«Гол «Барселоне» – не такой, как задумывал». Бушманов и ЦСКА ставили на уши «Камп Ноу»
Сегодня, 4 ноября, исполняется 32 года победе московского ЦСКА над «Барселоной» в 1/8 финала Лиги чемпионов. Подопечные Геннадия Костылева к 31-й минуте уступали 0:2 тогда ещё действующим победителям турнира на потрясающем «Камп Ноу». Казалось, исход был предрешён. Но армейцы решили дать бой испанскому гранду и переломили ход встречи, одержав заслуженную победу (3:2). Это один из самых памятных успехов российских клубов в главном клубном турнире Старого Света. Начало тому легендарному камбэку положил молодой защитник Евгений Бушманов, только-только перешедший из «Спартака». Он остаётся одним из немногих футболистов, кто стал легендой обоих непримиримых соперников. О своей потрясающей карьере, «Золотом мяче», встрече с Диего Марадоной, диктате Олега Романцева и тренерских амбициях он рассказал в эксклюзивном интервью «Советскому спорту».
Материал подготовлен специально для журнала «Футбол». Ещё больше про российский и мировой футбол читайте в свежем выпуске. Оформите подписку или приобретайте в киосках вашего города.
«Спартак» Бескова играл в умный, техничный футбол, поэтому начал болеть за них»
– Почему при не самых подходящих для данного амплуа параметрах вы встали на позицию защитника?
– Если посмотреть на сегодняшний футбол, то действительно габариты центральных защитников сейчас несколько другие. Но в моё время таких центрдефов было не так уж и мало. В том же «Спартаке» играли Дима Хлестов, Парфёнов, Ананко. Примерно у всех нас были одинаковые антропометрические данные. С детства там играл. В Ярославле в команде на два года старше был на данной позиции, а по своему возрасту мог располагаться и выше – и роль полузащитника исполнять, и даже играть под нападающим.
– И как там себя проявляли?
– По детям и юношам забивал практически в каждом матче.
– В детстве чаще хочется играть в атаке, забивать мячи. Спокойно свыклись с позицией игрока обороны?
– В принципе, да. В сборные Советского Союза стал вызываться с 14 лет. Там я играл в основном центрального защитника, как тогда было принято – либеро. С тех пор так и пошло.
– Навыки подключения к атаке не растеряли по ходу карьеры. Вам удавалось, пусть не так часто, но отличаться на взрослом уровне.
– Иногда – да (смеётся). Несколько мячей забил, не так много.
– Как оцениваете трансформацию амплуа центрального защитника в современном футболе, когда от него стали требовать не только подключения на стандартах, но и участия в позиционном нападении?
– Футбол в целом стал более атлетичным. Поэтому и требования к центральным защитникам изменились. Футболисты ниже 185 см очень редко рассматриваются на данную позицию. У них должны быть другие выдающиеся качества, компенсирующие нехватку в антропометрии. Подключение к атаке всё-таки больше касается стандартных положений – угловые, штрафные, ауты на чужой половине поля. Хотя если говорить, например, о том же «Манчестер Сити», то там защитники участвуют и в начальной, и в завершающей стадиях нападения.
– Любовь к «Спартаку» и желание там оказаться были обусловлены его популярностью?
– Когда я чуть подрос, стал смотреть футбол по телевизору, да, мне понравилась игра «Спартака». На тот момент главным тренером работал Константин Иванович Бесков. Они играли в умный, техничный футбол. Мне это всегда было близко и интересно. Поэтому и начал болеть за них. Прямо желания попасть туда не было. Вообще не думал о таком. Просто играл в футбол и радовался этому.
– А как в итоге перешли в «Спартак»?
– Я начинал в «Шиннике». Тогда часто собирались юношеские и молодёжные сборные. Много времени проводил там. В какой-то момент, в 1989 году, поступило несколько предложений от разных клубов – «Динамо» Москва, минское «Динамо», ЦСКА чуть раньше. Потом позвал «Спартак». На их предложение согласился сразу. С другими командами что-то не сложилось по каким-то причинам.
