«Развернулся и ушёл, в деньгах не нуждался». Наумов – о Смородской и реформах «Локомотива»
Николай Наумов был избран президентом «Локомотива» в 2007 году и решил сосредоточиться на развитии инфраструктуры и росте молодёжи. При нём, в частности, на территории стадиона «Локомотива» появились Малая спортивная арена и тренировочный зал. Также был создан фарм-клуб «Локомотив-2». В планах было строительство ряда объектов, включая большую гостиницу с торговым центром. А на должность главного тренера был назначен легендарный Юрий Сёмин. Но в июле 2010-го контракт Наумова истёк, после чего клубом стала руководить Ольга Смородская, которая резко изменила курс и уволила ряд ключевых сотрудников. О тех временах и нынешнем росте команды Николай Алексеевич рассказал корреспонденту «Советского спорта».
– На ближайшие матчи сборной России с Сирией и Брунеем больше всего игроков было вызвано из «Локомотива» – семь. Вы согласны с тем, что железнодорожники собрали лучшую плеяду отечественных игроков?
– «Локомотив» их не собрал, а воспитал. Клуб ориентируется на российских футболистов. В условиях изоляции от Европы это очень правильный шаг. Надо обращаться к нашим внутренним резервам и использовать их. Мне совершенно не нравится позиция «Краснодара», «Зенита» и «Динамо». Слишком много иностранцев. Сейчас это ни к чему! Если раньше мы брали их для Лиги чемпионов и Лиги Европы, нам нельзя было ударить в грязь лицом, то теперь нужно воспитывать своих футболистов. «Локомотив» это делает, и не случайно так много их игроков в сборной. А из «Зенита» вы Клаудиньо или Сантоса в сборную возьмёте, что ли?
– Среди топовых клубов меньше всего в сборную вызвано игроков из «Спартака» – двое. На ваш взгляд, они действительно хуже всех работают с россиянами?
– В моё время школа «Спартака» всегда билась со школой «Локомотива». В «Спартаке» шикарные условия для развития своих ребят, но, к сожалению, в клубе приняли курс на иностранцев. Начиная от тренера, который не доверяет отечественным игрокам, заканчивая самими футболистами. Их система не позволяет своим же ребятам закрепляться в «Спартаке». Сейчас ребят оттуда очень много, но в своей родной команде они не закрепляются. Впрочем, как и у «Зенита». Вы посмотрите, какая в Санкт-Петербурге школа. Там учатся 500-600 ребят, а в команде – никого. Где Кержаковы, Аршавины, Денисовы, Быстровы, Малафеевы? Вот ударились они в бразильский рынок, возят оттуда пачками игроков, но это путь в никуда, я считаю. Это неправильно. Я понимаю, если вы берёте игрока, чтобы другие молодые рядом с ним учились. Вот в «Краснодаре» Кордоба играет, но там есть и Кокшаров, который рядом с ним матереет и растёт. А если привозить пачками, то не вижу в этом смысла. В «Спартаке» пошла негативная тенденция на отсутствие своих ребят. Огромные деньги уходят просто впустую.
– Стоит ли остальным командам брать пример с «Локомотива» в развитии российских игроков?
– Безусловно, это очень положительный пример. В «Локомотиве» очень здорово выстроена работа с юношами. Эта школа очень хороша тем, что она компактная и в ней всё есть. С приходом Смородской, правда, всё ухудшилось. Она с целью экономии убрала вторую команду и общеобразовательную школу. Для меня это было целой трагедией. Я дивился и звонил во все инстанции, не понимал, что же они делают. Там была хорошая школа, в которой учились 50-60 человек, и потом они получали аттестат московской школы. Это было настолько удобно! Ну вот приехал парень с Владивостока, и где он будет школу искать в Москве? А тут есть своя школа. И расписание тренировок с уроками согласовывалось. Я всегда с директором согласовывал уроки, чтобы ребятам было удобнее совмещать. Но это всё выстраивалось постепенно, ещё Филатов эту школу развивал. Он открыл общеобразовательную школу, я ему говорил: «Николай Алексеевич, ты умри, но не дай закрыть эту школу!» И мы действительно делали всё для развития инфраструктуры на арене. Мы построили малую арену, комплекс «Локо-Спорт», перевели туда школу. Когда я пришёл, у нас даже собрание с тренерами было провести негде, в общежитии собирались, в одной из комнат. А тут мы сделали «Локо-спорт», где и беговые дорожки, гимнастический и акробатический центр, мини-футбольное поле, тренажёрный зал, медицинский центр, учебные классы и тренерские. Конечно, в таких условиях начала развиваться школа. Не знаю, как сейчас, но, когда я работал, меня родители атаковали пачками с вопросами о том, почему их ребёнка не взяли. Мы для этого специально в Перове открыли вторую школу, чтобы не попавшие в основу ребята пробовали себя там, а потом приглашались в первую команду. Мы были в РПЛ одними из первых, кто открыл вторую команду.
