Прививки от страха Романа Березовского

ГОСТЬ РЕДАКЦИИ

Голкипер московского «Динамо», безусловно, относится к категории личностей, способных сокрушить вроде бы незыблемые стереотипы в футболе. Пенальти – верный гол? Но вот в дуэлях с Березовским из тридцати двух одиннадцатиметровых попыток в чемпионате России соперники не реализовали четырнадцать – чуть меньше половины! И такой удивительный показатель вратарской стойкости отнюдь не назовешь случайным: и за пределами поля Роману не раз приходилось отражать удары «убойной» силы в упор. И что немаловажно, они не превратили голкипера в безразличный к окружающему миру манекен. Во всяком случае, во время нашей беседы он не уклонился ни от одного вопроса.

БЕГАТЬ ЗА СУДЬЯМИ ВРАТАРЯМ ВРЕДНО

— Вы ведь давно признаны грозой пенальтистов. А какие чувства испытывает голкипер Березовский, когда арбитр указывает на «точку» возле его ворот?

— Здесь многое зависит от того, при каких обстоятельствах был назначен пенальти. Хуже всего, если он тебе кажется несправедливым. В таком случае нельзя «закипать» и уж тем более бегать за судьей и что-либо доказывать. В идеале вратарь должен настраиваться на дуэль с пенальтистом с того момента, как прозвучал свисток арбитра. Нужна ведь максимальная концентрация, которой за пару секунд не достигнешь. К примеру, в нынешнем сезоне в матче первого круга в Ростове в наши ворота назначили пенальти в такой ситуации, что я был на какое-то время просто шокирован. С арбитром практически не спорил, но чувство несправедливости меня не покидало. И как следует настроиться на отражение удара я не успел. После таких матчей особенно важно сделать определенные выводы.

— Любопытно, что все не забитые в ваши ворота пенальти исполняли разные футболисты. Быть может, у них развивался «комплекс Березовского» и они избегали новой дуэли с вами?

— Скорее, речь в данном случае идет о стечении обстоятельств. Дело в том, что после неудач в соперничестве со мной некоторые пенальтисты позднее вновь выходили к «точке» и все же забивали мне голы. Помню, например, Призетко, еще играя за «Тюмень», не сумел меня переиграть. Но уже когда он оказался в «Черноморце», а я в «Торпедо», шансов отбить его удар у меня не оказалось – бросился в один угол, а форвард отправил мяч в противоположный. Вообще я со временем понял, что даже после неудачи у футболиста, вновь бьющего тому же вратарю, шансов забить становится больше. Все-таки у него арсенал ударов обычно богаче, чем набор приемов у голкипера. И дважды подряд взять верх вратарю крайне сложно, независимо от того, реагирует он на мяч или срывается с места еще до удара.

— А опыт голкипера играет существенную роль при отражении одиннадцатиметровых?

— Определенный навык, естественно, необходим. Однако если вратарь в принципе обладает качествами, располагающими к отражению одиннадцатиметровых, то они должны проявиться довольно быстро.

— В российском чемпионате всегда было достаточно хороших вратарей. Но, пожалуй, о каждом из них можно сказать, что в «рамке» он действует надежнее, чем на выходах. Согласны?

— Так ведь и футбол в целом меняется. Я уж не сравниваю его с тем, каким он был в 70-е годы. Но даже за последние лет десять игра изменилась чуть ли не до неузнаваемости, стала гораздо более атлетичной. Посмотрите, какая рубка идет сейчас в штрафной при каждом навесе. Поэтому вратари не только в российском, но и в западном чемпионате сейчас меньше играют на выходах – в такой мясорубке они уже не имеют большого преимущества перед полевыми игроками. И все более существенным критерием оценки игры голкипера становятся его действия именно на линии ворот. Другое дело, что от вратарей сейчас ждут еще и разумной игры ногами при подстраховке защитников, когда нам приходится выступать фактически в роли либеро. Вот над этим нам и нужно сейчас поработать.

— А у вас в детстве были кумиры среди вратарей тех лет?

— В Союзе было очень много классных голкиперов. Трудно кого-то выделить… Поскольку я вырос в Ереване, то, естественно, переживал за «Арарат». Но из вратарей больше других мне все же нравился голкипер «Шахтера» Валентин Елинскас. Кстати, за донецкий клуб я тоже болел – его кубковый характер не мог оставить меня равнодушным.

В АРМЕНИИ НА ГРЕКОВ НЕ ОБИДЕЛИСЬ

— Вы ведь уже давно входите в число ведущих голкиперов высшего дивизиона чемпионата России, однако со своим футбольным гражданством определились еще раньше. Не приходилось жалеть об этом?

