Яна Егорян: Половина sms – предложения руки и сердца

Еще в Рио двукратная чемпионка по сабле пообещала, что, вернувшись в Москву, первым приедет в «Советский спорт», где работает ее подруга Лена. И обещание сдержала. Таких непосредственных чемпионок наши стены давно не видели…

О СТРЕССЕ В РИО

– Армянская женщина готова ко всему – было сказано вами после финала. К чему – «ко всему»?
– Стремится к желаемому – вот что это значит. Главное для меня – если что-то хочу, то обязательно надо сделать все для того, чтобы это заполучить. Касается всей моей жизни.

– В Сингапуре на Юношеской олимпиаде вы чуть не проспали финал. В Рио со сном были проблемы?
– Мы прилетели 25 июля. Проходили акклиматизацию прекрасно. После Лондона поставили вопрос о том, как будет проводиться подготовка к Олимпиаде в Рио. Было собрание, где мы решили: не будем жить в деревне. Дабы оградить нас, спортсменов, от тех же самых СМИ. В итоге мы жили в 100 километрах от Рио, в деревне в Портобелло. Это небольшой курортный уголок. Нам предоставили спортивный зал, дорожки, аппараты. Мы привезли с собой повара. Он контролировал процесс питания. Были очень хорошие номера. Все – на высшем уровне.

– В полуфинале с украинкой Ольгой Харлан вам было страшно – она очень агрессивная. Это ваши слова. Как смогли остановить эту агрессию?
– Все соревнования в Рио – огромный стресс. У меня было состояние разбитости. Я бегаю – и мне тяжело. И не могу собраться. Скоординироваться. И вот первый бой с мексиканкой. Я понимала: как фехтовальщица я выше ее на голову. И проблем не возникнет. Но есть твое психологическое состояние. Когда ты на Олимпиаде, тебе кажется – тут можно проиграть любому. И тренер говорил: «Да, первый бой будет самый сложный». Переломный момент, когда счет был 5:4 – и я проигрывала. Ноги тряслись, и я думала: нет, не может быть. Надо переключиться. И все соревнования у меня так и прошли: вначале проигрывала, а потом нагоняла. Эмоции из себя вытаскивала: «Яна, другого шанса не будет!»

– День перед золотым финалом…
– Даже не помню, что ела в тот день на завтрак. И во сколько проснулась. Мы перед стартом поехали ночевать в Олимпийскую деревню. Из того места, где мы жили, нам нужно было около 2 с половиной часов только на дорогу потратить. А наш тренер – любитель все сделать заранее. И, если нам надо быть в 9 утра, то мы в 8 уже на месте. Ну вот приехали мы в деревню накануне. Прошли маркировку нашего оружия и экипировки. Легли спать. В пять утра встали. Позавтракали в столовой, которая не оставила хороших впечатлений.

– Почему в 5 утра?
– Потому, что соревнования начинались в 10 утра. Нужно было проснуться, позавтракать, доехать до зала. Разведать обстановку, завоевать зал. Наш генеральный менеджер говорит, что мы должны прийти первыми. Вот мы энергию схватили – и теперь это наша территория.

О ВЕЛИКОЙ И КОНКУРЕНЦИИ

– То, что главной в Рио называли не вас, а Софью Великую, – это помогало или мешало?
– Я с детства стремилась быть, как Великая. И стать лучше. Не было бы ее, и результата, который она дает, и моего результата не было бы. Это стремление переплюнуть, перегнать, доказать, что ты не хуже, давало огромный стимул. Как и для нее. Она понимала, что я наступаю ей на пятки.

– Вы не стали сразу после сражения в личном первенстве раскрывать, о чем так долго говорили с Софьей.
– Я говорила слова поддержки.

– Так долго?
– Да, так долго. Я ее понимаю как спортсменку. Когда спрашивают «не жалко ее?» я не могу ответить «жалко – не жалко». Я тоже спортсменка. Тоже тренировалась, тоже к этому шла. Понимала, что она может встретиться на моем пути, и она понимала.

Сейчас я скажу: «Да мне безумно жаль, что Софья не завоевала медаль в личных соревнованиях». Она этого заслуживает. Но я тоже заслуживаю и тоже не меньше работала. И много чего за эти годы пережила. Я тоже была достойна этой медали. И когда мы выходили на эту дорожку, я понимала, что будет сложно. Будет хорошее красивое фехтование. И по счету мы доказали, что мы хорошего уровня спортсмены.

