Тайны и рецепты дома Фетисовых
ПЕРСОНА
Как театр начинается с вешалки, так и любой человек начинается с семьи. Даже министр, которому после многочисленных переговоров и совещаний прежде всего требуется внимание и поддержка второй половины. Поэтому и начался наш разговор с Ладой Фетисовой с вопроса: «Тяжело ли быть женой министра спорта?»
КУМИР НА КАРАНДАШНОЙ ФАБРИКЕ
– Конечно, иногда ощущаешь, что тебе недостает общения с любимым человеком, – разводит руками Лада. – Но думаю, это проблемы всех жен, а не только жен министров и руководителей. Хотя Вячеслав работает чуть ли не круглыми сутками. В июле пару дней были в Барселоне. Однако и там Вячеслав работал – на чемпионате мира по водным видам спорта. Потом, правда, повезло – удалось на четыре дня заехать к друзьям. Поплавали, отдохнули. Такое, к сожалению, случается нечасто.
– Если вспомнить вашу первую встречу с Вячеславом Фетисовым, можно сказать, что между вами сразу пробежала какая-то искра?
– Мы познакомились у друзей, в компании. Напротив меня сидел очень скромный молодой человек, который не сказал ни одного слова и только смотрел на меня, не отводя глаз. Моя подружка охарактеризовала его как «мишка олимпийский». Редко улыбался, редко говорил, но был чрезвычайно добр и внимателен.
– А сейчас, в связи с работой, его характер как-то изменился?
– Видимо, он в основном выговаривается во время совещаний и деловых встреч. Дома Слава по-прежнему молчун. Все семейные вопросы он у нас решает в двух-трех словах, очень конкретно.
– Имя Фетисова в нашем спорте – синоним слова «капитан». И в ЦСКА, и в сборной Вячеслав был лидером команды. Как же ему удавалось верховодить партнерами при таком складе характера?
– Та же самая конкретность позволяла и позволяет ему в двух-трех словах уместить то, что другие скажут тремя предложениями. Наверное, это и помогло ему завоевать авторитет, это и придавало его словам особый вес.
– Рассказывают, что Виктор Васильевич Тихонов как-то не пустил Фетисова на собственную свадьбу, когда были заказаны уже и зал, и лимузины…
– Ну это сейчас рассказывают – лимузины! Обыкновенная «Чайка». Зал, правда, шикарный – гостиница «Метрополь». Однако не получилось – команда села на сбор в Новогорске. Очень трудно было подгадать – хоккеисты в то время по 11 месяцев в году проводили на базе. Вторая наша попытка пожениться тоже не удалась – заявление мы подали, но у Вячеслава умерла бабушка, было не до веселий. Затем у Славы погиб брат. И лишь с четвертого раза мы расписались. И то лишь потому, что Вячеслав к тому времени стал изгоем.
– Вы имеете в виду то время, когда он добивался для советских хоккеистов права играть в НХЛ?
– Да, тогда уже не было никаких сборов: занятия у Вячеслава были самостоятельные. На карандашной фабрике, за команду которой он играл. Когда я туда привезла корреспондентов из Швеции, они чуть в обморок не попадали, увидев одного из сильнейших хоккеистов мира, тренирующегося в таких условиях.
– Свадьбу многие из «друзей» проигнорировали?
– Большинства партнеров из ЦСКА не было не из-за конфликта с Тихоновым, а из-за тех же самых сборов. Ребята же по-прежнему выступали и в клубе, и в сборной. Хотя некоторые успели подъехать, нас поздравить – Крутов, Макаров, Ларионов. В основном были люди искусства, но довольно узкий круг. Скорее это было даже похоже не на свадьбу, а на дружеские посиделки. Все-таки, когда живешь вместе уже семь лет и нужно просто поставить штамп в паспорте, потому что «надо», уже не отмечаешь это событие настолько пышно.
– В тот период вам, наверное, приходилось особенно переживать за мужа и поддерживать его?
