Во имя отца и сына…
ПАС ВРАЗРЕЗ
«Должен и сын героем стать, если отец герой», – тихо сказала мать в одной суровой военной песне.
Есть, верно, магнетические профессии, где преемственность написана на роду. Кино, к примеру: Михалковы, Кончаловские, Бондарчуки, Тодоровские и т.д., и т.д. Но хоккей последнее время вне всякой конкуренции. Наследники по прямой являются на лед один за другим.
Новообразованных династий прибывает, как «Мерседесов» на московских дорогах. Неужели мир хоккея настолько особлив и манящ, что сыновьям хоккейных дел мастеров одна дорога? Впрочем, обойдемся без мистики. Возьмем лучше простую версию: папа знает, как добыть этот кусок хлеба наверняка, а кусок-то, заметьте, именно в последние годы куда как пышнее в хоккее сделался.
И есть еще харизма отца, его влияние и воля. Ощущение малышом особенного папы, который почти не бывает дома, а если приходит, так словно из боя или зимовки в арктических льдах, на авторитет занятия, надо понимать, работает.
Но вот вам особыe случаи: передать дело из рук в руки. Как корону или завод. Такое только особо методичный род потянет. Вот Геннадий Цыгуров с сыном-игроком органически не мог долго трудиться бок о бок. Вздыхал: «Ох, тяжело нам вместе…»
Папа и сын Тихоновы, как я понимаю, надоесть друг другу в жизни не успели. Скорее успели соскучиться. Василий Викторович долго шел параллельным путем, пускай тоже хоккейным. Вообще-то отцов во всех случаях понять легко: иметь под рукой родного человека всегда надежнее. Но сыновьям каково? Каково Василию Викторовичу, пусть даже при схожем понимании рабочей методики, трудиться на известном идейном и поведенческом контрасте, если сравнивать с отцом? И получать в его редкое отсутствие жутковатые сбои от команды, привыкшей к жесткой папиной руке?
Если Петр Воробьев, человек железной воли и железного расчета, призвал своего старшего — Илью, полноправного германца, к родным пенатам, это всем нам знак: скоро за кордоном нашим на круг ловить будет нечего. Вуйтек, помните, избежал сотрудничества с сыном в «Локомотиве», чтобы шепотка за спиной не слышать. Петр Ильич оказался смелее – знать, обосновался в «Ладе» капитально. Вон и младший его уже на подходе к основному составу.
Кстати. Когда у Воробьева-старшего намечалась пауза в тренерской карьере, я, посоветовав со своей колокольни расслабиться и хорошенько отдохнуть, поинтересовался, чем он намерен ее заполнить. «Буду тренировать сына», – емко и исчерпывающе прозвучало в ответ (речь шла о младшем). Все-таки нам, непосвященным, не понять их, то ли заколдованных, то ли прикованных ко льду. У них, смотрите, не только отец за сына – сын за отца тоже отвечает. Но даст ли Бог хоть одному из сыновей в хоккейном деле превзойти отца или хотя бы с ним сравняться?
