Олимпийская чемпионка Лариса Ильченко: Я вернусь, мама!
СОБЫТИЕ ДНЯ. ПЛАВАНИЕ
ДО ОЛИМПИАДЫ-2012 ОСТАЛОСЬ 407 ДНЕЙ. ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР
В марафонских дистанциях нет пловчихи более титулованной, чем Лариса Ильченко. В 19 лет девушка из Волгограда была уже олимпийской чемпионкой и восьмикратной чемпионкой мира. Два последних года жизнь сочиняла ей испытания: проигрыш на финише в одно касание, обморок в воде, двадцатое место в Европе...
Куда она пропала? Почему чемпионат мира в Китае пройдет без нее?
«Я – ФЕРМЕР»
– Все беспокоятся, переживают за меня, – Лариса взбивает трубочкой зеленый мохито в прозрачном стакане. Я прилетела к ней в Волгоград. Мы сидим на веранде «Гранд Кафе» на Аллее Героев. – Я себя хорошо чувствую. Переключила внимание на здоровье. На пятерки сдала экзамены в академии физкультуры. Защитила диплом. Отдыхаю, делаю маникюры. Вот дачу хочу купить.
– Вы по натуре деревенский житель?
– (Засмеялась.) В душе я – счастливый фермер! У меня дома – зверинец: два хомяка, кот, кошка, собака. Я завела охотничьего пса породы курцхаар, его отец – восьмикратный чемпион России.
– Вы – восьмикратная. Звания станете прибавлять вместе?
– Как получится. В октябре поедем на выставку. Поглядим, удастся ли мне стать собачьим тренером. В детстве хотела быть ветеринаром. Обожаю животных. Друзья звонят: «Ты где?» – «Я в цирке». И все: «Ха-ха-ха! Ты уже вроде большая ляля – куда ты пошла?» А я смотрю на дрессировщиков – и у меня к ним такое великое уважение. Тут собаку не знаешь, как приучить ботинки не таскать...
– Куда прячет?
– У него уголок между креслом и диваном. Там лежит красивый пуфик, который он отобрал... у котов. И Юлий Цезарь все тащит туда: все – в дом! Утром с ним погуляла – он просится еще. «Нет, – говорю, – дружок, погулял». Он обиделся. Прихожу – игрушки, пуфик, пледы с дивана в коридор притащил и сверху лег. «Понятно, – говорю. – Месть сладка...»
– В вас говорит радость человека, вырвавшегося из воды на сушу. Но жизнь на суше затягивает, все дальше уводит от спорта. Вы не боитесь?
– Я не боюсь уже ничего. С недавнего времени поняла: надо жить так, как тебе самой хочется. И делать только то, что приносит удовольствие. Пока я лечу щитовидку, я отдыхаю. Я месяц пролежала в больнице – это не самое приятное в жизни: домой уходила только ночевать. И сейчас для меня главное – допить таблетки, пересдать анализы крови и убедиться, что я – здоровый человек.
Не хочу загадывать: поеду ли я на Олимпиаду в Лондон. Или на следующую? Или ни на ту, ни на другую? Я пока не знаю ответа на этот вопрос.
Я плаваю. Мне это нравится. Без воды – как рыба на суше. Все-таки тянет. Все равно тянет.
– Плавать ходите тайком, в другой бассейн?
– Нет, зачем же?
– Тренер видит?
– Я стараюсь приходить в такое время, чтоб никому не мешать. Но тренер говорит, что скучно без меня. И наш доктор Елена Владимировна Ломазова сказала так же.
– Перед Пекином она вас по кусочкам собрала?
– Восемь вечера. Наутро плыть – а у меня болит все: руки, ноги, спина, голова. Я лежала разбитая, она выдавливала на меня полные тюбики фастум-геля.
В Пекине рядом с гребным каналом были асфальтовые дорожки для велосипедистов. Последний километр моего заплыва по дорожке шли 30 англичан с барабанами. А мой доктор, сбив себе все ноги, одиноко бежала по каменной насыпи: на дорожке ей места не хватило. Она была готова нырнуть в воду и толкать меня. Мне кажется, я финишировала просто ради нее.