Сейчас же «Локомотив» закрыл «Казанку». Для меня это очень плохо и неправильно! Ступенька от молодёжки до главной команды очень нужна. Через «Казанку» прошли почти все топовые игроки «Локомотива». На сегодняшний день её закрыли. Как я читал в последний раз, совет директоров думал о возвращении второй команды, но отказались под предлогом того, что негде играть. Вы представляете? Мы построили Малую спортивную арену специально для второй команды, а им негде играть. Смородская, как только пришла, начала на весь свет кричать, что Малая арена не нужна. Я так был поражён! Она пошла в мэрию Москвы, пытаясь доказать, что это самострой и незаконное строительство, которое надо снести. Она вообще это всё хотела снести, а сегодня оказывается, что на этом поле нет времени, чтобы вторая команда играла, ведь оно всё время занято. В итоге на этом поле играют «Родина» из Первой лиги, женская команда «Локомотива», а также все возраста академии. Вы не представляете, каких сил мне стоило то, чтобы не дать Смородской сломать всё то, что было построено. И она ходила, доказывала всем, что поля снести надо. Когда мы Малую арену строили, она нам нужна была очень быстро. Сделали быстро проект, нашли строительную компанию, после проектирования готовые листы сразу таскали на стройку. И вот так быстро за год её построили, но и бюджет мне никто не давал. Всё было на сэкономленные средства, затратили около $ 6 млн и построили эту арену на 10 тысяч мест. По проекту было пять тысяч, но по правилам Первой лиги этого мало, и мы сделали 10. Этому стадиону в итоге даже дали категорию проводить международные матчи, а он якобы не нужен никому. Мы кое-как отстояли арену, благо, ей не удалось сделать задуманное. Смородская говорила, что снести этот самострой надо, качество плохое. За всё время там два поручня отлетело, поскольку мячом ударили, а там сварка слабая была. После ремонта всем трубила о том, что она реконструкцию там сделала и что если бы не она, то стадион бы давно упал.
– То есть при Смородской были проблемы в развитии молодёжи, поскольку она не хотела заниматься инфраструктурой?
– Конечно! Она не хотела вкладываться. Женщины иногда настолько ведут себя противоречиво. Вот она один раз взяла и сократила 10-15 уборщиц в целях экономии. 15 уборщиц – это зарплата футболиста в час. Что ты на этом сэкономишь? Или вот она решила, что образовательная школа не нужна. Дети приезжают в интернат – и пусть идут в любую школу Москвы, там учатся. Весь бюджет общеобразовательной школы – это недельная зарплата футболиста. Она ничего не стоила. Там ведь и здание было, и все условия для занятий. Потом она решила, что вторая команда не нужна, и просто закрыла её. И я понял, что там будет большая беда. Она столько наделала, что мы потом с Геркусом встречались, он говорит: «Слушай, Николай Алексеевич, сколько мне приходится сейчас за неё делать». Вы понимаете, такой руководитель, приходя в клуб, должен показать, что он что-то делает, а чтобы это показать, надо разломать. Я вот недавно был в Баковке, и мне очень понравилось, что там сделали. Видно, что развивается «Локомотив».
– А что ещё в плане инфраструктуры вы хотели сделать в «Локомотиве»?
– В ледовом дворце на территории стадиона я хотел сделать трибуну со зрителями, чтобы он приносил доход. Там должна была быть построена гостиница на 30 этажей. Я же это всё согласовал с мэрией Москвы. Большая гостиница, где на первом этаже спортивная часть, где размещалась бы школа, и это давало бы доход. Также и большой торговый центр там должен был быть. Там огромный проект должен был быть. Мележиков у меня был замом, он занимался этим.
– На ваш взгляд, почему после вашего ухода так изменился подход к управлению инфраструктурой?