– Конечно. Вячеслав, когда просил дать возможность уехать за рубеж, рассчитывал на понимание тренеров, федерации, но его не получил. Естественно, переживал. Было много зависти, злости, какой-то отрицательной энергии. Телефон, который раньше докрасна раскалялся от звонков, молчал, знакомые при встрече старались отвести взгляд. Но советов, как лучше поступить в той ситуации, я ему дать не могла. Да и никто не мог, ведь он пытался бороться против целой системы. Был первопроходцем. Однако когда все наладилось, те самые люди, которые в трудный период избегали общения, просто-таки не знали, в какую ягодицу его поцеловать. Как говорят в Америке, это был полезный опыт. А поддержка близкого человека – она нужна всегда.
ОТ СССР – ПОД ПАРТУ
– С каким чувством покидали родину?
– Во-первых, когда сели в самолет, долго не могли поверить, что наконец-то улетаем. Вылет должен был быть часов в 11 утра, а в 9 у нас еще даже визы не было! Когда Слава и Сережа Стариков стояли в посольстве в очереди за паспортами, мы с Ириной, женой Старикова, практически безо всякой надежды приехали в аэропорт с вещами. Поэтому, когда мы все-таки взлетели, у нас был шок – неужели смогли?! Прилетели, вышли, ничего не понимаем, что нам говорят и где мы вообще находимся.
– Но вас ведь встречали?
– Конечно. И руководство «Дэвилз», и сам губернатор штата. Именно их радушие, их искренность, думаю, и сняли с нас напряжение, страх перед неизвестностью. С нами носились, как курица с яйцом. Не знали, куда посадить, что показать. Тут же предоставили переводчика, наняли учителя по английскому, выбрали нам жилье, машину. Все вопросы решались моментально.
– А как на ваш приезд отреагировала пресса?
– Пресса порой пыталась выставить нас «русскими медведями», людьми, отнимающими работу у американцев и отдающими деньги на вооружение своей стране. Но постепенно даже у агрессивно настроенных журналистов отношение изменилось. Один из партнеров, Рэнди Величек, который тоже поначалу в интервью рассказывал, какие мы плохие, через полгода на командной вечеринке подошел, извинился. Говорит, нас в школе учили чуть ли не под парту прятаться при упоминании Советского Союза. По окончании карьеры он, кстати, стал в «Нью-Джерси» клубным радиокомментатором.
– Насколько я помню, позже в прессе возникали разговоры о связях российских хоккеистов с мафией. Вячеслава Александровича даже чуть ли не «крестным отцом» называли. Не коробило?
– Уже перестаешь обращать на это внимание. Когда ты на виду, такие разговоры – сплошь и рядом. Если бы Вячеслав Александрович был слесарем Ивановым, то вряд ли бы эти разговоры вообще возникали. А кроме того, ты становишься в некотором роде заложником популярности. Кто угодно может к тебе подойти и попросить сфотографироваться. Ты же не будешь каждого болельщика просить показать документы или заполнить анкету?! Мы в русские районы того же Нью-Йорка выбирались, наверное, раз в полгода. Зато после этого сочинялась масса всяких историй о том, с кем мы там были, кого видели, куда заходили. Это, видимо, бич всех известных людей. А однажды нам позвонил Миша Татаринов, который играл в Вашингтоне, и говорит: «Мы тут на игре познакомились с твоей самой близкой подружкой, Таней». Пришлось ему сказать, что если бы у меня в Вашингтоне была близкая подружка по имени Таня, то после пяти лет пребывания в США я бы, по крайней мере, об этом знала.
– Вы как-то говорили, что во времена выступлений Вячеслава в «Детройте» ребята сами планировали свою игру. Он уже тогда задумывался о том, чтобы стать тренером?
– Я-то всегда ему говорила, что из него получится отличный наставник. Вячеслав очень выдержанный, очень терпеливый, а для тренера это много значит. Кроме того, он прошел и пропустил через себя все, что только можно в хоккее. В обеих системах – и в Европе, и в Америке. Это бесценный опыт.
