Алена Савченко: Мы отказались работать с Тамарой Москвиной
– Алена, вытащив на жеребьевке перед началом соревнований первый стартовый номер, вы пошутили, что вытащили себе место на этом чемпионате…
– А что мне еще оставалось делать? Нам с Робином в принципе все равно, под каким стартовым номером выступать – первыми так первыми. Но чемпионат мира – это все-таки чемпионат мира. Его мы еще ни разу не открывали. А приехали за победой, это правда. С такой установкой мы уже года два-три выходим на старт любых соревнований. Гетеборг не был исключением.
– Вы всегда были такой целеустремленной?
– Мне кажется, да.
– А Робин?
– Он более спокойный, не флегматичный, нет, но мне иногда приходилось его «тащить», «заводить». Да и сейчас иногда приходится. Но думаю, в душе он тоже всегда был настроен добиться чего-то серьезного в спорте. Иначе не стал бы, наверное, даже пробовать со мной кататься.
– Как это случилось, кстати?
– Когда я приехала в Германию, в Хемниц, тренер Инго Штойер дал себе и нам с Робином два дня на то, чтобы посмотреть и понять – подойдем мы друг другу или нет. Но уже после первой тренировки стало ясно – все у нас получится. Мы, как у нас говорят, поехали сразу. До этого я видела Робина на юниорских турнирах. На чемпионате мира в 2000 году, который мы со Станиславом Морозовым, выступая за Украину, выиграли, он катался с Клаудией Раушенбах. За Германию. И мы тогда все смотрели на него с любопытством, потому что темнокожий спортсмен на льду появился впервые. Потом, когда уже знала, что еду к Робину, очень боялась сказать об этом маме. Все думала, как она отнесется к тому, что партнер будет «черненький». Но мама отреагировала на удивление спокойно: «Черненький – значит, черненький, ты же не замуж за него собираешься».
– Почему все-таки Германия, Алена?
– Я сама себе много раз задавала этот вопрос. Но, наверное, все очень просто. Первый раз я поехала за границу в 13 лет, это был турнир в Хемнице, и помню, меня буквально все там потрясло. С тех пор о Германии думала постоянно. Ну, бывает же у всякого какая-нибудь детская мечта… А потом сложилось так, что наша пара с Морозовым распалась. Я стала искать партнера, писала письма, в том числе и в Германию. Но довольно долго не было никакой определенности, поэтому, когда вдруг позвонил Инго Штойер, я была на седьмом небе от счастья. В свое время я смотрела их выступления с Манди Ветцель и всегда ими восхищалась.
– О Штойере говорили, что он тяжелый тренер.
– Просто требовательный. Плюс очень сильный и сложный человек. Но я же знала, для чего ехала. Работать. Ради того, чтобы чего-то добиться в спорте, готова была все терпеть. Но, кстати, с Инго мы сработались тоже довольно быстро.
– Когда Штойера обвинили в том, что в годы своих выступлений за сборную ГДР он активно сотрудничал с восточногерманскими спецслужбами, немецкая федерация фигурного катания прекратила платить зарплату не только ему, но и вам. И была готова предложить такие тренерские кандидатуры, о которых любой фигурист может только мечтать – Тамары Москвиной, Олега Васильева…
– До сих пор многие не понимают – почему мы отказались? А мы просто не могли иначе. Он же столько в нас с Робином вложил! Самое ужасное, что случилось все это за месяц до Олимпиады в Турине. Инго лишили олимпийской аккредитации, нас стали шантажировать – или уходим от него, или лишаемся финансовой поддержки. В итоге мы даже форму с цветами национального флага покупали сами. Но сразу сказали, что ни к кому другому не уйдем. Инго тогда обратился в суд, выиграл его и в Турин с нами все-таки поехал. Но вся эта нервотрепка и отсутствие помощи со стороны федерации здорово нас измотали. И пока ничего не меняется. Уже и Катарина Витт написала письмо в защиту Инго как своего бывшего товарища по сборной, но все эти бесконечные разборки и обвинения в его адрес продолжаются. Мы решили просто не обращать на эту ситуацию внимания, иначе можно с ума сойти. Выступаем в показательных шоу, что-то получаем от рекламы… Призовые за победы опять же… Нам с Робином есть к чему стремиться, ведь через два года Олимпиада.
– Все, кто вас знают, говорят, что самое главное и сильное качество Савченко-фигуристки – трудолюбие.
– Все правильно. Только я бы еще добавила к нему сильный и жесткий характер. Папа, бывший штангист, бороться до победного конца научил меня с детства.
