Богатырские забавы Александра Рагулина
ГОСТЬ РЕДАКЦИИ
Эх, не перевелись еще богатыри на земле русской! Глядя на Александра Рагулина, невольно вспоминаешь присказки про молодецкую удаль. Всегда невозмутим, со словами расстается тяжело, каждое взвешивает. Даже на фотографии знаменитой стычки с Филом Эспозито лицо у Рагулина недоумевающее. Чего, мол, петушишься зря, Фил. Давай, уважаемый, лучше дальше в хоккей играть. На Руси говорят: «Сильный – значит добрый». Недаром и Николай Озеров в своих бессмертных комментариях его иначе как «нашим былинным богатырем» не называл. Таких мужчин женщины любят, а враги боятся. Список ледовых побед Рагулина устрашающ. Десятикратный чемпион мира, трехкратный олимпийский… Продолжать можно долго. Кто из современных мастеров может похвастаться таким перечнем? А ведь играли не за большие деньги, начинали на стареньких заржавленных, порой сломанных коньках. И побеждали! Всех…
СОКРОВИЩНИЦА В ДОМЕ СТАЛИНА
Дом № 75 на Ленинградском проспекте, где живет сейчас Рагулин, непростой. После войны в его квартиры расселял футболистов и хоккеистов своих команд Василий Сталин, лично курировавший ВВС. Затем получали жилье спортсмены ЦСКА. Из хоккейного мира достаточно упомянуть Анатолия Тарасова, Всеволода Боброва… А уж квартира самого Рагулина больше похожа на музей, чем на место, где люди спят, едят и отдыхают. Хочешь не хочешь, а дух затаишь и начнешь озираться, разглядывая полученные за победы на всевозможных турнирах кубки, выстроившиеся в длиннющие ряды золотые медали, запечатлевшие моменты спортивных триумфов хоккейные сувениры. Целый «иконостас» всевозможных правительственных наград. Ордена «Знак Почета», два Трудовых Красных Знамени, последняя награда – орден «За службу Отечеству» третьей степени, врученный лично Путиным. Горка именных часов на отдельном подносе… «Особо хороших там нет, – отмахивается от вопроса Рагулин. – Вот по итогам чемпионатов мира мы трижды завоевывали приз «Справедливой игры». За наименьшее штрафное время. За это каждому игроку «Ролекс» вручали. Но у меня ни одних не осталось. Раздарил». По всей стене фотографии. Люди на них жмут Рагулину руку, заглядывают с уважением в глаза, улыбаются… И люди-то не простые: Павел Буре, Вячеслав Фетисов, Бобби Халл. А вот выстроились в ряд с клюшками для гольфа знаменитости из разных видов спорта. Вместе с Рагулиным позируют Пеле, Тайсон, Тумба Юханссон. И видна на снимках судьба Большого Человека, прожившего жизнь на полную катушку.
ТРЕНЕР С БРАЙТОНА
– Александр Павлович, медали свои не подсчитывали? На глаз так сразу и не определишь, сколько их у вас?
– Да что их долго перечислить? Три Олимпиады, десять мира, девять Европы, девять СССР, четыре международных, четыре европейских Кубка. Под сорок где-то. Вот одной с чемпионата мира не хватает. Заиграл кто-то. Не помню. Ничего, не убудет.
– Своих главных побед вы добились под руководством Тарасова. Но приходом в большой хоккей обязаны все-таки Николаю Эпштейну…
– Конечно, ему. Эпштейн, что называется, нас приметил и взял в команду. Меня и моих братьев. Мы же тройняшки: я, Толя, он ворота защищал, и Михаил, который играл и в защите, и в нападении. А начинали-то мы в школе. Спасибо физкультурнику. Он по национальности армянин или армянский грек. В хоккее, конечно, разбирался мало. Но сумел нас организовать в школьную команду. Оттуда попали уже в коллектив завода «Каучук». Там нас Эпштейн и высмотрел. В этом его феномен и заключался. Имел чутье, мог разглядеть в обычных пареньках будущих звезд. Я, кстати, своего физрука недавно встретил в Америке. Он помыкался в эмиграции. Сейчас работает зубным врачом. Очень обрадовался, что я его помню. Ходил со мной по Брайтон-Бич и всем рассказывал, что он – первый тренер Александра Рагулина.
БАНДИТСКАЯ ПЛЮЩИХА
– Странно, что один из близнецов решил стать голкипером. Могли бы братскую тройку нападения организовать?
