«Пинали все кому не лень, а потом в космос отправили». Черчесов – о ЧМ-2018 и Казахстане
Станислав Черчесов, добившийся исторического четвертьфинала со сборной России на домашнем чемпионате мира, полтора года сидел без работы. Летом ему поступило предложение возглавить сборную Казахстана. Под его руководством дружина выдала сенсацию в Лиге наций, сыграв вничью с Норвегией Холанда.
В сентябре он приехал в Москву и принял участие во встрече с представителями Аланского землячества, которая проходила в МГИМО.
– Какие отличия в работе со сборными России и Казахстана? Может быть, другое давление от СМИ, игроков или федерации?
– Давление – это термин медицинский. Давление у нас стабильное: 120 на 80. Поэтому в этом плане проблем у нас никаких нет. Что касается СМИ, то где-то их больше, где-то – меньше. В каждой профессии всё плюс-минус одинаково. Что в Казахстане, что в России все любят свою страну, хотят, чтобы команда выигрывала. Мы знаем, что журналисты любят чуть-чуть приукрасить, недокрасить, перекрасить ситуативно. Бывают молодые журналисты, которые за счёт вопросов хотят себя чуть-чуть приподнять, поэтому они все одинаковые. Главное – знать, кто напротив тебя сидит. Нужно уважать их профессию и понимать. Я учился в Австрии тренерскому делу, и у нас были лекции такого плана, как общаться с журналистами. Нас много чему обучали, но и просчёты тоже бывают, что там греха таить. Иногда кровь осетинская играет, есть такой грех. А может, это преимущество, никто не знает.
Что касается футболистов, то они бывают более классные, бывают – менее, бывает разница в их числе. Казахстан – очень большая страна, богатая ресурсами, гордая своими традициями, языком. Много всего я уже тут подчеркнул, но там не так много футболистов, поэтому выбора чуть меньше. Я вот первый сбор провёл, и надо сказать, что ребята ответственные. Они не просто слушают, а слышат. Другое дело, что надо делать команду, которая из себя будет что-то представлять на международной арене. Вот мы играли с норвежцами первый матч. Нам сулили 0:5, но как-то получилось 0:0. У Холанда уже 100 голов в Англии, а нам он не забил.
Кстати, мне вопрос задали недавно, и до сих пор никто не понял, что я ответил. Тогда объясню. Когда меня спросили: «Вот Гвардиола говорит, что Холанда даже пистолетом невозможно остановить». Я ответил, что Гвардиола – великий тренер. Спасибо за подсказку, что такие виды оружия против Холанда не действуют. Значит, мы времени зря терять не будем, у нас есть другое оружие – АКМ. Все подумали про автомат Калашникова, а у нас это оружие называется нашими защитниками – Алип, Касым, Марочкин. АКМ – три центральных защитника, которые его сдерживают. Вот я вам и расшифровал свой ответ. А так иногда журналисты и не понимают, что тренеры говорят.
– Какая у вас мечта со сборной Казахстана?
– Уже давно не мечтаем, ставим цели. Сейчас я в Казахстане, и все мысли только о том, как сделать шаг вперёд в Лиге наций. У нас сейчас Норвегия, Австрия, Словения. Эти команды хорошо выступали на чемпионате Европы. У норвежцев, вы знаете, есть Холанд и Эдегор. Да, мы в чём-то уступаем, но в целом всё нормально.
Доказательство «Ференцварошем». Станислав Черчесов – европейский тренер
– Встречались ли в Казахстане с Кержаковым?
– Да, вспомнили, как в 2002 году, после поражения от бельгийцев, он сказал мне: «Ты будешь тренером сборной».
– Какие капитальные изменения произошли в вашей жизни после победы над Испанией на ЧМ-2018?
– Честно говоря, у меня ничего не поменялось. Но поменялось всё вокруг меня. Причёска та же, одежду не менял, но вокруг всё изменилось. Пинали все кому не лень, а потом в космос отправили.
