Бронзовый призер игр в Пекине Ярослав Рыбаков: Единицы соревнуются по-чистому… Российский спортсмен считает игры большим и нечистым шоу
ЛЕГКАЯ АТЛЕТИКА
ПЕКИН-2008
Ярославу Рыбакову в микст-зоне задавали вопросы, пока не появился более удачливый прыгун вчерашнего пекинского вечера – Андрей Сильнов. Мотыльки с диктофонами слетелись на блеск золота, забыв, что бронза – тоже благородна. А на пресс-конференции все замечали уже только сидящего в центре.
Мы с Ярославом пообщались позже, один на один.
– Минуту назад вы сидели рядом с чемпионом Андреем Сильновым, и все обращались лишь к нему. Не поверю, что не испытывали досады оттого, что последний шаг до вершины сделали не вы.
– Сказать, что совсем не гложет досада, значит, покривить душой. С другой стороны, я отчасти уже привык к этому. Постоянно все в одну калитку идет. Значит, на то воля Божья.
– Что судьбой предначертано – то и случится?
– Почему же предначертано? И при чем тут судьба? Есть наработки, благодаря которым ты что-то в силах изменить. Главное – делать зависящее от себя.
– Вы известны резким неприятием любых стимулирующих средств. Так и движетесь по спортивной жизни белой вороной?
– Очень мало – не только в прыжковом мире, вообще в легкой атлетике – тех, кто полностью отказывается от препаратов. Единицы работают по-чистому. Вы сами понимаете, что допинг-контроль превратился в полную профанацию. Посмотрите, что ребята творят– во всех видах.
– Вы говорите о проблеме в целом? Или есть конкретные примеры?
– В прошлом году почему все ребята обломались? Во Владивосток должна была ВАДА приехать. И все боялись. А здесь, как только в Олимпийскую деревню заехали, узнали, что никакого допинг-контроля нет.
– Что значит «нет»?
– Ну есть он здесь, на аренах. А настоящего, ВАДовского контроля, которого боятся, в деревне нет. И потому делают все, что хотят. Олимпиада превращается в шоу. Чиновники, которые желают всем рулить, заряжают то одних, то других. Хотят, чтобы было все предсказуемо.
– То есть?
– Сегодня одним разрешают, завтра другим.
– А кого ловят?
– Ловят тогда, когда это выгодно. То, что происходит на самом деле, определяют только три серьезные лаборатории в мире. Куда какие пробы пойдут, – не робот или компьютер определяют, а человек. Чиновник, сидящий на этом. Если кто-то кому-то перешел дорогу, тогда начинают сдавать одних, других. Настолько грязно все это…
«2,35 ОТ «ПИЛЮЛИ» С БАГАМОВ»
– Вы полагаете, что и на этих Играх значительное число результатов не вполне, скажем…чисты?
– В Атланте вообще половину проб вылили в канализацию. Вот ребята не показывают год-другой ничего особенного, а потом в один момент стреляют. И потом опять уходят.
– Вы говорите о беговых дисциплинах?
– О любых. Посмотрите на чемпионаты мира. В 2001-м выстрелил Бут – выиграл один старт, и больше его вообще не было. В 2003-м выстрелил Файтер – и ушел. В прошлом году чудака с Багамских Островов подготовили на 2,35. Так он себе чуть шею не свернул. То, что за него прыгало, – пилюля, грубо говоря. Но техники-то никакой! Сидят журналисты после чемпионата мира и записывают: «Вы тренируетесь всего полтора года?» И меня переспрашивают: «Разве такое возможно?» А теперь уже интересуются, что с тем багамцем случилось.
– И что с ним случилось?
– Он прыгнул здесь, кажется, на 2,20 и застрял в квалификации. Вышел на свой истинный уровень. Для людей посвященных ситуация вполне понятна. Пока обществу не станет выгодна чистота – хотя она, наверно, никогда не станет…
– Обществу нужны победители.
– Да, все хотят болеть за своих. И мало кто задумывается, какой ценой победы добываются. Если в олимпийских комитетах доп-контролеров называют гестаповцами – это значит, руководству невыгодна жесткость, чтобы твоих атлетов ловили. Внутренние доп-контроли – только для внутреннего пользования. Анализы проб вообще не обнародуются. Только смотрят, успеют ли люди вывести к чемпионатам или не успеют.
– Юным нужны герои перед глазами.
– Я знаю, что был опрос о выборе: пахать много и долго или использовать стимуляторы, стать олимпийским чемпионом и через два года умереть. 75 или 80 процентов молодежи согласились на второе. Сейчас в обществе царит понятие «все любой ценой». И не только в спорте. Люди не гнушаются ничем.
«ОТЕЦ МАССИРУЕТ ПО 3–4 ЧАСА»
– Вы, отвергая фармакологию, вошли в тройку олимпийских призеров. Каким же образом?
– Меня тренирует и массирует отец. Мозги вправляет. Ежедневный массаж по три-четыре часа. Другие люди приходят, ложатся под капельницу и вечером уже готовы делать тот же объем работы, который делали утром. А мне, если даже в три раза меньше них делаю, потом неделю отдыхать надо. И для ошибок остается меньше возможностей. Если я получаю травму, то я вылетаю на полтора месяца. А люди могут за две недели оправиться.
Но я не хочу жаловаться на судьбу. Я сам ее выбирал. И сам буду отвечать.
– Сильнов в секторе вас удивил?
– Нет, не удивил. Он на России такие же высоты заказывал. Здесь в конце или перегорел немного, или переусердствовал – не взял 2,42. Он уже третий год выходит на эту высоту. Слухи ходят, что на тренировках он 2,35 берет, чуть ли не ковыряясь в зубах.
– Вы знаете, каковы подросшие призовые за бронзу? И какие в связи с этим строите планы?
– Я не знаю, сколько сейчас стоит бронза – 20 или 40 тысяч. Но для Москвы это все-равно пустяк. У меня 10 медалей чемпионата мира. Эта олимпийская – 11-я. Но на квартиру себе я так и не заработал. Вряд ли будут помогать с жильем – надо было выигрывать.
– Вам хочется посмотреть церемонию закрытия, ощутить стотысячную дрожь, проникнуться духом олимпийского единения?
– В последние годы Олимпиады превращаются в шоу. Перед этими играми было много фильмов о прошлых Играх. И там даже через камеру, через экран передавался как-то дух, атмосфера настоящего… А сейчас на дорожки выходят шоумены. В Афинах такое уже было. Грустно.
– Редкий чемпион не говорит тут о волнении, мандраже перед стартом. Что скажете о Сильнове?
– Андрюша говорил, что перед стартом его посещали сомнения, еще что-то. А когда на стадион в автобусе ехали, они с тренером обсуждали какие-то машины за окном. Может, только так и нужно на Олимпиаду настраиваться? Наверное, я что-то не понимаю.
