Александр Косарев: Россию пытаются придушить любыми способами

Старший тренер «Белогорья» Александр Косарев рассказал Spb.Sovsport.ru о политике в спорте, Олимпиаде в Рио, Алекно и Спиридонове.

«В политике, скорее всего, проявить себя не смог бы»

– Вы завершили карьеру игрока и стали старшим тренером «Белогорья».  Уже освоились на новой должности?
– Пока только осваиваюсь: Мемориал Вячеслава Платонова - мой первый турнир. Что будет дальше - посмотрим, перед отборочными играми на Кубок нас ожидает подготовка и много работы.

– Хватает авторитета, чтобы предъявить претензии, например, Тарасу Хтею, который ненамного младше вас?
– Я думаю, претензии оправданны, если предъявляешь их по делу. Игроки сами понимают, что и как нужно делать. Много объяснять не приходится, лишь изредка добавляю мелочи в игру.

– Есть ли тренер, которого вы бы могли назвать своим учителем?
– Да, это Геннадий Яковлевич Шипулин, с которым мы вместе с 1997 года. Он на протяжении долгих лет показывал, как нужно вести себя в тяжелых ситуациях, в почти проигранных матчах. Где-то он потчевал нас пряником, где-то кнутом. Я наблюдал за ним со стороны и принимал его поступки как руководство к действию.

– Кроме волейбола, в какой бы сфере вы бы могли себя проявить? Сергей Тетюхин, например, занимается политикой.
– Скорее всего, в политике бы себя проявить не смог. Я больше склонен к спорту, особенно к волейболу. Я всю жизнь здесь, для меня это родное. Гадать тяжело, нужно пробовать себя в других сферах и смотреть, что получится. Но пока не хочу, так как есть работа в Белгороде, буду тренировать дальше.

«На высоком уровне спорт – большая политика»

– В 1997 году вы переехали из Тернополя в Белгород. Было ли это для вас трудным решением?
– Нет, с тренером «Тернополя» у нас было полное непонимание, мы зашли в тупик. Предложение поступило из Белгорода, я не стал особо раздумывать, собрал вещи и уехал. Я, конечно, размышлял о том, чтобы играть за сборную Украины, но подождал два года, и меня позвали в сборную России.

– После Олимпиады в Пекине вас наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Согласны с тем, что спорт – дело государственной важности?
– Конечно. Сейчас наша страна попала в тяжелую геополитическую ситуацию, спортсмены подверглись давлению со стороны ВАДА. Россию пытаются придушить любыми способами. На высоком уровне спорт – это просто большая политика.

– Если спорт – это политика, то вспомним Алексея Спиридонова, который якобы плюнул в польского депутата Марека Матушевского за его слова о Крыме. Как относитесь к самому эмоциональному волейболисту в мире?
– Спиридонов так выражает свои эмоции, это его личное дело. Раз он позволяет себе такое, то для него это нормально, пусть так и будет. Не имеет смысла говорить, что так нельзя поступать. Он человек уже взрослый, у него есть собственное мнение, которое он и высказывает.

– Владимир Алекно незадолго до Олимпиады в Лондоне отчислил Спиридонова из сборной. А как у вас складывались отношения с тренером сборной?
– Отношения с Алекно и сложились, и не сложились. Мы в Пекине были вместе, а потом получилось так, что я перестал попадать в сборную. На Олимпиаду в Лондоне меня не вызвали. Причина тому не Алекно, а то, что на тот момент я не был суперигроком второго темпа, который бы занимал в чемпионате лидирующие позиции.

– На клубном уровне почти всю карьеру вы посвятили «Белогорью», но два раза покидали команду. С чем было связано решение перебраться в Казань и играть за «Зенит»?
– Может быть, с более выгодными условиями на тот момент. Тогда оптимальным вариантом было уехать на пару лет, поиграть в другом клубе. С «Белогорьем» я расставался по обоюдному согласию. Можно сказать, что по любви.

– Также в вашей карьере был «Факел» из Нового Уренгоя. Почему за клуб отыграли всего один сезон?
– Дело в том, что мне позвонили из Белгорода и попросили вернуться. Я не стал думать, рассматривать какие-то финансовые аспекты, уже пора было возвращаться домой. Там находилась моя семья, я считаю Белгород своим родным городом.

– Были ли варианты продолжения карьеры в Европе?
– Были предложения, но я их не рассматривал. Я не хотел никуда уезжать, потому что за свою волейбольную карьеру наездился по миру. Никуда не стремился: ни за границу, ни в какой-то другой клуб. Хотел оставаться дома в своем родном «Белогорье».

«Сборная не добавила в мастерстве после Олимпиады в Лондоне»

– Почему сборная России осталась без медалей на Олимпиаде в Рио?
– Трудно сказать. Многие игроки получили травмы во время предсезонки. Мы поехали с тремя доигровщиками. Мне кажется, нужно было брать четверых: одного с более-менее стабильным приемом, чтобы он мог заменить либеро, если тот выпадал из игры. Это лишь мое мнение, тренеру виднее, но такое ощущение, что сборная не добавила в мастерстве после Лондона, осталась на том же уровне.

– Четвертое место — максимум для этой команды?
– Нет, могли выступить лучше.

– Алексей Вербов считает, что пора давать дорогу молодым. Есть ли в «Белогорье» потенциальные кандидаты в сборную?
– Конечно же есть, но имен я называть не буду: это секрет. А сборную нужно омолаживать, в эти четыре года ставить в состав и наигрывать молодых ребят, целенаправленно готовить к Олимпиаде. Через четыре года посмотрим, насколько они выросли. Если каждый год добавлять по игроку, то у нас не будет сыгранности. Опять на Олимпиаду они приедут сырые, будут смотреть на эту Бразилию и не понимать, что с ними делать. Нужно последовать примеру Франции: они поставили на четыре года состав, отыграли. Мы практически ничего не знали о сборной Франции по волейболу, а сейчас это команда топ-уровня.