Марат Балаев: В жизни было все, кроме тяжелых наркотиков
Побывав в нашей редакции, Марат раскрыл планы по возвращению чемпионского титула в полулегком весе, вспомнил самый тяжелый момент в спортивной карьере и рассказал о том, как не сойти с ума в тюремном заключении.
«ЧЕМПИОН ТОТ, КТО СОБЕРЕТСЯ В НУЖНЫЙ МОМЕНТ»
– Марат, ваша карьера достойна экранизации в Голливуде. Как бы вы назвали фильм про себя и кто способен сыграть вас?
– Название фильма – «Мотиватор», мое прозвище, а кто бы исполнил роль? Я сам бы и сыграл. Если признаться, сюжет сумасшедший.
– А у вас был опыт съемок?
– Да. Я снялся в фильме «Молот» с Алексеем Чадовым и Игорем Скляром. Я был дублером. Фильм снимался на «Сибур-Арене». Роль соперника исполнил известный голландский боец Мелвин Манхуф. Мы разминаем Чадова перед боем. Он выходит, становится чемпионом. Много кадров вырезали, но где-то я мелькаю. И ровно через год состоялся мой бой с Юсуфом Раисовым за звание чемпиона ACB. Можете представить мои эмоции?!
– Расскажите сами.
– Мне было 40 лет, и я понимал, что такой возможности больше может и не быть, а это все-таки моя мечта. У меня была карьера в вольной борьбе, а потом провал в десять лет. И когда я находился в тюрьме, вспоминал: «Этого борца я побеждал и этого тоже». А они стали призерами Олимпиады и так далее. Мне не верили, говорили: «Хватит сказки рассказывать».
Легенда ММА Жорж Сен-Пьер сказал, что самое главное качество чемпиона – собраться в нужный момент. Когда я выходил на бой с Раисовым, понимал, что следующие 25 минут я должен быть собран, как никогда в жизни. Тогда в моей карьере появится запись «чемпион ACB».
«МОЙ САМЫЙ СТРАШНЫЙ СЕКРЕТ»
– Это можно назвать чудом. Не было мысли совершить и другое чудо – вернуться в вольную борьбу и стать олимпийским чемпионом? Может выступить по ветеранам?
– Когда мне предлагают выступить по ветеранам, звучит как оскорбление, – смеется Марат. – Вот тренер мой говорит, борцы проводят по два-три спарринга, а ты по пять. Я прихожу на вольную борьбу и работаю с одним, вторым, третьим, четвертым… Функционалка у меня на очень высоком уровне. Лучше, чем у многих борцов. Я спокойно проведу схватку с действующими борцами, но другое дело, что нужно проходить сборы и так далее. На это нет времени. Нас сейчас осталось трое бойцов, которые близки к поясу ACA.
– А в чем феномен вашей невероятной выносливости?
– Это самый страшный мой секрет. Подружатся со мной и спрашивают об этом, я всегда что-то отвечаю, но только не правду. У меня сейчас появился загранпаспорт, и я могу поехать на сборы куда угодно. Но этого не делаю, у меня собственная система подготовки, и если ее увидят соперники, мое преимущество сведется к нулю. Многие считают, что это особенность организма, она дана мне свыше. Не особенность, нужно пахать, и знать, как это делать.
«БЫЛ НА ГРАНИ ПОТЕРИ СОЗНАНИЯ»
– В пятом раунде с Раисовым вы совершили подвиг. Действительно ли его захват был настолько страшным?
– Да, страшный. Я даже потерялся, в голове гул. Начал вставать и сорвался вниз. Захват стал еще сильнее. Понимаю, что встать просто необходимо. Как же так, выиграл все предыдущие раунды, может быть за исключением первого и сейчас что? Конец? 40 лет и так проиграю титульный бой? Подумал: «Не может быть». И начал вставать, а в голове гул. Я был на грани того, чтобы потерять сознание.
– А сама рука?
– Болела, но я за нее не переживал. На кону вся жизнь, а не одна рука. Тем более, руку мне уже ломали.
– Реакцию зала видели?
– В этот момент я смотрел на какую-то женщину. У нее на лице была паника. Понимает, насколько мне тяжело и смотрит прямо мне в глаза. Кричит. Все кричали, но я почему-то только на нее смотрел, словно туннельным зрением.
– Вы слышали своего тренера Сергея Никитина, который кричал: «Терпеть!»?
– Никитин по образованию режиссер. Творческая личность. Он мечтает снимать фильмы. Он придумал мое прозвище – «Мотиватор». Он снимал кадры, которые планировал использовать в фильме, на нем была петличка. Поэтому он кричал. Его было хорошо слышно. Вся съемка должна была быть использована в фильме.