БЕСПРОИГРЫШНАЯ СТАВКА 20 000₽– После ЧМ-2018 в Европу уехал всего лишь Головин, а Черышев продлил контракт с «Валенсией». Сейчас тренд на переезд на Запад увеличивается. Как вы оцениваете перспективы российских игроков за рубежом? Повлияло ли отстранение на желание уехать? И почему Черышев при вас блистал?
– Ну да, после ЧМ-2018 уехал всего один Головин, но другой вопрос – за сколько, куда и в каком статусе? За него заплатили 30 миллионов, а за российского футболиста ещё столько не платили. А сейчас ситуация поменялась. Я всё время одно и то же говорю: я вот до 30 лет играл, и первое серьёзное предложение было в этом возрасте. Сейчас часто говорят ребятам уезжать. Наша заграничная поездка и контракт, который подписывают сейчас, – это разные вещи. Раньше только три иностранных игрока могли играть в зарубежном клубе, а вратари зачастую вообще не уезжали. А сейчас в любом клубе по 20-30 иностранных футболистов. У меня, кстати, в «Ференцвароше» было 20 национальностей. Там и Америка, и Кот-д'Ивуар, Дания, Германия, Босния, Сербия, Кения, Марокко, Тунис. Откуда только ребят не было.
Сейчас Антон Миранчук в «Сьон» перешёл, Черышев подписал контракт в Греции. Каждый решает по-своему, иногда надоедает одно и то же. У вас же есть любимое блюдо, но вы не можете каждый день его с утра до ночи есть. Так и у футболистов. Иногда тем, кто не был в шкуре игрока, со стороны кажется: «А чё он уезжает? Он же в такой команде». Я уехал, потому что уже не мог из себя доставать в российском чемпионате свой максимум. А когда я приехал в Германию, то язык не знал, потому что английский изучал. Во-вторых, если ты даже не хочешь, то из тебя все соки достанут. Вы можете себе представить, что дома играешь с «Гамбургом», на выезде – с «Боруссией», дома – с «Баварией», на выезде – с «Байером», потом дома – со «Штутгартом». Я столько там макарон по-флотски ел, а вес таял и таял. Там из меня все соки выжимали. С другой стороны, это интересно, ты выходишь на иной уровень. Там играют Папен, Клинсман, Маттеус, и ты сам себя проверяешь. Вот для этого я туда и поехал. Футболист не может куда-то поехать без адреса, его кто-то должен отправить.
Что касается нашего друга Черышева, то буквально два дня назад с его отцом разговаривал. Мы играли вместе в сборной. Он тренирует «Шинник», и там выступает парень из сборной Казахстана Скворцов, поэтому я в курсе, что у Дениса творится. Касательно ответа на вопрос, что я сделал с Денисом на чемпионате мира, то скажу правду. Мы играли в сборной, а его не было, поскольку он был постоянно травмирован. Было понятно, что у парня есть определённые качества. Он наконец выздоровел, месяц не болел ничем, и вот появился шанс на него посмотреть. Мы играли с французами в Санкт-Петербурге, и он вышел на замену минут за 10-15 до конца. И вот, как часто бывает, за эти 10-15 минут я что-то увидел и своему тренерскому штабу сказал: «То, что мы увидели, – это надо правильно проанализировать и под это команду менять». Мы играли в пять защитников в линию сзади, а потом из-за него начали в четыре. И ещё одной задачей для меня было – чтобы он на сбор приехал здоровым.
