«Царь-пушка» русского хоккея

НЕ ЧОКАЯСЬ

25 июля 1995 года в собственном доме в подмосковном поселке Опалиха на 63-м году жизни скоропостижно скончался один из лучших нападающих в истории мирового хоккея с мячом Евгений Папугин. Операция по удалению почки, сделанная в декабре 1993 года, стала для него роковой…

Долгие годы Евгений Михайлович носил на руке золотой перстень, подаренный страстным поклонником его игры, известным российским ювелиром, выгравировавшим на печатке, помимо вензелей Папугина, дубовый и лавровый листы. Эта символика, означающая путь к успеху через огромный труд, стала определяющей для всей его жизни. Трудолюбие было не только естественной, но и единственно возможной для Папугина формой существования. В его привычке было брать на себя самое сложное, самое тяжелое, практически неподъемное для прочих. И все это не в погоне за славой, поскольку она и без того за ним гонялась.

Родившийся девятого мая, Евгений был по натуре победителем и остался им, даже когда многие его бывшие друзья объявили Папугина побежденным…

АВТОРИТЕТ ПРОТИВ АВТОРИТЕТА

Тринадцатилетний московский паренек из Столешникова переулка Женя Папугин начал свой путь в русский хоккей в московском «Спартаке». Потом был «Бури» (как ласково болельщики трехкратного призера чемпионата СССР называли «Буревестник»), армейский клуб ЦСК МО. И хотя в московское «Динамо» 25-летний Евгений пришел уже в ранге чемпиона страны и мира (именно он забил первый гол на первом для нашей сборной чемпионате мира), звездная карьера Папугина состоялась именно в этой команде. За десять сезонов, проведенных в «Динамо», Евгений пять раз выигрывал звание чемпиона Союза, четырежды становился чемпионом мира. Его авторитет в команде и популярность в стране были необсуждаемы, но, как ни странно, именно это обстоятельство и помешало Евгению остаться динамовцем на всю жизнь. Говорят, что легендарный тренер «Динамо» Василий Трофимов увидел в 35-летнем Папугине серьезного конкурента, а бесконфликтный Евгений не стал усугублять ситуацию, расставшись с командой…

КАТАПУЛЬТА В КЛЮШКЕ

Рассказывает Михаил Осинцев, заслуженный мастер спорта, шестикратный чемпион мира:

— В одной команде с Папугиным мы начали выступать с 1962 года, когда я, бывший игрок ЦСКА, перешел под знамена «Динамо». Однако прекрасно помню его первое появление в составе национальной сборной. Случилось это шестью годами раньше на международном турнире в Москве с участием сборных СССР (разделенной на две команды), Швеции и Финляндии. Евгений играл за наш второй состав (который, к слову, и выиграл у первого в финале со счетом 3:1), и в те дни я впервые услышал его, ставший впоследствии знаменитым, клич «Огонь!», призывавший партнеров бить по воротам соперника. Он сам был постоянно нацелен на это и требовал того же от товарищей по команде…

Евгений был трудягой в истинном понимании этого слова, а постоянная работа не может не приносить плоды. Сегодня трудно себе представить подобное, но на каждую тренировку он готовил себе как минимум десять клюшек и не уходил с поля до тех пор, пока они не приходили в полную негодность, отрабатывая удары со стандартных позиций. А до 1954 года, не забывайте, пока к нам впервые не приехали шведы, мы играли большими, тяжелыми клюшками до двух метров длиной. И вот ими Евгений, не производящий внешне впечатления очень уж физически сильного человека, посылал мячи, словно из катапульты. А когда и у нас появились легкие, наподобие современных, клюшки, ему вообще не стало равных в мире по части силы и точности удара. Не случайно ведь на первом чемпионате мира, состоявшемся в 1957 году в Стокгольме, местные журналисты назвали его «русской царь-пушкой». И золотую медаль на том чемпионате «царю» вручил сам король Швеции. А через три года, когда мы вновь стали чемпионами мира в Стокгольме, команду, между прочим, первым поздравил Юрий Гагарин, находившийся в то время с визитом в Швеции. Он, кстати, был большим поклонником хоккея с мячом…

ПЯТЬ УГЛОВЫХ — ТРИ В УГЛУ

Рассказывает Виктор Маркин, второй тренер «Зоркого», многолетний помощник Папугина:

— О Евгении Папугине как о незаурядном игроке в русский хоккей я узнал еще в пору его восхождения на вершину славы. Он тогда защищал цвета московского «Буревестника», а я — подмосковного «Урожая» (Перово). Была такая команда, просуществовавшая до 1960 года, в которой, кстати, начинали Валерий Маслов, Игорь Ромишевский, Валерий Мозгов и другие, ставшие впоследствии известными мастерами. А познакомились мы в 68-м году, когда Евгений Михайлович пришел на должность старшего тренера в красногорский «Зоркий». Играющего, подчеркну, тренера. Работал с командой и бегал в нападении до 1973 года. Я закончил с карьерой игрока на год раньше и в следующем сезоне стал вторым тренером «Зоркого».

