«Вариант замены Карпина не рассматриваем». Генсек РФС – о сборной и Суперкубке России
Футбольный сезон в России по традиции завершает финал Кубка. На сей раз он получился затяжным, с большим количеством матчей и шансов для большого числа команд. А до «Лужников» добрались лишь двое — «Зенит» и «Балтика». Генеральный секретарь Российского футбольного союза (РФС) Максим Митрофанов рассказал об организации этого события, перспективах сборной и принципах, по которым будет выбираться стадион для Суперкубка России.
— «Лужники» — это постоянная арена для финала Кубка России?
— Не совсем так. Но в качестве одной из наших базовых концепций мы рассматривали — а часть из нас продолжает рассматривать — «Лужники» как основную арену для проведения финала именно Кубка. Считаем, что в этом есть определённая логика. Болельщики и команды заранее знают, где будут проводиться соревнования. РФС и «Лужники» постоянно учатся и совершенствуются в плане качества проводимого мероприятия. Важно, чтобы не было такого, что за две недели до финала мы узнаём его участников и вдруг неожиданно ищется какая-то арена, как это было раньше. Поэтому нам кажется, что для Кубка это вполне подходящая конструкция. При этом есть Суперкубок, с которым можно постоянно по стране путешествовать.
— Можно ли сказать, что «Лужники» превращаются в российский «Уэмбли»?
— «Лужники» — это больше, чем российский «Уэмбли». К сожалению, сейчас «Лужники» не в полной мере используются, но они изначально были запланированы и построены как главная футбольная площадка. Не просто спортивная, а именно футбольная. Большая спортивная арена, северный стадион, свыше 15 футбольных полей, находящихся в одном месте, — это ли не главная национальная футбольная база? Так ещё и находится в центре Москвы! А что такое «Уэмбли»? Стадиончик, где-то на задворках Лондона, непонятно. В том числе поэтому РФС считает правильным использовать эту арену для проведения крупных футбольных соревнований.
— Разговоры о полупустых трибунах в «Лужниках» без московских команд на финале Кубка России неактуальны?
— На матче «Зенит» — «Балтика» — свыше 45 тысяч человек. Чтобы полноценно использовать всю большую спортивную арену «Лужники», нужно перекрывать все Лужники. Так организована система безопасности и система прохода на стадион. Надо закрывать все остальные объекты, которых там много, что, наверное, не очень правильно. Соответственно, мы делаем некий временный периметр вокруг большой спортивной арены совместно с Лужниками, правительством Москвы. В связи с этим вместимость стадиона ограничивается 59 тысячами. То есть все билеты на полную вместимость арены не реализовать.
— Сейчас собираются заявки на проведение Суперкубка России. Как будет определяться город, где пройдёт этот матч?
— Факторов несколько. Это участники, логистика и коммерческая окупаемость мероприятия, то есть билетная выручка и затраты на стадион. В целом Суперкубок — это мероприятие, популяризующее футбол, и футбольный праздник. Но это и коммерческое мероприятие, позволяющее клубам заработать. Право быть титульным спонсором Суперкубка России сейчас составляет порядка 325 миллионов рублей в год. Напомню, что год назад речь шла о 150 миллионах, а два года назад и ранее было 20 миллионов. Естественно, клубы-участники привыкли к этому, мы основную часть распределяем между ними. Билетная часть является значимой в этой выручке.
— Российскому югу, учитывая проблемы с логистикой, нереально претендовать на Суперкубок?
— Необязательно. Решение принимаю не я, а исполком Российского футбольного союза. Все факторы учитываются, но это не является препятствием. Мы об этом уже говорили с руководством «Ростова» и «Краснодара».
— Не опасаетесь ли, что Валерий Карпин может не продлить контракт и уйти с поста главного тренера сборной России?
— Я надеюсь, что этого не будет.
— Рассматриваете ли каких-то других кандидатов на роль тренера национальной команды?
— Мы полностью удовлетворены работой Валерия Георгиевича в качестве наставника сборной. Какой-то другой вариант не рассматриваем. Наше желание и наша задача — продлить контракт с Валерием Георгиевичем. Не будем играть в сослагательные наклонения.