«Травмы помешали закрепиться в «Спартаке», но благодаря этому оказался в ЦСКА, играл с «Барселоной»…
– Практически в самом начале карьеры вы получили очень тяжёлую травму – разрыв крестообразных связок. И по тем временам, да и в наши дни, это крайне серьёзное повреждение, разрушившие многие карьеры. Сегодня спортивная медицина и реабилитационные процедуры улучшились кардинально, «кресты» уже не кажутся приговором. Как вам удалось пережить тот момент?
– Действительно, сейчас уровень медицины и восстановления находится совершенно на другой отметке. Более тщательный, научно продуманный подход. Восстанавливают ребят, они возвращаются в футбол. А в то время мне пришлось больше самому заниматься своим восстановлением. Говорили, что после разрыва «крестов» через полгода должен снова играть. Проходит четыре-пять месяцев – возвращаешься на поле тренироваться в общую группу. Спустя ещё месяц уже выходишь в матчах. Никто особо не заморачивался, спортсмен самостоятельно занимался своим восстановлением.
– Вслед за этим вы получаете ещё одну травму. И в целом по ходу карьеры повреждения периодически вас преследовали. Как, по-вашему, сложилась бы ваша футбольная судьба, если бы не эти повреждения?
– Первый приход в «Спартак» – разрыв крестообразных связок. Потом – перелом пятой плюсневой. Сначала наложили гипс, начала восстанавливаться. Потом повторно её сломал, так называемый стрессовый перелом. Как правило, в таких случаях делают операцию, но решили в тот момент обойтись без неё. Восстановление затянулось, чуть ли не на год. Конечно, эти травмы помешали мне в тот момент закрепиться в «Спартаке» и остаться там. Пропустил большое количество времени. С другой стороны, благодаря этому я оказался в ЦСКА в 1992 году. У Геннадия Ивановича Костылева, который хорошо знал меня по молодёжной сборной. Заиграл там. Практически сразу – тот матч с «Барселоной», который периодически вспоминают. Вообще поучаствовать в Лиге чемпионов, а это был её первый розыгрыш, обыграть в гостях действующего победителя!.. Можно по-разному трактовать: помешали травмы или нет. В любом случае сложилось всё так, как сложилось. Хорошо.
– Как психологически переживали данный период?
– Точно знал, что восстановлюсь и вернусь в игру. Даже никаких сомнений не было.
– Вы застали в «Спартаке» Фёдора Черенкова. Это самый талантливый футболист в истории отечественного футбола?
– Абсолютно уникальный футболист. Другого такого игрока я в своей карьере не видел. До перехода в стан красно-белых лишь по телевизору смотрел. Даже так было понятно, что это супервыдающийся игрок. Потом посчастливилось вместе тренироваться и немного поиграть. Кстати, мы говорили ранее о голах. В матче чемпионата СССР с минским «Динамо» я забил именно после передачи Черенкова. Просто подключился к атаке, побежал вперёд, отдал ему пас, сделал рывок. Там было уже много игроков в штрафной соперника. Но его совершенная уникальная передача прошла через этот частокол, и я вышел один на один. Невероятный талант. Было очень приятно рядом с ним тренироваться и играть.
– Насколько, по-вашему, он смог себя реализовать, учитывая все обстоятельства, прежде всего злополучный недуг?
– Несмотря на свою болезнь, он стал выдающимся футболистом. Кумиром миллионов людей, мальчишек, любящих и играющих в футбол. Тяжёлая жизненная ситуация, связанная с болезнью, не помешала ему это сделать. Его любили не только болельщики «Спартака», но все любители футбола, фанаты других клубов. Понятно, что, если бы не болезнь, он мог добиться в футболе большего, в том числе на международном уровне. Это уникальный игрок для нашей страны. Он оставил огромный след в «Спартаке» и в нашем футболе.
– Посмотрели фильм, посвящённый Черенкову, «Федя. Народный футболист»?
– Ходил на предпремьерный показ. Очень классный, душевный фильм. Всем рекомендую.
– Проронили мужскую скупую слезу?
– Скажем так, вспомнил молодость.
– После перехода из «Спартака» в ЦСКА столкнулись с некоей антипатией со стороны болельщиков обоих клубов? Тогда их противостояние ведь не носило такой принципиальный характер, как сейчас?
– На тот момент, действительно, такого антагонизма не существовало. Подобные переходы воспринимались более спокойно. Тем более из-за травм в «Спартаке» играл не так долго. Следовательно, не был в статусе ведущего игрока красно-белых, который переходит в ЦСКА. Это тоже сказалось, думаю.