«ЖИЛА НА ТАБЛЕТКАХ»
– У тренера Захарова ваши тренировки были расписаны до Игр-2012.
– Мне Владимир Николаевич сказал: «Тебе до 36 лет плавать!» А научный сотрудник на сборе вычислила по дате рождения: «У Ларисы будут две олимпийские медали. Это – ее судьба».
– Отбором в Лондон будет июльский чемпионат мира в Китае, куда вы не попадаете...
– Там первые десять человек получат лицензию на Олимпиаду. Но в Лондоне стартуют по двое – у мужчин и женщин. И если на ЧМ в десятку попадет только одна русская, то на этапе Кубка Европы в Португалии будет проходить добор.
– Если б после Пекина сделали перерыв, не бросаясь на все старты, не довели бы себя до больничной койки?
– Была мысль отдохнуть год. Но мне стали твердить: «У тебя начнется звездная болезнь!» И в 2009-м мне хотелось делать все, лишь бы так не думали. Но перегрузило меня не это. В 2010-м на чемпионате России в бассейне я сделала порядка двадцати (!) стартов. На сборе на Кипре я три недели приходила в себя. Плыла и ревела. Чувствовала: не могу.
– «Не могу» – это не работают руки-ноги или не хочется больше плыть?
– Мне хотелось! Но – не пошевелиться. Я себя ощущала амебой – ее в воду бросили, она и лежит. Я 100 метров плыла со скоростью 1,40. Хотя обычно – 1,12. Организм не мог уже ничего.
– Тренер это видел?
– Никогда ни в чем не обвиняю своего тренера. Мы идем к цели вместе. Если я стартовала на чемпионате России, то сознательно это делала. Мне хотелось отобраться на чемпионат Европы в бассейне – я сумела. Но, увы, женскую эстафету там не выставили. Мой тренер ни в чем не виноват. Да, мы просчитались. Но просчитались – оба.
– Когда состоялся ключевой разговор с Захаровым?
– На Кипре я жила на антидепрессантах. Мне казалось, все желают мне зла, никто меня не понимает и не хочет помочь. Невозможно работать в полную силу с больной щитовидкой. Уставала быстрее. Шутила, что старею. А потом врачи выяснили, в чем дело: на фоне стрессов и холодной воды у меня начались проблемы с гормонами. Да, я люблю плавание. Но я не могу променять здоровье на результат в спорте.
«ТУТ СДАВИЛО ГРУДЬ…»
– На июльском ЧМ-2010 в Канаде вы потеряли сознание во время заплыва....
– Никогда не плавала в такой холодной воде. Еще разрешено было выступать в длинных купальниках, но нам прислали первые модели коротких, по колено. Спортсмены из других стран вышли в теплых костюмах, а мы, по сути, в трусах...
Мы из года в год просим нормальные шапочки. В шапочках модели 3D проплыть «полтинник»– в удовольствие: они без шва. Но плыть 10 км в них невозможно: они короткие, слетают, голова попадает в холодную воду! Поэтому я взяла ту, что привезла с собой, карандашом для глаз написала на ней слово «RUS» – и в этом я плыла.
Накануне в канадском озере вода была 23 градуса. В день заплыва нам ее померили – 17. Но померили в том месте, где был старт. Когда мы выплыли из затона, поняли: вода – порядка 13 градусов. Сдавило грудь. Ноги перестали работать. Хочешь грести – а тебя сковывает. Так я проплыла около 7 километров – и свет перед глазами погас. Единственное, что успела поднять руку, что чувствую себя нехорошо. В лодке я уже была выключена. Из нее меня вынесли на руках пловец Даниил Серебренников и тренер Степан Ганзей.
На случай переохлаждения у организаторов не было ничего! Наши снимали с себя рубашки, под горячей водой мочили и меня обкладывали. Пополз слух: она испугалась и сошла. (С горечью.) Ребята, если вы можете лучше – так надевайте плавки, прыгайте в 17-градусную воду и плывите «десятку». А я сяду в лодку, поеду, посмотрю на вас, наслаждаясь дистанцией!
Все, что смогла сделать, я сделала. К сожалению – в ущерб своему здоровью. И я не чувствую, что кому-то что-то должна.