– Когда Вячеслав работал тренером, он много трудился дома, на ваших глазах?
– Сидел и днями, и ночами со схемками, бумажками, записывал матчи, просматривал по нескольку раз кассеты. По моему мнению, он тренер от бога. Да и не только по моему. После Олимпиады в Солт-Лейк-Сити ребята, прощаясь с ним, говорили прежде всего о том, какой он прекрасный наставник, и сожалели, что его подвели. Слава тогда был безумно расстроен.
– Вы не одобряете нынешнюю работу вашего мужа?
–Ну что вы! Просто Вячеслав выбрал себе другую стезю. Думаю, он к этому все время и шел. Еще во времена нашей молодости, даже когда мы уехали в Америку, можно было с уверенностью сказать, что Россия и Слава – неразделимы.
– За океаном была сильная ностальгия по России?
– И ностальгия. И обиды. Он уезжал отверженным, многие его не понимали, а кто-то делал вид, что не понимает. Но ведь человек так устроен, что плохое быстро забывает, а хорошее настойчиво старается воскресить в памяти. Несмотря на все сложности и препоны, которые нам ставили перед отъездом, в первый же год выступления в НХЛ он поехал играть за сборную Союза на чемпионат мира. Не к Тихонову, а за страну, вместе со своей командой. Потому что на льду нет места обидам.
– А кто обращался с предложением приехать?
– Звонил Слава Быков. Мужа не было дома, и говорила с ним я. «Как он, свободен?» – спрашивает Быков. Я говорю: «Да как же свободен! Они в плей-офф с «Вашингтоном» играют». – «Ну и как, проиграют?» – «Не знаю, – говорю. – Сегодня игра». – «Нам бы лучше, чтоб проиграли. Нам его помощь очень нужна». Вячеслав прилетел в три часа ночи, я ему сказала, что ребята звонили, он тут же перезвонил им, а с утра мы уже были в аэропорту. Вот так вот…
«ГДЕ НАХОДИТСЯ НОФЕЛЕТ»?
– Вы сами занимались спортом?
– Да, я мастер спорта по художественной гимнастике. Я вообще, считайте, выросла в поролоновой яме. Мама меня родила, а через полгода уже выступала за сборную Союза по спортивной гимнастике. Сейчас мама с отчимом тренируют сборную Канады. Вот недавно жаловались: в первый день чемпионата мира на третьем месте шли, а на второй все дружно попадали с бревна и откатились на десятое (смеется).
– В детстве хоккеем увлекались? Знали, например, что сборная СССР – самая сильная сборная в мире?
– Нет, хоккеем как раз не интересовалась. К сожалению. А может быть, к счастью. Гимнастки с хоккеем не дружили, они все больше с футболом общались. Многие гимнастки потом выходили замуж за футболистов.
– Как же вы потом из гимнастки стали моделью?
– Ну, тогда, по-моему, такой профессии-то и не было. Я еще до того, как получила высшее физкультурное образование, работала в Доме культуры ВОС на «Соколе», вела группу детей. И там же снимал помещение Камерный еврейский музыкальный театр. Однажды в буфете ко мне подошел директор и главный режиссер этого театра и пригласил прийти посмотреть на их репетицию. Пришла, посмотрела. Меня спросили: «Сальто, шпагат делать умеешь?» Я, как вы понимаете, умела – это и предопределило мое «актерское» будущее. Это даже забавно, но вместе со мной в том самом театре выступали многие ныне известные люди, например, Лариса Долина, Аркадий Укупник.
– А в кино как попали? Я слышал, что вы сыграли какую-то роль в фильме «Где находится нофелет?».
– Видимо, благодаря работе в театре попала в картотеки «Мосфильма». Я, честно говоря, даже не интересовалась. Но первое, где я снялась, была… реклама кальмаров. А фильмов у меня было много – около восемнадцати, начиная с «Бархатного сезона». Недавно перебирала дома бумаги и нашла кучу квитанций – я за некоторые картины еще даже денег не получила! Надо как-нибудь заехать на «Мосфильм» (смеется).
