«Про ГУЛАГ Старостин говорил: «Все правда». Жан-Клод Бра вспоминает «Спартак»

Спецкор Sovsport.ru встретился в пригороде Парижа с бывшим президентом «Ред Стар» – клуба, за который в конце 1980-х – начале 1990-х играли советские футболисты. Мсье Бра вспомнил, как Александр Бубнов встречал в аэропорту капитана сборной США, как Федор Черенков летал над полем, и как Сергей Родионов потрясал универсализмом. А еще – как Николай Старостин рассказывал про лагеря...

Районы. Кварталы. Жилые массивы. Обычный спальный район в ближайшем московском пригороде. А в Сент-Уэне, который, оказывается, город-побратим Подольска, – жилье для неблагополучных семей, выходцев из стран третьего мира. Но вдруг посреди квартала – огороды, называемые социальными. Тут жители могут выращивать кое-что из овощей-фруктов. А вот кто-то завел даже маленькую пасеку.

По соседству с такими контрастами – дом-квартира, а рядом и какие-то гаражи-мастерские, мсье Бра. Отыскать, не зная точного адреса, непросто. Но благодаря Вадиму Трушкову – человеку, который отлично знает французский футбол – дорога к человеку, который знал советский футбол лучше всех во Франции, известна. И вот уже женщина машет нам у калитки: «Вы к мсье Бра? Заходите же!».

- Моя бывшая супруга, - поздоровавшись, кивает на ушедшую хлопотать на кухню хозяйку мсье Бра. - В 1997 году расстался с ней. Но жить продолжаем вместе. Теперь это моя лучшая подруга. Скоро ей 83...

Вскоре появляется и лучший друг. В комнате-студии с винтовой лестницей, которой мсье Бра, занимающийся ныне мебельным и строительным делом, явно гордится, появляется кот. Хватает одного «мяу!», чтобы хозяин сорвался с места.

- Извините, нужно покормить, - говорит 70-летний живчик Бра, отлучаясь на минуту.

Появляется он в комнате уже с бутылкой домашнего яблочного сока. Такой у нас в трехлитровых банках продают. А Бра предпочитает покупать у фермеров на ярмарке выходного дня. И кто сказал, что Франция славится только вином?..

ПАРТБИЛЕТ, ЗАБАСТОВКА, ГОРБАЧЕВ

- Эти места до сих пор считаются во Франции коммунистическими? – глотнув ядреного сока и кивнув на улицу, спрашиваю мсье Бра.
- Последние 50 лет – да. Но на прошедших городских выборах победили правые центристы. Мэром стал мой хороший друг Вильям Делануа. Он, как и я, родился в Сент-Уэне, неподалеку от известного на весь мир блошиного рынка. И он тоже заядлый болельщик «Ред Стар». Во Франции, чтобы иметь какой-то политический вес, надо быть в одной из четырех крупных партий. Вот Вильям и подался к правым центристам. Но, знаете, мне кажется, он такой же правый, как я – священник, - смеется Бра.

- А вы сейчас кто?
- Предприниматель. По-прежнему живу в своем Сент-Уэне, верен ему. Я же был секретарем компартии 17-го округа Парижа, что по соседству. И это было сложно, скажу я вам.

- Почему?
- 17-й округ считается буржуазным. Но я был из рабочего района, который рядом, так что моя кандидатура проходила. Это все отец – он настоял, чтобы я вступил в партию. Отец родился в 1901 году, в 1922-м участвовал в большом французском коммунистический конгрессе в Туре, был участником движения Сопротивления. Нас в семье было девять детей. Я – самый младший. Отец часто повторял, что главный враг французского коммунизма – французский социализм. И последние события показывают, что он был прав.

