Павел Ростовцев: У российских биатлонистов нет заточенности на тяжелую многолетнюю работу
- У вас есть хоть какие-то объяснения тем результатам, что мы наблюдаем в исполнении россиян вот уже второй месяц? Хоть какие-то вопросы они у вас вызывают?
- На самом деле нет, потому что все, что сейчас происходит, вполне ожидаемо. Я бы отметил здесь две причины. Первая заключается в том, что у наших спортсменов и тренеров нет заточенности на тяжелую многолетнюю работу. А именно такая работа приносит продолжительный результат. Только она может привести к тому, что обычный спортсмен становится топ-спортсменом, способным в нужный момент подняться на высокое место.
- Если допустить, что так работает весь мир, то почему с задачей не могут справиться российские атлеты?
- Прежде всего потому, что методическая база – та, что работала во времена Александра Привалова, Александра Тихонова, Владимира Аликина и даже Сергея Чепикова, Сергея Тарасова и Владимира Драчева, сегодня уже не работает. Дело даже не в том, что она устарела. Просто биатлон стал другим. Более скоростным, более силовым, более агрессивным. Я немножко приболел под Новый год – лежал дома с температурой и первый раз в жизни посмотрел свой победный спринт и пасьют 2001 года на чемпионате мира в Поклюке. Могу сказать, что даже движения сейчас в биатлоне изменились. Так, как бежал Рафаэль Пуаре, как бежал я сам, борясь с соперниками на финишном круге, как бежала вся тогдашняя элита мирового биатлона, так уже не бегают. Все стало интенсивнее, жестче, изменилась техника, характер движений. Но ведь произошло это не просто так, но в том числе и потому, что люди стали иначе тренироваться. Мне кажется, что мы до сих пор не можем отойти от прежнего биатлонного менталитета с громадными объемами в определенных фазах подготовки. Сначала мы должны выполнить эти объемы, потом "поскоростить", поймать легкость, выйти через старты на какую-то оптимальную форму и там уже начинать соревноваться всерьез. А мир давно стал работать по-другому. Как? Я, к сожалению, досконально этого не знаю. У нас была попытка перенять подобный опыт через Вольфганга Пихлера, но этого специалиста наше биатлонное сообщество не приняло, задавило, не позволило работать в том ключе, что он предлагал.
