Увидеть Питер и уцелеть
Корреспондент «Советского спорта» съездил в Санкт-Петербург на матч «Зенит» – «Спартак» с простыми болельщиками красно-белых, посмотрел игру с гостевой трибуны и вернулся домой. С неповрежденной, к своему удивлению, физиономией. Просто ему повезло больше, чем некоторым другим фанам.
КТО ВИНОВАТ?
Идея поездки на игру со спартаковскими болельщиками возникла после недавнего матча красно-белых в Ярославле. Игра против местного «Шинника», напомним, помимо прочего, запомнилась грандиозной схваткой болельщиков с местными силами правопорядка.
Надо было разобраться: есть ли доля правды в сказках об озверевших милиционерах, которые без разбора колотят дубинками на стадионах и правых, и виноватых. А может быть, нынешние болельщики – это действительно сплошь экстремисты и бритоголовые? И что, в конце концов, заставляет фанов драться друг с другом на стадионах, вместо того чтобы просто наслаждаться футболом? Поездка на матч «Зенит» – «Спартак» казалась идеальной возможностью для того, чтобы получить ответ на эти вопросы. Ведь среди спартаковских болельщиков выезд в Питер считается делом опасным и даже экстремальным.
00.05
Ожидая увидеть на Ленинградском вокзале буйство красно-белых цветов, остаюсь разочарованным. На перроне – ни одного спартаковского болельщика. Мимо проходит группа бритоголовых молодых людей. Прислушиваюсь к их разговору: оказывается, все они едут в Хельсинки. На какой-то традиционный фестиваль балетных танцоров.
На перроне перед поездом двое омоновцев проверяют документы. Потенциальные фаны их не интересуют, гораздо больше внимания они уделяют жителям кавказских республик. «Да, мы знаем, что в Питер должны отправиться около 2000 спартаковских болельщиков, – говорит мне один из них. – Поэтому, собственно, и торчим здесь в свой выходной день. Только за весь день я не видел ни одного человека в красно-белых цветах. То ли мы что-то не понимаем, то ли болельщики стали другими. Раньше ведь в такие дни нам скучать не приходилось».
Улавливаю в голосе омоновца осуждающие интонации. Будто бы ему обидно за нынешнее поколение фанов. Не такое вздорное, не такое скандальное и, значит, заметное, как предыдущее.
Вхожу в купе и знакомлюсь со своими попутчиками – молодыми ребятами, которые, как выясняется, также едут в Питер на футбол. К моему разочарованию, оба, помимо прочего, оказываются страстными поклонниками автомобилей. Так что, вместо того чтобы обсуждать их «болельщицкие» дела, всю ночь беседуем о машинах. «Серега купил новый карбюратор, Саня поставил подкрылки, Васька подрезал «Мицубиси» – и прочая петрушка.
Закрадывается сомнение: а не напрасно ли я отправился в командировку? Может быть, фанаты красно-белых решили проигнорировать очередной выезд после событий в Ярославле? Или, скажем, не решились ехать в Питер из-за традиционной вражды с местными фанами?
9.00
Утром на перроне Московского вокзала приходит в голову следующая мысль: даже если спартаковских болельщиков в Питере не существует, их надо придумать. Следуя ей, повязываю на шею красно-белый шарф, приобретенный с рук за день до поездки, и выхожу из поезда.
Идея оказывается удачной: я тотчас же привлекаю внимание сразу пяти представителей правопорядка, которые спешат ко мне с разных сторон: «Документы?» – «В порядке». – «На футбол?» – «Так точно». – «Пошли с нами».
Входим в какой-то закуток. «Придется подождать начальника, он придет и разберется с тобой. А пока расслабься и получай удовольствие, может статься, тебе придется провести здесь немало времени».
Следую совету лейтенанта, но удовольствия не получаю. В закутке душно и неприятно пахнет. Очень хочется побыстрее выбраться отсюда.
Минут через пятнадцать появляется начальник, судя по погонам, капитан.
«Сними это, – сразу берет он быка за рога, показывая на шарф. – Зачем провоцировать людей?»
Как совершеннолетний гражданин России, я обладаю многими правами. В том числе и носить шарф того цвета, который наиболее любезен моему сердцу. Будь это красно-белый, красно-зеленый или какой-либо другой цвет.
Излагаю все эти соображения капитану.
«Ты у нас, значит, умник, – с трагической интонацией в голосе говорит он. – Ну иди, умничай дальше». И неожиданно для меня распоряжается: «Отпускайте его».
