Мог бы стать священником
Он вместе со всеми сделал шаг вперед, когда спросили перед строем, кто хочет ехать в Чечню. Десантник по-другому ответить не мог. Хотя и знал, что может наступить такой день, когда… Ранение, ампутация ноги, туманные перспективы. Но он выбрался. Говорит – благодаря Богу. Когда на Паралимпиаде не пошла игра у Михаила Иванова, он вышел и сделал все, как надо. «Это было предопределено», – скажет он после серебряного финала.
«ДИАЛОГ»
Его кто-то тащит. Приходя в себя на несколько секунд, он успевает задать себе вопрос: «Кто тащит и куда?». Вроде бы свои. Боевики не стали бы возиться с тяжелораненым. Вылечили бы пулей в голову.
Хотя кто знает…
– Мой путь в следж-хоккей был сложным и тернистым, – улыбается Каманцев. – Срочная служба в армии, Чечня, ранение, ампутация, поиск себя… А нашел я себя, когда начал изучать Священное Писание.
Стал приводить в порядок свою жизнь, мысли.
– Вы сами захотели в ВДВ?
– Конечно. Дату призыва до сих пор помню – 24 мая 1999 года. Попал в разведроту. Мечтал об этом и готовился. Разряд по кикбоксингу получил. Так что я спортсмен с детства. По-другому и быть не могло.
В ВДВ все мои товарищи служили. Кстати, они и в Сочи приехали. Поболеть.
Товарищи – это шесть десантников его взвода, которые спускали раненого Каманцева с той самой горы. Захваченной боевиками. А потом поднимали на нашу гору. Пехота вела бой внизу. Потом – засада и плотный обстрел. Каманцев не говорит «боевик», противника называет «он», а перестрелку – «диалогом». В этом диалоге последнее слово едва не осталось за врагом.
– Они по нашим следам прошли и начали стрелять, – продолжает Каманцев. – Уже в конце боя пуля прошла по спине. Начался диалог между нами. Потом в ногу… Он стал спускаться ниже, меня уже было видно… Еще одна пуля в руку, а потом взрыв. Из гранатомета… Контузия… Шансов остаться там навсегда было очень много. Если бы ребята не вытащили… В плен бы меня точно не взяли. Таких не берут.
Ни выкуп с тебя не взять, ни как раба использовать.
– Долго вас тащили?
– Шесть часов. Очнулся, когда по щекам стали бить: «Каманча, Каманча…» Это позывной у меня такой был.
– Долго восстанавливались?
– Полтора года по госпиталям. Владикавказ, Москва, Ростов, Пермь, Самара, родной Ижевск. Где только не лечился. Кость сначала срослась не так, пришлось ломать, потом осложнение, ампутация…
– Много металла из вас вынули?
– Да. Осколки в основном. А пуля так и осталась в ноге.
КАКАЯ РАЗНИЦА, ГДЕ СЛУЖИТЬ БОГУ?
– И что потом?
– Потом? Да что попало делал. Многие такие, как я, были – оторви да выбрось. Кто пил, кто кололся, кто в криминал. Я все попробовал. Все по барабану было. Ни авторитетов, ничего. Мать чуть ли не в петлю лезла от меня такого.
– И чем все закончилось?
– В какой-то момент просто устал от всего этого. И тут товарищ говорит: «Съезди в Питер, в реабилитационный центр». И я поехал. Успокоился там.
– Что за центр?
– Христианский.
– Православный?
– Нет, протестантский. У них это основная деятельность – создание таких центров. Для наркоманов, алкоголиков, людей, которые не могут себя найти.
– А почему не православие? Для вас, русского человека?
– А какая разница? Христос ведь среди нас? Так? Я, ставя свечи, не получал никакого освобождения. А когда начал изучать Слово Божье, начала меняться и моя жизнь. Я был конченым человеком, а теперь – смотрите. Семь тысяч зрителей нас приветствуют. Наши имена везде. Что я раньше мог? Обмануть кого-то. Больно сделать.
– Долго пробыли в этом центре?
– С полгода. Потом библейскую школу начал посещать. Как-то раз собирался ехать на очередное служение, но позвонили друзья, посоветовали попробовать следж-хоккей. Я связался со своим пастором.
Он сказал: «Какая разница, где ты будешь служить Богу?».
– Что, и священником могли бы стать?
– Конечно. Или работал бы в этом реабилитационном центре.
– Все-таки в голове не укладывается. Протестантизм.
– На Паралимпиаде нас на все игры благословлял православный батюшка. Для меня это не принципиально. Главное – человек, что в нем есть – правда или обман.
ПОНАЧАЛУ ПО ДЕСЯТЬ ШАЙБ ПРОПУСКАЛ
– Кикбоксинг – это совсем не хоккей. Быстро у вас получилось овладеть новым видом спорта?
– Пришел и как-то сразу влился в него. Хотя поначалу на тренировках по десять шайб пропускал. Очень меня это из колеи выбивало. Какой там вратарь? Никчемный абсолютно. Хотел бросить, если честно. Я в первые дни уже на санях научился кататься, восьмерки выписывать. А тут в ворота ставят. Но потом – три месяца интенсивных тренировок. Я почти дома не был. И начало получаться. Попал в основной состав своей ижевской команды, мы заняли второе место на чемпионате России. И меньше чем через год попадаю в сборную.
– Не спрашивали тренера, почему он именно вас определил в ворота?
– Был у нас голкипер, но ему уже под полтинник. А динамика игры все время растет. Вот и предложили: «А давай ты попробуешь».
– Может, реакция, выработанная кикбоксингом, помогла?
– Может быть. А может – настольным теннисом или волейболом. Я много чем занимался.
– Честно, на какое место на Паралимпиаде рассчитывали?
– После того как проиграли в первом матче Южной Корее, я засомневался. И тут ставят на следующий матч меня – и все получается. От вратаря многое зависит. Идет у него – все остальные игроки как ниточкой к нему привязаны. Ну а финал... Может, подустали немного. Но мы и так план перевыполнили...