А если говорить, что я с ним сделал, то сейчас объясню. Он же быстрый? Быстрый. Есть такое понятие, как выносливость: когда люди просто могут бежать в каком-то темпе. А есть ещё такое понятие, как скоростная выносливость. Если он за 10 минут делал один спринт туда и обратно, то после нашей правильной работы он уже за 10 минут не один раз бегал, а восемь. Остальное он всё может, потому что прошёл школу «Реала». Моя задача была в том, чтобы он успевал вперёд и назад добежать, а всё остальное он сам сделает. Условный оппонент за это время может не восемь раз пробежать, а четыре. Мы буквально больше ничего не поменяли. Может, ещё какие-то нюансы объяснили, что лучше играть хорошо, нежели плохо. Он умел играть в футбол, был здоровый, и нашей задачей было на это обратить внимание и работать. Ничего сверхъестественного нет. Главное – понять, объяснить, подготовить и подтолкнуть не в пропасть, а вперёд.
Черчесова поставили на место в Казахстане. В сборной он проработал меньше месяца
– С приходом Карпина изменилась политика формирования сборной. Например, в команду не вызываются игроки старше 30 лет. Оказавшись сейчас на посту главного тренера национальной команды России, вы бы отменили эту политику и помогли Артёму Дзюбе стать лучшим бомбардиром в истории сборной?
– Сейчас в сборной есть игроки старше 30. Например, Кузяеву 31, ещё кому-то – столько же. По-моему, там ограничение было не в 30 лет, а в 25, насколько я помню. Я на последнем чемпионате мира играл, когда мне было 40 лет. Если я в свой паспорт не заглядывал, то какое моральное право имею заглядывать в чужой? У каждого тренера свой подход, и в связи с политической ситуацией, может, уже готовят команду на будущее. И в этом тоже есть логика.
Что касается отношений с Артёмом Дзюбой, то он в прямом и переносном смысле большой мастер. Я рад, что он сейчас играет в «Акроне», вносит свою лепту, отдал уже три голевые передачи за два матча. Что касается вопроса, взял бы я его или нет. Кстати, я никогда не любил, когда говорили «сборная Черчесова». Я поправлял, что это сборная России, которую тренирует Черчесов. Естественно, если бы Артём был готов, то он бы вызывался в сборную вне зависимости от рекордов и возраста. Главное, чтобы он приносил пользу. Когда Дзюба в хорошей форме, психологическом состоянии и с мотивацией, то играл бы в сборной и принёс пользу. Я с 18 лет его тренировал в «Спартаке», так что знаю его, на каких нотах и инструментах играть. У нас с ним не было никаких проблем.
– Почему на чемпионате мира 2018 года вы почти не выпускали братьев Миранчуков на поле?
– Алексей Миранчук всегда был в нашей сборной. Антон, наверное, поменьше, поскольку травмы были. Я же не могу вызывать человека, в котором ничего не вижу. Всему своё время. Есть условные Головин, Черышев, Самедов и так далее. А Алексей понюхал пороху и на чемпионате Европы уже играл. Вы же видите его сегодня, а это абсолютно разные вещи.
– Но в 2018 году братья Миранчуки очень здорово играли в «Локомотиве».
– Это вы так решили.
– А вам так не казалось?
– Когда мне кажется, я крещусь. Видите, вы влюбились в кого-то – и всё. Иногда болельщик хуже женщины, которая как влюбится – и ничего уже не видит. Если говорят, что он курит и гуляет, то она не верит, пока замуж за него не выйдет. Так и здесь. Они играют там хорошо, но вы же не видите их у меня в команде. А я их каждый день вижу. Я же не враг самому себе, чтобы не ставить игрока, который приносит результат.
– А можете назвать конкретный недостаток?
– Нет. Конкретный недостаток я говорю самому игроку, а не за глаза. Если вы помните, я год играл за «Локомотив». Вся страна спрашивала, почему Черчесова в сборную не вызывают. Я был лучшим вратарём СССР, а даже кандидатом в сборную не был. Просто времена были другие. Когда ты такую школу проходишь, то хочешь, чтобы люди завоевали своё место. Вот Джикия, условно, четыре раза был в сборной и четыре раза сидел на трибуне с Кутеповым. Всему своё время. Кстати, недавно с Антоном встречались – так хорошо пообщались. Он сейчас уехал, дай бог ему здоровья.
