Владимир Васильев, изобретающий хоккей
ГОСТЬ РЕДАКЦИИ
Несколько вопросов для тех, кто считает себя знатоком хоккея. При каком тренере сборная России (СССР) не проиграла в основное время ни одного матча на чемпионатах мира, после чего он оставил этот пост по доброй воле? При каком тренере сборная СССР была дисквалифицирована по ходу мирового чемпионата, оставшись без итогового места в таблице? Команда какого тренера выиграла у легендарного ЦСКА времен Тихонова и тройки Ларионова три календарных матча подряд в чемпионате страны? Какой тренер заслужил звание абсолютно лучшего в Советском Союзе за все времена по одному оригинальному, но справедливому критерию? Ответ на все вопросы один – Владимир Васильев.
Предшественник Васильева у руля воскресенского «Химика» Николай Эпштейн когда-то предложил награждать золотыми медалями не московскую команду, занявшую… третье место в чемпионате Союза — с учетом заведомых преимуществ ЦСКА, «Динамо» да и «Спартака» в вопросах комплектования. Так вот, Васильев в 1989 году поднял «Химик» на второе место, а в 84-м и 90-м — на третье. Аналогов этому совокупному достижению тренера с провинциальной командой в истории нет.
Возмутитель спокойствия в застойные 80-е, годы цээсковской абсолютной монархии, Владимир Филиппович всегда работает с фантазией и размахом. Оригинальны и факты его четвертьвековой тренерской биографии. Да вот даже последний: Васильев сегодня официально — главный тренер челябинского «Мечела», его внеочередной отпуск начался в феврале и продолжается до сих пор. Потрудившись пару месяцев под руководством Владимира Филипповича, лидеры команды написали челобитную клубному начальству: предстоит, дескать, перерыв в чемпионате, нам бы зализать раны, отдохнуть, а этот мучитель все тренирует и тренирует, мы так умрем скоро… Реакции сверху на письмо не последовало, и тогда в дело пошел саботаж.
ПЕЧАЛЬ ТАРАСОВА
— У вас, Владимир Филиппович, этакая купеческая внешность. Что вам хоккей, спорт? Может, случайно с этим делом связались?
— Мой дед был известен в городе Кимры — двухметровый богатый человек, имел много пашни, скота. Произошла революция, сказали: все нужно отдать, и дед — умный был — все отдал. Семья наша жила на Беговой. Представьте, три семиэтажных девятиподъездных дома — и орава мальчишек из этих домов без конца режется на улице то в футбол, то в хоккей. А на улице — черные репродукторы, откуда голос Синявского комментирует футбол или хоккей, словно сказку рассказывает. А кто добивается успеха в игре, тот становится популярным, уважаемым человеком. И потом, я ведь постоянно был в коллективе: в коммуналке, среди детей улицы. Там не проживешь без понимания людей, ситуации. А где коллектив, там соперничество, спорт. А к тому же я по сути своей — всеохватный игрок. Футбол, настольный теннис, шахматы, бильярд… В 14–15 лет год даже занимался боксом и однажды оказался спарринг-партнером будущего олимпийского чемпиона Лагутина. Если бы он тогда по-настоящему со мной поработал, мы бы, наверное, сегодня не разговаривали.
— Если улица — школа жизни, то ЦСКА тарасовский — университет хоккея. Вы как к Тарасову попали?
— По воле партии. В конце сезона-1959 проходило какое-то высокое партийное собрание, и делегаты захотели посмотреть хоккей. Сборная готовилась в Москве к чемпионату мира, и ей в соперники кроме «Химика» никого не нашли. Сыграли мы со сборной 1:1, шайбу как раз я забил, и Тарасов принял это к сведению.
Играл я у него два года, но больше всего запомнилось, как он со мной расставался. Посадил на стул, прошелся с глубокомысленным видом, обнял сзади за плечи и говорит с такой интонацией, будто отрывает от себя что-то ценное, почти родное: «Долго я, Володя, сомневался, но, думаю, нужно тебе немножко поиграть за Калинин». Но мы, мол, еще встретимся». Меня, знаете, чуть слеза не прошибла, мелькнуло: дай скажу: «Да не переживайте так, Анатолий Владимирович, останусь я у вас, куда ж от отца-то родного…» Но сдержался. Больше мы не встретились. Я не подходил под тарасовскую концепцию коллективной игры, игры на партнеров. Не любил расставаться с шайбой, неплохо ее удерживал. Мне казалось, сам все сделаю лучше, чем кто-то другой.
ТРЕНЕРА — ПОД СТОЛ
— Школа улицы, университет замысловатого Тарасова плюс хитрые подходцы Эпштейна в Воскресенске — сложно, знать, приходилось игрокам «Химика» у такого оснащенного тренера.
