Не стало Уткина. Воспоминания о Васе одного безымянного редактора НТВ+
Заметили ли вы, что сегодня как-то по-особому бедны новостные ленты. Как скучны стали темы, как пресна повестка дня. Как в один миг затупились перья наших журналистов. Видимо, эти перья и впрямь были утиными.
Васю с Ширвиндтом объединяло то, что они могли просто взять стул, сесть в центре круга, молчать целую минуту – при этом все вокруг заливались бы со смеху. Ну или жались бы в напряжении, боясь, что прямо сейчас посмотрят именно на тебя. О Ширвиндте так отзывались его коллеги, а вот Васин взгляд мне порой приходилось ловить на себе.
Всё-таки телевизионный образ и реальный человек – это два совершенно разных персонажа. Первый раз я увидел Уткина в мужском туалете Останкино на восьмом этаже. На Плюсе к тому времени я шлялся уже пару месяцев, и даже лепил какие-то сюжеты. Для провинциальных людей встречи со знаменитостями – всегда маленькое испытание. Но я точно помню, что уже ездил в лифте с Эрнстом, здоровался с Дроздовым, покупал кофе в одной очереди с Митковой.
«Играйте в футбол». Не стало Василия Уткина…
С Уткиным пересечься было гораздо проще. В некотором роде мы трудились в одной редакции, только с разных её концов. Видимо, два месяца я ходил какими-то другими коридорами. В замкнутом пространстве он казался ещё больше. Ко встрече с человеком таких масштабов сложно быть заранее готовым. Хорошо, что я уже выходил…
В тот год Вася хандрил. Он решил, что всех корров и редакторов надо прогнать тестом на профпригодность. Чтобы у ребят были шансы, Вася месяца три по вторникам устраивал разборы сюжетов, указывал на ошибки, подсказывал, как в таких случаях можно поступить. Авторы лучших работ получали призы, эквивалентные книге средних размеров и уникальности.
Если разбирали не твой материал, то это всегда было очень смешно. Вася говорил:
Вот ты пишешь: ватерполисты сборной Хорватии взяли нити игры в свои руки. Пойми, если бы у них на руках были нити – они бы потонули. К тому же это - штамп, а штампы хороши, только если до этого их никто не слышал.
В той комнате набивалось человек 30. Думаю, так или иначе этот состав сейчас в профессии процентов на 90. Кто-то пишет, кто-то снимает, были и те, кому повезло попасть в пресс-службу большой команды. А четверых Вася забрал себе. Среди них был и я. Официально для работы в «Футбольном клубе». Забавно, что я, пожалуй, был единственным, кто прежде ни разу не смотрел ни единого выпуска. Мне тогда пришлось соврать - маленькая тайна, которая уже давно никакого значения не имеет.
«Извини, ничего не написал. Всю дорогу проговорил с Ганди». Каким был великий Уткин
Романтикой работа на спортивном канале кажется только со стороны. Есть такое понятие, как прямой эфир, где за любое слово, за жест или запятую ты можешь сдать пропуск. Всё в спешке, всё на грани, всё в муках. Творчество заключалось в том, чтобы сделать вовремя. Даже если гость не пришёл на интервью, если ты заболел или у тебя кризис идей и взглядов. А ещё волнение, с которым поначалу тоже приходилось очень серьёзно воевать. Фразу: «Ты будто алфавит в рот набрал, и у тебя буквы вразнобой высыпались!» - в той или иной комплектации от Уткина слышал практически каждый из нас. Вася говорил:
Мы не можем себе позволить зависеть от твоего вдохновения. Вдохновение решает, пойдёт с тобой девушка или нет. А здесь ремесло.
А ещё Уткин любил компании. Их у него числилось довольно много. Редакция была одной из них. Жизнь в редакции, по его уверению, должна была бурлить. Каждый год он менял двух сотрудников просто потому, что так надо. Смена без распитой бутылки коньяка считалась пошлостью. Спорт требует куража по обе стороны экрана. Комнату 8-16 он украсил совершенно уникальными людьми, где он их собирал и как ему удалось распознать их таланты – загадка, подвластная немногим. Казанский поехал комментировать чемпионат мира на третьем месяце работы. Генича он встретил на тренировке и был «очарован его обаянием». А были ещё узнаваемые голоса Мельникова, Дементьева и Андронова. Микулик работал только потому, что он Микулик. Мне кажется, Арнольдыч был частью нашего ежемесячного гонорара. Если честно, на таких условиях я бы поработал с ним ещё.