– Я ушёл, и начали приходить руководители, для которых любыми способами нужно было выиграть чемпионат. Я не ставил такой цели. Я понимал, что нужно к этой цели идти постепенно: сначала улучшить инфраструктуру, затем сделать хорошую школу. И школа у нас была высочайшего уровня. Нас приглашали на все турниры, и даже в Мексику ездили, Билялетдинов возил старшеклассников там. Вот это было развитие! Мы старт дали, и потом уже пошли футболисты. Футболист – не гриб, его за день не вырастишь. Надо долгое время для того, чтобы воспитать поколение. Когда школа полноценно заработала, тогда стали появляться ребята. Батраков – вообще шикарный футболист. Таких звёздочек можно вырастить очень много по всей стране. У нас очень много самобытных и интересных ребят.
– То есть следующие управленцы «Локомотива» ставили задачу чемпионства выше комплексного развития клуба?
– Я вам скажу так, в футбол иногда приходят такие руководители, которые, идя за благой целью занять первое место, наносят очень большой вред футболу. Я считаю, что одной из таких была Смородская, которую ну нельзя было сюда ставить. Мы – единственный клуб РПЛ, который имел собственную тренировочную базу на Чёрном море, в Хосте. Я, когда пришёл, узнал об этом, все ветераны и тренеры её очень хвалили. Я приехал туда, посмотрел, и действительно: небольшая база, но такая уютная, у речки в Хосте. Такая классная база! Я взял Мележикова туда, предложил проект сделать. Там рядом отель стоял от РЖД, который уже умирал, потому что был далековат от моря и зимой был не загружен. А там можно было спокойно зимой тренироваться. Я предложил сделать подогрев поля и ездить туда. Раньше там тренировалась основа, а также дубль. В какой-то момент её забросили, и я решил реанимировать. И недавно я захотел узнать, где эта база. При Смородской эта база куда-то пропала. Куда она пропала? Куда её дели? Кому продали? Ну как такую базу можно потерять? Я говорю только о крупных вещах, которые делала Смородская. Она разрушила школу общеобразовательную, вторую команду закрыла, базу в Хосте потеряла. Это всё восстанавливается потом очень тяжело. Мы с таким трудом её открывали, находили спонсоров, а она потом закрыла команду в целях экономии.
Я не удержался в тот момент, позвонил ей. Мы открыли эту команду и нашли спонсора на пять лет. То есть с 2009-го по 2014-й дубль был полностью обеспечен финансами, причём на очень высоком уровне. Я спросил у неё, какое отношение она имеет к этим деньгам, зачем закрыли и какая с этого экономия. Она мне говорит: «Вот закрыла, и всё». Конечно, нужно было взять Диарра и Буссуфа, каждый из которых стоил 15 млн, зарплаты – по 7 млн. Где сейчас эти игроки? Она только 30 млн на двух футболистов затратила и ещё зарплаты, а я за 6 млн целый стадион построил. Можно было шесть таких стадионов построить, как Малая арена. Вот вам, пожалуйста, эффективность работ. К сожалению, пока некоторые руководители не откажутся от сиюминутных успехов ради того, чтобы показать себя, у нас с футболом будут проблемы. Надо футбол выводить на экономическую основу. Мы хотели всё застроить по той причине, что по подсчётам порядка миллиарда-миллиарда двухсот должны были получать прибыли с площадки. В центре Москвы 27 гектаров земли там. Если бы нам удалось всё это завершить, мы бы смогли обеспечить финансами полностью школу и молодёжный со вторым составом. Только на главную команду нужна была бы спонсорская помощь, всё остальные бы обеспечили сами. Мы тогда это всё не успели сделать, а когда мы ушли, этим никто не стал заниматься. Всё это осталось на бумаге, к большому сожалению.
БЕСПРОИГРЫШНАЯ СТАВКА 20 000₽– Как вам нынешнее руководство «Локомотива»? Они строят в долгосрочную перспективу или хотят быстрого успеха?
– Про нынешнее руководство «Локомотива» я скажу так, что всем там управляет совет директоров. Когда я работал, у меня были чёткие параметры моей компетентности, и я никого туда не пускал. Никакой совет директоров не имел права диктовать мне, какого футболиста надо купить или продать. Я это решал сам. Это было в моей компетенции. Я назначал тренера, снимал его, ведь это в компетенции президента, и считаю это правильным. Что касается стратегии финансирования клуба, то этим занимался совет директоров. Я выносил свой бюджет на совете директоров, защищал его, они мне его утверждали – и всё. Это стратегия развития, а всё остальное должен делать руководитель клуба, несущий персональную ответственность за решения. К сожалению, Леонченко пришёл, и, честно говоря, я бы на месте совета директоров его давно убрал. После того, как они с немцами это сотворили, отбросили «Локомотив» на несколько лет назад.
