Главный тренер сборной России по плаванию Андрей Воронцов: Люблю драться! Но только по-честному
ПЛАВАНИЕ
СМОТРИТЕ, КТО ПРИШЕЛ
Недавний чемпионат России по плаванию увенчала россыпь сенсационно высоких результатов: четыре мировых, два европейских и десять национальных рекордов. Когда подобное в последний раз случалось в наших бассейнах? Отдавая должное спортсменам и их личным тренерам, комментаторы, анализирующие причины столь невиданной прыти отечественных пловцов, связывают позитивные перемены с приходом в сборную Андрея Воронцова. Тот без малого два десятка лет отработал за границей, а в минувшем январе вернулся в Москву, чтобы возглавить национальную команду России.
ЗАГНАТЬ ДЖИННА В БУТЫЛКУ
– Давно знал: настоящие герои всегда идут в обход. Но некоторые, оказывается, плывут. Я о вас, Андрей Ростиславович.
– Не преувеличивайте мои личные заслуги, не торопитесь, чтобы потом не развенчивать и не свергать с пьедестала.
– Скромность, ясное дело, украшает, но ведь факт: почти за три десятилетия наши пловчихи не установили в «Олимпийском» ни одного мирового рекорда, а тут – сразу четыре. С чего бы их вдруг прорвало?
– Результат, конечно, отличный. Особенно важен он в психологическом плане.
– А в спортивном?
– Не стал бы переоценивать достигнутое. Во-первых, дистанции не олимпийские. Во-вторых, гидрокостюмы Arena, в которых плыли наши лидеры. Надо дождаться решения Международной федерации плавания. Рекорды FINA, понятно, утвердит, но новая форма из неопрена, полагаю, попадет под запрет.
– Значит, вы хотели показать соперникам, что не лыком шиты, только и всего?
– А чего стесняться? Французы на внутреннем чемпионате, проходившем примерно в те же сроки, что и российский, использовали костюмы последнего поколения и побили 29 национальных рекордов плюс два мировых. Мы в ответ продемонстрировали, что способны в тех же условиях плыть даже быстрее. У нас было по шесть комплектов Arena для ребят и девушек, нам их дали, что называется, на пробу: производитель хотел проверить продукцию в условиях реальных соревнований. Есть у этих костюмов и достоинства, и недостатки. Скажем, на поворотах заливается вода, и после первых пятидесяти метров спортсмен вынужден тащить на себе дополнительные литры. Хотя иные пловцы изловчились надувать воздушный пузырь, чтобы вода не набиралась. Но для этого нужно больше поплавать в новых костюмах, привыкнуть к ним.
– Неужели роль экипировки в итоговом результате сегодня столь важна?
– Увы! Борьба ведь ведется за сотые доли мгновения, а современная форма позволяет выигрывать на стометровке полсекунды и более. Она добавляет плавучести, дает выше лежать на воде, снижает волновое сопротивление, которое оказывается решающим на скорости от двух метров в секунду. Меньше гребков, ниже усталость, быстрее прохождение дистанции. Кто-то упорно тренируется, а побеждает порой лучше экипированный. Недавно американка, не входившая прежде в мировую двадцатку рейтинга, установила мировой рекорд на 400 метрах комплексным плаванием в самом, пожалуй, быстроходном гидрокостюме Blue Santi.
– Кто его делает?
– Материал японский, а фирму назвать затрудняюсь. В последнее время их много развелось, десятка два на рынке толчется, не меньше…
– Выход?
– Руководство FINA поняло: далее так нельзя, надо возвращаться хотя бы на уровень, существовавший до 2008 года. Жизнь вынуждает. Сперва была фактическая забастовка тренеров на чемпионате Европы по короткой воде в Хорватии, потом едва не грянул бой на конференции FINA в Сингапуре. Дискуссию остановило обещание оперативно решить вопрос с экипировкой. Ждем.
– Чего?
– Федерация хочет загнать джина в бутылку в три этапа. Уже запрещены костюмы с рукавами. Нельзя одновременно надевать два и более комплекта формы для повышения плавучести, как это делали иные умельцы на Олимпиаде в Пекине и европейском первенстве в Риеке. На очереди уменьшение до миллиметра толщины ткани гидрокостюмов. Пластиковые вставки пока, правда, сохраняются. Думаю, это следующий этап. Я вообще ратую за возвращение к классическим плавкам и купальникам. Американцы и австралийцы поддерживают идею.