— Я ведь не сразу «Химик» принял. В середине 70-х Кулагин, уходя в сборную освобожденным из «Крыльев», спрашивал: «Возьмешься главным?» Я подумал и отказался. Борис Павлович посмотрел на меня внимательно и одобрил: «Молодец, правильно решил — твое время еще придет». А тут школа тренеров открылась. Но и после нее я попросился в Казань, в среднюю команду первой лиги. Хоккей, знаете ли, игра чертовски сложная. Чтобы докопаться до всех ее тонкостей, надо все их прощупать, прознать. Тот свой период сейчас часто вспоминаю, по поводу шумного, с места в карьер, дебюта в сборной Владимира Плющева. Он, видите, пошел другим путем.
Так вот, принял я «Химик». Захожу вечерком в бильярдную, там игроки режутся. Присмотрелся. Говорю: «Дайте-ка я попробую». И прикинулся слабачком. Народ захмыкал. И тут я бросаю вызов заводиле всей компании в команде: «Давай, кто проиграет, десять раз под стол полезет». Ух, как ребята запредвкушали... Полез-то не я, конечно.
— «Химик» при Васильеве скучать не давал. Никакая другая команда в Союзе не каталась так легко и свободно, никакие другие игроки так много не обводили. У вас, слышал, была даже схема использования численного меньшинства отработана. Или вспомнить взаимоотношения воскресенской команды с ЦСКА. В 84-м вы идете на третье место, но в матчах против команды Тихонова словно на ее разность шайб работаете, по 10—12 пропуская. В 89-м претендуете на второе место и бьете ЦСКА из матча в матч.
— Занять на мой второй сезон в Воскресенске третье место с командой, которую я принял на грани вылета из высшей лиги, — это была очень высокая цель, сродни походу за золотом сегодня. И встречи с ЦСКА, отнимавшие уйму сил, «Химик», можно сказать, пропускал специально. Накануне я так загружал игроков тренировками, что они при всем желании чемпиона не обыграли бы. Но это были частные тактические эпизоды. В принципе, я шел в «Химик», чтобы всех обыграть — ЦСКА, «Динамо», «Спартак». Если бы команду не обескровили, изъяв из нее семерых ключевых игроков на следующий сезон после той бронзы, мы бы добились своего быстрее. Но все равно, в сезонах-89/90 в микротурнире Москвы и области «Химик» набирал больше всех очков, обыгрывая и обгоняя команды Тихонова, Юрзинова, Дмитриева и Якушева. А побеждать ЦСКА, бессменного чемпиона, было, конечно, особым удовольствием. Причем подготовленным, спланированным. Мы ведь игру «по Тихонову» на косточки разбирали. Имитировали ее на своих тренировках — и, представьте, удачно, разве что Фетисова никто скопировать не мог. Нашли идеи, каких и у ЦСКА не было. Например, аритмия, переключение скоростей – то есть футбольно-хоккейная тактика со стеночками на двоих-троих.
— Как я помню, в сезоне-89 вторая игра с ЦСКА предстояла вскоре после первой, выигранной «Химиком» 7:5. Как после эйфории такого-то подвига народ в чувство сумели привести?
— И правда, это был трудный случай. К примеру, иногда команду и настраивать не надо. Мне вот на днях рассказали эпизод с последнего чемпионата мира, буквально из канадского первоисточника. Идет у Канады установка перед матчем с Россией. Тренер берет слово: «Русский тренер назвал канадских игроков дуболомами и безрукими варварами. Итак…» Капитан команды: «Достаточно, коуч. Когда выход на лед? А пораньше нельзя?» Вот так. А мы тогда, после 7:5 с чемпионом, ломали свои тренерские головы над тем, что бы этакое ребятам сказать. И не нашли ничего лучшего, чем раскритиковать их действия в славном победном матче в пух и прах. О, видели бы вы их несчастные лица после того собрания! Ну очень задумчивыми выходили. Наверное, так рассуждали: мать честная, если после победы так пропесочили, то после поражения и в живых-то не останешься… И, надо сказать, очень ответственно тот второй матч сыграли, 3:1 выиграли.
«ПОМОГИТЕ ВАЛЕРКЕ!»
— Тарасов любил возвысить профессию: «Тренер может все!» Согласны с этим утверждением?