Меня тогда очень поддержал президент нашего плавательного клуба «Волга» Виктор Борисович Авдиенко. Он меня поддерживал – независимо от того, выиграла я или нет.
– Вам тогда за жизнь страшно стало?
– В воде испугаться не успела. А в отеле поняла: если б не плыли на байдарках последние ребята-спасатели, меня б никто не увидел. На этапе Кубка мира умер американец. Его нашли только через два часа...
– Почему на вас решили экспериментировать, если можно было плыть в теплых костюмах?
– Так получилось... Наши русские парни, извините, в женских костюмах выходили: всем жить-то хочется... Но вы представьте, как надо себя мужику пересилить, чтоб надеть длинный женский купальник и поплыть дистанцию?!
– А в чем проблема?
– Костюмы недорогие. Но мы каждый раз просим. Молим. Дайте нам экипировку, которая позволит нормально выступать. Я Олимпиаду выиграла в чужом костюме. Перед Пекином за два (!) дня до старта мне привезли тяжелые костюмы из толстой резины, натирающей тело. Меня спасла Дарья Белякина из сборной России по плаванию в бассейне. Она уже уезжала и отдала мне свой костюм.
«ЗАРПЛАТА СЫРОМ»
– Что самое страшное из ваших тренировок вспоминается?
– В 2005-м на спортбазе «Озеро Круглое» мы прыгали на ступеньки: первая – по колено, дальше – выше, последняя – с мой рост. Я доходила до второй, выше колена. И тут тренер говорит: «Давай на третью». Подпрыгнула и коленкой об нее как шарахнулась! До сих пор шрам.
– В сборной у марафонцев, такое впечатление, была «Ильченко и все остальные». Вам завидовали?
– В 2008-м у нас была «Dream Team». В 2007-м на мире мы выиграли почти все возможные медали. К нам пришли из других команд и сказали: «Вы свой чемпионат России могли бы провести в другом месте!»
– Тренер Лидия Власевская рассказывала, что в 2010-м на ЧР вы подрались с ее ученицей Ксенией Поповой...
– Ничего страшного там не было. Ксюшу занесло – у москвички Ани Гусевой кусок зуба откололся. Я себя агрессивно не веду, пока не увижу, что меня специально выбивают. Я и Катя Селиверстова всегда стараемся плыть вместе. И у нас на одном ЧЕ было так: я голову поднимаю – она рукой мне по голове попадает, она поднимает – я делаю гребок, попадаю ей. На финише смеялись: «Друг другу накидали просто так!»
Хочешь плавать спокойно – иди в бассейн, тебе натянут дорожки. А у нас контактный вид спорта. На чемпионате мира стартуют 60 человек. Когда эта масса начинает сужаться в клин – можете представить, какая возникает толкотня?
– Как марафонцы настраиваются на старты?
– (Смеется.) Мне рассказывали случай: на первом ЧМ Максим Лучников очень нервничал. Съел банан, осталась шкурка. Он ее скомкал и говорит: «Если шкуркой в ведро попаду – то я хорошо проплыву». Промазал. «Черт! Завтра все накроется! Что ж теперь будет?!»
За меня переживает мама – первую эсэмэску шлю ей: «Мама, я выиграла!»
Когда родители расстались, мне было года четыре. Мама чертила, работала инженером в «Гипроводхозе». Им выдавали зарплату… большими головками сыра. Когда всех стали сокращать, она долго искала работу. Летом ели овощи с дачи, а на зиму старались делать запасы: крупа, тушенка.
Помню, как-то вечером шли по Аллее Героев – тут (показывает) еще стояли палатки с одеждой. И вдруг – розовое платье, как у принцесс на рисунках, красивое-красивое! Я на него оборачивалась, но молча. Понимала, у нас мало денег, и не клянчила: мам, купи. А через день... мама мне его подарила.
«ПРЫГАЙТЕ, ДУРЫ!»
– Когда мама привела вас в бассейн?
– Мне было три года. Было очень жаркое лето. Мой первый тренер Александр Владимирович Иванов предложил меня искупать. Я к нему ходила в так называемую «группу здоровья». У него был большой крючок, он опускал меня на нем в воду и катал. Мы плавали эстафеты на матрасах! Представьте, как весело было малышам прыгать на матрасы и грести на другую сторону!