– В каком?
– Московские режиссеры были заинтересованы в этом. Одна версия должна была быть телевизионная, вторая – художественная. Мы разговаривали-разговаривали, а потом с Никитиным разбежались и тема заглохла. Еще не вечер. Мне нужно доделать карьеру.
«СЛЕДУЮЩИЙ БОЙ ЗА ТИТУЛ»
– Доделать – это взять пояс?
– Да. Для начала взять пояс, а потом будем думать.
– Контракт продлили на два боя?
– Да.
– Этого хватит, чтобы взять пояс?
– Поскольку Магомедрасулу Хасбулаеву дали соперника, 99,9 процентов, что мой следующий бой будет титульным.
– Вы согласны, что Салман Жамалдаев выиграл бой с вами?
– Нет. Считаю, что ключевым был четвертый раунд, а подсчитать удары нереально. Прямо не скажешь, кто выиграл. Многие говорят, что я забрал все три последних раунда. Близко к ничьей. Люди, которые за меня болеют, считают, что я выиграл, хотят, чтобы сказка продолжалась. Я сам считаю себя победителем боя.
– В пятом раунде Жамалдаев просто убегал от вас…
– Салман морально крепкий человек. Он устал. Зачем ему идти под мои молотки? Он сам сказал, что удары у меня сильные. Думаю, что ему сказали, что он выиграет, если не упадет. Поэтому он начал маневрировать. В США победу бы отдали мне. Была масса случаев, когда проигрывал тот, кто отдал концовку.
«ЧТО ДЕЛАЕТ ИСМАИЛОВ – ЭТО НЕРЕАЛЬНО»
– Вы не обиделись, что вам не дали награду бойца года Russian MMA Awards?
– Тяжелая ситуация. Есть чемпионы, есть победные серии, и есть симпатии зрителей, по которым можно было дать награду мне. Но мы говорим «боец года», значит, он должен побеждать.
– Вы согласны, что Магомед Исмаилов заслужил это награду?
– Он – трудяга. Я представляю, сколько времени он уделяет интернету. Это нереально. У меня есть помощница Татьяна Кукаева. Я ее называю Кука. Она еще и боец, но у нее серьезная травма. Идет реабилитация после операции на крестообразных связках. Она делает невозможное. И не останавливается. Занимается всеми делами с интернетом, а Исмаилов все делает сам, и речь у него поставлена. Интересный человек. Мы сидели с ним на этой церемонии, и я его спрашиваю: «Почему ты дерешься в моем стиле?» Он рассмеялся, но понимает, чтобы тебя полюбили нужно идти вперед и рубиться.
– Что сказали ему, когда был объявлен его бой с Александром Емельяненко? И каковы шансы Исмаилова?
– Когда объявили бой, я посмотрел на него. Он довольно крупный. Хорошо гоняет. Рост не так важен. Емельяненко плохо встает, а Магомед может его побороть. Хотя сам он говорит о желании попробовать зарубиться на руках. Александр силен как боксер. У него быстрые руки. Но в последнее время он зажат и, понятно, что не всегда тренируется.
– Но он очень накачанный. Даже в PRIDE он так не выглядел.
– Добавки бывают разные. Но надо отдать ему должное. Если он злоупотребляет вечером, утром – пашет.
– Александр часто оскорбляет других бойцов. Многих грубо. Это допустимо?
– Я считаю, что это его жизнь. Хотя даже если ты весишь 120 кг, это тебя не защитит тебя от пули. Да, он может сказать, что Сергей Харитонов сам начал, но нельзя настолько сильно задевать достоинства человека. Даже в тюрьме это недопустимо. Пусть рядом педофил, сам не опускайся до его уровня.
Говорят, не будешь так себя вести, не заработаешь столько денег, сколько Конор Макгрегор. И хорошо. Я никогда не скажу, что какая-то национальность плохая. Целая национальность и все плохие? Но для многих Макгрегор – полубог.
«ПРОБОВАЛ ПОПАСТЬ В UFC»
– Перед интервью вы сказали о больших планах, о которых нельзя говорить…
– По каким-то причинам у Хасбулаева не состоялся бой за титул. Значит, мой черед.
– Заберете пояс, проведете еще один бой и какая цель потом? UFC?
– Честно говоря, я пробовал. Есть несколько каналов, чтобы туда попасть. Мне сказали, что во мне не заинтересованы. Я сильно разозлился и сказал, что сделаю все возможное, чтобы они пожалели. И бой с Брандао как раз об этом. Если они планируют провести турнир в Питере и не привезут Хабиба Нурмагомедова, ловить нечего. Не соберут стадион.