– А кто возражает?
– Французы, англичане… С последними все ясно. Speedo, компания, которая, собственно, и выпустила змия-искусителя на волю, базируется в Британии, ее штаб-квартира находится в Ноттингеме. Speedo подгоняла костюмы для английской команды при помощи лазерного сканирования, теперь же разрешено использовать форму только типового изготовления, ту, что можно купить в магазине. Вот британцы и сокрушаются…
– Почему же наши пловцы губы кривили, когда вы предложили им обновку?
– Одним форма понравилась, другим нет. Тут ведь дело такое… Прилуков прошел в неопрене Arena предварительный заплыв на 400 метров и отказался от него. Ефимова установила мировой рекорд в новом костюме, европейский побила в форме предыдущего поколения, сделанной для Пекина, а в финале вовсе плыла в допотопном купальнике, тем не менее финишировала с приличным результатом и рекордом страны.
ЧЕГО ТАМ ДУМАТЬ? ТРЯСТИ НАДО!
– А ведь многие члены сборной поначалу в штыки восприняли не только новую амуницию, но и ваши методы работы, Андрей Ростиславович.
– Обычное дело! У нас в России все самые умные, никого не слушают, учиться не желают, в кармане фигу держат. А в итоге часто наступают на старые грабли. Я сразу объяснил: дальше так не пойдет, нужно менять отношение к делу. Ненормально, если тренер не в состоянии членораздельно ответить, когда в последний раз читал специализированную литературу, а спортсмены о термине «модель соревновательной деятельности» не слышали, хотя для всего мира это норма.
– Какая модель? Прыгнул в воду и плыви!
– Ну да, как в старом анекдоте про обезьяну, которая безуспешно сотрясает пальму с бананами и на предложение сородича пораскинуть мозгами отвечает: «Чего там думать? Трясти надо!». Нет, необходимо готовиться, лишь тогда можно рассчитывать на пристойный результат.
– А зачем вы анкеты с вопросами о смысле жизни раздавали?
– Не о смысле, а о цели. Я должен знать, к чему спортсмен стремится в ближайший месяц-другой, в текущем сезоне, в олимпийском цикле. Как иначе? Если человек ничего не хочет, лишь бы удержаться на плаву, не выпасть из системы, нам с ним не по пути. Правда, никто открыто не признался, будто отбывает в сборной номер. Люди все-таки опытные, понимают: не надо дразнить во мне зверя.
– Вы хищник?
– Не травоядный, это точно. Впрочем, чужой крови не жажду, хотя требовать исполнения приказов умею.
– Когда вы заговорили о дисциплине, между строк читалось: пьянству – бой!
– Уже знаю, кто может позволить лишнего. Некоторых тренеров из-за этого не пригласим на сбор перед чемпионатом мира. Не моя задача перевоспитывать взрослых мужиков. Если человек не в состоянии держать себя в рамках, я ему не помощник. Люди должны добросовестно исполнять работу. Это основа. Провел тренировку, справился с дневной программой – можешь перед сном выпить в номере рюмку. Я не буду ходить по комнатам и просить дыхнуть. Главное, чтобы утром был как стеклышко…
– Спортсмены стонут от бесконечных сборов.
– Послушайте, это работа! А они профессионалы. Придется посидеть на «Круглом». Заключительный сбор планируем в Волгограде, деньги на Словению едва ли найдем. Мы не футболисты и не хоккеисты, кризис накрыл нас конкретно, но постараемся, чтобы ребята подошли к чемпионату мира в Риме в хорошем эмоциональном состоянии. Думаю, сможем организовать прогулки на катерах по Волге, рыбалку, шашлыки, караоке. Но это, повторяю, после тренировок, а не вместо них. В конце концов люди спортом себе на жизнь зарабатывают. И не самые маленькие деньги. В Англии, например, пловцы, входящие в тройку мировых лидеров, получают от государства 24 тысячи фунтов в год. Тот, кто попадает в восьмерку сильнейших на планете, может рассчитывать на 16 тысяч фунтов стерлингов. Но из этих денег английские спортсмены сами оплачивают жилье, питание, услуги врача, массажиста... А у нас сборы длятся по 250 дней в году. На полном пансионе. Зарплаты в клубах и президентские стипендии в это время идут на счет в банке…
– А премии за рекордные секунды в России раньше платили?
