Романтик, «натура увлекающаяся»... Виталий Мутко как эпоха
В истории Мутко, конечно, останется барином. Несмотря на то, что Александр Бубнов называл его не иначе как «речник». Если вдуматься – знаменитое «Лет ми спик фром май харт» – было проявлением именно барства.
И уж точно не чем иным, кроме барства, не было вчерашнее заявление о возможном продлении контракта с тренером сборной России по футболу Станиславом Черчесовым после ЧМ-2018. Сделанного в совершенно непонятном статусе. Кто такой Мутко сегодня, чтобы об этом говорить? У него на это прав не больше, чем у меня. Или у вас.
Несмотря на крайне негативный фон вокруг российского спорта (и футбола в частности), Мутко все равно не у всех в памяти останется как отрицательный герой. Недавно бывший капитан «Зенита» 90-х, а ныне тренер луганской «Зари» Юрий Вернидуб рассказал про него занимательную историю:
У меня в контракте была запись о квартире в Санкт-Петербурге, но я понимал, что играть со своей травмой всё равно не буду. Оставался год до завершения контракта, я подошёл к Мутко, который был президентом «Зенита». Сказал ему, что не вижу в этом смысла. – Он сказал: «А как будем разбираться по контракту?» – Я ему: «Какой контракт? Я не играю». Но отмечу качества Мутко. Квартира стоила 40 тысяч долларов, а он мне дал половину суммы. Он сказал: «Возьми хотя бы это, раз так поступаешь». Он просто деньги дал, а я сам не ожидал, что человек так поступит.
Разумеется, для таких людей (и многих спортсменов вообще) Мутко всегда будет барином добрым. Даже, можно сказать, романтиком. Но я вспоминаю, как Мутко убирал из «Зенита» Павла Садырина, какими взаимными эпитетами это сопровождалось, и не могу ориентироваться только на рассказ Вернидуба о бесспорно благородном поступке.
Проблема Мутко в том, что он – натура увлекающаяся. «Ты азартен, Парамоша... Вот что тебя губит!» – говорит в кинофильме «Бег» генерал Чарнота Парамону Корзухину за карточной игрой. Вся карьера Мутко в качестве спортивного управленца шла именно под этим девизом.
Например, РФС (в первый раз) Мутко возглавил 2 апреля 2005-го. Через полтора месяца ЦСКА выиграл Кубок УЕФА. Сразу после финала Мутко уверенно говорил про эту победу «мы» и «наша» (говорят, именно тогда Валерий Газзаев невзлюбил будущего вице-премьера в первый раз).
Историю ванкуверских похождений Мутко по отелям лишний раз пересказывать не стоит. Привык барин жить на широкую ногу. В конце концов, если государство за это платит – его дело. Гораздо показательнее история контракта Фабио Капелло, который Мутко не только визировал, но и гарантировал исполнение обязательств – уже будучи министром спорта. Когда у президента РФС Николая Толстых с выполнением обязательств возникли прогнозируемые проблемы, барин просто отошел в сторону. В итоге Толстых своего поста лишился, а занял его... Мутко. Не правда ли блистательная комбинация в духе «вагонных катал»?
Но сколько веревочке ни виться, а конец все равно есть. 2014-й, финансовый и политический кризис – это стало той вершиной, с которой наш герой покатился вниз. Стремительно набирал обороты допинговый скандал (а Мутко и в единичных, фиксировавшихся ранее, случаях, был крайне неубедителен как лицо ответственное), а уж после того, как счетчик положительных проб за Олимпиады Лондона и Пекина замер на отметке 37, и вовсе перестал считать эту тему достойной своего внимания. Двумя годами позднее на арену вышел профессор Родченков, в момент отвлечения от написания эротических рассказов поведавший миру о невиданной доселе допинговой индустрии в российском спорте. Спуск с горы стал неуправляемым.
По каким причинам всякий раз Мутко уходил от персональной ответственности – секрет Полишинеля. Но ответственность-то была бесспорной – и в истории с Капелло, и с допингом, и с наймом на работу Родченкова, чьи личные качества и чья биография – как минимум не прибавляли ему репутации, достойной для занимания своего поста. Чья это была ответственность как не министра спорта?
Победа на новых выборах президента РФС была уже «пиром во хмелю». Оппонентом Мутко стал Газзаев, которого публично поддерживали тренеры, а Олег Романцев даже сорвался на крик прямо на отчетно-выборной конференции. Номер не прошел, «серые пиджаки» (некоторых из них, в нарушение всех возможных норм права и морали, действующий министр аккредитовал как голосующих) провели в президенты «того, кого надо».
Люди, хорошо знающие Виталия Леонтьевича, те, кому приходилось общаться с не под диктофоны и камеры, прекрасно знают его манеры и словарный запас. Во время лондонской Олимпиады мне пришлось ехать в зал для соревнований тяжелоатлетов, чтобы договориться о приходе Мутко в студию. В зале на наших глазах рушилась надежда на очередное олимпийское золото, Светлана Подобедова из Казахстана нокаутировала россиянку Надежду Евстюхину. Прорываться к Мутко мне пришлось не только сквозь строй помощников и охранников (а выглядела эта группа так, как будто в зал зарулил как минимум президент страны), но и через поток отборного мата, которым Мутко комментировал результаты.
Пройдет время, и Подобедова, и Евстюхина будут дисквалифицированы. А спустя еще некоторое время придет и конец эпохи Мутко в российском спорте. Эпохи, в которой чванство и фанаберия сочетались с великолепно проведенными играми в Сочи. В которой барин вдруг накануне старта Гран-при России в Формуле-1 одаривал Даниила Квята спортивным званием – так, будто жертвовал ему шубу со своего плеча. В которой победы российских спортсменов все чаще топятся в банках сомнительной мочи. В которой мы вынуждены выпрашивать приглашения на Олимпиаду даже для тех, кто никогда и ни в чем не подозревался.
А впереди еще ЧМ-2018. И печальная симфония отнюдь не закончена.
Но закончена эпоха. И это главное. Это оставляет надежду.
Материалы, публикуемые в рубрике «Точка зрения», могут не отражать официальную позицию редакции.