– Да все просто. У нас на троих было всего полторы пары коньков. Не две, а именно полторы! Мы же 1941 года рождения. Послевоенное детство. С чего шиковать-то было? Мы с Мишей постоянно менялись. Сначала я на двух коньках, он на одном, затем наоборот. А Толе пришлось на воротах стоять. Их и в простых валенках защищать можно было. Вообще в хоккей начали играть очень поздно, с 13 лет. Сейчас бы меня сочли в этом возрасте бесперспективным. Хотя и тогда я как-то приходил на просмотр в «Динамо», но он так и не состоялся. А вот членский билет «Юного динамовца» я до сих пор храню. И в душе себя им считаю (смеется).
Жили мы на Плющихе. Рядом был стадион «Красная роза». Лазили туда, катались. Так что компания у нас во дворе была наполовину спортивная, а наполовину бандитская. Многих потом посадили. Как и все мальчишки, мы дрались двор на двор. Но с братьями всегда держались вместе, втроем. Так что нас не задирали. По одному, бывало, отлавливали. Но нам хулиганить было, по правде говоря, некогда. Мы ведь все еще и в музыкальной школе занимались. Полный курс прошли, семь лет. Я на контрабасе играл. Братья – на виолончели и скрипке. Правда, давно не брал инструмент в руки. Но если потренироваться месячишко, думаю, пальцы все вспомнят. Навыки, они не пропиваются.
– Если уж говорить о навыках, раскройте секрет. Первый пас защитника под синюю или красную линию, которым так часто начинались результативные атаки сборной СССР – ваше изобретение?
– Нет, это пришло еще из первого поколения хоккеистов. В ЦСКА я поначалу играл в паре с Генрихом Сидоренковым. Он меня обучал и этому, и многому другому. Как подкатываться к шайбе, чтоб видеть, что за твоей спиной творится. Как быстро отдать пас. Генриха можно считать моим наставником, хотя кумиром у меня был Коля Сологубов. Я ведь попал в сборную в 19 лет. Абсолютно не понимаю сегодняшних споров об омолаживании сборной. Раньше в национальной команде молодые игроки не были редкостью. В хоккее в 20 лет уже давно пора стать настоящим мужиком, способным показывать уровень экстра-класса. А не ходить в талантливых и перспективных. Никаких скидок на молодость в сборной уже быть не может. Если, конечно, считаешь себя профессионалом. Шефство – это другое дело. Помочь, подсказать. Когда я стал ветераном, охотно делился опытом с Володей Лутченко, Геной Цыганковым.
ДУЭЛЬ С ЭСПОЗИТО
– В нашей дружине вы выделялись богатырским телосложением. Наверное, поэтому и считались защитником команды не только в спортивном смысле?
– Дело не в габаритах. Сейчас мои размеры среди хоккеистов далеко не редкость. Главное – характер. У нас такой коллектив подобрался, что в помощи особенно никто и не нуждался. Каждый мог сам за себя постоять. Кому угодно запросто давали острастку. Этим и сильны были. В тафгаях нужды особой не было. Да и уважали нас в то время. Лишний раз никто не связывался.
– А как же ваша знаменитая драка с Филом Эспозито?
– Да какая там драка. Обычный рабочий момент. Столкнулись. Я ему локтем двинул в нос. А он угодил мне под глаз концом клюшки. Не нарочно же. Приятного, конечно, мало. Постояли, посверкали друг на друга очами и разъехались. Правда, ему пять минут дали за то, что у меня оказалось рассечение, шрам до сих пор виден. Таких моментов во время Суперсерии-72 было много. Что ж на всех обижаться? Мне швед Тумба Юханссон зубы как-то выбил. Но у меня претензий никаких нет. Он просто клюшку начал поднимать, ну и врезал мне в челюсть. Дело случая. Я сам ломал соперникам и ноги, и ключицы. Но это же все неумышленно. Производственная травма, не более.
– В 1961 году пробиться в тарасовскую сборную из подмосковного «Химика» было, наверное, непросто?
– Сам не понимаю, почему именно меня пригласили. Получилось, что просто влетел туда на попутной волне. Вроде и защитников хороших тогда было много: Виталий Давыдов из московского «Динамо», Виктор Кузькин из ЦСКА, Эдуард Иванов, в то время выступавший за «Крылья Советов». По правде сказать, у меня до сих пор в голове не укладывается, почему взяли меня, а не их. Но мандража никогда не испытывал. Спал даже перед самыми ответственными матчами как убитый.
Во время одной из первых игр за сборную у меня сломался конек. Лезвие провалилось. Так я даже никому говорить про это не стал. Сыграл, как в детстве, на одном. Пришлось немного хитрить по ходу матча. Когда надо, удалиться или смениться пораньше. А расскажи я про этот казус – можно было бы надолго выпасть из обоймы. В той встрече мы крупно победили. Но я даже после сирены промолчал, что сыграл «на одной ноге».