В его редакции не было двух одинаковых тембров голоса, не было двух одинаковых мнений. Ему нравилось смотреть, как сталкиваются мысли горящих футболом людей. Он учил нас профессионально спорить на любые темы. А ещё учил реакции, смелости, мог заставить прочитать какую-нибудь книгу. Серёгу Новосёлова он научил играть на саксофоне, чтобы вставить это в сюжет. Вася учил думать. Мне кажется, его телевидение было телевидением для ума, а не для глаз. Его ведущие работали без суфлёра, хотя порой были небриты и не причёсаны.
Коньяк коньяком, но иногда мы действительно выпивали. Правда, не в редакции, этого Уткин как раз не любил. Но мест в Москве, слава богу, много. Вася разбивал коллектив на равные группы и приглашал их с интервалом часа в два. По легенде, выдержать все три ступени однажды удалось только Шмелю. Я всегда шёл во втором составе и старался сидеть до конца. Как правило, после «прямой склейки» я просыпался дома.
На таких посиделках происходило много чего интересного. Правда, не всегда это было весело. Жизнь должна была бурлить. На моей памяти минимум три карьеры потерялись в промежутке между тостами. Мы любили Васю, как Малыш в известной книге любил Карлсона. Но когда разбивается очередная люстра, не у всех хватает терпения это принять. Далеко не у всех с Васей были хорошие или даже рабочие отношения. Оттого очень интересно читать строки соболезнований. Уважение к Уткину многие прятали в себе годами!
Впрочем, мы отвлеклись. Как-то раз Вася решил худеть. Это было примерно за полгода до Сочи, а может, и раньше. Уткин пропал. В курилке обсуждали подробности лечения. Мне же казалось, что это такой же способ привлечь внимание, как и памятные семинары. Уж очень многие, из числа тех, кого Вася слушал, открыто пеняли ему за «лишний вес». В виду имелось, конечно, другое, но это же телевидение, кто на «телеке» правду говорит?
Вася вернулся не худым, но весьма постройневшим. В кафе на первом этаже он заказывал винегрет. На планёрках он любил спрашивать:
- Ты сколько весишь?
Узнавав ответ, он морщился. Прошло пару месяцев, прежде чем мы поняли, что к чему. Однажды, расспросив Керимова, Вася воссиял:
- Друзья! – воскликнул он. – Я похудел на целого Эльвина!
Впрочем, много позже вес вернулся. Керимов, кстати, к тому времени женился и даже слегка раздался в плечах. Пропорции были сохранены. Меня тогда уже не было. Мою люстру после пяти лет шалостей разбили летом 2014-го. Пять лет – это уже целый срок.
«Как жаль, что заканчивается этот тайм. Но будет ещё один». Наследие остроумного Уткина
На горизонте вовсю маячили большие перемены. «Три репортёра» и «Голеностоп-шоу» чем дальше, тем больше не попадали в формат. А всё потому, что формат – это тот же штамп, а штампов Вася не любил. Порой казалось, что эти проекты ему нужны ради очередной порции баек. С каким восторгом Уткин сверкал, когда на него нагадил енот! Жизнь должна была бурлить. Телецентр для этого был очень мал и скучен. Заметьте, Вася почти не появлялся в студийных программах. Студии с большим количеством гостей он собой заслонял. Во всех смыслах.
Моей последней съёмкой стал матч в Химках «Динамо» - «Ростов». Лень проверять, но закончился он примерно со счётом 7:3 или что-то вроде того. С футболом, как мне казалось, я тогда попрощался довольно ярко.
С Васей мы ещё несколько раз пересекались. Он трепал по плечу, передавал привет жене. Я как-то быстро понял, что никаких обид на него у меня нет. Подумаешь, люстра – если задуматься, таких можно купить 10 миллионов штук.
Мне повезло объездить уже с другой редакцией полстраны. У меня было с десяток заграничных командировок: Париж, Стокгольм, Хельсинки. Начал что-то комментировать, пошли прямые эфиры, студии. Как-то незаметно подросла зарплата. Опять-таки появилась семья, растёт сын, множатся планы. Жизнь подкидывает новые роли и испытания. Пусть без искр, но в заботах. И вот сидишь вечером, закрывшись от всего, на горшке, читаешь ленту, а там Вася. Чёрно-белый. И буквы под ним как из просыпанного алфавита. Потому что из глаз капает.
Ещё обязательно надо будет поехать проститься. Хлопоты, они подождут. Иногда и бурление надо ставить на паузу. Хотя одним днём такое не случается. Вася будет уходить долго. Он будет встречаться в чьих-то строчках, в лицах знакомых и коллег, в старых записях. Реальный человек и персонаж из «телека» – это всегда разные люди. Первого больше нет. Но второй по-прежнему будет с нами. А даст бог, и после нас.