– Что, много денег должны?
– Я тогда очень приличные деньги зарабатывала! У меня ставка была 16 рублей и 8 рублей – репетиционные. А за картины… Тогда же приходилось ждать, пока сделают монтаж, озвучат, пока лента выйдет в прокат. А у меня работы много было – я к этому моменту уже название фильма забывала.
– Первый-то фильм помните?
– К нам на спектакль приехал режиссер Влад Павлович, пригласил сниматься в «Бархатном сезоне». Это был первый мой фильм. А потом, когда в обойму попала, начались звонки, предложения…
– А какое у вас было игровое амплуа? В роли кого вас чаще всего видели режиссеры?
– Я постоянно играла каких-то иностранных барышень, которые с трудом говорят по-русски. В крайнем случае девушек, из-за которых случаются какие-то конфликты, драки, выяснения отношений. Или инопланетянку. В фильме «Вариант «Зомби» мы изображали посланцев с другой планеты. Одели нас просто кошмарно – какие-то махровые перчатки, шапки, плащи, и все – в блестках. Думаю, было очень достоверно.
– По трудовой книжке вы кем числились?
– Вот так и числилась. Сначала тренер-преподаватель, потом актриса театра, потом артистка балета…
– Вы еще и в балете работали!
– Гимнастки-художницы – они же почти все готовые артистки балета. После спорта куда им идти? Раньше шли в мюзик-холлы, в балет. Меня даже в балет на льду приглашали. Я отказалась – думала, плохо на коньках катаюсь. А приятельница, которая еще хуже меня на них держалась, проработала там лет 10–12.
ДЕТСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ЖЕНСКОЕ ОБЩЕСТВО
– Ваша дочь родилась в Америке и является гражданкой этой страны. Вы уже думали о ее будущем? Будет ли оно связано со спортом?
– Насте уже 12 лет. Она учится в Москве, и спортивных увлечений у нее полно. Последнее, как ни странно, футбол. Кроме того, кросс-кантри – бег по пересеченной местности. Пять километров. Никогда не думала, что наш ребенок будет заниматься бегом! Она даже на соревнования между школами недавно в Прибалтику ездила. Как бы ни сложилась ее дальнейшая жизнь, я уверена, что спорт займет в ней важное место.
– Певица Любовь Успенская тоже рассказывала про увлечение своей дочери бегом и соревнования в Прибалтике…
– Да, Танечка тоже учится с Настей в одной школе. Тоже бегает. После Прибалтики они были жутко расстроены – заняли всего лишь третье место. Девочки прибежали первыми, мальчики – последними, общий результат третий. Трагедия! Сейчас занимается еще и лакроссом. На взгляд непрофессионала, это такая игра, где участники бегают и сачком ловят мячик. Увлекалась плаванием, потом конным спортом. После того как лошадку продали, у нас был перерыв несколько месяцев – Настя очень переживала. Сейчас, может, опять будем заниматься.
– Слышал, что у нее есть титул «Мисс американская принцесса». Что это такое? Конкурс красоты для маленьких девочек?
– Что-то в этом роде (улыбается). Насте было всего семь лет, и ее подружка Алиса мечтала участвовать в этом конкурсе. Настя пошла с ней за компанию и сначала выиграла региональный отбор, потом конкурс по всему штату Мичиган, а затем поехала во Флориду на общеамериканский конкурс, где вошла в тройку этих самых «принцесс».
– Интересно, по каким критериям оценивало участниц жюри?
– Анастасия читала стихи, рассказывала историю штата, от которого она приехала, показывала гимнастическую программу с переворотами, вместе с другими участницами своего возраста разыгрывала театральные сценки, танцевала… Кроме того, каждая девочка должна была приехать на соревнования в костюме собственного дизайна, представить его на подиуме и рассказать о нем жюри. Потом победительниц повели в Диснейленд, они участвовали в параде, потом ее принимал мэр города, где мы жили. Дочка была очень довольна вниманием и своими успехами. Кроме того, заработала свои первые деньги. Мы положили в банк 1000 долларов на будущую оплату учебы в университете.