— Возможен ли матч между сборными России и Северной Кореи?
— Да, возможен. Почему нет? Мы рассматриваем все варианты. Играли со сборной Кубы. Есть что, какие-то плохие сборные? Мы в официальных соревнованиях под эгидой УЕФА играем со сборными Сан-Марино и Лихтенштейна. По-моему, Сан-Марино в рейтинге сборных на 210-м месте из 211. И что? Мы же ничего про это не говорим. Есть разные государства. Это футбол, здесь бывают не самые приятные результаты с Фарерами и другими сборными. Ко всем сборным нужно относиться с уважением. Нет слабых соперников и сборных, с которыми недостойно играть.
— То есть видите пользу даже в играх с условными сборными Тонга и Палау?
— Когда мы играем в официальных турнирах, то встречаемся с такими сборными. Просто встречаемся с теми командами, которые входят в состав УЕФА. Да, названия этих стран являются для нас экзотическими, но ничего, кроме этого. Это сборные, это игроки, они играют в футбол. Мы что, по какой-то градации должны оценивать? Мы — великие, с этими не будем играть?
— Можно ориентироваться на соизмеримых по силе соперников.
— Как определить соизмеримых соперников? До 40-го места играем, а с 41-м играть не будем? С 50-м местом, с 100-м — где градация? Россия перед чемпионатом мира 2018 года была 72-й или около того. Сейчас мы 32-е. Но рейтинги тоже составляются не очень честно и корректно. По-хорошему, если смотреть на наши результаты на чемпионате мира, мы должны были быть сразу после этого где-то в топ-20. Это всё условности, которые придумали люди. Допустим, вы хотите сыграть с Мальдивами. Давайте думать, где провести этот матч — на Мальдивах или в России. Для журналистов лучше на Мальдивах, а для РФС важно, чтобы на игру в большом количестве пришли болельщики. Не знаю, сколько пришло бы кубинцев на Кубе. Хотя на игру с Россией, наверное, пришло бы много. А на Мальдивах нет подходящих стадионов.
— Следили ли вы за Александром Головиным и Алексеем Миранчуком в этом сезоне?
— Конечно, следил. Это часть нашей работы. Следит и тренерский штаб сборной, и селекционный отдел. Пользуясь случаем, хотел бы поздравить Алексея с победой в Лиге Европы. Он один из немногих россиян, кто в составе иностранной команды завоевал европейский трофей. Он присоединился к этому клубу, и это здорово. Причём он стал одним из лучших ассистентов. Это прекрасный результат, и это точно популяризирует наш футбол. Это показывает силу наших футболистов. А Головин является одним из лучших игроков французского чемпионата в целом и «Монако» в частности.
— Могли бы условные Головин и Миранчук так же спрогрессировать в России, если бы не уехали в Европу?
— Это сослагательная история. Они играли здесь, делали это прекрасно. Принесли огромную пользу и ЦСКА, и «Локомотиву», за которые выступали. Когда ребята оттуда уходили, наша лига была шестой-седьмой среди 55 европейских. Если бы лига обладала на тот момент тем бюджетом, который есть сейчас, наверное, потягалась бы с кем-то ещё.
— На каком месте мы сейчас шли бы в рейтинге чемпионатов?
— Если бы мы сейчас продолжали играть в еврокубках, то имели бы немного другой состав игроков и команд в чемпионате. Одно с другим взаимосвязано. Помните же, какой стресс испытало сообщество клубов, когда в 2022 году часть игроков ушли из команд.
— Подавал ли РФС заявки на проведение крупных турниров, таких как чемпионаты мира и чемпионаты Европы?
— После 2022 года такие документы мы не подавали. Была одна попытка, и мы получили ответ от УЕФА: «В текущей ситуации было бы некорректно направлять нам даже заявочную документацию». Соответственно, после этого мы ни на какие другие соревнования не заявлялись. Для чего получать такой же ответ?
— Способны ли мы провести через, скажем, два года турнир уровня чемпионата мира?
— Абсолютно точно.