«Гол «Барселоне» получился не таким, как я задумывал, но вышло всё равно классно»
– Вы упомянули о знаменитом матче 1992 года «Барселона» – ЦСКА в Лиге чемпионов. 4 ноября как раз годовщина этой игры. Какие воспоминания о ней у вас остались?
– Мы понимали, против кого играем и что от нас никто ничего не ждёт. Мол, если проиграем «Барселоне», то ничего страшного не случится. Поэтому играли раскрепощённо, хотели получить удовольствие от матча с таким соперником. Видимо, это, с одной стороны, помогло показать свои лучшие качества. С другой – каталонцы допустили определённую недооценку соперника. В Москве в первом матче сыграли 1:1, а в Барселоне мы быстро пропустили два мяча, что окончательно их успокоило и расслабило. Это нам и помогло в итоге.
– «Камп Ноу» – самый атмосферный стадион в карьере?
– Один из точно. Потому что и на «Сантьяго Бернабеу» удалось сыграть, и в Англии на чемпионате Европы были классные и атмосферные стадионы.
– Гол сине-гранатовым, положивший начало камбэку, занимает первое место в вашем личном топе?
– Конечно.
– Даже с учётом того, что удар получился не таким, как вы задумывали?
– Да, он получился не таким, но вышло всё равно классно (смеётся).
– Вы говорили, что данная победа сыграла злую шутку с армейцами в том сезоне национального чемпионата. Команда «поймала звезду». Что бы вы выбрали: культовый камбэк в матче с «Барселоной» в Лиге чемпионов у неё дома или золото национального первенства с ЦСКА?
– Я бы выбрал так, как сложилось. Такие матчи случаются редко, не у каждого футболиста в карьере есть подобные истории. Очень рад, что сложилось именно так. Касательно неудачного выступления в чемпионате. Здесь объяснение простое – команда была очень молодая, обновлялась, опыта где-то нам не хватило. Особенно в плане того, как правильно отнестись к данной победе над «Барселоной». «Звездняк» действительно поймали. Подумали – если мы действующих победителей Лиги чемпионов обыграли, то что нам соперники в России?! Так это не работает. Нужно каждый день доказывать, что ты – хороший игрок, готовый и достойный всегда побеждать.
– Период карьеры в ЦСКА стал самым продолжительным по количеству проведённых матчей. Однако второй заход в «Спартак» принёс значительно больше титулов. Какой из них ставите выше?
– Никак их между собой не разделяю. В ЦСКА провёл много матчей, являлся одним из лидеров команды, был капитаном. К 95-96-м годам стали опытнее, заматерели. При Тарханове очень неплохо команда играла. В 96-м боролись за чемпионство, за пять туров до конца имели равное количество очков со «Спартаком» и «Аланией». Концовку провели неудачно и скатились на пятое место. Команда была сильная, играющая, демонстрировавшая яркий футбол, который нравился болельщикам. Тот период в армейском клубе вспоминаю с удовольствием и благодарностью. Как и полтора года в «Торпедо». Там собиралась неплохая команда, но не всё получилось, хотя предпосылки и там сделать хороший клуб были. Потом – второй заход в «Спартак», когда удалось стать чемпионом страны. Правда, на тот момент они всегда ими становились. Поэтому переход в стан красно-белых практически гарантировал чемпионство и участие в Лиге чемпионов каждый сезон.
– По-вашему, что не удалось реализовать в проекте «Торпедо» на тот момент?
– Новый владелец пришёл – Алёшин Владимир Владимирович. Собирал команду. Пригласил тренером Тарханова – видимо, потому что ему нравился тот футбол, который Александр Фёдорович ставил своим коллективам. Половина из игроков пришли из ЦСКА. Достаточно громкая история вышла. Другие сильные футболисты приглашались. Насколько помню, тогда существовал такой турнир, как Кубок Интертото. Много матчей сыграли в нём в июле-августе. Игры практически каждые два-три дня. Поначалу всё шло неплохо, а потом что-то сломалось, проиграли пять-шесть матчей подряд. Тарханова уволили. По сути, на этом всё закончилось, эта команда постепенно распалась. Амбиции сделать «Торпедо» одним из ведущих клубов России были.