— Я ведь еще в 94-м был заигран за молодежную сборную Армении. В «Зените», куда меня тогда как раз пригласили, основным голкипером был опытный Юрий Окрошидзе. Так что сразу проявить себя в российском чемпионате мне было сложно. Поэтому я и воспользовался приглашением в армянскую молодежку. И никогда, по большому счету, не жалел о принятом решении.

— Даже когда три года назад возглавлявший тогда национальную команду Армении Варужан Сукиасян обвинил вас в сдаче отборочного матча чемпионата мира с Украиной?

— Я был ошарашен его заявлением, в котором не было никаких аргументов. Я всегда был рад вызовам в сборную Армении, но в той ситуации оставалось только ответить, что без доверия тренера мне нечего делать в команде.

— Однако ваше возвращение в нее состоялось еще до увольнения Сукиасяна. Как произошло ваше примирение?

— Примирения как такового не было. Просто спустя почти год Сукиасян публично признал, что его обвинения в мой адрес оказались беспочвенными, и заметил, что дорога в сборную для меня открыта. Сезон 2001 года выдался для меня не слишком удачным, я был недоволен своей игрой в составе «Торпедо», но возможности вновь выступить за сборную обрадовался. Символично, что первый матч после вынужденного перерыва я сыграл за армянскую команду против тех же украинцев в Киеве. Кстати, мы ведь тогда вновь проиграли, но в тот раз ответственность за поражение на одного вратаря никто сваливать уже не стал. А вскоре Сукиасян был уволен с поста главного тренера сборной.

— Но недавно в Армении вновь возник футбольный конфликт, теперь уже на уровне национальных федераций – грекам было предъявлено обвинение в попытке подкупа вашей сборной накануне отборочного матча Евро-2004. Не слишком ли часто на вашей родине возникают подобные скандалы?

— Понимаете, в Армении никто не делал акцент на международном характере этой проблемы. Ведь президент национальной федерации Рубен Айрапетян пленку с записью разговора о предложении взятки сперва дал послушать нам, футболистам. Еще накануне матча, разумеется. Он прежде всего хотел, чтобы мы сыграли так, чтобы нас никто не мог ни в чем упрекнуть. Ну а после матча запись разговоров уже была официально обнародована. Но опять-таки как такового конфликта между федерациями не было. У греков сейчас очень сильная сборная, она в итоге и без закулисных игр добилась в Ереване победы. А инициативу со взяткой, похоже, проявили вообще частные лица.

СКАНДАЛЫ ЗАКАЛЯЮТ

— Складывается впечатление, что к любым футбольным скандалам вы научились относиться достаточно сдержанно. Помог рано приобретенный опыт, когда шесть лет назад вся футбольная Россия обсуждала гол Андрея Тихонова в ваши ворота в матче «Зенит» – «Спартак» в последнем туре чемпионата-96?

— Да, пожалуй. Знаете, мне тогда было очень непросто справиться с переживаниями по поводу всех этих разговоров, слухов, интервью в прессе. Но я выдержал психологическое давление, которое на меня свалилось. И теперь тот опыт позволяет мне тверже держаться на ногах не только на поле, но и за его пределами.

— Та история началась с интервью вашего экс-одноклубника Сергея Дмитриева, в котором он заявил, что вы умышленно пропустили мяч после удара Тихонова. Скажите откровенно, на кого больше тогда обиделись – на Дмитриева или на журналистов, опубликовавших неподтвержденную информацию?

— Чего уж здесь скрывать: тогда обида была на всех людей, так или иначе причастных к скандалу. Это теперь все осталось в прошлом. Но и тогда глобальных обобщений я не делал. Вот и от журналистов я никогда не прятался. Если кто-то из них поступил в отношении меня несправедливо, то почему я должен шарахаться от всех остальных? А с Сергеем Дмитриевым мы так тогда и не поговорили. Хотя если бы он действительно имел ко мне какие-то претензии, мог бы их и в лицо высказать. А так, наговорил кому-то на диктофон свои суждения и замолчал. Он ведь даже на заседание КДК не явился, после которого его и дисквалифицировали за необоснованные обвинения. А мне ведь туда отправляться тоже было не в удовольствие – кому хочется публично оправдываться после таких нелепостей? Но я все-таки пошел… Что же касается Павла Садырина, допускавшего возможность сговора в том матче, то я предполагаю, что его заявление было сделано в сердцах на фоне его разрыва отношений с руководством «Зенита». По крайней мере, мне он никаких претензий даже намеками не высказывал ни после окончания чемпионата 96-го года, ни в следующем сезоне (скандал разразился только спустя год после матча «Зенита» и «Спартака», сыгранного 3 ноября 1996 года. – Ред.).