«Локомотив» бы уже сейчас гораздо лучше развивался, если бы не потерял два-три года из-за немцев, которые туда приехали и начали бабло пилить. Потом этих немцев всех и Цорна повыгоняли, а всем этим с ними руководил Леонченко. И вот единственный, кого оставили, – это он, а всех остальных выгнали. Нельзя так руководить. Ни рыба ни мясо. Ему как сказали, он так и сделает. Немцы его втянули в аферы, а он повёлся. Серьёзных решений он не принимает. Леонченко надо было вместе с ними убирать и ставить нормального человека. Вот там работает Ульянов, спортивный директор, вот он классный парень. Он у меня работал в школе и ещё тогда был очень инициативным парнем. Он очень хорошо разбирается в футболе, любит это дело. Я считаю, что несколько удачных трансферов – это заслуга Ульянова. Вот прекрасное было решение вернуть Лантратова, который сейчас один из лучших вратарей. Они используют россиян, но и иностранцев покупают с умом. Взяли защитников центральных иностранных, ведь Погостнову рано ещё играть все матчи. А так Пиняева очень удачно взяли, который сильно вырастет. Вернули они ещё Севикяна, который хорошо смотрится. У Салтыкова дела идут только не очень. Я думал, что он быстро адаптируется, но пока не получается. Мне этого парнишку жаль. Никита – очень умный парень, со скоростью, но в «Локомотиве» пока не получается. Ульянов сделал много хороших трансферов.
– Насколько вообще была сложной работа в «Локомотиве»?
– Для руководителя клуба там работы непочатый край. Я там день и ночь работал, не вылазил оттуда. Но у нас время было тяжёлое, мы развивались. Семья у меня тогда оставалась в Петербурге, а я поселился в Сокольниках, чтобы быть рядом с работой. Я мог, например, приехать и посмотреть, как в девять часов вечера детей накормили ужином, как они спят, как они занимаются английским языком. Я поставил директором школы туда Бориса Николаевича Стрельцова, который работал в школе «Спартака». Знал его с детских лет, потому что мячи ему подавал, когда он играл в команде мастеров. Он наладил у нас работу, и вот родилась идея, чтобы дети учили английский язык вечером в общежитии. Я сначала думал, что дети не захотят ходить, потому что к вечеру уже устают, а приходил полный зал. Стрельцов всех убедил, что они будут профессиональными футболистами и знание английского обязательно. Как вы будете заключать контракт с лондонским «Арсеналом» или «Манчестер Сити», если не знаете язык? Детишки постоянно приходили и занимались, а я проверял это. Также мы ещё и меняли всю бригаду поваров каждый месяц. То там у них сока нет, то ещё чего-то. Детей же надо кормить по тем требованиям, которые предъявляют спортивные врачи. А мы тогда взяли молодого Эдика Безуглова. Мне Баранник привёл Эдика, говорит: «Давайте возьмём! Он молодой, энергичный». Мы назначили его начальником медицинской службы, и он очень много для «Локомотива» сделал. И вот он разработал систему питания, сказал, что детям обязательно нужен круассан с соком, прежде чем они поедут домой, поскольку ребёнок вымотался и домой никакой едет, нужна энергия. Очень много мы всего делали интересно. Я сейчас вспоминаю, и мне даже приятно от этого.
– Вы ушли, не воплотив все идеи в жизнь. Почему так получилось?
– Да вот, понимаете, мне времени не хватило, к сожалению. Вроде как мы начинали, всё было нормально, а как дошло дело до крупных объектов, таких как отель, торговый центр, корты, так сразу кому-то земля понадобилась или ещё что-то. Я пошёл к руководителю РЖД, столкнулся с непониманием – мол, зачем мне это надо. Заинтересованности от них не было. Я тогда сказал, что работать не буду, потому что я в целом не бедный человек, у меня был хороший бизнес в Петербурге. Я в деньгах не нуждался, а шёл в «Локомотив», чтобы футбол сделать. И я тогда развернулся и ушёл. Меня отговаривать никто не стал, а я на таких условиях работать не буду. Когда меня звали в «Локомотив» ещё в начале 2007 года, я ещё год не соглашался, потому что ездил по Европе, изучал работу клубов в Испании и Англии. Уже потом я сделал программу, презентовал её, и в РЖД с ней согласились. А когда дело дошло до серьёзных объектов, всё свернулось.