– Был момент, когда дрогнули: вот сейчас могу проиграть?
– На меня не было давления. Когда я выиграла у Харлан, я поняла, что все – серебро у меня в кармане. На меня никто не делал ставки – и мне это обидно. Но я уже себя успокаивала тем, что, даже если у меня будет серебро, это будет очень хорошим результатом для меня. И в психологическом плане я была спокойнее. Я понимала, что у Сони в голове сейчас: «Я должна забрать это золото!» Она столько к нему шла. Надо, надо, надо! Но… вот так сложились карты в этот день, что золото забрала я.

– Дружба между спортсменками возможна в условиях такой жестокой конкуренции?
– В один день мы враги – грубо выражаясь – на дорожке мы соперницы, каждая сама за себя. А на следующий день у нас командные соревнования. Где мы должны быть сплоченным коллективом. Должны доверять друг другу. И в этот момент мы сплоченная команда. И мы дружим. Есть коллектив – одни змеи. У нас нет. Да, бывает недопонимание. И ругаемся, и спорим. И бывают конфликтные ситуации. На дорожке мы отфехтовали, кто-то кого-то больно ударил. Кто-то разозлился. С чем-то не согласился. Мы вышли из зала пошли в раздевалку – у нас уже смех. Мы часто отдыхаем вместе, в этом плане мы команда.

– Это заслуга ваша или тренера?
– Тренер огромное значение имеет. Как только Бауэр пришел – всегда говорил: «Вы все единоличницы, эгоистки. У вас у каждой «Я, Я, Я!». И ничего кроме этого. И он постоянно сплачивал коллектив. Это общие мероприятия, определенные задания я на доверие.

О ФРАНЦУЗЕ СРЕДИ РУССКИХ

– Например?
– Ты закрываешь глаза – и с высоты двух столов падаешь на руки товарищей по команде. На тот момент немногие могли это сделать. Удержали всех. Но некоторые не смогли это сделать с первого раза. Но в итоге перебарывали себя. Тренер с нами не падал (смеется), не рискнул.

– 6 лет назад вас пригласил во взрослую сборную ее генменеджер Кристан Бауэр. Как француз изменился за эти годы?
– В каких-то мелочах Бауэр – уже свой. Не могу за него отвечать, но мне кажется, он уже не хочет уезжать. Настолько ему здесь хорошо, настолько привык к нам. И всегда отмечал: в скольких бы странах ни работал, не было у него такого коллектива, как у нас.

– А что с русским языком у Бауэра?
– Я всегда говорила ему: «Вы все знаете и все понимаете. Вы притворяетесь. Если делаете вид, что не понимаете, – это ваша тактика». У нас был переводчик с французского, но он покинул нас. И приходили другие переводчики, которые не были связаны со спортом. И было непонимание. И вышло так, что раз кто-то что-то сказал на английском, два – и пошло поехало.

– Бауэр что-то кричал в полуфинале и финале?
– После того как я выиграла бой у Ольги Харлан, Кристиан сказал: «Ну все, я пошел пить кофе». За 5 минут до финала он пришел к нам с Соней – поздравил, сказал, что «для него золото и серебро уже есть». И что это уже исключительно «ваш вопрос, и вы его сами решайте».

Когда я фехтовала с украинкой Харлан – он был рядом. Кричал, была буря эмоций. А финал наблюдал без эмоций – наслаждался.

О БРИТЬЕ ТРЕНЕРА

– Вместе с Тимуром Сафиным вы после золотого командного финала побрили наголо тренера сборной Ильгара Мамедова. Вы что, самые дерзкие в сборной?
– (Смеется.) Может быть, мы и вправду оказались самыми смелыми. Тимур безумно хотел: «Вы сказали слово… И вы должны его сдержать». Мы не сомневались, что наш тренер сдержит обещание. Но мы не ожидали, что это будет настолько растиражировано.