– Нет, правило ввели недавно. Отныне за мировое достижение полагается 15 тысяч долларов, европейское – 5 тысяч, национальное – тысяча. Вот все и рвутся штурмовать высоты. Артемьева превысила рекордное время, но проиграла Ефимовой и осталась без призовых. Теперь ее тренер просит разрешить принять участие сразу в трех этапах Mare Nostrum. Ищут путь к кассе…
– Так вы за коммерческие старты или против? В одном интервью сказали одно, в другом – другое. Определитесь в конце концов, господин главный тренер!
– Важно соблюдать план подготовки. Если с 16 мая спортсмен плодотворно поработает две недели на базе в Круглом, почему бы ему потом не посоревноваться? Можно использовать соревнования для проверки выносливости, шлифовки техники. Это приветствуется. Я против, чтобы человек мотался по турнирам, лишь бы срубить лишнюю копейку.
«ГДЕ, СКАЖИТЕ, РУССКИХ ЛЮБЯТ?»
– А лично вы, Андрей Ростиславович, выиграли от переезда в Москву?
– С января живу тут один, без семьи. Это минус. Младший сын пишет диссертацию в Кембридже, жена работает бухгалтером. Она, кстати, тоже бывшая спортсменка, чемпионка юношеского первенства Советского Союза в плавании баттерфляем. В прошлом – Елена Федорова, теперь, разумеется, Воронцова. Что касается денег, получаю здесь примерно как в Англии. Даже чуть меньше.
– Зачем же срывались с насиженного места? Только, если можно, ответьте без высоких слов о патриотизме.
– Всегда говорю, что думаю. Не высоко, не низко. Как умею… Помните, в фильме «Белое солнце пустыни» Сухов откапывает Саида, а тот сокрушается: «Зачем спас меня? Лучше бы я умер». Помереть оно, конечно, можно, отвечает бывалый красноармеец Сухов, да только скучно. Вот так и я: имел в Англии хорошо оплачиваемую работу, собственный дом с садиком, где круглый год зеленеет трава, а весной цветут яблоньки и груши. Но… Тоска заела! Хотел готовить пловцов, британцы же сделали ставку на австралийцев с американцами, в последние годы приглашали специалистов оттуда. Я продолжал тренировать, но занимался этим, что называется, в свободное от основной работы время. Меня отодвинули в сторонку, по сути, превратили в спортивного чиновника, добавив в прошлом мае пункт к личному контракту, по которому я потерял право стоять на бортике.
– Интриги?
– Политика! Классический джингоизм с вековыми, как принято в Британии, традициями. Почитайте Киплинга, у него все прекрасно описано. Великодержавный английский шовинизм распространяется и на соседей – шотландцев, валлийцев, ну а на нас, инородцев, подавно. А где, скажите, русских любят?
– В чем это проявлялось?
– В глаза никто гадостей не говорил, но двусмысленные шуточки постоянно звучали. Дескать, у вас в России все водку глушат. Правда, Воронцов? А я не любитель спиртного. За компанию могу пригубить, но до 28 лет вообще не употреблял.
– Почему?
– Не хотел! В детстве попробовал с братом «Черри-бренди», бутылка которого стояла у родителей, и потом долго не притрагивался. Ребята в школе и институте подначивали: «Андрюха, скажи, что выпьешь, мы сами тебе купим». Я не поддавался. Вкус водки узнал, когда в 1980 году поехал со сборной в ГДР. Открытым текстом мне сказали: «Не будешь пить, не возьмем». Чтобы не отрывался от трудового коллектива… Но хмель на меня не действует, от спиртного дикий аппетит просыпается, всегда крепко закусываю.
Словом, подобный английский юмор я воспринимал с трудом. Однажды руководитель национальной федерации плавания сказал: «Никак не запомню твое имя. Давай буду звать Борисом». Я ответил: «Называй, как хочешь. Плевать! Но чек с зарплатой каждый месяц должен лежать в моем кармане». У того лицо вмиг вытянулось…
– Склочный вы мужчина, как погляжу!
– Честь и достоинство надо защищать, отстаивать права. Я подготовил спортсменку к сиднейской Олимпиаде, а в тренеры ей записали англичанина. Через четыре года история повторилась перед Афинами. Хамство ведь, согласитесь! При этом я представлял Великобританию на международных симпозиумах, выступал с докладами по биомеханике в плавании, написал две главы для энциклопедии МОК. Тут англичан мое российское происхождение почему-то не смущало.
– А в Москве многие за «Челси», как за родных, болеют!