«Выпил кофе и уже в раздевалке во время разминки почувствовал, что что-то не то, мышцы начали гудеть»
– Как оцениваете сегодняшнее состояние «Торпедо», пережившего падение в ПФЛ, находившегося на грани банкротства и сейчас претендующего на выход в премьер-лигу?
– Падение, думаю, уже позади. Сейчас настал период возрождения. Хочется, чтобы он прошёл быстрее и «Торпедо» вернулось на те позиции, на которых ему следует находиться. Клуб с такой историей, армией болельщиков, традициями должен играть в премьер-лиге. Надеюсь, они вернутся как можно быстрее.
– В текущем сезоне, думаете, они смогут это сделать?
– Думаю, что да. Пока всё складывается неплохо. Команда идёт вверху турнирной таблицы, показывает стабильный результат и игру. Понятно, что конкуренция там высокая, сразу пять-шесть клубов претендуют на прямые путёвки и стыковые игры. Но очень хорошие шансы у «Торпедо».
– Вспоминается ещё один знаковый матч Лиги чемпионов с вашим участием. Когда ЦСКА приехал в гости к «Марселю» и ряд игроков, среди которых были вы, впоследствии жаловались на недомогание по ходу встречи и звучали версии о якобы отравлении армейской команды…
– Правильно сказали «якобы отравление». Потому что никто ничего не доказывал. В то время, вероятно, такое было и невозможно. Это действительно единственный подобный случай в моей карьере. Ни до, ни после такого не случалось. Ощущения были невероятные. Выпил кофе и уже в раздевалке во время разминки почувствовал, что что-то не то. Мышцы начали гудеть. Выйдя на поле, вообще не чувствовал ног и мяч. Уникальное состояние… Такие были времена. Раньше же все напитки предоставляли хозяева. После той встречи, кстати, все клубы стали приезжать на матч со своим.
– Репутация «Марселя» оказалась подмочена.
– Да, но понятно, что на тот момент это была очень мощная команда. Выиграли Лигу чемпионов. Бернар Тапи, тогдашний президент клуба, был готов на всё ради победы.
– Нравится ли вам нынешний формат Лиги чемпионов?
– Пока не понимаю его, просто смотрю футбол. В том, кто и куда выходит, ещё не разобрался. Даже не знаю места команд и их шансы на выход в плей-офф. Очень много клубов, все в одной сетке, в которую пока не заглядывал.
– Увеличилось ли количество топовых матчей?
– Мне кажется, что нет.
– Кого видите фаворитами этого розыгрыша?
– Это примерно одни и те же клубы – «Манчестер Сити», «Реал», «Бавария». «Барселона» очень хорошо сейчас выглядит.
– Мы вспомнили о ряде памятных матчей с вашим участием в Лиге чемпионов в составе ЦСКА, «Спартак» в 90-х неплохо себя показывал на уровне плей-офф. В XXI веке тоже случались знаковые победы, но есть ощущение, что российские команды с годами всё хуже и хуже себя проявляли в главном клубном турнире Старого Света. Согласны ли с этим? Как данный тренд исправить в случае неизвестного по срокам, но ожидаемого возвращения клубов из России в еврокубки?
– В какой-то момент падение, несомненно, произошло. Разрыв уровня европейских топов и наших клубов наметился. Пусть чемпионат Советского Союза и распался, но сформировавшаяся в то время система продолжала работать и в 90-е, давала определённый результат и кадры. Были подготовленные игроки и тренеры, футбол находился на достаточно высоком уровне, ведущие клубы хорошо себя проявляли. В нулевые в Лиге чемпионов ничего особенно не получалось, но ЦСКА и «Зенит» выиграли Кубок УЕФА, а петербуржцы – ещё и Суперкубок Европы. Сборная России заняла третье место на чемпионате Европы. Потом стали немного отставать. Сложно с ходу назвать причины. Европейский футбол шагнул вперёд, а мы остались на том же уровне, отсюда и такой серьёзный разрыв. Надеюсь, сможем его нивелировать в будущем. Для этого нужно возвращение нашего футбола в международные турниры. Сегодняшняя ситуация с отстранением не помогает нам в данном плане. С другой стороны, чемпионат последние два сезона стал зрелищнее и интереснее, команд с атакующим и ярким футболом становится больше. Это хорошая тенденция. В Европе давно играют в такой футбол, ориентированный на зрителя, что не мешает им добиваться результата.
