Тест Ригерта. Как наш спецкор проходил пробы в штангисты сборной России

ТЯЖЕЛАЯ АТЛЕТИКА

В легких – «китайских» – весовых категориях сборной России медали не светят с конца прошлого века. Вот и в Париже за первые два дня чемпионата у китайцев три золота из четырех. А мы с главным тренером мужской сборной России, легендарным Давидом Ригертом курим в сторонке от отеля в Диснейленде, где тренируются наши штангисты…

Время до выхода россиян на помост в Париже – 2 дня, до Игр в Лондоне еще 8 месяцев, а не напроситься ли к Ригерту в сборную в качестве штангиста, – подумал ваш корреспондент. – Когда еще такой шанс представится? Но пока расслабленно пускаем кольца ядреного донского дыма в свинцовое небо Парижа… «Донской табак» – любимая марка бога штанги Давида Ригерта.

«НЕ ДЛЯ ПОНТА, ДЛЯ РАБОТЫ»

– Давид Адамович, давно совмещаете полезное с вредным?
– Больше пятидесяти лет курю…
– Не мешает победам?
– Не знаю, я ж не бросал никогда.
– И даже когда мировые рекорды ставили?
– Покуривал… но тренерам не показывал. А когда я рекордные веса поднимал – меньше курил. Дымить начал с детства, в 50‑е – как в колхозе работать стал. Я ж родился в Северном Казахстане, когда отец целину поднимал. Махорочку когда у отца подворуешь…
– Прямо с грядки подворовывали?
– Зачем? Когда подсушится. Не мешками же. В газету табак закрутишь… – мечтательно закрывает глаза великий тренер.
– Став тренером, тоже глаза закрываете на курение спортсменов?
– Я не вижу, чтоб курили. Они ж умные ребята. Я тоже не дурак был, чтобы ходить-светиться. Среди штангистов-профессионалов больших курцов нет. Десять месяцев на сборах сидим, жизнь наша там проходит.
– И как вы своих спортсменов эти десять месяцев развлекаете?
– Я не клоун, чтоб развлекать. Я жить им помогаю…
– Как?
– По всякому, в одной семье живем. Где – как старший брат, где – как отец. Многие спортсмены сами семейные, к ним жены на базу приезжают. Иногда ребят отпускаю домой. Полкоманды – студенты, половина закончили институты – ребят же надо на свет выпускать образованными. Балбесов в сборной нет.
– Тельняшку свою фартовую взяли в Париж?
– Да она давно сгнила…
– Новую б купили.
– Не тот фарт будет. Для понта только если.
– А здесь в Париже наша сборная будет для понта или для фарта английского выступать накануне главного старта четырехлетия…
– Не на фарт, не на понт, на хорошую работу здесь рассчитываю. У нас каждый чемпионат мира – подведение итогов сезона. Задача стоит не очень сложная, если только крупного завала не будет. Надо ребятам в каждом весе (восемь весовых категорий) оказаться в шестерке лучших. Вот на Олимпиаде от каждой страны не больше десяти человек (шесть мужчин – четыре женщины). Если наш спортсмен не может бороться за медаль – мы его просто не везем на мир.
– Вы уже знаете, кто попадет в заветную шестерку мужской олимпийской сборной?
– Знаю, что 12 ребят будут готовиться к Играм, как в отряде космонавтов. Самые подготовленные в Лондон и полетят.
– А вы в том отряде космонавтов вроде конструктора Сергея Королева?
– Вроде того.
– Стоп, ракета! А в Париж вы привезли лучших из лучших?
– Нет. В команде три дебютанта чемпионатов мира. Супертяж Чингиз Могушков из Чечни вообще никогда за пределами России не выступал. Киреев Ринат (до 85 килограммов) только Универсиаду выигрывал. Олег Чен в «китайской» весовой категории (до 69 кг) – чемпион Европы среди молодежи.
– Боязно везти в Париж необстрелянную молодежь?
– Я выступал на чемпионате мира в первый раз – после 12‑го своего старта в жизни, начиная с чемпионата тренировочного зала. Не все кандидаты в сборную нынче смогли приехать. Кто-то сам подошел – попросил взять паузу. На чемпионате мира спортсмен притормозит обязательно – потому что на пик формы здесь надо выходить, жертвовать базовой подготовкой к Играм... Тут стратегия на первом месте – и командная, и лично каждого спортсмена. Не случайно тренеры сборной вечерком в свободную минуту часто играют в преферанс, наши профессиональные разговоры не прекращаются даже за карточной игрой. Я лично давно не играю – времени не хватает.
– Что роднит тяжелую атлетику и преферанс?
– Умение смотреть вперед, не забывая о том, как зад прикрыть.