— Кстати, а с Андреем Тихоновым вы тот гол никогда не обсуждали?

— Нет, повода как-то не было. А вообще сезон тогда у Андрея выдался просто замечательный. Голы ему на любой вкус удавались. А в ближний угол ударом с линии штрафной, как мне, он несколько забил. К примеру, если не ошибаюсь, в ворота «Локомотива», которые здорово защищал в том сезоне Сергей Овчинников. В результате «Спартак» вырвал победу. Но тот гол как-то быстро забыли, поскольку игра проходила в разгар чемпионата, а после нее были и более важные встречи.

— А вообще для вас курьезные голы значительно обиднее, чем мячи, которые влетают после «неберущихся» ударов?

— Раньше я действительно их разделял. Но с возрастом понял, что после любого гола вратарю нужно не убиваться, а постараться проанализировать случившееся. Независимо от того, допустил ли ты очевидную ошибку или здорово сыграл соперник, такой анализ обязательно принесет пользу в будущем. Важно научиться не бояться промахов и делать все, чтобы их избежать.

— Последний вопрос на эту тему. Та история сильно сказалась на вашем вратарском рейтинге, репутации профессионала?

— Не могу так утверждать. Хотя и считать, что ничего не произошло, было нельзя. Но все же в «Зените» мне удалось сохранить доверие и соответственно место в воротах – я старался делать все, как умею. И карьера моя под откос не пошла. Ну а сейчас-то мне и вовсе не приходится сомневаться, верят мне или нет. Ведь в «Динамо», если нужно, о любом человеке можно все узнать (смеется). А просто так здесь никого подозревать не будут.

ОТ ПИТЕРА ДО МОСКВЫ

— Вы уже третий сезон играете в столичных клубах. После Питера к Москве было сложно привыкнуть?

— Сложность поначалу заключалась в том, что мне приходилось постоянно курсировать по маршруту Москва – Питер – Москва, пока моя жена не перебралась в столицу. Ну а в смысле душевного комфорта у меня здесь с самого начала никаких проблем не возникало. Квартира, которую снял для меня клуб, находится рядом с Патриаршими прудами, и мне нравится гулять по улочкам центра столицы. Чувствую, что Москва для меня становится родным городом, хотя в Питере и осталась квартира, а здесь своим жильем еще не обзавелся.

— В западном клубе поиграть не мечтаете?

— Не рвусь я за границу. В 2000-м я ведь мог перейти в «Сент-Этьен», но не захотел. Из-за этого у меня тогда даже возникли трения с руководителями «Зенита», которые рассчитывали продать меня французскому клубу. Хотя позднее мы все же смогли понять друг друга. Ну в самом деле, мне очень не хотелось повторить путь Максима Левицкого, который попал во Франции в неприятную историю в связи с подделкой клубом его паспорта. Вряд ли это был единичный случай. Поэтому я и предпочел перейти в «Торпедо». Правда, это была только аренда. И на новом месте у меня, я уже упоминал, дела поначалу не очень хорошо складывались. Тем более что и в личной жизни у меня тогда был очень тяжелый период. Сначала погиб отец жены. А затем не стало и моего отца. Так что сезон-2001 оказался с негативным оттенком. Ну а в позапрошлом году «Динамо» приобрело мой трансфер у «Зенита». И считаю, что здесь мне удалось довольно быстро освоиться.

— В нынешнем сезоне защитная линия «Динамо» практически полностью обновилась. Как вратарю вам, наверное, было сложно наладить с ней взаимодействие?

— Нет, ничего страшного здесь не вижу. Новичков в нашей команде в прошлое межсезонье действительно оказалось много, но селекцию клубное руководство ведет отнюдь не хаотично. Если говорить о защитной линии, то игра у нас строится на взаимодействии футболистов, изначально хорошо понимающих друг друга. К примеру, довольно эффективно действует сербская связка Танасьевич – Батак. Да, у нас еще далеко не все получается, но и глубоких спадов во время масштабного обновления команде избежать все-таки удается.

НАША СПРАВКА

Роман БЕРЕЗОВСКИЙ

Родился 5 августа 1974 года. Вратарь, рост – 188 см, вес – 78 кг.

С 1991 по 1993 год выступал за армянские команды «Кашкагорц» и «Сюник». В высшей лиге Армении сыграл 22 матча, пропустил 42 мяча. С 1994 года – в «Зените» (Санкт-Петербург). В высшем дивизионе с 1996 года: «Зенит» (1996–2000), «Торпедо» (2001), «Динамо» (2002–2003). Провел 189 матчей, пропустил 192 мяча. Рекордсмен «Зенита» по числу проведенных матчей без пропущенных мячей в чемпионатах России – 45 игр. Обладатель Кубка России 1999 года.