– Что вы чувствовали, когда Марио Фернандес сравнял счёт в матче с Хорватией на ЧМ-2018?
– Я тогда думал, больно Дзагоеву или нет. У него за несколько дней была травма спины. Он не то что играть – ходить не мог. Мы его отвезли к одному великому осетинскому доктору, который на спине специализируется, он какие-то манипуляции провёл. И, когда мы улетали в Сочи, Дзагоев не сидел, а лежал в проходе. На матче уже надо было делать замены. Алан вышел, сделал передачу, мы сравняли. Так что как тренер я почувствовал, что сделал правильное решение. Как-то по-футбольному осенило.
– Игру какой сборной вы считаете эталоном?
– Испании. Во всех турнирах они на первых местах. Поэтому и в клубном футболе – так же. Для меня они не эталон, но кто тогда – не скажу. Секрет.
– На ваш взгляд, кого можно назвать лучшими вратарями современности, а также сильнейшими в истории мирового футбола и в истории чемпионата России?
– Лучший вратарь – Лев Иванович Яшин. Я, кстати, был с ним знаком, был удостоен чести пару раз с ним пересечься. Что касается лучшего вратаря чемпионата страны, то надо посмотреть статистику, кто признавался часто лучшим. Я был два раза всего, потому что потом уже уехал в Германию, и там уже признавали кем-то. А так много было у нас хороших вратарей. Это и Овчинников, и Филимонов, и Нигматуллин, и так далее. Я им не мешал, отошёл в сторону, чтобы они боролись за звание лучшего. А сейчас тоже есть много хороших вратарей. Например, Куртуа уже который год делает «Реал» не только чемпионом Испании, но и лучшим в Лиге чемпионов. Недавно мы играли со словенцами, и у них есть Облак, который уже много лет показывает хорошую игру. Для меня показателем является не то, кто как сезон сыграл. Как говорили у нас в СССР: стабильность – знак мастерства. Один матч может любой сыграть, два пенальти вратарь может случайно поймать, а держать стабильность на протяжении многих лет – это другое. Нойер тот же есть. Очень жаль, что он закончил карьеру в сборной Германии. Буффон ещё есть, который, кстати, первую игру за сборную сыграл на стадионе «Динамо» против нашей сборной, когда ему было 17 лет. Так что мы тоже имеем отношение к великому вратарю. У него был дебют на стадионе, где когда-то Яшин играл.
– Кто был вашим кумиром?
– Конечно, сначала это игроки из Владикавказа. Газзаев, например. Недавно был у него на дне рождения. После появления телевизора следил за Дасаевым. Потом так получилось, что в одной команде играли. Вот тогда были мечты, и они сбывались. Но когда повзрослели, нужно ставить цели, чтобы до них добраться, а мечтать оставлю вам.
А нам он точно не нужен? Как в России проводили Черчесова в Казахстан
– Месси или Роналду? «Реал» или «Барселона»?
– И против Месси, и против Роналду играли. Два разных персонажа. Отвечу как тренер: смотря что команде надо. Если дисциплинированная, хорошая команда, им нужно немного изюминки, тогда Месси. А когда у тебя все с изюминкой, тогда Роналду, который их чуть-чуть приведёт в порядок. К клубам симпатии нет, но есть уважение. «Реал» выиграл столько трофеев, всегда на вершине.
– Как вам матч «Спартака» и «Динамо»?
– Ничего сказать не могу, так как смотрел другой матч: «Ордабасы» – «Астана». У меня своя работа. Да, голы видел, врать не буду. Обидная ничья для «Спартака». Но не знаю, игру не видел.
– Как относитесь к разговорам о переходе России в Азию?