– Разозлили вас?
– Да. У Ислама Махачева, который дрался с Арманом Царукяном в Санкт-Петербурге, все есть, хорошая техника и борьба, но это не то, что у нас было с Жамалдаевым. Мне сказали, все российские турниры UFC убыточны. Последний московский турнир UFC возглавил бой Забита Магомедшарипова. Из всего турнира я смотрел только главный бой. Остальные бои были не интересны. Впечатление, что бойцов зовут туда по знакомству. Значит, кто-то плохо работает. Потому что смотришь – совершенно непонятный боец. На ногах еле стоит. Не только из России. А тебе говорят: «Не заинтересованы». Как так?
«С НИКИТИНЫМ НЕ СРОСЛОСЬ»
– Можете рассказать, почему расстались с Никитиным?
– Не хочу углубляться.
– Вы в приятельских отношениях?
– Мы разговаривали. Я ему ничего плохого не желаю и готов помочь если что. Конфликта нет. Не в этом проблема. Не о Никитине речь. Если человек мне не подходит по каким-то параметрам, я не могу с ним работать. У меня не совсем работает такая система «Он – хороший профессионал, и какая разница какой он человек». Нужны точки соприкосновения.
На бои я иду как на войну – умереть или победить. Если рядом с тобой человек только из-за финансов – не комфортно. Нужен обмен энергией, важна поддержка всем нутром. Чувствую, что не то. Не хочу о нем плохо говорить. У нас было много хорошего. Мы вместе дошли до титула. У него есть положительные качества как у тренера. Он умеет заставить работать. Куча положительных качеств. Хорошо пиарит, есть правильная безбашенность. И он держит свою волну. Желаю ему всех успехов, просто у нас не срослось. В будущем может что-то завяжется, а на тот момент – по-другому было нельзя.
– Вы уже достаточно заработали?
– Я бы не сказал. Мне 44 года и нужно куда-то вложиться, чтобы был стабильный заработок. У меня нет боев с Хабибом или Конором, на которых можно много заработать. Об этом я открыто говорю. Возможно, из-за этого до меня некоторые бонусы не дошли. Любой боец стремится к большим боям, только никто не может их организовать. Критиковать – другое дело: «Смотрите, там Макгрегор зарабатывает, а вы тут сидите».
Попробуй-организуй такой бой в нашем российском бардаке. АСА – вторая организация в мире по всем параметрам, но нужно чудо, чтобы организовать поединок такого масштаба. Все хотят заработать миллион долларов. Не получается. Нужно развиваться. Дальше – больше, а так все будут стремиться в UFC, чтобы заработать себе и детям.
«МНОГОЕ ВЗЯЛ У ШЛЕМЕНКО И ХАБИБА»
– Люди интересовались, как вы относитесь к бойцу Александру Шлеменко…
– Я у него многое взял. Наблюдал за ним после того как освободился и записывал. Вот многие спрашивают, что нужно делать? А вы посмотрите на фильмы Хабиба. Он не для себя это делал, а для молодежи. Рассказывал, сколько весил за пять дней, за четыре дня, что съел, что на ночь попил. Я все записывал. У Шлеменко я взял кросс-фитнес. Почему? Потому что он пять раундов дрался в Bellator и не уставал. Скажут, допинг. Допинг так не работает. Это Александр сам так пахал, что держался пять раундов. Значит, нужно изучить, что он делал.
– Ваши моральные качества многим сейчас ставят в пример. Они были до заключения или вы закалились там?
– Говорят, козерог просто, – смеется Марат. – Начинается все с семьи, с родителей. В детстве многое бывало, за исключением того, чтобы меня побили. Я жил в селе и знал, что делать, когда выходил за калитку. Пошел к тому, с кем у меня конфликт. Понимал, что нужно не просто его побить, но и выдернуть из дома. «Можно я что-то спрошу по домашнему заданию?» Выдергивал, отводил, бил и возвращался обратно ночью. Я понимал, что в жизни придется дать сдачи. Сам за себя должен уметь постоять. В итоге потом прихожу: «Все?» Отвечали: «Все». И это не я такой кровожадный был, а жизнь. Для меня она совсем не прогулка.
«ТЮРЬМА, НАРКОТИКИ, УГРОЗЫ»
– Как вы отреагировали на то, что вам продлили срок?
– Изначально вообще была мысль: «Зачем я вообще сел?» Столько лет! Только зашел, всюду грязь, вши. Это была самое страшное. Но потом я понял, что ситуация другая. Есть разные люди, есть нелюди вообще. Главное, я понимал, что у меня есть родственники, родители и тренер, который мне кое-что внушил. Однажды от наркотиков умер один борец. И тренер говорит: «Зачем я должен ехать к нему на похороны?» Он дал мне понять, что даже к покойнику уважения не будет, если при жизни опускаешься. Поэтому в мыслях было все принять и достойно отсидеть.