– Неужели во время матча конек нельзя было сменить?
– Откуда же его было взять? Один, да и тот ржавый. Это позже, после громких побед нас стали прилично снаряжать. А поначалу с экипировкой проблем было много.
– Через сборную вам открылась дорога и в ЦСКА?
– Играть в составе армейцев было моей мечтой. Правда, для Эпштейна это был шок. В то время почти все москвичи перешли из Воскресенска в столичные клубы. Жалко, конечно, было «Химик». Команда у нас там была особенная, дружная, никаких авторитетов не признавала. Мы сборную Чехословакии обыграли 2:1 перед ее отъездом на Олимпиаду-60. Да и все лидеры чемпионата СССР в Воскресенск ехали с опаской. ЦСКА и тот стал приезжать за день до игры, чтобы серьезно подготовиться.
СТРЕЛОК-ФУТБОЛИСТ
– Не жалели, что оказались в армии?
– Нисколько. Правда, в момент перехода я, как и все хоккеисты «Химика», учился в пединституте. Пришлось перевестись на заочное отделение. А сказать, какое у меня было первое воинское звание? Сейчас покажу учетную карточку… Вот читайте: стрелок-футболист.
– Ну и ну. Ладно, без стрелков в армии не обойтись. Но почему футболист-то?
– Так ведь почти все армейские хоккеисты и с мячом прилично управлялись. Гоняли летом в футбол постоянно.
– Как складывались отношения с Тарасовым? Характер у тренера ЦСКА был непростой.
– Порой сложности были. Но таким, по-моему, и должен быть наставник великой команды. Когда под твоим началом 25 мужиков, залог успеха – дисциплина. Конечно, индивидуальное мастерство немаловажно. Но ведь вспомните. Когда Тарасова сместили, мастера в сборной остались те же, а команда посыпалась. Значит, кто-то недорабатывал. А при Тарасове, я помню, мы вели с отрывом в одиннадцать шайб. И кто-то из нашей пары, не помню даже, Эдик Иванов или я, не лег под шайбу. Так Тарасов готов был нас с грязью смешать. В любом матче давать слабинку было непозволительно! Чуть что, тренер любого аса мог на лавку посадить. А это было для нас самым обидным. Поэтому никто и не бюллетенил никогда.
– Помните первый разговор с наставником армейцев?
– Он как раз состоялся во дворе моего нынешнего дома. Тарасов сказал, что хочет видеть меня в команде. Потом стал расписывать, какие блага я буду иметь, если перейду в ЦСКА. Пообещал квартиру, машину. Я был так рад, сразу ляпнул, что автомобиль и квартира мне не нужны. Действительно, просто хотелось играть в сильнейшей команде страны, попадать в сборную. Меркантильные разговоры тогда были не в почете. Еще мне посулили профессорскую пенсию. И не обманули. Получаю сейчас, как подполковник в отставке.
– Звания в ЦСКА присваивали за победы на чемпионатах мира и Олимпиадах?
– Не так все просто. Мы раньше-то выигрывали часто. Где столько званий взять? Все шло, как в действующей армии, согласно выслуге лет. Играющий армеец мог дослужиться до капитана. Потом, когда уходили из большого спорта, Гречко приказом министра обороны присваивал нам майоров. А получить звание подполковника мне помог Виктор Тихонов. Поставил меня руководить детско-юношеской спортивной школой ЦСКА. Так же стал подполковником и мой партнер по оборонительной связке Эдик Иванов. А начинал я с рядового.
ЛЮБОВЬ МИЛЛИОНЕРШИ
– Александр Павлович, на хоккеистов во все времена женщины засматривались. Но вы, я слышал, пользовались у прекрасных дам просто бешеной популярностью?
– Было дело. Поклонницы проходу не давали, только что об этом сейчас вспоминать?
– Говорят, что среди них была и ни много ни мало швейцарская миллионерша?
– Что сказать… Женщины нас вдохновляли. А вот у нас на них всегда времени не хватало. Случай, про который вы спрашиваете, произошел в Югославии, в 1966 году. Дама, ее звали Виктория, после нашей победы на чемпионате мира передала через представителей команды мне приглашение. Хотела поужинать со мной в ресторане, лично пообщаться. А я не смог пойти.
– Почему?!
– Честно говоря, мне с ребятами было интересней посидеть, выпить. Любви не получилось. Не успел. Надо было праздновать очередную победу. Дело на безделье мы не меняли. Правда, поговорить все же один раз удалось. Она могла объясняться на ломаном русском. Очень огорчилась, что я не пришел. Ведь специально приехала из Швейцарии на чемпионат мира, чтобы познакомиться со мной. Наверное, сыграло роль то, что хоккей в Швейцарии очень популярен.
