Юлия Ефимова: Вся эта история с допингом – чистая политика

Четырехкратная чемпионка мира, олимпийский призер Юлия Ефимова в откровенном интервью рассказывает всю правду о своих злоключениях с мельдонием и верит, что выступит на Олимпиаде в Рио.

ОБ УХОДЕ САЛО

- Юля, как сейчас проходят ваши дни?
- В шесть утра встаю. Часто сдаю пробы на допинг. Офицеры приезжают в основном с шести до семи. Уже сбилась со счету, сколько раз это было. ЮСАДА, ФИНА, ВАДА, возможно кто-то еще. Представители ЮСАДА берут намного чаще проб, чем ВАДА и более требовательны ко всему. Эти процедуры уже вошли в мое ежедневное расписание.
Тренировка начинается в 7.30 утра. Два часа на воде. Затем возвращаюсь домой. Надо отдохнуть, потому что затем второе занятие – в зале. Либо с тренером, либо сама. А если остаются силы, то еще в планах бывает вечерняя пробежка – около часа вдоль океана. Потом прихожу домой, готовлю ужин – и спать.

- И так каждый день?
- Ну да. Иногда делаю себе выходные – полдня в среду. В последние месяцы их не было, всегда проходили двухразовые тренировки. Разнообразие может быть только в том, что два занятия в день провести на воде – без зала.
Или позволяю себе в субботу выспаться. Можно отдохнуть, сходить на пляж, сделать какие-то дела.

- Ваша жизнь сильно изменилась с марта, когда началась эта история с мельдонием?
- В первую очередь это касается моего тренера Дэвида Сало. Ему запретили со мной работать. Сначала это шло от ЮСАДА, а когда меня допустили до тренировок, и американское антидопинговое агентство уже официально повлиять не могло, то приказ пришел от директора калифорнийского университета. Пообещали чуть ли не уволить Сало. У него не было никакого выбора, да и я не хотела причинять проблемы Дэвиду. Ведь он многое для меня сделал.
Поэтому я начала тренироваться с папой – вообще в другом бассейне. Сейчас меня уже полностью оправдали. Но в университете Южной Калифорнии, где базируется клуб «Троян» под руководством Сало, так негативно ко мне относятся, что боятся уже моего присутствия.
В принципе я ничего не потеряла. Сейчас очень хорошо выступила на соревнованиях. Хотя занималась только с папой, который меня тренировал. При этом много болела – видимо на нервной почве прямо перед чемпионатом России подхватила тяжелую форму гнойной ангины. Врачи в России меня лечили-лечили, вроде бы поставили на ноги. Я вернулась в Америку, начала тренироваться – и опять осложнения. Четыре дня работаю, три – болею.
Боялась, что вообще не успею подготовиться. Ходила в Америку к докторам, они три раза прописывали полный курс антибиотиков. Эта ситуация осложняла жизнь. Другой бассейн и тренер – мелкие препятствия по сравнению с тем, когда нет здоровья.
Приходилось даже работать с температурой и больным горлом. И если не могла плавать, то много занималась в тренажерном зале, как бы плохо ни было.

- А что сейчас?
- Мне немного лучше. Но до сих пор беспокоят горло и нос. Постоянно полоскаю, пшикаю лекарства. Из России привезли медикаменты. Ем всякие фрукты и пью соки, чтобы поддержать иммунитет – он очень сильно упал.
Я никогда раньше так сильно не болела. Тем более в Лос-Анджелесе всегда хорошая погода. Даже если подхватишь какой-то вирус, то через день-два снова в строю. Я даже не представляла, что в жаркой Калифорнии можно подхватить гнойную ангину!

О МЕЛЬДОНИИ

- Как вы реагировали на интернет во время вашей дисквалификации за мельдоний?
- Я вообще редко читаю новости. Там ничего хорошего не узнаешь, особенно про себя.
Но конечно, за развитием моей ситуации следила. Очень непонятно все было. Если бы я употребляла эти таблетки умышленно, и меня поймали на допинге – это одно. А когда ты не принимала этот мельдоний несколько месяцев, включая этот год, но у тебя его вдруг находят – это очень странно. И в такую историю попали очень многие спортсмены. Начинаешь думать, что какая-то засада…
Вообще очень плохо, когда политика вмешивается в спорт.

