Уйти в образе. Или никаким?
ФУТБОЛ. ТОВАРИЩЕСКИЙ МАТЧ
КОММЕНТАРИИ
В самом деле, ну к чему было играть с Италией в начале февраля? Отговаривали же Ярцева. Есть, впрочем, странное ощущение иррациональности всего происходящего. Cборной в такой трактовке, наверное, срок был отмерен все-таки до октября прошлого года. Но она вопреки биологическим часам продолжает свой путь. В вакууме, в зазеркалье…
Какая-то последовательность, накопление и освоение опыта – это ведь не про нынешнюю команду. Ну нет такой методы у Ярцева. Поймать настроение – вот в чем единственный шанс этой сборной. К примеру, заразиться энергией сопротивления от Колоскова, как было поздней осенью. Материализовав заодно свежий чемпионский восторг локомотивцев.
А нынче что? У Колоскова уже ничем не разживешься, кроме печальной иронии. Общее настроение игроков – будничное. Общая готовность игроков – для футбольного черновика. А тренер при всем этом не уверен и раздражен. И тут вам Италия. Как говаривал в давнишнем фильме режиссер-любитель: «А не замахнуться ли нам, братцы, на Вильяма Шекспира?» Ну ничегошеньки в этом пасьянсе не сошлось!
И про футбол-то говорить не тянет, в какие-то подробности входить. Ну выпустил Ярцев в стартовом составе разом всех из «Локо», кто у него был. Но это ведь не панацея на все случаи. «Локомотив»-то только мышцы разминает после долгого отдыха. Да и вообще играет, как правило, совсем по-другому. От выстроенной обороны. Где стократ проговорено и отрепетировано, кто кого держит и кто где страхует. С опорным Маминовым или Лимой, гасящим любую искру у соперника. Сборная в Кальяри вышла без Смертина, и что? Всего лишь в который раз убедились: играть без стержня, без связки между защитой и средней линией – пустой номер.
Летом 2003-го, вдоволь нафантазировавшись с составом сборной, Газзаев выставил против Швейцарии процеэсковский вариант, использовав последний свой практически шанс. В том матче незатейливая соломинка команду удержала. Но уже в следующей своей попытке Газзаев понял: такая соломинка – разового пользования. Убедился, что по-настоящему ничего у него не получится. И ушел. Эта аналогия – единственное, что приходит сегодня на ум по части здравого смысла.
Трудно понять, что, кроме зарплаты, удерживает Ярцева на посту. Трудно обнаружить за его нервическими проявлениями защитной реакции созидательное рабочее начало.
И я думаю, даже самому Ярцеву трудно себя убедить в перспективности дальнейшей работы – без подпитки со стороны обстоятельств или крупных фигур. Но обстоятельства зажали Георгия Александровича в угол, а крупные фигуры, похоже, потеряли к нему интерес.
Если Ярцев был искренен перед игрой c Эстонией, назвав самой серьезной своей ошибкой неуход в отставку после Евро, то сегодня у него есть естественный, всем понятный повод ее исправить.
Уходит ярцевский работодатель Колосков, и если Георгий Александрович проявит, что называется, чувство корпоративной солидарности, его решение будет выглядеть само собой разумеющимся.
И какая нам, заметим, разница, будет ли оно принято совсем-совсем добровольно или по не навязчивой, но твердой подсказке свыше. Мы ведь не поверили, что Колосков всего лишь просто съездил отдохнуть и там свою отставку придумал-таки, правда?
Работая со сборной, Ярцев, важно отметить, вполне оправдал ту репутацию, с которой он на эту должность пришел. Никто ведь не спорил тогда: да, он, что называется, тренер-вспышка. Таким себя Ярцев и показал. Что делать, у него не получилось выйти из образа, вырасти из него. Зато сегодня можно уйти в образе. А можно – никаким. Согласитесь, есть разница.
