Илья Воробьев хочет заново стать русским
ХОККЕЙ
Форвард «Лады» Илья Воробьев после десяти сезонов в Германии принял немецкое гражданство. Российский паспорт он вынужден был сдать, и теперь из-за этого у игрока проблемы: на родине он считается легионером.
Двойного гражданства в международных отношениях между Германией и Россией не предусмотрено. Из-за этого и сдал свой серпасто-молоткастый Илья Воробьев. Ведь другого он, уехав из страны в 1993 году, просто не имел. Выхода не было…
— Я и не думал возвращаться на родину, — говорит Илья Воробьев. — Германия стала для меня вторым домом. Там росли дети – близняшки Никита и Даниэла, они ходили в немецкий садик. Супругу Аню знаю с 16 лет. Она москвичка. Познакомились, когда приезжал к старшему брату… Поначалу она ездила ко мне в Германию. Затем мы поженились, и она осталась. B Европе мы планировали будущее, потому и получили немецкое гражданство.
– Какие-то индивидуальные призы за время выступлений в Германии вы завоевали?
— В 2001 году с «Мангеймом» выиграл серебряные медали. Входил в десятку лучших чемпионата по заброшенным шайбам и передачам.
— С какой целью перебирались за рубеж? Чего достичь не удалось?
— Отец после чемпионства 1993 года с «Динамо» на три года подписал контракт во Франкфурте. На семейном совете решили: поедем, а там посмотрим. В то время в России было тяжело. Не всем платили достойную зарплату, подолгу ее задерживали, и хоккеисты – не исключение. В стране открыли ворота, и многие ринулись за границу. Так вышло, что Петр Ильич вернулся через три года, а я остался еще на семь лет. В Германии немало газет, постоянно уделяющих внимание хоккею. Насколько я понимаю, в России хоккей – спорт номер два, а там он стоит лишь на четвертом месте. Однако сейчас российские издания в этом вопросе ушли вперед. Когда я уезжал из страны, такого количества публикаций, интервью у нас не было. Что касается зрительского интереса, то в Москве, к примеру, наш вид спорта пользуется куда меньшей популярностью, чем в том же Мангейме, где шеститысячник всегда забит под завязку. В Германии вообще все залы заполнены. То же самое и в Тольятти, но Дворец «Волгарь» вмещает лишь три тысячи зрителей. Если касаться зарплат, то в России они значительно выше. В Германии хоккеисты получают сейчас даже меньше, чем в начале 90-х, после воссоединения Западной и Восточной территорий страны. Причина проста: экономика ФРГ переживает далеко не лучшие времена. К тому же из-за введения евро немецкая марка сильно проиграла…
— Почему же вы не вернулись в начале века, когда пошел бум возвращений?
— Из-за детей. С близнецами в первые два года очень много трудностей. Справиться с ними не так просто… Вот и сейчас совсем недавно супруга с детьми из Тольятти улетела во Франкфурт, где мы по-прежнему снимаем квартиру.
— Согласитесь, нонсенс: приезжаете в родную страну, а по хоккейным законам считаетесь легионером…
— Когда вернулся, вспомнил, с какой болью за три года до того сдавал русский паспорт. Испытал в России противоречивые чувства. Но в то время в Германии так остро вопрос о российском гражданстве не стоял. Для меня сейчас очень важно вновь стать россиянином. Ведь ставится же вопрос о двойном гражданстве, о возвращении первоначального.
— Как прошла адаптация в «Ладе»?
— Перед началом сезона мы с командой ездили в Германию и Швейцарию. Рядом были супруга, отец. Они и помогли в первую очередь психологически. Конечно, благодарен и ребятам. Они не стали искать во мне «папенькиного сынка». Пока, правда, не блещу результативностью (3 гола и 4 передачи в 22 матчах. – Г. Н.). Осенью были проблемы со здоровьем, но теперь все позади.
— Тяжело ли вообще играть под началом отца?
— В Германии было очень тяжело. Да и здесь непросто. Впрочем, мне уже 28 лет, и я привык отвечать за свои поступки, самостоятельно принимать решения. Все-таки семь лет играл без опеки Петра Ильича (улыбается)... Конечно, требования ко мне отец, думаю, не снизит никогда. Хотя, если вспомнить, как он гонял меня в период становления, мало не покажется. Что ж, не зря!
— Где собираетесь жить по окончании карьеры?
— Загадывать не буду – одного раза хватило. Видимо, жить буду там, где и работать. Только вот пойду ли по стопам отца, далеко не ясно. Быть может, эта участь уготована моему 16-летнему брату Алексею, который играет за «Ладу-2»? Впрочем, в команде и так ходят шутки. Мол, пора создавать звено Воробьевых. Ведь есть же у нас защитник Дмитрий Воробьев, мой однофамилец.
ПЕТР ВОРОБЬЕВ В ДУШУ К СЫНУ НЕ ЛЕЗЕТ
- Тяжело быть тренером команды, в которой играет сын, – констатирует Петр Воробьев. – Ребята подмечают все и реагируют соответственно. Иногда можно кого-то пожалеть. Так вот сына – никогда! Иначе не избежать кривотолков. Я достаточно объективен, и ему поддаю наравне со всеми. Впрочем, ребятам все равно будет казаться, что к сыну – отношение особое. Этого не избежать!
Идея вернуть сына витала у меня давно, но все же в итоге она вышла совместной. Он не получал в Германии необходимой нагрузки, к тому же имел семейные проблемы, и я настойчиво приглашал его в «Ладу». С нами Илья прошел предсезонку, поработал интенсивно. Однако затем попал в физиологическую яму, видимо, отвыкнув от наших нагрузок. Сейчас, правда, адаптировался. Как игрок за рубежом он упустил много. Если б остался при мне, не имел бы таких технических огрехов. Среди достоинств сына – может терпеть, играть на команду. Что касается его человеческих качеств, то, еще работая в Германии, когда Илья три года играл под моим началом, меня приучили не лезть к хоккеистам в душу.