«ЛЮБЛЮ СВОИ ИЕРОГЛИФЫ»

– В Париже держите ребят в ежовых рукавицах?
– Здесь утренних зарядок и отбоев нет – у каждого свой день и час выступления. Распорядок дня штангиста строится исходя из этого. Яростных сгонщиков веса у нас в команде нет – так, по два-три кило. Сгонка силу забирает. Выжигание калорий у спортсмена на помосте будь здоров – такой форсаж катит... По калориям я тебе скажу – один минутный подход к штанге во время соревнований – жжет калории спортсмена как после одной тренировка на полтора часа. А один рывок – максимум на полторы секунды. Ускорение увеличивает вес снаряда почти в три раза – давление спортсмена в тот момент к 300 прыгает. Это тока так кажется – что железяку на пузяку – и ты чемпион.
– Правда, что существует коронный сигнал Ригерта, после которого его подопечные могут рвануть в небо штангу с соперником на грифе?
– Нет. Все индивидуально. Когда за две секунды крикнешь. А кому – во время попытки. Штангист вроде не слышит – но сигнал все равно приходит. Бывает и матом. Мы ж русские люди.
– В своей заветной тетрадке, которую возите с собой по всем чемпионатам, тоже не стесняетесь в выражениях?
– Зачем? Там дорогие иероглифы – заметки, впечатления о сказанном, увиденном. Мои медали дома в ящике лежат – все 224 золотые, одна серебряная, одна бронзовая. Медали в кучу – и тетрадки туда же, а потом с тех тетрадок книги выходят. Люблю свои иероглифы.
– А что не любите?
– Непрофессиональных вопросов. Про жим, который давно убрали из программы соревнований. Ну, или: какой вес вы можете выбросить? Не рвануть, а выбросить, понимаешь? – чертыхается Ригерт. – Я все могу выбросить, хоть часы с трусами. Но надо не бросаться словами, а вес вырывать. Вот ты спроси у шахматиста: как лошадью ходют? То-то же…
– У вас крутой характер…
– Да что ты. Я мягонький – как боксерская перчатка. Иногда ведь и заяц на волка бросается – когда некуда бежать, – сию секунду стекла очков Ригерта множат убийственный взгляд матерого хищника. – Сборная России уже не зайцы. Мы – равноправные в стае волков, рвущихся к медалям.

СМЕКАЛКА И ЛЕНЬ

– В чем сила русского штангиста?
– Наш штангист всегда отличался смекалкой и ленью.
– Так и я, Давид Адамович, чувствую в себе такие важные качества. Возьмите в свою сборную, авось к Олимпиаде у меня попрет… – от всей души рву каноны профессионального интервью.
Ригерт ценит юмор.
– Пойдем в зал. На вид ты крепкий, – скалится Ригерт. – Какой у тебя вес? Сотка? Значит, чтоб соперники на Играх с тобой разговаривали на равных, килограммчиков рвать тебе надо, парень, 205–210. Ну и толкнуть… 240 кг.
Ригерт дает у штанги крайние наставления, словно Королев Гагарину: «Так, ноги ровно. Ближе к грифу. Хват хороший. Вес 200…». Далее гортанный окрик Ригерта: «Давай!»
Рык Ригерта унес бы в небо, да штанга не дала…
– Ничего, не переживай, – после неудачной попытки успокаивает меня Ригерт. – В Лондон я тебя не возьму. А вот к следующему олимпийскому циклу готовься. Не переживай из-за возраста – подумаешь, что в 35 лет в тяжелой атлетике ты уже перспективный ветеран, а потом старый Перун. Зато в 80 лет лишь выйдешь на помост – уже зритель хлопать будет. Вся слава – твоя. Будь только в форме, чтоб «шептунами» не портить воздух…
– А правда, что на соревнованиях по тяжелой атлетике на помосте вылетают сплошные «шептуны»?
– Брехня. Перед попыткой штангист сжат, как пружина, а тут представь – ты сдуваешься, как шар воздушный. Такого слабака придавит штангой до смерти.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

РИГЕРТ Давид Адамович
Родился 12 марта 1947 года в селе Нагорное (Кокчетавская область, Казахская ССР).
ЗМС. Чемпион Игр в Монреале-1976 (весовая категория до 90 кг). Шестикратный чемпион мира. Установил 63 рекорда мира. Заслуженный тренер России. Главный тренер мужской сборной России.