом и спортивном восхождении Фишера. Напомню только – цитирую по памяти – фрагмент из интервью, данного 15-летним (!) Бобби французскому еженедельнику «Экип»:

— Я встаю в 10 часов и сажусь за шахматы. В час у меня ланч, после которого сажусь за шахматы. В семь часов обед, после которого я сажусь за шахматы или иду в Манхэттенский шахматный клуб. Впрочем, раз в месяц я хожу в кино.

СКАНДАЛЬНАЯ КАРЬЕРА

Но сколько же на этом пути было у Фишера скандально-печальных событий. Суд с Решевским по поводу их незавершенного матча. Скандальная сцена в Лугано, куда он приехал лидером и главной ударной силой американской команды на Всемирную Олимпиаду-1968. Осмотрел там помещение, нашел его темноватым и от выступления отказался. «Вы защищаете честь Соединенных Штатов!» – урезонивал его консул. «Я защищаю честь Роберта Джеймса Фишера!» – был ответ.

А чего стоит его полет в Рейкьявик на матч с Борисом Спасским! Три ряда кресел были закуплены им за немалые деньги в американском самолете, но когда Фишер узнал, что четверо полицейских не будут сопровождать его, сидя по углам своеобразного пустого пространства в салоне, билеты полетели в урну, и самолет взял старт без претендента на мировую шахматную корону. Сколько же протестов, претензий и даже неявка на партию потрясали и бедный Рейкьявик, и весь шахматный мир.

После победы его встречали как национального героя. Пятница, 22 сентября 1972 года, специальным указом была объявлена в Нью-Йорке как «День Роберта Фишера». Его приглашал на обед в Белом доме президент Никсон. И тогда же появился прекрасный фельетон одного из мэтров американской журналистики. Суть его можно изложить коротко. Никсон звонит министру обороны и говорит: «Я пригласил на обед Фишера. Но он поставил столько условий, что у меня к вам просьба: пусть самолет, на котором он полетит из Рейкьявика, окажется угнанным на Кубу».

А сколько изгалялись в те годы наши газеты и журналы по поводу страсти Фишера к деньгам! Он, уже шахматный король, требовал за сеанс одновременной игры 5000 долларов. И в то же время отверг 300 000 за пятиминутную запись на пластинку по поводу шахмат: «Так я деньги не зарабатываю». И совсем уж потряс мир отказом от рекламного контракта в 10 миллионов – это в те-то времена! Но, повторяю, за шахматные выступления требовал гонорары, поднимая тем самым в глазах общества значение любимой игры.

НЕМИНУЕМАЯ РАСПЛАТА

И – на 20 лет ушел из нее. Потерял звание чемпиона, связался на многие годы с некоей сектой и пребывал в ней, пока не понял, что служит дойной коровой. Растерял почти всех близких приятелей. Провел несколько дней в американской тюрьме, перед тем изрядно поколоченный полицейскими.

В годы санкций против Югославии сыграл там коммерческий матч со Спасским, изрядно заработал на щедрости «югославского Мавроди» Ездимировича и… отказался возвращаться в США, где его ждали огромные налоги и штраф за нарушение югославского эмбарго. Юная венгерская красотка увлекла Бобби к себе на родину, где он долгое время прятался от всех на квартире гроссмейстера Андрэ Лилиенталя.

Потом уже на собственной квартире требовал себе жену из России. Слава богу, девушке, ему приглянувшейся, хватило ума-разума за Фишера замуж не выходить. Там же он получил из рук Кирсана Илюмжинова пачку в 100 000 долларов – мифический долг России за изданную некогда у нас книгу его избранных партий и всю ночь после этого играл с президентом ФИДЕ в шахматы: в обычные и еще им самим придуманные.

Потом пришел черед Японии и Филиппин. Там появилась любимая женщина, родилась дочь… И вот перед полетом из Японии на Филиппины Фишера задержали в аэропорту: американский паспорт 11-го чемпиона мира оказался дезавуированным.

Скажу откровенно: многое в его сегодняшних высказываниях мне неприятно и даже отвратительно. Например, бред о всемирном сионистском заговоре, дикие антисемитские выходки его, полуеврея по факту рождения, безобразное одобрение террористического акта 11 сентября 2001 года против Америки, какой никакой, но его родины. Но если бы это было в моих силах, я бы дал ему убежище в стенах собственной квартиры. Или дачи, если он пожелает. Потому что гению надо поклоняться. Даже если он гений беспутства: все равно Бог простит ему то, что он творил, сам того не ведая. В силу характера, в силу болезни шизофренического толка.

За то, что он творил на шахматной доске.

ОТ РЕДАКЦИИ

Яков Владимирович Дамский в этом материале из скромности умолчал о том, как сам познакомился с легендарным американцем. Еще подростком Фишер приехал в Москву для участия в сеансах одновременной игры. И когда в шахматном клубе юному гроссмейстеру представили Дамского, Фишер ошарашил его: «А я вас знаю! Читал вашу статью в журнале «Шахматы в СССР». Полностью вас поддерживаю».

Поразиться было чему: «статья» – крохотная заметка с анализом какого-то не самого судьбоносного варианта. И наши-то гроссмейстеры на подобные публикации внимания не обращают. А тут американский мальчишка…

Согласитесь, любопытный штрих к портрету будущего великого чемпиона!