А в 7 лет я прыгнула с 10-метровой вышки...
«Десятка» была над «пятеркой» – тренер показывал на пальцах, какая вышка прыгает. Из любопытства мы залезли вдвоем с девочкой на «десятку», подползли на четвереньках к краю, вниз посмотрели: ах! Тренер показывает: «Десять». А мы: «Не-а», – развернулись и за ручку обратно. А все нам орут: «Ну, вы чего там, дуры? Прыгайте!» И мы с ней за руки взялись… Бах – и все себе отбили!
Но я в это играла. Мне это нравилось. Иных детей волоком тащили. А мне было за счастье. Я привыкла быть в группе с мальчишками. Они таскали за меня в кладовку мою тяжелую шубу, выносили инвентарь на бортик. Я и у Захарова плавала в спарринге с парнями. Умею с ними дружить.
– Хулиганили наравне?
– Купила мне мама две красивые футболки – и я в новой футболке в полосочку пошла во двор. Мальчишки нашли синьку, мы стали писать на стенах. Я зашла домой, у меня было много синих пятен на пузе, и все руки в синьке. У мамы был шок.
А еще мне мальчишки рассказывали: они в училище часы на стенах переведут, будильник в телефоне переставят. Один просыпается, все встают, он собирается, все остаются – и он пошел на тренировку в четыре утра... Когда плаваешь три тренировки, перестаешь время отдыха в голове граничить. Я до сих пор встаю в шесть утра. Беру щенка, иду гулять. Ночами сплю по восемь часов. У меня отбой – в 10 вечера.
– Как выступают другие марафонцы, вас интересует сейчас?
– В июле поеду со всей своей живностью за Волгу на месяц. Не удастся купить дачу – буду снимать. Мне нужно это время, чтоб у себя в голове все по полочкам разложить. Как раз станет известно, как наши выступят на мире. Останется ли возможность добора?
Я первый раз стою на такой грани. Раньше было много мыслей, заканчивать со спортом или нет. Но я всегда считала, что надо идти дальше.
– Когда мысль закралась впервые?
– В 2005-м тренер решил попробовать дистанцию 10 километров, она еще не была олимпийской. Поставил меня на три этапа раз в неделю. Плыла в Египте по грязному Суэцкому каналу. Мы выходили на мель, где было много колотых ракушек, разодрали себе все руки. Когда доплыла, эти два часа показались мне вечностью. Лежала вечером и плакала: «Никогда. Ни за что. Не буду плавать эту «десятку»!»
– Олимпийская чемпионка по прыжкам в воду Елена Вайцеховская пишет про вас: «Казалось бы – плавай и плавай. Не хочет. Хотя и не может тоже в каком-то смысле – из-за травм. Но дело все же не в травмах, а в усталости. Когда тупо продолжаешь делать то, что считаешь своей профессией, но каждой клеточкой своего организма чувствуешь колоссальный протест. А головой никак не можешь найти для себя ответ на вопрос: «Зачем?»
– (Горько смеется.) Мне всегда было интересно: почему за меня задают себе вопросы и сами же на них отвечают? Ну с чего кто-то решил, что я «не хочу»?!
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Лариса ИЛЬЧЕНКО
Родилась 18 ноября 1988 года в Волгограде.
Достижения: первая в истории олимпийская чемпионка на дистанции 10 км на открытой воде (ОИ-2008, Пекин). Единственная в истории российского женского плавания восьмикратная чемпионка мира: пятикратная – на дистанции 5 км на открытой воде (2004–2008) и трехкратная – на дистанции 10 км (2006–2008). Бронзовый призер Кубка мира на дистанции 400 м в бассейне (2007). Победитель Кубка мира на дистанции 10 км (2008). Двукратный победитель ЧР в эстафете 4х200 м вольным стилем в бассейне (2004, 2007).
29 апреля 2010 года Лариса Ильченко была признана лучшей спортсменкой первого десятилетия XXI века на открытой воде.
В сборной команде России с 2005 года.