— Тренер и правда может почти все, если клубом управляют знающие и понимающие профессионалы, а у него самого есть рычаги воздействия на команду. Это если говорить о клубе. В сборной ты человек более зависимый. Вот пример. В 1986-м с молодежной сборной мы выиграли чемпионат мира в Канаде. Здорово выиграли, все матчи подряд. А на будущий год…
— К слову, только в январе 2003-го молодежка Рафаила Ишматова сумела повторить такой абсолютный результат, 17 лет он к себе не подпускал…
— Вот видите. Итак, на следующий год председатель Спорткомитета Грамов говорит мне: «Володя, готовься, будем тебя к Тихонову в главную сборную подключать». Замечу, молодежной сборной 67-го года рождения особые задачи на мировой чемпионат не ставили, слабенький сложился возраст. Включили Могильного с Федоровым, 17-летних еще, чтобы потихоньку их уже для взрослой сборной готовить. И вот игра с канадцами. Канада привезла команду особенную, злостно-хулиганскую, я бы сказал. Перед игрой со Штатами они этак по-свойски вошли в американскую раздевалку и давай тех избивать. И вот разминка перед нашей игрой. Канадцы на своей половине, мы — на своей. Как к красной линии подъедут, так обязательно наших то клюшкой, то локтем дернут. Играем. Счет 3:3, по-моему. Им для первого места победа нужна. Мы — сами по себе. А я Валерку Зелепукина взял в сборную — мощного, техничного, с мужиками поигравшего, хотя и страдал он тогда от привычного вывиха плеча. И тут канадец применяет против него жесткий прием и это самое плечо выбивает. Начинается между ними драка, я гляжу: у Валерки одна рука совсем повисла, только что не оторвалась. Ужас! Кричу: «Помогите Валерке!» А народ понял так, что, мол, все на передовую! Драка стенка на стенку шла 11 минут. Канадцы все под двадцать лет, здоровые, а наши разные… Хорошо еще, кто-то из работников стадиона догадался выключить свет.
Разозлились канадцы страшно. После матча идут, на нас ругаются: вы, мол, начали. Кто-то, массажист, кажется, кулаки выставил, нашего тренера Валю Гуреева на бокс вызывает. Валентин, надо сказать, проявил в этот момент высокую сознательность: осмотрев массажиста с головы до ног, он четко понял, что первый его удар станет последним в жизни канадского гражданина. Дальше ни мы, ни канадцы в том чемпионате не участвовали. А по возвращении в Москву возник вопрос о том, чтобы запретить мне тренировать вообще.
КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ
— Восемь лет спустя главную сборную вам все-таки доверили. Вы пригласили на чемпионат мира 12 игроков из НХЛ и уперлись в тот камень преткновения, о который в сборной бьются все последующие годы: команда не складывается. В свете чемпионата мира в Финляндии ваш опыт по этой части особенно интересен.
— Сборная была тогда еще не так запущена, как теперь. В январе 95-го — я работал в Германии с «Кельном» — позвонили из Спорткомитета: рассматриваем твою кандидатуру. А в Кельне у меня заканчивался контракт. Два сезона занимали второе и третье места, в текущем чемпионате шли первыми, и германцы предлагают мне определиться: надо бы заключить соглашение еще на два года. Я, помня о звонке из Москвы, все не решаюсь. А там, знаете ли, не здесь. Раз я молчу, они мне сделали ручкой, и до чемпионского звания «Кельн» по инерции добрался уже без меня. А что было делать? Сборная для меня — это святое, как ни странно эта фраза прозвучит сегодня. Между тем мне ведь надо было еще выиграть конкурс, и шел я на совсем маленькую зарплату.
Мы работали серьезно. Летали с Борисом Майоровым, генеральным менеджером, в Америку, со всеми, кого пригласили, вел переговоры я лично. И смотрел там не только игру, но и тренировки наших энхаэловцев. Эти занятия произвели колоссальное впечатление. Словно нет для людей в жизни ничего более приятного, чем работать на льду. И каждое упражнение следует выполнить так, будто оно последнее на твоем веку. Я и предположить не мог, что люди, проводящие по 80 с лишним матчей за сезон, могут позволить себе перестать вдруг следить за здоровьем, так расслабиться, как они это сделали на чемпионате мира в Вене. «Мы профессионалы, и мы приехали сюда поиграть в привычный хоккей, освободившись от тесных рамок, в которые загоняют энхаэловские тренеры», — твердили игроки. Но их игровые решения на деле работали на собственный имидж, а не на команду. Они словно наслаждались своим авторитетом.
Мы действительно никому не проиграли тогда. Забей в пустые ворота Володька Воробьев в полуфинале с канадцами или обыграй вратаря на буллитах кто-то еще, кроме Сережки Березина, уже было бы серебро. Но я все равно чувствовал себя если не обманутым, то разочарованным. Я стоял на скамейке команды, как сторонний наблюдатель, не в силах ничего изменить. Тренеры и игроки по-разному понимали задачу. Команда управляла собой сама, а у меня просто не было рычагов воздействия на нее.
— Выход из тупика со сборной видите? Хотя бы общее направление.