– Мне нравилась команда, когда за нее играли Дзола, Виалли... Но, кстати, и Абрамовича в Лондоне не сразу приняли. Поначалу покупка российским олигархом популярного клуба воспринималась на Альбионе чуть ли не как национальное унижение. А теперь – ничего, местные аристократы за милую душу лопают деликатесы на приемах у хозяина «Челси». Мой дальний родственник работает финансистом в Сити, периодически ходит на эти вечеринки. Он рассказывал…
«Я ВЕСЬ В БЕЛОМ ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА»
– Поскольку вы аборигенов черной икрой кормить не могли, вернулись к родным пенатам, Андрей Ростиславович?
– Я много поколесил по свету. В 1992 году уехал в Иорданию по приглашению клуба «Ортодокс» и с тех пор путешествовал, пока не осел на Британских островах. Даже стыдно называть зарплату, которую мне платили в Аммане. Шестьсот долларов в месяц! Правда, жилье и кормежка бесплатно. Но я зарабатывал больше, поскольку человек деятельный, предприимчивый, тремя тренировками в неделю не ограничился, нашел дополнительную подработку, набрал группу ребят, те вскоре стали бить местные рекорды в плавании. Просидел я в Иордании год, хотел раньше уехать, но не отпускали, не давали визу, без которой границу не пересечь. Еле вырвался! Потом были Малайзия, Сингапур, а затем уже Британия. Теперь вот круг замкнулся.
– Докторскую диссертацию, из-за которой, собственно, и оставили в 1992-м Московский институт физкультуры, защитили?
– Не стал ее писать. Понял: нет необходимости. Постоянно публикуюсь в толстых научных журналах, имею ученую степень доктора философии, Ph. D., как говорят на Западе. Этого достаточно даже для Нобелевской премии, на которую, впрочем, не претендую.
– Жилье в Москве вам предоставили?
– Я дешево обхожусь российскому спорту. Остановился в двухкомнатной квартирке мамы, переехавшей за город к моему брату. У англичан это называется one bedroom, одна спальня. Зато на Малой Никитской. Я всегда жил в центре, до 35 лет был прописан на улице Грановского. Правда, не в доме 3, где обитали сплошь маршалы да Герои Советского Союза, а по соседству, в доме номер 5. В принципе мог сейчас попросить служебную жилплощадь, но не стал. Не это главное. Важнее ввязаться в драку. Знаете, я в детстве был большим хулиганом, хотя рос в интеллигентной семье. Иначе местная шпана затерла бы, затюкала. Привык биться. Люблю это дело. Но драться надо в открытую, по-честному.
– А если со спины подойдут?
– И такое возможно. Сегодня вот чемпионат прошел успешно, все поздравляют, а завтра, к примеру, выступим неудачно. Что тогда?
– Сколько народу на первенство мира в Рим повезете?
– Пока в списке 31 фамилия. При условии, что максимально можем взять 52 человека. Но мне в Италии туристы не нужны. Поедут те, у кого есть шанс выступить достойно. Неожиданно намечается хорошая женская эстафета 4х200, чего, наверное, лет десять на крупных международных турнирах не случалось. Девчата должны хотя бы за пятое место зацепиться. Надеюсь, и золото будет. Ефимова, Зуева… Но проблем по-прежнему выше крыши, в ряде дисциплин жуткие дыры. В женском кроле на 200, 400 и 800 метрах – тихий ужас. Есть Соколова, однако ее результаты на медали пока не тянут. Расчет на перспективу. У ребят в спринте и на средних дистанциях дела чуть получше, хотя на «полторашке» за Прилуковым никого нет. В «дельфине» – Скворцов да Коротышкин, оба не первой молодости. Еще Ганихина на 200 метрах могу назвать. «Спина» хорошая – Вятчанин, Донец, великолепный Артем Дубовской, перспективный мальчик.
– Слуднов?
– Это брасс. Роман доучивается в США. Даем ему шанс: пройдет в начале июля отбор в соревнованиях на «Круглом» – поедет в Рим.
– У вас на какой срок контракт рассчитан, Андрей Ростиславович?
– На весь олимпийский цикл, до 31 декабря 2012 года.
– Значит, поплывете в Лондон вставлять фитилек британцам? Вот это будет comeback!
– Очень жду возвращения. Представляете? Я весь в белом под куполом цирка… А если серьезно, дико хочется победить англичан именно у них дома, крепко намять бока британскому льву. Думаю, русскому мишке это вполне по силам.