– Вас в то время жена дома не ждала?
– Нет, я еще холостой был. А Виктория, кстати, была моего возраста. Может, на пару лет постарше.
– И все же приятно вспомнить молодость… Как сейчас живется дважды дедушке?
– У меня прекрасные внучки, Вика и Катя. Но дедом я себя абсолютно не ощущаю! Не получается из меня хорошего отца семейства. Я и папой был никудышным. Какой-то я не семейный, не дачный, не домашний. Вечно меня куда-то несет. Вот и мотаюсь с удовольствием по стране. Это гораздо интереснее.
ТУРНИР ПОД ВОДОЧКУ
– Уходить из большого спорта было тяжело?
– Слишком резко и неожиданно оборвалась моя хоккейная карьера. Не ожидал. Был готов и хотел еще поиграть. Сил вполне хватало. Меня из сборной, которой руководил тогда Всеволод Бобров, не отчисляли. А вот в ЦСКА между Тарасовым и мной как будто черная кошка пробежала. Могу только догадываться, почему. Возможно, хорошие отношения с Бобровым были тому виной. Ведь Бобров тогда убрал из сборной армейца Анатолия Фирсова, а Тарасов в отместку отчислил меня из ЦСКА. Я решил закончить. Уходить от армейцев в другой клуб не хотелось.
– На душе кошки скребли?
– По русской традиции винишком свое горе заливал. Друзья пропасть не дали. Годика полтора без дела проболтался.
– Ну, среди хоккеистов трезвенников вообще немного.
– Сезон длинный. Иногда можно было и собраться, выпить, расслабиться. Важно выбрать подходящий момент, когда это игре не помешает. Победы на чемпионатах даже за границей тоже всегда обмывали. Тут уж сам Бог велел. В рестораны не ходили. Собирались у кого-нибудь в номере, смотря кому попросторнее апартаменты достались. Пару-то бутылок русской водки каждый с собой через границу перевозил. Сидели, разговаривали. Как в песне: «Бойцы вспоминали минувшие дни и схватки, где вместе рубились они». Но сильно не заводились. Дыма коромыслом никогда не было. Все в норме. Другое дело, что норма у всех разная. У одного полбутылки, а у другого – полторы.
– А у вас сколько, если не секрет?
– В зависимости от настроения и от закуски. Уважаю соленый огурчик, черный хлебушек. Селедочка с картошечкой тоже всегда хорошо идет. А больше ничего и не надо.
– И все же возвращение в хоккей состоялось.
– Костя Локтев встал у руля ЦСКА и доверил мне молодежную команду. Мне это было очень интересно. Много талантливых ребятишек через мои руки прошло.
– Сейчас чем занимаетесь?
– Ветеранским движением. Стараемся объединиться, помогать друг другу. Встречи устраиваем, ездим по стране. Вот недавно провели юбилейный матч, посвященный 300-летию Петербурга. Играли ветераны Питера и Москвы. За нас выступили Александр Гусев, Владимир Крутов, Александр Бодунов, Александр Кожевников, Юрий Шаталов, Александр Волчков. Хорошо помог банк «Стройкредит». Купили форму, клюшки. Есть задумка создать музей российского хоккея. Хорошо бы, чтоб получилось. «Золотой шайбой» занимаюсь. Во Владимирской области провожу хоккейный турнир своего имени.
ЛЮБОПЫТНО
Осенью 1941 года семья Рагулиных оказалась в эвакуации в Кемерове. Вывезя огромную коляску с тройняшками на прогулку, мама Саши, Миши и Толи повстречала Леонида Утесова, с которым была знакома. Великий шансонье приехал в город со своим джаз-бандом. «Как вам мои мальчики? – спросила Софья Викторовна. – Не слишком худые?» Утесов, улыбаясь, ее успокоил: «Не волнуйтесь, ваши герои вырастут. И обязательно великими спортсменами станут!» Насчет Александра он не ошибся.
НАША СПРАВКА
Александр Рагулин, 1941 г.р., змс, защитник. Трехкратный олимпийский чемпион 1964, 1968, 1972 гг. Десятикратный чемпион мира 1963–1971, 1973 гг. Серебряный призер ЧМ-1972. Бронзовый призер ЧМ-1961. Девятикратный чемпион Европы 1963–1970, 1973 гг.. Серебряный призер ЧЕ 1961, 1971 и 1972 гг.
Девятикратный чемпион СССР 1963–1966, 1968, 1970–1973 гг.
Серебряный призер чемпионатов СССР 1967 и 1969 гг. В 1957–1962 гг. играл в «Химике». В 1962 – 1973 гг. выступал за ЦСКА.