– Знаю, что вы переживаете не только за своего ребенка, но и за других детей. Кому принадлежала идея создания фонда «Республика Спорт»?
– Идея была общей. Многие люди нашего круга уже давно самостоятельно шефствуют над детскими домами. Просто возникла мысль объединить усилия и сделать программу более обширной. Это случилось зимой, а в мае был создан фонд.
– Кто кроме вас входит в его попечительский совет?
– В основном в него входят жены спортсменов, политиков, бизнесменов: Валентина Бородина, Ирина Шойгу, Екатерина Жукова, Ольга Южанова, Алла Зеленина, Лариса Латынина, Лидия Иванова. Есть и мужчины – Валентин Иванов, Гарри Каспаров. Правда, Гарри Кимович уже после первого заседания, глядя на наше женское общество, пошутил, что поручит это дело супруге.
– Насколько я знаю, вы привозили ребят на хоккейный Кубок «Спартака»?
– Да, мы привозили подмосковных ребят в Москву, пообедали вместе, потом поехали на хоккей. У ребят была возможность пообщаться с игроками, взять у них автографы. На матче ветеранов спонсоры подарили каждому детскому дому по телевизору, а также различный спортивный инвентарь – мячи, ракетки, скакалки.
– Какие еще мероприятия вы устраиваете для детей?
– Совсем недавно при содействии мэра Сочи отправляли ребят из пяти детских домов на отдых к морю. Провели там турнир по мини-футболу. А в июне мы проводили отборочные соревнования в Волгограде среди 12 детских домов Юга России. Вот тогда команды-победительницы получили возможность поехать в Сочи. В Волгограде нам предоставили пансионат, где есть и футбольное поле, и площадки волейбольные, баскетбольные, и теннисные корты.
– В детских домах, ребят из которых вы отправляли в Сочи, есть специальные футбольные секции?
– Пока нет. Но мы, как вы знаете, уже построили рядом с одним из московских детских домов настоящее футбольное поле. Открывать его приезжал сам великий Пеле! До сих пор мы привлекали тренеров, которые проводили с ребятишками отдельные занятия. А в новом учебном году рассчитываем пригласить ветеранов, студентов, которые могли бы тренировать детей на постоянной основе. Кроме того, будем искать психологов, также способных работать с детьми.
– А нет идеи создать постоянную базу где-нибудь на юге, куда дети отправлялись бы регулярно?
– У нас есть мысль на базе отдельных детских домов делать спортивные интернаты. У каждого будет своя программа: на юге – футбол, легкая атлетика, летние виды, на севере – лыжи, коньки. Где-нибудь на Кавказе сделаем упор на борьбу, в Сибири – на хоккей с мячом. Планов имеется масса. Будем стараться их реализовать.
ДОСЛОВНО
«После того, как «Детройт», за который первый сезон выступал Фетисов, уступил в финале «Нью-Джерси», тележурналисты спросили маленькую тогда Настю: «Кто выиграл Кубок?». А она как начала перед камерой плакать! Так игроки потом между собой говорили: «Мы очень переживаем неудачу нашей команды. Но еще больше переживаем за Настеньку Фетисову, которая из-за этого так расстроилась».
Лада ФЕТИСОВА
АНКЕТА
Любимый город: Москва, Уфа, Нью-Йорк
Любимый цвет: бирюзовый
Любимая команда: единомышленников
Любимая марка машины: «Мерседес»
Любимое блюдо: бутерброды с куриным паштетом, козий сыр
Любимый напиток: зеленый чай, ореховый кофе
Любимый спектакль: «Любовь и голуби»
Любимые фильмы: советские комедии
Любимый актер: Роберт Рэдфорд
Любимые писатели: Беляев, Дюма, Булгаков