Помню, как мне добавили срок. Напали шесть огромных человек-охранников. Я понимал, что срок будет жестким – с переездами и одиночками. Другого варианта нет. Либо сам повесишься, либо настроишь себя и все препятствия перенесешь. Я поставил заслонку и продолжил жить.
– С кем-то общаетесь с зоны?
– Как ни странно, те, кто был близок, которые готовы были за тебя постоять и были добрыми, они не звонят.
– Правда, что в тюрьме наркотики легко достать?
– Иногда, не всегда. Администрация завозит наркотики, делает деньги, покупает джипы, яхты. Когда это доходит до кого надо, приезжает ОМОН, который бьет крышу и «убивает двух зайцев»: делают деньги и бьют братву. Получают звездочки. Задача нормальных людей – это прекратить. И мне приходилось убирать наркотики, чтобы никто их не нашел вообще.
– Вы получили дополнительный срок, потому что вступились за заключенного, которого избивали охранники. Вы бы еще раз заступились за человека, если бы знали, чем это вам грозит?
– Это было интуитивное действие. Если ты не боишься, ты поможешь. В такие моменты не то, что о последствиях не думаешь. Не думаешь за свою жизнь. Были моменты, когда приходилось идти до конца. Мне угрожали, обещали «посадить на бутылку» или еще что-то. Я ответил: «Досчитаю до десяти и голову разобью о приваренный стул». Поставишь себя, и остальные поймут, с тобой лучше не иметь дело.
В конкретной ситуации я обязан был так себя повести. Я не побежал бить всех подряд, лишь крикнул: «Что вы делаете?» Ведь человека забивали как собаку! Меня уронили, я табуретку взял, ни в кого не попал. В итоге избили нас, и виноватым оказался я.
«СОВЕТ СЕБЕ? НУЖНО ПЕРЕЖДАТЬ»
– У вас, кстати, нет ни одной татуировки.
– Я же не жил этой жизнью изначально. С кем-то общался, с кем-то разговаривал, но основной деятельностью у меня были занятия спортом. Я не сидел по малолетке, и не продолжал идти по наклонной. И зачем мне какие-то наколки?
– А алкоголь и наркотики в вашей жизни были?
– Всё кроме тяжелых наркотиков вроде героина. Это совсем плохо. Другие наркотики где-то легализованы. Страшно, если их употребляют дети. Для молодого несформировавшегося разума это опасно. Я еще человек советской школы, а если еще занимаешься в школе олимпийского резерва, выгонят, как узнают.
– Какой переломный момент случился, что вы нарушили закон?
– Я занимался вольной борьбу. Думал, что тяжело и этот результат – потолок. Я не умел дожимать. Я где-то сломался. По разным причинам, мама умерла, отец. В душе одиночество. У сильного человека тоже бывают моменты слабости. Я помню, как такой момент настал у меня.
– Какой вы дали себе совет?
– Идти до конца. Мне старший брат как-то дал совет: «Переждать». Вот, не прет. Сломаться? Нужно уметь переждать. Например, Арсен Фадзаев – легенда вольной борьбы. Говорят, что были борцы лучше его. Но кого-то сгубили наркотики, кого-то водка. Бывали же случаи, когда выигрываешь-выигрываешь. Бац, нокаут и все, как подменили. Причем проблемы не только в спорте, а везде. Нужно уметь идти к своей цели до конца и никогда не сдаваться. Наверное, я бы сказал это.
– Своим детям то же самое говорите?
– Не работает. Что не пытаюсь сделать – не работает.
– Сложно бить человека?
– Я всегда что-то делаю для кого-то. Для меня лично бои, бить человека – не совсем нормально. Я не воспринимаю бои как спорт. Называют нокауты словом «красивые». А я не могу смотреть, ведь человек страдает. Кто-то страдает из-за тебя.
– Кто из бойцов нравился вам в спорте?
– Кейн Веласкес. Особенно по духу. Кардио-машина. Боролся и бил. Шел вперед и бил. Он мог быть менее развит физически, но брал выносливостью и духом. Забирал все. Первое время пока позволяло здоровье меня можно сравнить с ним. Сейчас пытаюсь его вернуть. Здоровье. У меня была встреча с врачом Дмитрием Дзукаевым. Он делает невозможное. Сегодня у него была Аделина Сотникова, а так были Евгений Плющенко, Алан Дзагоев, Билял Махов… Кого только не было. Больших проблем нет, но для профилактики я сходил.