Меня провожает милиционер. «Будь здоров, – говорит он напоследок. – Больше здесь не появляйся». После этого строит мне страшную гримасу и уходит.
Эту сцену видят мои бывшие соседи по купе.
– Знаешь, что я тебе скажу, – ликует один из них. – Ты так и не стал кумиром местного отделения. Бесплатный тур по Европе, в который они собирались тебя пригласить, отменяется. Не стоит также ждать от сотрудников подарков на день рождения и к Рождеству.
13.00
Встречаюсь с Олегом Семеновым, по прозвищу Мосфильмовский, руководителем вэб-студии, фанатом по образу жизни, администратором сайта «Spartak.msk.ru» с его знаменитой гостевой книгой «ВВ», членом неформальной группы болельщиков красно-белых «Клуб за 100» (об этом позже). Еще в Москве мы договорились, что он расскажет о тонкостях фанатского ремесла и познакомит со своими единомышленниками.
Все это происходит во время так называемой разминки перед матчем. «Разминка» проходит в немецком ресторанчике и представляет собой уничтожение содержимого огромного размера пивных кружек.
За столом – около 20 человек. Всем присутствующим – за 30 или около того. Все производят впечатление солидных людей, что называется, «при делах». Добрая половина живет не в столице. Кто-то прилетел с Урала, кто-то приехал на поезде из Выборга. Имеются даже два берлинца и жители города Таллина.
– Это и была основная идея сайта – объединить поклонников «Спартака» из разных городов и стран, – с гордостью говорит Мосфильмовский. – Кстати, все те, кого ты видишь за этим столом, познакомились друг с другом на «ВВ».
– Мы все здесь вполне состоявшиеся и обеспеченные люди, но не можем купить для «Спартака» того же Ривалдо, – продолжает он. – Поэтому стараемся помогать другими способами: купить абонемент на матчи и клубную атрибутику, поехать в другой город поддержать команду... Или, например, сделать сайт. Нынешний год – год 100-летия со дня рождения Н.П. Старостина. От имени всех «болел» мы предложили президенту «Спартака» привести в нормальный вид официальный сайт клуба. Бесплатно, естественно. Предложение было принято. Надеемся, что к Лиге чемпионов у сайта «Спартака» появится новый дизайн и «математика».
Компания развеивает мою иллюзию видимого отсутствия «спартаковцев» в Санкт-Петербурге.
– Наших здесь около 2000 человек. Другой вопрос в том, что мало кто из них рискует надевать на себя традиционные знаки отличия. Мы не забываем о том, что находимся во враждебном, к сожалению, для себя городе. И ни у кого из нас нет желания провести сегодняшнюю ночь в отделении милиции или реанимационной палате местного госпиталя.
Теперь о клубе фанатов «Спартака». «За 100» – это весовая категория болельщиков.
– Идея создать «Клуб за 100» пришла в голову, когда загорали на пляже перед выездным матчем «Спартака» в Лиге чемпионов против лиссабонского «Спортинга». Посмотрели на свои животы и подумали: а почему бы и нет? С тех пор количество членов в клубе увеличилось до 51 человека. Недавно приняли в свои ряды президента ФК Андрея Червиченко. Только не подумайте: никакого блата у нас нет. Попасть в клуб можно, лишь достигнув необходимых физических кондиций.
В компании спартаковских болельщиков приятно и интересно. Чем-то они напоминают мне английских болельщиков, с которыми довелось общаться на чемпионате мира по дороге из Токио в Саппоро на матч Англия – Аргентина. Помню, полночи они до хрипоты спорили о достоинствах тактической схемы Свена-Ёрана Эрикссона. Затем с не меньшим увлечением обсуждали постулаты творений Ницше.
В беседе затрагиваем вопрос традиционной неприязни между спартаковскими и питерскими фанами.
– Ее причина – традиционное противостояние двух столиц? Большой театр против Мариинки, «Эрмитаж» против Третьяковки и т.д? – спрашиваю.
– Нет, – отвечает мне один из сидящих за столом. – Ты сейчас мыслишь геополитически и, значит, неправильно. Пойми: фаны живут по своим законам, которые не всегда подчиняются логике. Скажи ему, Коля, – просят солидного мужчину лет 40 в светлом костюме.
– В начале 70-х мы только выходили из поезда, а нас уже встречали питерские фанаты, – вступает в разговор Николай Гладильщиков с символическим прозвищем «Бывалый». – Затем вместе отправлялись в «пивняк» на канале Грибоедова. Там даже швейцар был футбольным болельщиком. Пускал только тех, у кого был красно-белый или сине-бело-голубой шарф. Так было года до 96-го. А затем в наших отношениях что-то сломалось, причем без видимых причин. И вот уже выезд в Санкт-Петербург считается в среде спартаковских болельщиков экстремальным. Надеюсь, это не навсегда.
