Борис Гребенников: Пришло время поработать в России
Борис Гребенников уехал во Францию в 1989 году, с тех пор основательно влился во французский чемпионат. Девять лет назад он стал главным тренером волейбольной команды из провинциального Ренна с которой добился удивительного прогресса. Ему удалось поднять команду из низших лиг до лидеров чемпионата Франции.
2012-й год стал лучшим в истории клуба: «Ренн» выиграл Кубок Франции, а Гребенников был признан лучшим тренером чемпионата. В эти выходные в европейской прессе появилась новость о том, что российский тренер покинул свою команду.
-
Давайте называть вещи своими именами – меня сняли с должности, - с
улыбкой говорит Гребенников. Наш звонок застал его дома во Франции. –
Команда показывала неудовлетворител
- Ходили слухи о том, что у вас был конфликт с руководством.
- Я понял, что дело неладное, когда увидел, что наш спортивный директор вмешивается в процесс, начинает спрашивать у игроков нравится им тренироваться или нет. Это был большой звонок к тому, что все идет к разладу. Уже не я был патроном в тренировочном процессе, а игроки. Во Франции такое бывает. Интерпретируя русскую пословицу: «француз французу глаз не выклюет»
При этом, с президентом клуба у меня отличные отношения. Когда он объявил о моем увольнении – он плакал. Он держал свое сердце в ладонях. Так же, как и я. Но за его спиной есть другие люди – когда в команде появляются деньги, вокруг сразу появляется очень много умников. В таком случае всегда лучше иметь «карманного» тренера, а я персонаж харизматичный. Но это участь тренера, надо понимать, что увольнение – это всегда стечение многих обстоятельств.
- Были и другие обстоятельства?
- С самого начала сезона я был неудовлетворен селекцией. Когда у клуба был маленький бюджет – я занимался сам с президентом (я спортивной составляющей , он бюджетной). Грубо говоря, мне давали конверт с определенной суммой, и я набирал игроков. Сейчас «Ренн» вышел на новую орбиту, появились деньги и руководство сами решили заниматься селекцией. Летом, когда я хотел взять двух-трех игроков, мне сказали подождать так как хотели более топовых игроков. Среди потенциальных новичков назывались такие имена, которые трудно представить даже в российской Суперлиге. В итоге, мы потеряли очень много времени, когда можно было укопмлектоваться недорогими, но крепкими игроками, способными бороться за медали. Руководители думают, что выросли и могут многие внутренние командные вопросы решать самостоятельно.
- О продолжении карьеры задумывались?
- Здесь можно найти клуб, но мотивация уже не та. Оставаться, чтобы просто удовлетворить свои потребности на старость я не хочу (смеется). Есть желание поработать в серьезном чемпионате.
- В Суперлиге?
- Да. Пришло время дать что-то полезное другим людям, и приобрести самому в плане спортивного честолюбия. Оно у меня еще не иссякло. Хочется поработать в России, и выдернуть Женьку (Женя Гребенников – сын, сейчас играет в немецком Фридрихсхафене, - прим. М.Н.).
- На ваш взгляд реально уже в следующем сезоне в российском чемпионате увидеть семью Гребенниковых?
- У нас желание огромное. Я внимательно смотрю за чемпионатом и могу сказать, что либеро по стилю калибра Жени в России нет. Наверное, его игру можно сравнить с Вербовым. Не сочтите это за рекламу, это реальность. Сейчас у него предложения от «Заксы», недавно звонил президент «Мачераты», но он спит и видит себя в Суперлиге.
- Ваш сын – игрок сборной Франции – будет легионером в России. Не думали о том, чтобы сделать ему российское гражданство?
- Думали. Женя уже общался на эту тему со своим другом Колей Павловым. После чемпионата мира займемся этим вопросом. Тем более, вся родня у нас в Нижнем Новгороде.
- Из российских клубов вам еще не звонили?
- Пока нет, подождите. Меня уволили только в пятницу, впервые в жизни, кстати, это дело надо было отметить (смеется).
- Какую последнюю игру российского чемпионата смотрели?
- В эту субботу «Тюмень» играла с «Уралом». Интересный матч, тюменцы думали, что уже выиграли. Надо понимать, что весь российский волейбол стоит в зоне психологии. Я вижу, как сложно тому же Гулинелли в «Урале». На себе испытал, что такое быть иностранным тренером. Поверьте, за 25 лет здесь я французский язык выучил неплохо, но за полсезона стать своим практически невозможно. Здесь во Франции постоянно происходят реформы образования, меняются и дипломы тренеров профессиональных клубов, сначала они были национальные, теперь всех тренеров сертифицирует министерство образования. Здесь работает три итальянца, но им не просто здесь, даже в близкой по духу стране. Я видел, например, как Нгапет общался со своими игроками в перерыве. За 30 секунд надо несколькими словами настроить всю команду, а через перевод эффект будет совсем другой. Нгапета сейчас все считают виноватым, но не во всем его вина, ему очень трудно. У меня в этом году были игроки – два аргентинца которые говорили только по-испански и один чуть по-французски, так только пошли тяжелые матчи они замкнулись и стали жить в своем мире и на контакт с командой не шли, они не понимали, что им говорят в перерыве.