Конечно, Папугин очень сильно рисковал, переходя из самого титулованного клуба советского хоккея с мячом, каким в то время было московское «Динамо», в заурядную, можно сказать, цеховую команду Красногорского механического завода, но ему хотелось попробовать себя на новом поприще именно в таком коллективе.

Его сразу полюбили в команде, поскольку он был не только выдающимся хоккеистом и педагогом от Бога, но и прекрасным товарищем для каждого игрока, независимо от стажа выступления в клубе и уровня мастерства. На своем веку я повидал много тренеров, хороших и грамотных специалистов, позволяющих себе при этом грубость и даже хамство по отношению к подопечным. Евгений Михайлович никогда до этого не опускался: его главным козырем, помимо, естественно, непререкаемого авторитета, стал личный пример. Таких виртуозов хоккея с мячом сейчас, к сожалению, уже нет. На поле он умел буквально все. С его появлением в Красногорске игры «Зоркого» стали собирать полные трибуны, на матчи команды начали приезжать болельщики из Москвы, других городов области: «На Евгения Папугина» ходили, как «на Эдуарда Стрельцова» в футболе.

Это был ударник в прямом и переносном смысле, поскольку особенно великолепны были его удары со стандартных положений. Когда судьи, к примеру, назначали угловой в пользу «Зоркого», болельщики начинали скандировать: «Па-пу-гин! Па-пу-гин!…» И он, как правило, не обманывал их ожиданий: из пяти угловых в четырех случаях мяч, посланный Евгением, попадал в створ ворот, а в трех — оказывался в сетке.

В 69-м году в рамках чемпионата страны «Зоркий» привез из турне по пяти сибирским городам восемь очков из десяти возможных. Этот результат стал событием для команды, в истории которой подобного никогда не было. И вот в ходе той поездки, в матче с красноярским «Енисеем», получаем мы, помнится, право на удар с линии штрафной, и их вратарь, забыл его фамилию, пижонистый такой парень, стал просить своих игроков не устанавливать стенку: пусть, говорит, старик пробьет…» Имел в виду Папугина. Ну «старик» и пробил — прямо в «девятку», никаких шансов вратарю не оставил. После этого тот больше от стенки не отказывался. А Папугин, между прочим, почти до сорока лет входил в число 22 лучших игроков СССР. Это, согласитесь, о многом говорит…

ЗОРКИЙ И ЧЕСТОЛЮБИВЫЙ

До тех пор, пока руководителям администрации Красногорского района и местного механического завода не пришла идея пригласить в «Зоркий» Папугина, команда звезд с неба не хватала. «Зоркий» (называвшийся, кстати, до 1966 года «Трудом») играл с большими перепадами, чередуя выступления в высшей лиге (куда впервые попал в 62-м году) с вылетами в первую и возвращениями обратно. Но с 1968 года, когда «Зоркий» возглавил Папугин, эта команда навсегда прописалась в высшем дивизионе.

За несколько лет новый старший тренер превратил ее в одну из лучших команд СССР, а в 1979 году отпраздновал вместе с ней победу на чемпионате страны. Впервые в истории русского хоккея высшие награды всесоюзного чемпионата завоевал профсоюзный клуб, бросивший вызов доселе непобедимым ведомственным командам.

Это, по большому счету, был успех не только тренера Папугина, но и Папугина-снабженца, прораба, финансиста и даже селекционера, пришедшего в команду с ощущением могучести собственных сил.

Он сумел убедить начальство в том, что без высококлассных игроков не бывает больших побед, и в команде появились Виктор Рыбин, Юрий Афанасьев, Дмитрий Морозов, Валерий Мозгов, Вячеслав Панев, Владимир Янко, Евгений Манкос, Валерий Бочков и другие мастера, соответствующие честолюбивым устремлениям Евгения Михайловича.

Причем практически всех их клуб обеспечил жильем в Красногорске из так называемого внегородского лимита. Сам же коренной москвич Папугин купил себе дом в Красногорском районе в поселке Опалиха, чтобы постоянно быть рядом с командой.