– В чём причины того, что «Зенит», гегемон российского чемпионата последних лет, с топовыми зарубежными тренерами, классными игроками в составе и ресурсами, сопоставимыми с ведущими клубами Европы, в Лиге чемпионов добивался максимум выхода в 1/8 финала?
– Уровень футбола в России в целом ниже, чем в ведущих европейских лигах. Прежде всего это касается интенсивности, скорости игры. В этом «Зенит» уступал. Он не привык дома играть на таких скоростях, на которых играют в Европе. Поэтому ничего и не мог добиться. Хотя действительно по уровню футболистов мало чем уступал большинству топовых команд Старого Света.
БЕСПРОИГРЫШНАЯ СТАВКА 20 000₽«Олег Иванович не смог подстроиться под новую систему. Ты всё контролируешь, всего добиваешься, как вдруг тебе говорят, что теперь всё станет по-другому»
– Во время второго захода в «Спартак» присутствовало волнение или отнеслись как к очередному клубу в карьере?
– На тот момент я уже был зрелый и состоявшийся игрок. Не сразу нашли точки соприкосновения с клубом. Предложение поступило зимой, а перешёл я только летом 1998-го, когда удалось обо всём договориться. Естественно, был рад, что оказался в команде-чемпионе, самом сильном клубе России. Это означало, что и ты сам чего-то достиг в футболе, раз соответствуешь данному уровню.
– В чём феномен Олега Романцева? Талантливое поколение игроков или его тренерский стиль, подходивший этим исполнителям?
– Романцев – выдающийся тренер. Его максимализм и требования к игрокам двигали команду вперёд. Тогда невозможно было представить, что кто-то проведёт тренировку вполсилы. Сейчас, анализируя те годы, причины доминирования «Спартака»… По уровню футболистов и финансовым условиям команда не всегда была на первом месте. Существовали клубы, где платили больше. Но красно-белые побеждали и делали это очень уверенно. Романцев. Думаю, в первую очередь это его заслуга. Тогда он занимал пост и главного тренера, и президента. Сейчас подобное невозможно представить, другая ситуация, другая жизнь. Романцева уважали, слушали и побаивались тоже. Он всё решал. Кто будет в клубе, кого не будет.
– Был таким диктатором?
– По сути, да.
– Такой тотальный контроль над процессами, чего мы немного коснулись, говоря о «Марселе», с учётом побед «Спартака», был оправдан?
– На мой взгляд – да. В отличие от «Марселя», здесь не было ничего запрещённого. Просто власть в «Спартаке» находилась в руках Олега Ивановича. Все это прекрасно понимали. Футболисты не могли расслабиться не то что на игре, а даже на тренировке. Это заставляло их выкладываться на полную катушку. Когда все так работают, то вся команда показывает свой максимальный результат.
– Не считаете, что с годами Олег Романцев потерял тренерское чутьё, интуицию, чувство времени? И такой тотальный контроль над процессами в клубе в начале нулевых привёл к сбою в системе и к попаданию в зону турбулентности, в которой по факту клуб пребывает и поныне?
– Те напряжение и ответственность, которые чувствовал Олег Иванович как главный тренер и президент «Спартака», были неописуемых размеров. Ты не только футболистов должен годами держать в тонусе, но и себя. Выигрываешь каждый год, но нужно и дальше выигрывать, контролировать все процессы. Не знаю, сколько лет один человек может выдержать в таком режиме. Романцев с 1989 года работал в «Спартаке» тренером, потом – президентом, то есть более 10 лет. Впоследствии в наш футбол стали приходить немного другие деньги. «Спартак» купил Червиченко, начали меняться процессы в плане селекции, комплектования команды. Позднее всё пошло на спад. Олег Иванович не смог подстроиться под новую систему. Это было и невозможно. Вот ты всё контролируешь, всего добиваешься, выигрываешь, как вдруг тебе говорят, что теперь всё станет по-другому. Мы будем говорить, кого купить, кого продать, и так далее. Полагаю, что ни один тренер на такое бы не пошёл. Тем более с бэкграундом Романцева.