– Кто машинку притащил?
– Я сидела на втором этаже в доме российских болельщиков. Подбежал Тима: «Так, я нашел ножницы. Там есть бритва и машинка. Пошли быстрей!» Я: «Куда?» Он: «Все! Брить!» Я: «Нас с зарплаты не снимут?» Он: «Пошли, обещал же!» Ну, и пошли. Это было весело. Огромное количество камер.

– Мамедов зубами не скрипел?
– Не скрипел он. Ни разу его даже не поцарапали. Все было аккуратно, классически сделано. Он остался доволен.

О СУДЕЙСТВЕ И СИНЯКАХ

– Судейство в Рио. Имеете к нему претензии?
– Я ожидала другого судейства. В лучшую сторону. С моей стороны, наверное, будет нетактично сказать, что судейство было неправильным. Некоторые удары, когда я пересматривала видео, разворачивали. Я безумно была этим недовольна. Но и другие спортсмены на Играх могут сказать, что судья развернул не так и хочет от нас избавиться.

– У самой синяков после Рио много? Кто нанес самый больной удар?
– Ты в поединке в таком кураже, что боли не чувствуешь. Привыкаешь к этому. Но мне повезло – на коже синяки особо не проявляются. Юбку я могу всегда надеть.

– Куда чаще всего бьют?
– Чаще всего по ногам попадают. Частенько бывает – фонарь не горит, но по попе ударят… Ну за что, больно же…

– Есть ли коронные удары?
– Наверное, их нет. Я на дорожке делаю все. И в атаке могу нанести удары. И в защите. И на середине дорожки. В будущем может и появиться коронка, хотя… вряд ли.

О ЧУВСТВАХ И ПРИЗОВЫХ

– Давным-давно вы хотели на первой своей Олимпиаде устроить карнавал! Получилось?
– Карнавалом я бы сегодня это не назвала. Но это такие неописуемые чувства… Два дня после победы ко мне подбегали: «Яна, ну что, что ты чувствуешь? Ты – олимпийская чемпионка!»

Я: «Ребята, я кушать хочу. О чем вы говорите? Отстаньте от меня!» Не накрыло еще осознание того, что медаль, к которой любой спортсмен стремится, – у тебя уже есть. И при том, что ты молодая, и первая Олимпиада, и никто на тебя ставок не делал. Но вот когда прилетела в Москву – тут накатило.

– Вы на все 10 тысяч сообщений в вашем инстаграме собираетесь ответить?
– Год придется отвечать – буду год. Я посчитала так: люди нашли время потратить свое время, чтобы посмотреть на меня. Отдавали силы, эмоции. «Мы плакали» – так писали мне. И я не могу оставить без внимания людей, которые от начала до конца меня поддерживали.

– Какие сообщения вас потрясли?
– Предложения руки и сердца. Половина сообщений: «Яна, я в вас влюбился. Выходите за меня!» Как я отвечаю? Уклончиво: спасибо большое, очень приятно. Ухожу с этой темы.

Если бы приехали, серенады под окном попели. А то: выходи, выходи. Ну, выйду я во двор. А вот замуж…

– Куда направите призовые?
– Глобально еще не думала. Первое, что хочется, – просто отдохнуть. Куда-то улететь. Насладиться всем возможным. А в дальнейшем… У меня есть семья. Надо приобретать недвижимость. Чтобы все жили в хороших условиях. И могли передвигаться на хороших машинах. Я примерно представляю, куда эти суммы уйдут. Но не зацикливаюсь на этом.

О ШОПИНГЕ И КОТЯТАХ

– Ваша мама Марина говорила, что вас интересуют быстрые машины, путешествия и шопинг.
– Я постоянно летаю, при том это мука для меня. Люблю в Сочи ездить – у меня там друзья. Но на машине пока не получалось – все мои машины разваливались.

Шопинг? Да, люблю безумно. Платья – столько удовольствия получаю от их приобретения! Но выходит так, что их некуда носить. Не люблю спортивные костюмы. На сбор приезжаю в юбочках, шортиках, в 8 утра прихожу на тренировку с укладкой. Все удивляются – когда я успела. У меня платьев около 100. И штук 30 я ни разу не надевала. Понакупила этих бальных – ну вот сейчас, может, появится возможность надеть.

– Вы любитель высоких каблуков?
– Да. Сейчас на ногах, наверное, сантиметров 12. Я любительница ходить на каблуках. У меня огромная проблема – все мои подруги маленькие и худенькие. Когда идем на мероприятия – я словно мама, и они – как детишки рядом со мной. Раньше переживала, что слишком высокая. А сейчас не переживаю.