- Вы видите тут политику?
- Могу судить только о себе, как это разложено по полочкам. Сначала – мельдоний, потом мне вдруг запретили работать с тренером. Хотя до этого все было нормально, и у Дэвида Сало занимаются другие спортсмены, которые раньше отбывали дисквалификацию за допинг. Никогда такого не было, а тут…

- Когда вы начали употреблять милдронат?
- Мы все в детско-юношеских школах принимали эти витамины для укрепления мышц сердца. Проблемы у меня возникли особенно в переходном возрасте. Тело начинает быстро расти, а органы не успевают, лет в 10-12 случается аритмия. И тогда врачи прописывают милдронат. Абсолютно все спортсмены в детском возрасте пропивали курс. Это не дает никакого преимущества в выступлениях. Только защита сердца.
Чемпионат мира-2015 в Казани получился очень тяжелым физически и эмоционально. Возникло чувство усталости, недомогания. Пришлось обратиться в ФМБА – Федеральное медико-биологическое агентство. Там прописали трехнедельный курс восстановления, и среди препаратов был милдронат.
При отъезде в Америку мне сказали: «Если еще раз будешь эти симптомы чувствовать, то сразу пропивай эти же лекарства в течение одной недели. Все разрешено».
В начале декабря был старт в Открытом чемпионате США, а затем – дуэль Россия – Америка. Симптомы усталости вернулись, и я снова начала недельный курс. Но через два-три дня случился разговор с подругой Анной Митьковой. Тема всплыла в разговоре, и Аня закричала: «Ты с ума сошла! Мельдоний запрещен с 1 января!»
И с тех пор, с середины декабря, этот препарат не принимался. Потом были сборы в Рио-де-Жанейро. По возвращению допинг-офицеры взяли пробы, и тема закрутилась…

- На фоне других спортсменов выделяются истории Шараповой и Ефимовой. Почему по вам так долго принималось решение?
- В апреле ВАДА объявило о минимально разрешенных дозах мельдония в организме, сделав уступку. У меня результат в пробах был намного меньше. Но одна, которую у меня анализировали в лаборатории в Солт-Лейк-Сити, получилась отрицательной. А на следующий день другая проба показала положительный результат, причем количество мельдония было очень маленькое. Если бы я даже приняла одну таблетку, у меня данные были бы в тысячи раз больше. А тут выглядело так, что я ее лизнула и положила на место. Смешно…
Мы спрашивали у лаборатории в Солт-Лейк-Сити: «Точно отрицательная проба?» Ответ пришел мгновенно: «100 процентов. Никаких сомнений!»
И вот антидопинговая панель ФИНА отказала мне в снятии временной дисквалификации, потому что одна проба на фоне четырех других грязных оказалась чистой. Объявили дополнительное разбирательство. И вдруг через несколько месяцев из Солт-Лейк-Сити приходит ответ, что та проба вдруг тоже положительная. Как они поняли, что ошиблись? Мы не просили вскрывать пробу «В»! Даже не извинились, а просто прислали другой результат.
Какие подробности? Кто виноват? До сих пор не знаю ответа. Поэтому история затянулась на 4-5 месяцев дольше, чем должна быть. Иначе я могла выступить в чемпионате России, отобралась на Олимпиаду, было бы намного меньше стресса.

О ЧУВСТВЕ ВИНЫ

- Как вы отреагировали на то, что наконец-то допущены к Рио?
- Я была так вымотана эмоционально, что когда агент сообщил мне хорошую новость, то было никакой реакции вообще. Меня все поздравляют, пишут сообщения. А я так устала…
Потом пришло чувство, что груз упал с плеч. Наступило облегчение, лучше начала спать по ночам.

- А ведь вам грозили восемь лет дисквалификации. Это второй случай, когда вас поймали на допинге.
- Поэтому я очень переживала и не могла поверить. Второй раз – это невозможно! Я ведь следила за всем в 100 раз больше, изучала все медикаменты. И даже когда болела, то было очень трудно найти разрешенные лекарства для спортсмена. Получается, в ущерб здоровью я должна была принимать неэффективные препараты, которые ангину толком не лечили, зато были разрешены.
В первый раз была моя вина. Я купила безобидную биодобавку, которую принимают все спортсмены мира. Но она оказалась загрязненной, там был запрещенный препарат (дегидроэпиандростерон, - Прим.ред.). Я понесла за это наказание. Но теперь абсолютно не вижу своей вины. Сами понимаете, это два разных случая.

- Какие ваши планы?
- 22 июля уезжаю в Майами. Продолжу готовиться к Олимпиаде с отцом. Там всего один час разницы во времени с Рио, а в Лос-Анджелесе – четыре. Организм должен привыкать, да и лететь из штата Флорида поближе.

- Как реагировали на ваши дела в сборной России?
- Главный тренер постоянно звонил, беспокоился. Спрашивал как дела, пытался подбодрить. Все друзья меня поздравляли, когда все закончилось хорошо. Конечно всех не перечислю, но огромное спасибо Виталию Мутко, Алексею Власенко, Михаилу Мамиашвили, Дмитрию Селиванову, Артему Сильченко, Евгению Малкину, Светлане Ромашиной, Наталье Ищенко. И вообще всем-всем, кто меня поддерживал.