– Меня часто спрашивают на эту тему. Отвечаю просто. Азиатская конфедерация находится где-то на другой планете? Она же тоже в ФИФА. Хорошо, ты перешёл в Азию, в УЕФА с нами не хотели играть поляки. А там японцы или австралийцы не захотят играть. В чём разница? Если в Европе есть тот, кто не хочет с нами играть, то и в Азии будут. Нас туда зовут? Нет. Так что надо не иллюзии строить, а заниматься своим делом. Клубы играют, футбол растёт, игроки уезжают в Европу. А когда всё устаканится, мы вновь будем в родном УЕФА.
– Как вы относитесь к ВАР?
– ВАР – это сумасшествие. Недавно был на товарищеском турнире «Вердера», «Лейпцига» и «Ипсвича». Сижу на трибуне и не понимаю, получаю удовольствие, но вроде и не Лига чемпионов. А потом понял – ВАР нет. Ну ударил кто-то, пенальти, кто-то спорит. В конце концов выигрывает команда, которая должна была. Есть судья, который свистит, которого все уважают. А тут в ухо что-то говорят, причём 20 глаз – и столько ошибок. Но самое главное – появилось чувство, что арбитры перестали судить. Они всегда ждут какой-то помощи. Раньше судья готовился и отвечал за свою работу. Раздражает. По 20 минут рассматривают эпизод, был пенальти или нет. Если вы столько смотрите, значит, нет. Пенальти должен быть очевидным.
– Кто такой гений в футболе?
– Футбольный гений – это Пеле. Я видел, как он играет, в 17 лет стать три раза чемпионом мира. Значит, он гений. Это способности, которых ни у кого нет. Поэтому, когда говорят: «Как у тебя это получается?», что ответить? Кто-то видел одно, а я видел своё. Я это не тренировал, это само. Кто-то спиной видит или чувствует спинным мозгом. Спортивная интуиция.
– Что нужно сделать молодому игроку, чтобы пробиться в ФНЛ или РПЛ?
– Я не знаю, как сейчас берут ребят, через просмотры или как. В наше время был «Кожаный мяч», после которого куда-то приглашали. Человек бывает не до конца критичный к себе – это раз. Во-вторых, надо выбирать: учёба или работа. Если учёба, то при чём тогда футбол? Я в 15 лет уже в основном составе играл во Владикавказе. Я помню, сижу за партой, диктант писали. Заходят в класс, называют мою фамилию и прямо оттуда забрали на стадион. Тогда все вратари травмировались, пришлось в 15 лет понюхать пороху. На пятой минуте ударили, и этот звон штанги у меня до сих пор в ушах. А если серьёзно, то нужно записываться в ЦСКА, «Спартак» и другие академии, смотреть себя. Сейчас есть агенты, но у меня их никогда не было.
– Могли бы вы поделиться особыми воспоминаниями, связанными с городом Алагиром, откуда вы родом? Может быть, вспомните ваши спортивные начинания там?
– Первая Алагирская школа у нас была рядом. Помню, что в футбол там играл. Говорю как есть, учился я очень хорошо. Не знаю, как сейчас, но нам перед каждым учебным годом выдавали книги. Я их обратно сдавал такими же, ни разу не открывал. В школе урок математики заканчивается, я быстро домашнее задание по всем предметам на перемене делал. Я тогда рюкзак оставлял прямо в школе. В чём тогда было преимущество – что до шестого класса под наш класс приходили учителя. После шестого мы уже ходили по кабинетам. В этом и проблема, что я не знал, где портфель оставить, чтобы домой не носить. Поэтому я больше в футбол играл, нежели другим дома занимался. А так у нас большая семья, у меня четыре сестры, поэтому было за кого заступаться. У нас был спортивный класс, поэтому мы занимались и волейболом, и баскетболом, футболом, лёгкой атлетикой. У нас очень хороший класс был, мальчуганский. Ну и баловались иногда, а как же без этого? Это, как говорится, история утаивает.
– По какой вещи из Осетии вы скучаете?