- Партбилет вы не сдали?
- Я не стал сдавать взносы, которые нужно было постоянно платить. Мне – 25, я уже стал профессиональным футболистом, играл за сборную... В карьере были и «Ред Стар», и «Валансьен», и ПСЖ, и бельгийский «Стандард». Уделять много времени коммунистическим идеям не получалось. Хотя у меня были отличные учителя. Например, в лицее русскому языку учил известный преподаватель – мсье Лярмит. Кстати, он тоже выходец из здешних мест. А еще мой преподаватель был какое-то время корреспондентом французской коммунистической газеты L`Humanite в Москве. Но я это узнал уже потом. 

- Из партии вас не исключили?
- Нет-нет! Я просто не ходил на конгрессы. Зато, уже будучи профессиональным футболистом, организовал первую забастовку игроков. Стал воплощать коммунизм в французском футболе, так сказать. В 1972-м дело было.

- И чем дело кончилось?
- Тем, что, став президентом «Ред Стар», понял, как дорого обходятся такие забастовки игроков, - улыбается Бра. - Но и будучи президентом, я продвигал коммунистические идеи. Например, объяснял Жоржу Марше, лидеру компартии Франции, что «Ред Стар» должен помогать объединять жителей ближайших районов.

- Когда вы отошли от дел в «Ред Стар»?
- В 2001-м перестал быть президентом. Устал просто. 7 лет я там играл, 25 руководил. Клубу в 1997-м было 100 лет, почти треть из них я провел в «Ред Стар». Но даже будучи партийным, всегда был независим. Старался отстаивать свое видение, несмотря на давление секретаря партии. Вообще наша маленькая партгруппа 17 округа была крайне независимой в своих взглядах. Я был за гласность. На мой взгляд, Горбачев немного опередил события. Решил быстро все делать. Гласность, перестройка... Миттеран и Тэтчер в тот момент на него надавили.

ТРУППА, ПРИНЦИПЫ, ЗАДНИЙ УМ

...Жизнь в Сент-Уэне течет своим чередом. Гудит транспорт, снуют автобусы, ходят по тротуарам люди. Но в квартире-студии мсье Бра время словно пошло вспять. Хозяин этого жилища, а некогда футбольного клуба, от большой политики переходит к политике футбольной.

- «Ред Стар» ведь хотел купить Роберт Луи-Дрейфюс, который был крупнейшим акционером «Марселя», - вспоминает Бра. - В 1998-м сделка могла состояться. Но я заговорил с ним о том же, о чем и с Марше. Что важны две составляющие. Соцнагрузка – школа, клуб, объединяющие жителей рабочих районов, и непосредственно главная команда. Дрейфюс настаивал, что все внимание нужно уделить главной команде, потому что футбол превращается в шоу, и команды становятся, как театральные труппы. То есть надо просто набирать людей. И школа тут не нужна. Еще он добавил: «Жан-Клод, название клуба тоже стоит изменить».

- Задел за самое больное.
- Да! Согласен, Дрейфюс во многом оказался прав. Я и тогда это понимал, но стоял на своем. При том, что новый владелец оставил бы меня в клубе. Попросту хотел меня купить. Однако меня можно обмануть в делах, но я принципами не торгую.

- Пожалели, что не продали клуб тогда?
- Возможно, самую малость. Если бы Дрейфюс купил «Ред Стар» и занялся им всерьез, это было бы хорошо. Но все мы крепки задним умом. Потом встречались с Дрейфюсом в Венеции, куда он регулярно наезжал со своей женой Маргаритой (Маргарита Луи-Дрейфюс, в девичестве Богданова, после смерти мужа унаследовала его состояние, в том числе клуб – Прим. ред.). Они выходили из своего фешенебельного отеля, я – из своего маленького коммунистического. И вспоминали ту историю.

ЧЕРЕНКОВ, БАССЕЙН, ЧЕРТА

- Советские игроки – целая веха в истории «Ред Стар».
- Определенно! Первым был Саша Бубнов, - имя защитника мсье Бра произносит с ударением на второй слог. 

- Стив Марле, который сейчас спортивный директор в «Ред Стар» и которого Бубнов тренировал, говорит, что он запомнился спокойным человеком. Трудно в это поверить.
- Саша на поле был безусловным лидером. И сколько себя помню, всегда видел его спокойным и уравновешенным. Это у Федора Черенкова были психологические проблемы. Хотя игрок невероятный... Извините, я перескакиваю с темы на тему, - спохватывается Бра. - Это у меня от коммунистов – я не очень последователен.