– Собирались отдать в хорошие руки четырех разномастных котят. Нашлись хорошие руки?
– Пока их не пристроила. Они уже вылезают из манежа. Я уезжала – они только глазки открыли. Я буду серьезно относиться к тем, кто возьмет моих котят. Чтобы понимать, как будут ухаживать за этим маленьким чудом. В аэропорту подбежал приятель: у меня друг живет в гараже, хочет котенка. Я – ты с ума сошел, какой гараж, будет кастинг!

О СЪЕМКАХ И КУМИРАХ

– Если предложат съемки в мужском журнале, то вы…
– Смотря в каком и смотря как. Когда поступит предложение – надо будет посмотреть. И как отреагирует мое руководство. Меня удивили статьи в интернете «самая сексуальная фехтовальщица» Хотелось бы, чтобы вы об этом написали: для меня это дико. Вы что, не видели людей в купальниках? Спортсмен должен быть в спортивном костюме и с грязной головой? Непонятно почему такой ажиотаж вокруг меня: мол, посмотрите, какая фехтовальщица. Ну да, я молодая и привлекательная девушка – и что?

– Если бы о вас сняли фильм, как он должен был бы называться?
– Армянская женщина. Меня в зале так называют. Я очень эмоциональна. Часто сажаю голос. Вообще не могу разговаривать. Три дня однажды говорила шепотом – и меня никто не слышал. И все спрашивали: «Где Егорян?»

Я такой клоун, который постоянно всех веселит.

– Кумир есть?
– Моя мама. У нее есть стержень, терпение, который я не видела ни у кого. Я очень эмоциональная и могу не по делу накричать, она же никогда не отворачивается. Такой поддержки, как от мамы, у меня ни от кого не было. Когда остываю, то думаю: я бы убила, будь я на ее месте. Она всегда остается первым лицом.

Мама умеет владеть своими чувствами. И ко всему прочему молодая и продвинутая. Мы и посплетничать с ней всегда можем.

– За чем мама больше следит: за вашими спортивными достижениями или за тем, как устраиваете личную жизнь?
– Мама знает: я личную жизнь давно устроила. Я всегда отличалась самостоятельностью. Как пошла в первый класс – у меня было жесткое правило: мама меня в школу провожать не будет. Я не брала денег у нее. Мы яблоки в Химках собирали и продавали. Делали все, чтобы быть независимыми от родителей. К 15 годам мама понимала, что ребенок уже вырос. Когда я начала получать первые деньги, делила так: половину маме, половину себе. Моя первая зарплата была 5 тысяч рублей. И давала понять, что я могу маму обеспечить. Мама отказывалась: это твое.

Она называет меня «мамино золото».

ВОПРОС РЕБРОМ

– Вопрос, который задается каждому спортсмену, который выиграл Олимпиаду: что дальше?
– Я задавала его себе. Сейчас сложно ответить. Я понимаю, что сейчас уходить – глупость, нужно дальше завоевывать медали. Мой возраст мне это позволяет. С другой стороны, я своему тренеру сказала: «Ну все, ухожу рожать! Он: «Куда? Ты же еще молодая!» Я говорю: «Это я сейчас молодая. А через четыре года кому я буду нужна? От кого буду рожать через четыре года (смеется)?». Если уходить – то прямо сейчас, чтобы успеть родить и потом вернуться в большой спорт. Хотя бы попытаться это сделать. Потому что не каждый такое может. Софье Великой удалось.

БЛИЦОПРОС:

– Сколько длятся тренировки?
– Минимум 7 часов. 3,5 часа утром и вечером.

– Кем мечтали стать?
– Всегда мечтала стать или актрисой, или певицей.

– Гадалкам и гороскопам верите?
– К гадалкам не хожу, гороскопы хорошие принимаю, неудачные – нет.

– Ваше специфическое фехтовальное выражение?
– Задняя нога болит.

– Татуировка есть?
– «Выдержу и добьюсь». Сабля и кольца олимпийские. Есть место, где должна быть татуировка медали. Не учла одного – медали две!

Наши герои Рио. Яна Егорян