– Скучаю по внучке, но это касается не только осетин, а всех людей. А так стараюсь несколько раз в год бывать дома, проводить время с семьёй. Ну а скучать в целом времени нет. Как в Алма-Ате можно скучать? Полно работы.
– На кого вы ориентировались на старте своей тренерской карьеры?
– Мне повезло, потому что я работал со всеми лучшими тренерами Советского Союза и России. Бесков меня взял в «Спартак», Лобановский в сборной тренировал, Романцев, Сёмин, Газзаев. Йоахим Лёв – в европейском футболе. Так что ты со всеми общаешься, у всех что-то перенимаешь. Я знаю многих, не болею за их команды, но болею за друзей. Если кто-то лучше, я это приветствую. Если что-то не знаю – спрашиваю. Бываю на лекциях. Кто-то умнее тебя, кто-то сам спрашивает что-то. Например, у меня спрашивают: «Как можно обыграть сборную Испании, коснувшись мяча два раза?» Так бывает.
– Не думали возглавить «Аланию», если она когда-нибудь выйдет в РПЛ?
– Об этом я не думал. Как-то мы не привыкли, чтобы нам подарки дарили. Почему они должны выйти, а я их – возглавить? Лучше их возглавить и вместе с ними выйти. Мне так больше по душе. А то кто-то работу сделает, а я её перехватил, что некрасиво. Сейчас «Алания» поставила старого нового тренера Гогниева, строят стадион. Я недавно там был, работы ведутся. Хотелось бы, чтобы это побыстрее было готово. Республика любит футбол, болельщиков много, поэтому надеемся на хорошее. Я убеждён, что вместе со стадионом опять будут определённые сдвиги. И будем ждать «Аланию» в РПЛ.
– Какие лиги вам интересны с профессиональной и личной точки зрения? Какую команду вы бы хотели тренировать, если бы была возможность?
– На один вопрос я отвечать не буду. Может, мне позвонят откуда-то, а я куда-то хочу. Я не случайно поехал в Бундеслигу, потому что она всегда мне нравилась. Это конкретная и мощная лига, которая до сих пор в этом плане выделяется. Как профессионал я недавно смотрел матч «Манчестер Сити» с «Интером». Было интересно, как они друг против друга играют. Также на днях смотрел матч «Фенербахче» с «Галатасараем». Турецкий футбол вообще отличается от всех, энергия там идёт, ни одной паузы. Вот так профессионально смотришь — и любая игра может зацепить. А как болельщику не получается уже смотреть.
– Какую роль в вашей карьере сыграла работа в «Амкаре»?
– В «Амкаре» я утром не знал, что будет вечером, а вечером не знал, что будет утром. Команда, у которой не было бюджета, каких-то ещё вещей. Я собрал команду за 400 тысяч. Это тоже развивает. А вообще, в Пермском крае ребята крепкие, знают, чего хотят.
– Можете рассказать про свой опыт в еврокубках с «Ференцварошем»?
– В еврокубках до моего прихода они за два года сделали всего две ничьих. У меня попалась хорошая группа: «Монако», «Црвена Звезда» и «Трабзонспор». Группа – почти Лиги чемпионов. Переживали, что ничего не получится, но вышли с первого места, дошли до 1/8 финала, где они не были 48 лет. Ребята были играющие, поставили цели, болельщик был хороший. Скромненько обыграли «Монако», скромненько – «Црвену». Так и вышли из группы.
– Как находили общий язык с игроками «Ференцвароша»? Вы рассказывали, что в команде было более 20 национальностей.
– English language. Так и говорили. А вообще главное – тренерский язык. Когда я общался с директором клуба, меня спрашивали: «Знаю ли я английский?» Я ответил: «А предыдущий тренер хорошо знал английский?» Он ответил: «Да». На что я сказал: «Ну, раз вы хотите его поменять, значит, английский – не самое главное». Но, конечно, надо с игроками разговаривать.