О ВЕРЕ И СИЛЕ

- У вас возникали мысли завершить карьеру. Чем бы тогда занялись?
- Чем угодно, я вообще разносторонний человек. Мне нравится серфинг. Думаю открыть свою школу плавания для детей и взрослых. Предлагали даже пойти в модельный бизнес. А когда все достает, то возникают мысли уехать на Бали, чтобы меня не видели. Но безделье быстро надоест.

- Связываете свою жизнь с Лос-Анджелесом?
- Здесь хорошо тренироваться. Подходящая погода для пловцов, а вот в России я постоянно болела. Холод и сквозняки, а тут всегда солнце. Тут был хороший тренер Дэвид Сало. Но теперь его нет, и я уже сомневаюсь, что останусь на тренировки. Где? Пока не знаю... Россия или буду ездить по разным сборам.
Мне сказали: после Рио, когда все утихнет, можно будет вернуться к Сало. Но зачем это нужно, если за два месяца до Олимпиады тебя могут снова бросить? Папа – отличный тренер, многое почерпнул в работе Дэйва. Так что у меня есть наставник, который никогда не подведет.
…Вообще очень помогли друзья и родные, которые верили в меня больше, чем даже я сама. Жалко было бы потерять еще четыре года из-за каких-то дураков, которые решили поиграть в эту тему с мельдонием.
Но окружающие говорили: «У тебя талант, ты должна плавать. Все равно выступишь на Олимпиаде». И как бы меня ни ломали, внутри сохранился стержень. С детства такое было, когда я перед соревнованиями заболевала. Выходила после небольшого отдыха – и плыла очень хорошо.
Теперь тоже спрашивала у папы: «Что делать будем? Как тренироваться?»
- Как обычно! – отвечал он. – Выходишь, плывешь и всех побеждаешь!
И вот на соревнованиях в Лос-Анджелесе я вышла и проплыла. Легко показала хороший результат. Папа сказал: «Вот видишь, а ты переживала. Все будет отлично!»

- Какой мы увидим Юлию Ефимову в Рио?
- Сейчас я стала сильнее. Больше верю в себя. Прошлая Олимпиада в Лондоне вообще получилась очень тяжелой. Это и близко не стоит с чемпионатом мира. Но надо расслабиться и не думать, что Игры проходят раз в четыре года.
Стараюсь подходить, как к обычным стартам. Хотя это трудно, вокруг большой ажиотаж. Отшучиваюсь в разговорах: «Это моя уже третья Олимпиада. Никаких нервов!» Но она такая же волнительная, как и первая.
Я многое пережила, поменяла в себе. Теперь знаю, в чем моя сила.

- В чем?
- Буду использовать это в Рио. Но пока не расскажу.

О БРАЗИЛИИ

- Кого вы считаете главными конкурентками?
- На Олимпиаде все непредсказуемо! Появляются новые люди, которые приходят – и сразу же уходят после Игр. Но завоевывают медали, хотя раньше о них не знали.
Или вот как Рута Мейлутите появилась в Лондоне – имела результат 1.07 с небольшим, но сразу поплыла 1.05. Очень странно, когда так скидывают две секунды. Но хотя бы Рута осталась в спорте. Больше удивляют китаянки и японки, которые потом просто исчезают. Так что на Олимпиаде стоит ждать очень быстрых новичков.

- Ваша дуэль с Мейлутите актуальна?
- Да, но теперь мне легче. Я один раз уже сломила Руту – в Казани. Хотя все равно это сильная боевая девочка. А еще есть Алия Аткинсон из Ямайки, быстро плыла стометровку. Отлично квалифицировалась американка с первым результатом сезона... Будет, с кем соревноваться!

- Кто вас поддержит в Бразилии?
- Папа всегда рядом. Но если в Казань приехала вся семья и друзья, и за меня болел весь стадион, то теперь не будет почти никого. Как приедет мама, если там бешеные деньги за перелет и проживание? Да и Бразилия достаточно опасна. Я недавно прилетала туда на сборы, и все прошло без проблем. Но на самой Олимпиаде могут случиться разные набеги.

- Какое у вас впечатление от Рио?
- Очень понравилось! В первые дни было тяжело сориентироваться, к этой стране надо привыкнуть. Никто не говорит по-английски. Не хочет даже понимать. Своеобразная манера вождения машин. Но через неделю, когда мы освоились, все стало хорошо.
Очень красивый город. Бразильцы эмоциональные, похожи на меня. Мы ходили по разным местам, заглядывали на дикие пляжи, где нет туристов…

- Сборную России в полном составе могут снять с Олимпиады. Что тогда делать?
- Без понятия. Стараюсь верить в лучшее. Не могу представить, что вот так могут отстранить целую страну – большую и великую.
Но все возможно. Будет очень страшно и обидно. Но что поделаешь? Это ведь очевидная политика, и она ломает судьбы людей. Раньше во время Олимпиад останавливали войны. А тут наоборот, специально устраивают провокации. Но от нас, спортсменов, ничего не зависит…