13 ЛЕТ СПУСТЯ

Говорят, что публика любит крушение авторитетов. Наверное, в снижении великих до уровня обычности таится нечто такое, что вдохновляет обыкновенность. В 1981 году, через 13 лет после начала «романа» «Зоркого» с Папугиным, Евгению Михайловичу настоятельно порекомендовали написать заявление об уходе. Версий на этот счет существует несколько. Шестое место команды, занятое в том сезоне. Политика руководства клуба, направленная на резкое омоложение состава, и тренерского в том числе. Сам Папугин был уверен, что виной всему стало его желание сделать «Зоркий» независимым клубом с самостоятельной бухгалтерией. Но как бы там ни было, ушел он из этой команды с обидой. И не забыл о ней даже в 1992 году, когда спустя 13 лет (какое-то мистическое совпадение) «Зоркий» вновь стал чемпионом страны и пригласил своего бывшего старшего тренера на организованные по этому случаю торжества. Евгений Михайлович решил, что на чужом празднике ему делать нечего…

МУЗЕЙ ДЛЯ САМЫХ БЛИЗКИХ

На втором этаже дома Папугиных в Опалихе есть специальная комната, в которой разместился уникальный домашний музей русского хоккея. Евгений Михайлович много лет собирал экспонаты: награды, редкие фотографии, вырезки из газет, переписка с поклонниками бенди из Швеции, Финляндии, Норвегии… Мечтал написать книгу о любимом виде спорта сквозь призму собственных размышлений, но не успел. Я пытался уговорить его вдову Галину Павловну предоставить мне несколько снимков для публикации в этом материале, но недобросовестность неизвестных мне коллег, от которых она до сих пор безнадежно ждет (несмотря на клятвенные заверения) отданные когда-то фотографии, сделала свое дело. Страх потерять еще одну частичку памяти о муже оказался непреодолимым...

Рассказывает Галина Павловна:

— До сих пор продолжаются разговоры о том, что Папугин ушел из «Зоркого» с обидой. Какая может быть обида, если в его случае сработал элементарный жизненный закон смены поколений? Конечно, имела место зависть со стороны некоторых окружавших его в то время людей, но, по моему глубокому убеждению, в любом виде спорта тренер не может работать с одной командой более десяти лет, поскольку далее начинаются проблемы. Сегодняшний пример с тем же, казалось бы, незыблемым Романцевым еще раз доказывает правоту этого утверждения. У Евгения Михайловича в 1981 году сложилась та же ситуация, и он уехал в Новосибирск по приглашению руководства местного клуба «Сибсельмаш». Проработал там два сезона в постоянном состоянии временщика, после чего вернулся домой и спустя четыре года возглавил калининградский «Вымпел», ставший последним в его хоккейной карьере. Там тоже сразу потребовали медали, которые, как известно, на пустом месте не появляются, и в 1989 году, устав бороться с ветряными мельницами, он ушел на заслуженный отдых, продолжавшийся, увы, недолго…

ЭКСКУРСИЯ В МЕТРОПОЛИТЕН

Рассказывает Виктор Маркин:

— Оставшись не у дел, он, конечно, тосковал по хоккею. Одно время вынашивал идею организации чемпионата России среди ветеранов, поработал даже тренером сборной, а потом резко охладел ко всему, что связано со спортом, и превратился в обычного пенсионера. Я часто навещал его в Опалихе в доме, который он стал называть дачей. Сидели, вспоминали, что греха таить, за рюмочкой водки, былые времена. У него была прекрасная жена Галина Павловна, бывшая, кстати, лыжница, дочь Наташа, окончившая в свое время МГИМО, любимый внук. Эти родные ему люди и стали, на мой взгляд, главным смыслом последних лет жизни Евгения Михайловича.

Болезнь и последующая сложная операция по удалению почки сделали невозможным даже поездки за рулем автомобиля, а ведь машины были особой его страстью. Больше пяти-шести лет, правда, они у него не задерживались, зато каждую (а это были в основном «Волги») лелеял, как любимого ребенка, благо прекрасно разбирался в технике. И водителем был отменным, Москву знал до последнего переулка.

Зато, кажется, никогда не был в метро. Однажды даже сказал мне, то ли в шутку, то ли всерьез, что мечтает посетить с семьей Московский метрополитен — посмотреть, что собой представляют его станции…

Его смерть, о которой я узнал, будучи в отпуске, стала полной неожиданностью для меня…

ПОЧКА, РАЗБИТАЯ ПОПОЛАМ

Рассказывает Галина Павловна:

— В канун нового 1994 года Евгений Михайлович заболел, начались серьезные проблемы с почками. Всю жизнь он избегал врачей, придумал даже собственную поговорку о том, что если хочешь быть здоровым, не обращайся к докторам. Но в декабре 93-го вынужден был это сделать, хотя сопротивлялся до последнего. Двадцать шестого декабря мы привезли его в 67-ю московскую больницу, а через день ему сделали операцию, удалили почку, поскольку медлить дальше было нельзя. Оперировавший врач сказал, что больная почка была в буквальном смысле разрублена пополам сильнейшим ударом. Этот удар, увы, имел своего автора: был когда-то в составе ульяновской «Волги» защитник по фамилии, если не ошибаюсь, Широков. Настоящий хулиган на поле, за что впоследствии и поплатился пожизненной дисквалификацией. Но прежде чем это произошло, успел нанести травму Папугину, ставшую, как выяснилось, смертельной. Муж, человек сильный, какое-то время не замечал последствий этого удара, потом заметил, но долго не говорил никому: надеялся, что боли пройдут, но увы…