14.30
– А как же агрессивная, дерущаяся часть спартаковских фанов?
– Они тоже любят «Спартак», только выражают свою любовь в своеобразной форме, – отвечают мне. – Каждому возрасту свое. Когда сами были молодыми, мы тоже дрались со своими сверстниками, фанами других команд, а теперь бывает, встречаемся с ними после матча и пьем пиво. Есть еще один момент: если у болельщиков «Спартака» не будет своих боевых группировок, умеющих постоять за честь клуба, их будут бить фаны других команд.
– А зачем вообще драться на стадионе? Почему нельзя просто наслаждаться игрой любимой команды и соперника?
Прошу организовать мне встречу с кем-то из лидеров боевой группировки, но натыкаюсь на жесткий отказ.
Разговор плавно перетекает на тему ярославского инцидента. Спартаковцы излагают мне свою версию происшедшего.
– Изначально в Ярославль поступила информация: к вам в город едут экстремисты. Те самые, которые разгромили Манежную площадь во время матча чемпионата мира Япония – Россия. А мы не они, мы другие. На Манежке, если хочешь знать, была типичная ментовская провокация. Собралось много народу посмотреть матч Россия – Япония, подвезли море пива и водки и поставили наблюдать за действом 30 милиционеров. Понимаешь, 30! Да на регулярном матче первенства России присутствует раз в 30 больше! Все это было организовано, чтобы провести нужный МВД закон о борьбе с экстремизмом.
Закон появился, и теперь каждый губернатор считает нужным продемонстрировать, как ретиво он его выполняет. Проще всего сделать это на болельщиках – они ведь самые беззащитные. Еще лучше, если это будут болельщики команды «Спартак». Просто потому, что команда уже надоела всем своими постоянными победами.
И вот мы приезжаем в Ярославль. Четверть из нас ОМОН сразу отправляет домой. «Нечего, мол, соваться в наш город, вы здесь чужие». Остальных отводят под конвоем на стадион и запирают на трибунах. Выхода оттуда нет. Попить купить нельзя, в туалет, простите, выйти тоже нельзя. Две девчонки попытались, вернулись с разбитыми головами. Так люди и сидели на трибуне с 3 дня до 9 вечера. Все, естественно, озверели. А потом ОМОН пошел зачищать трибуны, и началось побоище.
А теперь вопрос: для кого вообще проводятся футбольные матчи? Для политиков, ОМОНа? Нет, вроде бы. Для болельщиков? Тогда почему к нам так относятся?
Вечный вопрос курицы и яйца. Что было раньше: первая незаконная выходка болельщиков или первая атака зрителей милиционерами? Четкого ответа на этот вопрос нет, потому что каждый раз получается по-разному. В итоге фаны и представители сил правопорядка относятся друг к другу если не с ненавистью, то, по крайней мере, настороженно. Мол, кто знает, что выкинет противник в следующую секунду.
Запереть бы их всех в одной комнате, посадить за один стол и заставить понять друг друга. Это, к сожалению, невозможно.
15.30
Перед матчем покупаю питерские газеты, и они не вызывают у меня восторга. Ведущая спортивная газета сообщает на первой полосе о некой «очередной фобии красно-белых» (это об открытом письме Романцева). Журналист из «Вечернего Петербурга» заканчивает статью на первой полосе так: «Если вы захотите в этот день прогуляться в районе стадиона «Петровский», будьте осторожны: в городе мясо».
На подходе к стадиону вижу следующую сцену: человек 10 в сине-бело-голубых шарфах сосредоточенно бьют какого-то парнишку. Рядом – группа милиционеров. «Вмешаемся, что ли?» – лениво произносит один из них. «Да ну его», – отвечает другой. Через какое-то время избиение прекращается. Болельщик, скрючившись, прижимается к стене. Милиционеры подходят к нему. «Тебе плохо? – участливо спрашивают. – Может быть, «скорую» вызвать?»
Наш фотокорреспондент пытается заснять эту сцену. «Не надо провокаций», – останавливает его милиционер.
Уже второй раз за день слышу это слово, и снова оно употреблено не к месту.
17.00
Гостевая трибуна – самое жаркое место на стадионе. В прямом и переносном смысле. Солнце прямо над нами, и температура на трибуне около 35 градусов. Чувствуешь себя будто нераскаявшийся грешник на сковородке.
