«Все делается для того, чтобы волейбол в России умер». Мусэрский о новом тренере
На прошлой неделе один из лучших волейболистов России Дмитрий Мусэрский в социальной сети оставил грустное сообщение о будущем российского волейбола. «Советский спорт» пытается понять, что этому послужило.
«Все делается для того, чтобы волейбол в России умер окончательно!» – написал блокирующий «Белогорья» и сборной России Дмитрий Мусэрский, разместив ссылку на интервью нового главного тренера сборной Сергея Шляпникова.
Скорее всего, Мусэрскому не понравились фразы Сергея
Константиновича об отказниках. А именно:
1. «Уговаривать выступать за сборную России никто никого не должен. Так что в каких бы кондициях ни находился спортсмен, он обязан откликнуться на вызов и прибыть в назначенное время в названное место. А вот сможет ли он выступать или ему требуется пройти курс лечения – это уже решать не игроку, а тренеру и медперсоналу».
2. «В случае отказа волейболиста выступать за сборную страны он будет считаться легионером в своём клубе».
Известно, что перед олимпийской квалификацией у Мусэрского возникли проблемы личного характера. Сборной России он предпочел семью. При этом волейболист прибыл в расположение национальной команды и поставил в известность тренерский штаб. После чего вернулся домой. И через пару дней услышал в свой адрес от президента Всероссийской федерации волейбола (ВФВ) Станислава Шевченко: «Предатель».
Вот так главный человек в российском волейболе охарактеризовал
игрока, подарившем стране победу на Олимпийских играх 2012 года. Именно благодаря Мусэрскому какое-то время работу ВФВ ставили в пример остальным федерациям. Сейчас уже не ставят. И совершенно точно игра Мусэрского тут не при чем.
Сколько угодно можно говорить про командный вид спорта, но без Дмитрия не то что золота, и медалей бы не было, как не было их четыре года спустя. Заслужил ли такое отношение главный автор российского волейбольного чуда Лондона? По мнению Шевченко – да. Мусэрский с этим не согласен. Многие специалисты и болельщики тоже.
Кроме того, не совсем ясен посыл другой фразы Шляпникова: «Пусть игрок будет не готов к началу турнира, но он способен будет выйти на важный и принципиальный матч и выложиться полностью. Как это сделал американец Рид Придди, чуть ли не в одиночку решивший исход «бронзового» матча на Олимпиаде в Рио. Этот хорошо знакомый нам игрок просидел на скамейке запасных едва ли не все две недели соревнований. А выйдя на площадку в решающий момент «бронзового» матча, который американцы проигрывали нашим 0:2 после двух партий, смог сотворить маленькое чудо и помог завоевать медали».
Это укор. Но в адрес кого? Мусэрского или Владимира Алекно? Всю предолимпийскую подготовку Дмитрий прошел от
и до. И, несмотря на травму, был настроен сыграть на Олимпиаде, набрав форму по
ходу турнира. Но в последний момент Мусэрский получил от главного тренера от
ворот поворот, а сборная – четвертое место. Судить слова Шляпникова, к сожалению, можно только по контексту. Контекст по всему интервью у тренера такой – виноваты всегда игроки. Какому волейболисту такое понравится?
Шляпников еще не успел начать работу со сборной, а уже
настроил против себя ведущего игрока. И думается, не его одного.
У Сергея Константиновича внушительный список достижений при работе с молодежными командами. Но вот что-то не помнится, чтобы кто-то из тех волейболистов с благодарностью вспоминал совместную работу. В лучшем случае на вопрос, как вам работалось со Шляпниковым, игроки из молодежки отшучивались или вспоминали чье-нибудь отчисление.
Шляпников предпочитает жесткие методы работы
и безумные нагрузки. Похожий тренер у сборной был. Зоран Гайич. Его непродолжительная работа закончилась шквалом травм ведущих игроков сборной России. Павел Абрамов и Семен Полтавский после них так и не смогли вернуться на прежний уровень. Огромные нагрузки могут выдержать молодые. Выдержат ли ветераны?
Еще Шляпников говорит о гордости выступлений за страну, но при этом пугает крепостным правом. Так гордость или страх должен испытывать игрок сборной России? Едва ли в команду образуется толпа желающих. Но пока вслух об этом никто не говорит. Кроме Мусэрского.