Романцев вернулся в большой футбол. Пришло время помочь любимому ученику
– У вас не сохранилась обида на Олега Романцева из-за того, как он постепенно отстранял вас от состава «Спартака»?
– Сейчас уже нет. Первое время, безусловно, была обида. Расставание получилось не самое приятное. В какой-то момент она прошла. Остались только хорошие воспоминания и благодарность за то проведённое в «Спартаке» время. Положительных моментов гораздо больше, чем отрицательных.
– Как тренеру он многое вам дал? Может, уже под его руководством вы задумывались о будущей стезе?
– Нет, тогда не задумывался. Позднее, уже когда стал тренером, вспоминал тренировки Романцева. Главное – его максимализм и требования к игрокам.
«Чтобы наши игроки претендовали на «Золотой мяч», им нужно играть в топ-лигах»
– Какой самый памятный момент из периода в «Спартаке»?
– В первый заход вспоминается игра с «Наполи» в Италии. Хотя я тогда не вышел на поле. Сам факт матча в Неаполе, местной атмосферы, ходячего Марадоны. Сама ситуация, когда судьи, обе команды выстроились в подтрибунном помещении и ждут его появления. Антураж вокруг игры – очень яркое воспоминание. Во втором заходе – встреча в Лиге чемпионов с «Реалом» в Москве, когда мы выиграли 2:1. Полные «Лужники». Тогда, к слову, тренером «сливочных» был Гус Хиддинк. «Спартак» провёл абсолютно выдающийся матч и заслуженно выиграл. Хотя проигрывали 0:1.
– В современном коммерциализированном мире футбола можно представить такого же уровня игрока, но при этом панка, каким был Марадона?
– Марадона был выдающимся футболистом. Пеле, он и Месси – три игрока в истории футбола, которых можно выделить на фоне остальных на сегодняшний день. Диего – абсолютный футбольный гений. Другое дело – его поведение вне поля. Сейчас такое сложно представить. Всё-таки сегодня другая скорость распространения информации. Плюс на первый план выходят общечеловеческие ценности. Победа на «Золотом мяче» Родри тоже с этим связана. Он – великолепный игрок, как и Винисиус. Но если брать человеческие качества, поведение на поле и вне его – бразилец постоянно спорит с судьями, провоцирует соперников и болельщиков, а Родри – его полная противоположность. Помимо выдающихся футбольных качеств, это абсолютно скромный, нормальный человек, с высшим образованием. Такие моменты в последние годы выходят на первый план. Это важная составляющая футбола. Потому что игроки, особенно топовые, оказывают влияние на подрастающее поколение. Они должны быть примерами не только в футболе, но и в обычной жизни. Помимо славы, признания, здесь ещё и большая ответственность. Нашим игрокам также следует это осознавать.
– Из российских футболистов есть те, кто в ближайшее время может ворваться в топ-30 премии «Золотой мяч»?
– Сейчас трудно рассуждать на данную тему. Мы не участвуем в международных соревнованиях. Лучший российский игрок – Александр Головин. Он является одним из лидеров «Монако», но это не самый топовый клуб в европейском футболе. Кто за ним? Затруднительно назвать. У нас каждый год появляются талантливые игроки. Сейчас Батраков здорово себя проявляет в «Локомотиве». Интересный парень. По сути, проводит свой первый сезон на таком высоком уровне. Важно, чтобы его карьера развивалась. Нужно идти в более сильные клубы, чемпионаты. Там уже можно говорить, что когда-то наши игроки смогут претендовать на «Золотой мяч». Для этого нужно играть в топ-лигах.
– Снизившийся тренд на переезд российских футболистов в европейские ведущие чемпионаты, по сравнению с вашим временем, обусловлен меньшим количеством талантов, низким спросом на них, боязнью рискнуть комфортными условиями перед неизвестностью и более высокими требованиями?
– Думаю, всё вместе. И спрос меньше стал. Мы не играем на международных турнирах, соответственно, наших игроков негде посмотреть. Финансовая составляющая также играет роль. Наши ведущие игроки находятся на хороших контрактах в России. Переходить в условный средний европейский клуб и получать в разы меньше – понятно, что далеко не каждый на это пойдёт. В наше время переезд в Европу был связан в том числе со стабильным заработком, но это не являлось превалирующим фактором. Ты также становился более сильным игроком в более конкурентном чемпионате. Сейчас существует дилемма: если ты поедешь, чтобы развиваться, то зарабатывать станешь меньше. По крайней мере на первых порах. Когда же сможешь себя зарекомендовать, понятно, что тебе предложат контракт на улучшенных условиях.
