«Если Олимпиада не изменится, она опять умрет». Заварзина, Уайлд и Ридзик жгут
На конференции Sport Connect выступили представители российского горнолыжного спорта: бронзовые призеры Олимпийских игр Алена Заварзина и Сергей Ридзик, а также двукратный олимпийский чемпион Сочи-2014 Вик Уайлд. Прошлись по Олимпиаде, бойкоту, допингу и другому аду. После их слов вы захотите пикетировать здание МОК.
О ПОПУЛЯРНОСТИ ПОСЛЕ ОЛИМПИАДЫ
Сергей Ридзик (С.Р.): Я не думаю, что в случае успеха спортсмен после Олимпиады себе не принадлежит. Встречи, интервью, какие-то акции – это часть работы. Что касается внезапно вспомнивших обо мне друзей, то да, такие были. Сколько? Пара десятков, может больше, не считал. Я всех поблагодарил за поздравления, но поддерживать контакт с ними не планирую. Если раньше их в моей жизни не было, зачем они сейчас пришли? Просто сказал им: «Спасибо и до свидания».
Неожиданных спонсорских предложений после Игр не было. Проработали самое основное: контракт с лыжами, по экипировке. Конечно, внимание спонсоров ощущается, но в каждом предложении есть нюансы, иногда они расходятся с моими представлениями.
О ПХЕНЧХАНЕ-2018
Вик Уайлд (В.У.): В Пхенчхане я был единственным золотым медалистом Сочи-2014 из России. Это очень тяжелая ситуация, ведь статус олимпийского чемпиона давил сам по себе. Плюс ребята, которые выигрывали медали в Сочи, но не смогли приехать в Корею, из-за решения Международного олимпийского комитета (МОК), смотрели на меня, и это была большая ответственность. Было ощущение, что я остался один.
Для меня вообще стало сюрпризом, что нас пригласили на Олимпиаду. Сочи и Пхенчхан – два совершенно разных опыта – насколько все позитивно было в Сочи, и насколько все странно вышло в Корее. В Пхенчхане было два события, за которыми нам было приятно наблюдать – это бронза Сережи Ридзика в ски-кроссе, за которого мы болели так, что сердце разрывалось, и финал хоккейного турнира.
Cтатьи | Итоги Пхенчхана-2018. Так сколько медалей у нас в итоге отнял МОК?
Алена Заварзина (А.З.): 25 февраля мы были на арене вместе со всеми, болели за нашу команду. Эмоции были такими, что я в итоге заплакала. Столько российских флагов за две недели я не видела вообще нигде. Там ведь вообще нигде ничего русского не было. Когда тебя все этого лишают, ты просто хочешь замотаться в российский флаг и запеть гимн. Эти эмоции вообще тяжело с чем-то сравнить.
В детстве я всегда мечтала попасть на Олимпиаду. Первые Игры, которые я помню, это Сидней-2000. Я тогда настолько восхитилась спортивным духом, олимпийцами, что с тех пор мечтала надеть форму сборной, гордо пройти по стадиону, помахать рукой в камеру на всю страну.
В Ванкувере-2010 со мной все это случилось, и все было так, как я себе представляла: ты летишь туда вместе с огромной делегацией, без визы, проходишь через специальные коридоры, потом идешь в форме сборной на заполненном стадионе, вокруг все кричат. Да, на соревнованиях не все удалось, но, тем не менее, все понравилось.
Потом Сочи-2014, где была невероятная поддержка. Даже если ты сам в себя не верил, то потом начинал верить, ведь все вокруг говорили: «Давай, вперед!». Да, они не знали, как тебя зовут, но видели, что ты форме и хотели, чтобы ты победил.
И тут ты приезжаешь в эту холодную страну, где тебя никто не ждет, никто не хочет видеть. У тебя нет даже предварительной аккредитации, по которой ты летишь на Олимпиаду. Ты ее должен получить где-то там. В итоге, ты прилетаешь в аэропорт и никто не знает, где ты должен получить эту аккредитацию. Ты потерян, никто тебя не встречает и в итоге ходишь, стыдливо прикрывая рукой значок «ОАР» на груди. Олимпийский дух для меня постепенно умер.
О ВОЗМОЖНОМ БОЙКОТЕ ОЛИМПИАДЫ
С.Р.: Я сказал, что поеду на Игры еще в ноябре 2016 года при любом раскладе – главное, чтобы было финансирование. Уже тогда было ясно, что нас, скорее всего, не пустят. И мне все равно, что там думает народ. Никто свои жизни в это не вкладывал, никто не проливал свои кровь и пот. Никто из них не понимает, что это за труд.
В тот момент, когда на шее висит олимпийская медаль, ты понимаешь, сколько весит твой труд. В этот момент в голове мелькала мысль: «и это все?». Но гораздо важнее понимание того, сколько ты к ней шел. А наши диванные армейцы из-за телевизора что-то там гавкали, что надо бойкотировать. Если бы кто-то из них оказался на моем месте, я бы посмотрел, начался бы разговор о бойкоте или нет.
В.У.: Когда я говорил, что не поехал бы в Пхенчхан, говорил только за себя. К тому моменту у меня уже была золотая медаль, а потом я получил травму колена и катался на не самом высоком уровне. Но как я мог не ехать на Олимпиаду, если команда поехала?