Тяжелее приходится представителям служб правопорядка, которые расположились в болельщицком секторе в три ряда сверху донизу. На каждом – не только темная униформа, но и 20-килограммовый бронежилет, который, очевидно, усиливает мучения от жары. «Черт его знает, зачем их на нас вешают, – жалуется мне один из омоновцев. – Думаете, бронежилет поможет, если начнется какая-то заваруха? Ничего подобного, скорее помешает. Разве смогу я уйти от удара агрессора, имея на себе 20 кило лишнего веса?»
Он же рассказывает мне механику стычек с фанатами. «Тут все просто. Каждая запущенная с фанатского сектора ракета – это мини-ЧП. За него наш самый главный начальник получает нагоняй на совещании в ГУВД. Но этого нагоняя не последует, если начальник предъявит протокол о задержании виновника инцидента. Калькуляция проста: одна ракета – один виновник. Но попробуй, выдерни этого самого виновника из эмоционально настроенной толпы! Отсюда столкновения, в которых страдают и правые, и виноватые. И болельщики, и сотрудники органов».
Ракеты начинают лететь к полю минуте к 30-й игры. Оказывается, между болельщиками разных команд всегда проходит негласное соревнование: кто больше ракет выпустит, тот и молодец. Мне эта традиция не нравится. Во-первых, ракеты испускают очень неприятный по ощущениям дым. Во-вторых, из-за дыма плохо видно происходящее на поле. Появляется вопрос: всех пришедших на стадион тщательно обыскивали перед матчем. Каким образом тогда фанам удалось пронести на трибуны ракеты?
В секторе появляется фан «Спартака» по прозвищу Колобок. «Только что столкнулся с питерцами, – говорит он. – Получил по ребрам и лишился еще одного зуба». Кажется, в голосе его звучит странная гордость. Тут Колобок улыбается, и я понимаю, что потеря одного из оставшихся трех передних зубов является для него невосполнимой.
Соседствующие на стадионе москвичи и питерцы ведут себя не слишком пристойно по отношению друг к другу. Москвичи в своих «кричалках» напирают на провинциально-деревенский якобы статус Питера. Питерцы стараются напомнить о давней принадлежности «Спартака» к московскому мясокомбинату. Цитировать здесь эти кричалки не буду: все они имеют исключительно непристойный характер. Приходит в голову мысль: случись сейчас что-то на стадионе, и виноватых не сыскать. Потому что виновными окажутся чуть ли не все, кто сидит в «спартаковских» и «зенитовских» секторах.
В какой-то момент чуть было не начинается драка между двумя спартаковскими фанами. Ее останавливает культовый персонаж спартаковской тусовки – Амир по прозвищу Профессор. Молодец, мужик. Теперь понятно, почему на протяжении многих лет именно он считается лидером фанов красно-белых.
Питерский ОМОН, кстати, ведет себя профессионально, почти не реагируя на то, что происходит в секторах. Это, наверное, правильно.
19.00
Матч закончился, но мы остаемся на трибунах. Проход закрыт до тех пор, пока не исчезнет опасность стычки между москвичами и питерцами. Примерно через полчаса из оцепления выпускают первую группу болельщиков, тех, кто приехал из Москвы организованно на клубном автобусе. Остальным предстоит отправиться пешком под конвоем сил правопорядка на вокзал.
Причем шествие спартаковских болельщиков напоминает сцену из фильма «Сибирский цирюльник». Помните, как юнкера Толстого и других каторжников прогоняли по Москве перед отправкой в Сибирь на вечное поселение? Вся разница в том, что сопровождающие их конвоиры ведут себя предельно корректно. «Посмотрите направо – это Зимний дворец. А там вдали вы можете увидеть знаменитый Исаакиевский собор».
22.30
Стоим около перрона. «Старики» не перестают удивляться: насколько «культурным» получился выезд в Питер. «Менты вели себя идеально, – говорит кто-то. – Вот бы так в других городах».
Идиллию портит появившийся на вокзале Мосфильмовский. В глазах – тоска. «Перед матчем избили Илью S. Еще в первом тайме ему стало плохо на трибуне. «Скорая» увезла в перерыве матча в больницу, теперь готовится к операции. А вы говорите, культурный выезд…»
КСТАТИ
Есть два вида фанатства – безобидное и мирное итальянское и агрессивное английское. Так получилось, что наше отечественное фанатство развивается по английскому пути. Тут уж ничего не поделаешь.