— Сборная — это, по идее, организация, предприятие, фирма, как угодно. На каждом предприятии свой устав, свои правила. Если кто-то их не принимает — прощай. Но, в сущности, сборная сегодня не похожа ни на организацию, ни на фирму. Больше на стихийный субботник. Во-первых, мизерная оплата тренеров. Во-вторых, не решаются вопросы страховки игроков и их вознаграждения. Кроме того, специалисты, выбирающие тренеров сборной, тоже должны делать это не бесплатно и нести потом материальную ответственность. А главное — порядок! Если в 11 часов вечера отбой – значит он для всех отбой. Если тренер решает, что сегодняшнюю ночь стоит провести в кабачке, тогда вперед, в кабачок. Но только в этом случае. Словом, условие успеха одно — единомыслие в команде.
ДЕСЯТОК ЛЕТ В ЗАПАСЕ
— Девять ваших воспитанников играли и играют в НХЛ: от Андрея Ломакина до Сергея Березина. Штучный хоккейный продукт, похоже, представляет для вас особый интерес.
— Каждый тренер устроен по-своему. Я — так: если точно знаю, что завтра команда в лучшем случае будет играть так же, как сегодня, что игрокам некуда расти, то из этой команды я уйду тут же. Мне это неинтересно. Вот вы упомянули Березина, моего последнего выпускника, попавшего в НХЛ. Я ведь ему в Кельне, несмотря на Сережкину бешеную популярность в городе, спокойного житья не давал. Запрещал вверх на лифте подниматься, он к себе домой по лестнице на одной ноге прыгал, чтобы ноги укреплять. Или вспомнить, как Слава Козлов в основу «Химика» попал. Слабенький был, 17 лет всего. И мы на перспективу подключили его к командным занятиям. Зарядочку сделает, а тяжелую тренировку пропустит. А вечером футбол, баскетбол, гандбол, это на здоровье. И вошел у нас Слава в четвертое звено досрочно, попал в компанию с Оксютой и Андреем Квартальновым. Оксюта — «под воротами», Квартальнов — в углах, Козлов — в чистом поле. Катание, техника — все осталось при нем, все сберегли.
…Я в «Мечел» пришел работать, а не дорабатывать. Изучил в Челябинске обстановку, все на уровне: количество льда, тренажерные залы, медико-биологическое обеспечение. А команда — любительская. Во всем, что касается игры и тренировок. Пример: Денис Гусманов, нападающий невероятно талантливый, — фактура, техника, скорость, боевитость — до моего прихода сыграл только в четырех матчах. Лидером должен быть, а он на лавке сидит. Через несколько тренировок я перевел его из четвертого звена во второе. Еще пятерых молодых в основной состав ввел. Знаете, сейчас ребята звонят: «Владимир Филиппович, мы у вас играть хотим». А у меня такая вот пауза.
Как бы ни сложилось дальше с Челябинском, пример Виктора Васильевича Тихонова меня воодушевляет. Десяток годков в запасе еще есть. Энергетический и творческий потенциал в порядке. Разве что выполнять сопутствующие профессии «обязанности» теперь, наверное, потруднее. В советское время тренеру приходилось хлопотать о квартирах, машинах для своих игроков. И вот вам характерный эпизод. В полночь ложусь спать. Через час засыпаю. В полвторого телефонный звонок от директора химкомбината: «Филиппыч, спишь?» — «Нет!» — «Тут министр наш подъехал, мы банькой наслаждаемся, составляй компанию». Составляешь компанию под всем известную сорокаградусную нагрузку часов до пяти утра, и все вопросы утрясены. В шесть ложишься, в семь подъем, холодный душ, и в полвосьмого за работу. Впрочем, теперь вопросы финансов и прочих благ уже не в тренерской компетенции…
НАША СПРАВКА
Владимир ВАСИЛЬЕВ.
Родился 26 августа 1940 г. Нападающий. В 1957–1960 гг. – в «Химике», в 1960–1962 гг. – в ЦСКА, в 1962–1963 гг. – в СКА (Калинин), в 1963–1964 гг. – в «Химике», в 1964–1973 гг. – в «Крыльях Советов». Чемпион СССР 1961 г., третий призер – 1962 и 1973 гг. В чемпионатах СССР – 200 голов. Обладатель Кубка СССР-61. В 1973–1974 гг. – в «Клагенфурте» (Австрия). В 1982–1992 гг. и 1998–2000 гг. – тренер «Химика», 2-го призера чемпионата страны-89, 3-го призера 1984 и 1990 гг. В 1992–1995 гг. – тренер «Кельна» (Германия). В 1995–1996 гг. – тренер сборной России. В 1996–1998 гг. – тренер «Нюрнберга» (Германия). С 2002 г. – тренер «Мечела» (Челябинск).