Сергей Ридзик. Фото: Gettyimages.ru
О ТРАВЛЕ СО СТОРОНЫ ИНОСТРАНЦЕВ
А.З.: По ходу сезона, когда ситуация максимально накалилась: случилось 5 декабря, нас лишили флага, одна австрийская сноубордистка начала в СМИ говорить у нас за спиной, что мы все доперы и абсолютно все русские не должны никуда ехать. Мне про это рассказал тренер. Я сначала решила не вмешиваться, а потом мне приснился сон, что я ее избиваю. На следующий день я подошла к ней и сказала: «Если ты еще раз что-нибудь скажешь про мою страну, мою команду и всех нас, у тебя будут проблемы со мной». Она начала извиняться, объяснять, что она не то имела ввиду.
О ЕДИНЕНИИ
А.З.: На самом деле, в Пхенчхане единение между спортсменами было, наверное, еще сильнее, чем в Сочи. Мы поддерживали друг друга, спрашивали: «Как дела? Как выступаете?». Даже если ты кого-то не знал лично, все равно болел за каждого олимпийского спортсмена из России. Мы были все вместе, а все остальные – против нас. Все привыкли, что хоккеисты – это звезды и раньше мы к ним сами всегда подходили с просьбой сфотографироваться, а в этот раз они видели нас и такие: «О, круто! Давайте сфоткаемся».
О БУДУЩЕМ ОЛИМПИАДЫ
В.У.: Я не знаю, есть ли у Олимпиады будущее. Мне кажется, что их концепция должна измениться в ближайшее время.
А.З.: Большинство спонсоров Олимпийских игр – американские компании. Зимние Игры в последнее время перемещают в Азию, потому что американцы не могут их смотреть в европейское время, у них падает трафик.
Все допинговые скандалы происходят из-за того, что Америка очень хочет исключить Россию из олимпийского движения. Однако это приводит к тому, что Олимпиада теперь ассоциируется не с чем-то светлым, хорошим и девизом «Быстрее. Выше. Сильнее», а с тем, чем она на самом деле является: деньги, деньги и деньги.
Cтатьи | Выбирай, а то проиграешь! Кто из президентов федераций сохранит свои посты?
Если Олимпиада не изменится, она опять умрет, как это уже было в древнегреческие времена. И нечего здесь плакать. В МОК работают люди, которые делают все, чтобы это произошло.
Олимпиаду можно сделать, например, более «зеленой». Зачем каждый раз строить олимпийские деревни заново и вбухивать туда огромное количество денег, бетона, уничтожая при этом гектары органических лесов? Деревни можно сделать мобильными и просто перевозить их. Почему все пьют из пластиковых бутылок? Они потом 600 лет разлагаются.
Сколько нужно тратить денег на Олимпиаду? Сейчас только развивающиеся страны могут позволить себе провести Игры. Развитые европейские страны проводят у себя в городах референдумы и приходят к выводу, что это им не нужно.
Сейчас начали исключать Россию, потом появится еще какая-нибудь неугодная страна, которая у всех начнет выигрывать, например, Норвегия очень сильна в циклических видах. Давайте их проверим на допинг, потом еще кого-нибудь и придем к тому, что у нас останется один «Макдональдс» и «Проктер энд Гэмбл».
Главными спонсорами Олимпийских игр в основном являются американские компании. А кто платит, тот и музыку заказывает. Если ввести более высокие экологические стандарты на Олимпиаде, то, возможно, это сможет заинтересовать других крупных игроков на рынке.
В.У.: Мы – спортсмены делаем Олимпийские игры тем, чем они являются. Не официальные делегации, не телевизионщики, спортсмены – настоящие герои. Это те люди, которые тратят всю свою жизнь, чтобы туда попасть.
МОК получает огромные деньги с телевизионных контрактов и вроде бы есть отчисления в национальные олимпийские комитеты, но мы здесь ни при чем.
О ДОПИНГЕ
А.З.: Если вы называете олимпийский спорт «шоу», то почему мы воспринимаем допинговые истории, как третью мировую войну? Сколько можно расширять список запрещенных препаратов? Когда туда войдет аспирин, аскорбиновая кислота, воздух? Может еще запретить заводить собак? Ведь это тоже помогает тебе стать более счастливым человеком и выиграть соревнования.
Cтатьи | В Сочи-2014 была допинговая система. У CAS есть доказательства
Если вы не спортсмен, вам никогда не приходилось заполнять информацию о своем местонахождении каждый день. В любой день инспекторы могут приехать не в то время, которое вы отметите, а в то, когда им удобно. Если они тебя не нашли сегодня, то приедут завтра. А если и в этом случае тебя не найдут, то тебе конец. Три флажка – и ты никуда не едешь.
А ведь могут быть разные обстоятельства: не было интернета, собака съела твой телефон, ты забыл, где находишься, домофон не работает, закрытый город или ты живешь в закрытом поселке, где охрана не пускает без пропуска. А звонить тебе никто не будет!
Какое это имеет отношение к честному спорту? Почему, когда мы сидим в кафе, условно, с немцами и канадцами, а допинг-офицеры забирают меня и ведут сдавать? Через неделю мы сидим в той же компании, они опять приезжают, и я вновь иду сдавать. А им офицеры звонят и спрашивают: «Ты где? Ну, мы тут у тебя дома подождем, когда ты вернешься». А русскому даже звонить не станут!