– По талантам чувствуется некая инфляция?
– Кто у нас в последние годы переехал? Головин. Это произошло, когда российские команды играли в европейских турнирах и сам Саша был достаточно молод. «Монако» – один из ведущих клубов топ-чемпионата, сделал серьёзное предложение. Алексей Миранчук перешёл в «Аталанту», но у него там по факту не получилось. Захарян переехал в «Реал Сосьедад», однако сразу заиграть так же ярко, как в «Динамо», у него пока не получилось. Он получил травму. Посмотрим после восстановления, игрок ещё достаточно молодой и талантливый. Очень надеюсь, что у него получится. Сафонов в «ПСЖ» – знаковый переход, безусловно. Лучший клуб Франции и один из грандов в Европе. Да, там есть Доннарумма, конкуренция жесточайшая. Но его позвали в такой статусный клуб. Это значит, что в России есть игроки, способные приглашаться и выступать за такие команды. Да, постоянного потока нет. Важно их находить, помогать им развиваться здесь, а потом способствовать переезду в более сильные клубы и чемпионаты. Очень много должно совпасть, чтобы наши игроки попали на ведущие позиции в мировом футболе. Талантливые футболисты есть и всегда будут.
– У вас также в своё время появилась возможность переезда в европейский топ-чемпионат, а именно в Испанию. В каком клубе могли оказаться?
– Насколько помню, шла речь о «Райо Вальекано». Только разговоры, до конкретики не дошло. Я играл за ЦСКА и служил в армии. Меня просто не выпускали за границу. Когда пошли разговоры о возможности переезда в испанский клуб, закрыли выезд из страны. Как раз у армейцев происходила смена владельцев. Я на этом фоне перешёл в «Торпедо». Руководители клубов между собой договорились о переходе, а предупредить пограничную службу забыли. А уже нужно было ехать с новой командой на сборы в Нидерланды. В итоге меня не выпустили. Пришлось через несколько дней прилетать к одноклубникам, когда запрет сняли (смеётся).
«В сборной тогда на моей позиции играли Витя Онопко, Юрий Никифоров. Они были сильнее, я им объективно уступал»
– Есть сожаления о карьере в сборной?
– На клубном уровне я всегда играл, был ведущим футболистом в командах. В сборной тогда на моей позиции играли Витя Онопко, Юрий Никифоров. Они были сильнее, я им объективно уступал. Здесь нет вопросов. В то же время очень рад, что удалось принять участие на чемпионате Европы 1996 года в Англии. Тогда как раз Юра получил дисквалификацию. Удалось сыграть, пусть и всего тайм. Но впечатления от участия на таком празднике футбола очень яркие и запомнились на всю жизнь. Команда собралась очень сильная. Не сложилось много организационных моментов.
– Есть понимание, почему Дель Пьеро, далеко не самый известный костолом в мировом футболе, так грубо сыграл против вас в самом начале матча со сборной Италии?
– Не могу объяснить. Бывает, когда цель оправдывает средства. Есть инстинктивные моменты. Хочешь переиграть соперника, даже где-то запрещёнными методами. На мой взгляд, этот фол был достаточно грязным. Он шёл не мяч перехватывать, а умышленно сделать такую накладку. Я этого не ожидал. Получилась очень тяжёлая травма, пропустил большое количество времени. Если бы не повреждение, неизвестно, как бы сложился турнир для меня лично. Во всяком случае, на второй тайм, вероятнее всего, вышел бы. Сейчас об этом говорить бесполезно.
– Как воспринимаете спустя годы свой отказ поехать на стыковой матч сборной России с Италией в рамках отбора к чемпионату мира 1998 года?
– Конечно, это была ошибка. Невозможно никак это объяснить. Сделал глупость.
– Чем руководствовались в тот момент?
– (пауза) Конец сезона. Возможно, отсутствовала уверенность, что буду играть. Отсюда и такое решение. Сейчас его сложно объяснить.