После операции мы безвыездно начали жить в Опалихе, казалось, дело пошло на поправку, но спустя год и семь месяцев неожиданно случилось страшное. Евгений Михайлович не собирался умирать, поскольку продолжал считать себя здоровым человеком, но сгорел буквально за сутки: однажды лег и больше не встал… Жил красиво и умер красиво, не превратившись в обузу для близких. Он и в гробу-то лежал, я бы сказала, гордо — ни за что не подумаешь, что болел…

А его мечта написать книгу, конечно же, постоянно со мной. Пока я не могу ее осуществить за него: слишком все свежо в памяти и не до конца пережито. Но, может быть, дочь или внук когда-нибудь это сделают…

ПОСТСКРИПТУМ

В нынешнем году, усилиями руководства Московской области и Красногорского района в частности, у входа на стадион, где проводит свои матчи «Зоркий», установлен памятник Евгению Папугину (на фото на стр. 28 вверху). Точнее, плита с его барельефом. Не всем, откровенно говоря, она понравилась: говорят, что Евгений Михайлович там сам на себя похож. Более того, речь поначалу шла о бронзовой фигуре великого хоккеиста в вязаной шапочке и в характерной позе бьющего со стандартной точки (был даже готов эскиз), но средств на это, увы, не нашлось. Однако самым главным памятником Папугину стал шикарный красногорский стадион с искусственным льдом, о котором так долго он мечтал. А что еще, как выразилась вдова Евгения Михайловича, нужно человеку даже после его смерти?

КСТАТИ

В рейтинге лучших достижений российского хоккея с мячом, в номинации «Самый стремительный взлет на первое место», верхнюю строчку разделяют красногорский «Зоркий», поднявшийся в 1979 году под руководством Евгения Папугина с седьмого места на первое, и архангельский «Водник», повторивший этот успех в 1996 году, когда его возглавлял бывший подопечный Папугина Владимир Янко.

Наибольшее количество титулов «Лучший бомбардир отечественного хоккея с мячом» в активе заслуженного мастера спорта Евгения Папугина: 9 раз ему удавалось забить больше всех мячей на чемпионатах СССР (1956-58 — в составе ЦДСА и ЦСК МО; 1960-61, 63-65, 1967 — в составе московского «Динамо»). В 1964 году он стал первым, кто в играх чемпионата страны забил за один сезон больше 50 голов.

ИЗ ДОСЬЕ ГАЗЕТЫ «СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

Папугин Евгений Михайлович

Один из наиболее результативных нападающих в истории советского и мирового хоккея с мячом. Родился 9 мая 1933 года в Москве. Заслуженный мастер спорта (1963). Начал играть в 1946 году в московском «Спартаке». С 1952-го по 1954-й — в команде мастеров «Спартак» (Москва). С 1954-го по 1955-й — в «Буревестнике» (Москва). С 1955-го по 1958-й — в ЦСК МО. С 1958-го по 1968-й — в «Динамо» (Москва). С 1968-го по 1973-й — в «Зорком» (Красногорск). С 1956-го по 1967 год входил в состав сборной СССР (18 матчей, забил 15 мячей). Чемпион мира 1957, 1961, 1963, 1965 и 1967 годов (14 матчей, 13 голов). Участник 21-го чемпионата СССР. Шестикратный чемпион страны — в составе ЦСК МВО (1957), московского «Динамо» (1961, 1963-65, 1967 годов). Второй призер 1956, 1958, 1959, 1966, 1968. Третий призер 1960, 1962. Провел 425 матчей, забил 537 голов. Лучший бомбардир чемпионатов страны 1958, 1961, 1964, 1965, 1967 годов. Восемь раз входил в список лучших игроков сезона.

С 1968-го по 1981 год — старший тренер красногорского «Зоркого» (1968—1973 —играющий тренер). С 1975-го — старший тренер второй сборной СССР. С 1981-го по 1983-й — старший тренер новосибирского «Сибсельмаша». С 1987-й по 1989-й — старший тренер калининградского «Вымпела». Кавалер памятной медали ИБФ «За выдающиеся заслуги в развитии хоккея с мячом».

Награжден медалью «За трудовую доблесть» (1969).

Умер 25 июля 1995 года в поселке Опалиха Московской области. Похоронен на Преображенском кладбище Москвы.