«У нас Бубнов был очень спокойным». Что говорят о советских футболистах в «Ред Стар» и чем сейчас живет клуб

- Что имеете в виду под проблемами Черенкова?
- Он полностью здесь потерялся. Федор не понимал, где находится. Однажды мы приехали на матч в Ланс, и Федор не захотел заходить на стадион.

- Почему?
- Думал, что это бездонный бассейн. Я сразу сообщил в посольство СССР, что Федора должен осмотреть психиатр. Поэтому Черенков отправился в Россию. Еще у него было плоскостопие. Все это видели.

- Но это не мешало ему играть.
- Именно! И как играть! Когда Федор касался мяча, казалось, он парит над полем. Это был гений. Футбольный гений. И это бесспорно.

- А что это за история, когда Черенкову перестали давать садиться за руль?
- Мы провели определенные тесты. Они показали: Федор боялся, что на него нападут пешеходы. Как только перед ним возникал человек или какая-то другая преграда, он останавливался и бросал руль. В Лансе было что-то похожее – некая условная черта перед входом, поэтому он не хотел ее переходить... Саша Бубнов и Сергей Родионов сказали мне, что Федору не надо садиться за руль. «Мы сами будем его возить», - заявили они, объяснив это тем, что Черенков слабо знает Париж. Но вскоре выяснилось, что причина в другом.

- Сожалеете, что пригласили Черенкова?
- Ни в коей мере! Федора в клубе все обожали. Персонал, игроки расстроились, когда ему пришлось уехать. Потому что тем, как он играл, тренировался, Черенков всех тянул вверх.

ПОСЛАНЕЦ АМЕРИКИ, СТАРОСТИН, ДУХ

- В отличие от Черенкова, которому вскоре пришлось уехать, Бубнов после сезона, проведенного во Франции, всеми силами хотел остаться.
- Это так. У меня с ним не было проблем. Саша очень гордый, но даже он понимал, что в 35 лет не получится играть, как раньше. Приглашение же Бубнова стало для «Ред Стар» чем-то большим, нежели просто возможностью усилиться классным игроком. Я тогда пригласил и капитана сборной США Уго Переса, который, правда, так и не сыграл за нас ни одного официального матча – получил травму в контрольной игре. Но в аэропорт имени Шарля де Голля встречать Переса, посланца Америки, поехал советский футболист Бубнов. Это была прекрасная, как теперь говорят, пиар-компания.

- Правда, что именно благодаря Бубнову, который перестал попадать в основу, вам удалось заполучить и Родионова, и Черенкова, и сам он при этом тоже остался в структуре клуба?
- Должен сказать, что у меня был прямой контакт с господином Старостиным, который возглавлял «Спартак» и которого считаю великим человеком. Годы в лагерях не сломили его. Когда я спрашивал его о ГУЛАГе, он рассказывал мне, добавлял: «Все правда», - эту фразу Бра произносит на русском. - Старостин меня даже называл сыном.

- Даже так?
- Только не надо думать, что я хочу прославиться на его имени. Просто меня очень трогало его поведение.

- Спартаковские болельщики говорят про Старостина так: «Он все видит».
- Ах, как это верно! - восхищен Бра. - Определенно, его дух существует. 

- Правда, что за Родионова и Черенкова вы заплатили 700 тысяч долларов?
- Скорее, заплатил столько и за Родионова, и за Черенкова, и за Бубнова. И несколькими траншами.

- Причем один из них надолго задержали.
- Было такое. Мы вели переговоры с посольством СССР, которое хотело очень много денег. Но я говорил, что хоть и коммунист, деньги считать умею. Переговоры проходили непросто. Но в итоге по договору все было выплачено. Только не собираюсь спрашивать, все ли деньги, которые мы отправили в «Спартак», были получены самим клубом, - доволен своим тонким юмором Бра.