– Многие обрушились на Максима Глушенкова после интервью Нобелю Арустамяну, где он расставил приоритеты между игрой за национальную команду с условным Вьетнамом или Таиландом и тренировками с бразильскими легионерами «Зенита» в пользу последнего. Насколько данная риторика имеет место быть?
– Это не стоило говорить Максиму. Тем более сейчас, когда информация разлетается моментально. Любое твоё слово становится достоянием всей страны, по-разному интерпретировано. Здесь мы возвращаемся к вопросу об ответственности футболистов. Глушенков – один из лучших российских игроков, пример для подрастающего поколения. Ему нужно стать мудрее, взрослее, осознавать вес своих слов.
Одним интервью подписал себе приговор. При Карпине Глушенкова в сборной не будет
«Сейчас конкуренция такая, что наши тренеры не на уровне лучших европейских команд»
– Сохранилось желание тренировать?
– Несомненно, желание сохранилось. Уже два месяца работаю в академии «Родины», помогаю команде в рамках ЮФЛ-1. В конце ноября завершается турнир. Дальше – посмотрим. Мне интересна тренерская деятельность. Доволен тем, что я в футболе. Продолжаю работать и помогаю молодым ребятам развиваться.
– У вас большой опыт работы с молодёжью и на клубном уровне, и на уровне сборной. Согласились бы сейчас на него или рассматриваете варианты только во взрослом футболе?
– Почему только во взрослом? С момента ухода из «Велеса» предложения поступали. Отсутствовал взаимный интерес. Необходимо было куда-то ехать с непонятными для меня задачами. От «Родины» пришло предложение поработать с 17-летними ребятами, и я принял его. Посчитал его более подходящим. Ни капли о нём не жалею. Посмотрим, что будет дальше. Жизнь подскажет.
– «Родина», ранее «Велес», который вы тренировали, вышедший в РПЛ «Акрон» – это всё частные клубы, возникшие не так давно. Вы поддерживаете развитие российского футбола в данном направлении? Таких инициатив должно быть больше?
– Конечно, хочется, чтобы было больше частных клубов. Пример «Краснодара» нагляден. Большое финансирование и, главное, любовь и вовлечённость в процесс со стороны владельца могут привести к серьёзным результатам. Мы видим, что он превратился в одного из претендентов на чемпионство России. Клуб дорос до таких размеров. «Акрон» вышел в премьер-лигу. Молодая команда, двигающаяся в данном направлении. «Велес» пока не так быстро развивается, как хотелось бы владельцу, свои есть причины. Важно создавать условия, чтобы частный капитал с большим желанием шёл в российский футбол. Мне кажется, что это было бы правильным.
– Недавно Сергей Юран заявил, что готов возглавить «Спортинг» после ухода их главного тренера. Мы до этого говорили о российских игроках. А почему отечественные специалисты ещё меньше востребованы за рубежом?
– Хороший вопрос. Слуцкий пробовал и в Англии, и в Нидерландах. Не получилось закрепиться и пойти в более статусные клубы. Очень трудно судить, почему так. Часто язык, наверное, является определённой преградой. Сейчас конкуренция такая, что наши тренеры не на уровне лучших европейских команд. Плюс сейчас, мягко говоря, не самое позитивное отношение к россиянам.
– Но эта же тенденция не последние два года, а практически последние 20, а то и 30 лет.
– Мне, на самом деле, было бы интересно посмотреть на Семака в каком-то европейском клубе. Здесь он уже выиграл всё, шесть лет подряд побеждает в чемпионате. Игроки меняются, а клуб всё равно выигрывает, достаточно интересный футбол показывает. С учётом его уровня, любопытно то, как бы Семак смотрелся во главе какого-нибудь европейского клуба. Не знаю, поступали ли ему такие предложения, насколько вообще ему это интересно.
– А вам?
– Какие-то предложения поступали из ближнего зарубежья. Пока такого желания у меня нет.
– Руководители ведущих российских клубов предпочитают приглашать иностранных специалистов. Хотя кейсы Семака, Мусаева и Галактионова выбиваются из данной тенденции.
– Сейчас образовалась как раз хорошая конкуренция в тренерском цеху. Есть иностранные специалисты в нашем чемпионате, но перечисленные вами тренеры занимают первые три строчки в текущей турнирной таблице. Это говорит о том, что российские тренеры умеют работать. Хочется, чтобы таких примеров было как можно больше.