БУБНОВ, ВИЛЛА, ЗОЯ

- Спортивный агент Владимир Абрамов в своей книге отмечает, что вы имели «хватку предприимчивого капиталиста». Помните Абрамова?
- Нет. Переходом советских игроков занимался Кристиан Дюранси. Он меня и руководству «Спартака» представлял.

- А как же «Совинтерспорт», где как раз и работал Абрамов?
- Осторожно, мне 70 лет. Может, что-то и не помню. Да к тому же выпил немало вина. Надо у Дюранси разузнать – он пьет чуть меньше.

- В той же книге упоминается, что вы предоставляли свою виллу на юге Франции Бубнову, где он проводил отпуск. Вы так прониклись к Бубнову? И как к игроку, и как к парторгу, которым он был, играя в «Спартаке»?
- Во-первых, я просто к нему хорошо относился. Во-вторых, так я отблагодарил первого советского футболиста в истории «Ред Стар». Не сомневаюсь, Саша хорошо там отдохнул. При этом Бубнов не был моим любимчиком. И французские игроки в команде знали об этом. Да и сам Бубнов делом доказывал, что он все получает по заслугам. 

- Супругу Бубнова Зою вы запомнили?
- Очень красивая женщина! С сильным характером. Думаю, она имела на Сашу большое влияние.

Владимир Абрамов. Как я выбивал деньги по контракту Бубнова

РОДИОНОВ, ЛЕНИНГРАД, ПЕРВЫЙ СНЕГ

- Сергей Родионов с некоторых пор гендиректор «Спартака». Слышали?
- Я был уверен, что Сергей далеко пойдет. Умный человек. И игрок он был потрясающий.

- Правильно понимаю, что из русской тройки его игра вам нравилась больше всех?
- Черенков был гений. Но он мало сыграл за нас. Бубнов был лидером в том сезоне, что провел в «Ред Стар». Родинов же умел все. Мог сыграть «десятку», либеро, на острие, на фланге...

- Сейчас в России нет таких игроков?
- Смотрел два матча России на Евро. И очень расстроен увиденным. Уверен, игроки сами решили: «Мы не будем играть».

- Как это?
- Я сам играл за сборную Франции. Могу быть не только президентом клуба, но и главным тренером – у меня все лицензии имеются. Но тренером быть не хотел, потому что думал: не дай бог надо мной будет ненормальный президент, которым я сам и стал, - Бра не перестает потешаться. - Так вот, я вижу, когда футболист хочет играть, а когда – нет.  Уверен, в двух матчах игроки вашей сборной просто хотели вернуться домой.

- Но почему?
- Мне не понравилось, как СМИ освещали Россию во время фанатских беспорядков. Говорили только про русских, но не про англичан. Все только и твердили: «УЕФА должен исключить Россию с Евро». Для меня это было ненормально слышать. В общем, при таком климате и сумасшедшем прессе невозможно играть нормально.

- Да не было на команду особого давления. Наоборот, все даже спокойно происходило. И потом – кто играет без давления?
- Ну, это мое мнение. Хотя талантливые игроки в сборной есть. И вообще в России, уверен. Даже математически невозможно не воспитать несколько талантов для сборной в такой стране. Я не знаю, чего для этого не хватает. Вот во Франции есть институт сборных в Клерфонтене, где подготовку проходят лучшие футболисты со всей страны. Может, такой нужен России? Или базовый клуб для сборной? Но я в такой проект не верю. 

- Когда вы сами были в России в последний раз?
- Не так давно – в Петербурге. Хотя для меня привычнее – Ленинград. Был вариант с  реставрацией здания в Петергофе. Но в итоге все так и осталось на уровне переговоров. А вот в Москве давненько не был. Поэтому передаю привет Сереже и Саше, отношусь к ним с мужской теплотой. Больше того, скажу так. До конца года, чтобы повидаться с ними, обязуюсь заскочить в Москву. Появлюсь там, полагаю, с первым снегом.