«Дальше Золотого кольца Мамаев и Кокорин не уедут». Футболистов отправили в колонию
В четверг Мосгорсуд рассмотрел апелляцию на приговор суда по делу о двух драках в центре столицы с участием братьев Кокориных, Павла Мамаева и Александра Протасовицкого. Суд отклонил приговор, при этом срок наказания был сохранен. Адвокаты Александра Кокорина Андрей Ромашов и Татьяна Стукалова после завершения заседания рассказали о том, что думают по поводу решений Мосгорсуда.
Ромашов: Продемонстрирован явно обвинительный уклон. В силу 15 статьи УПК у нас суд является органом уголовного преследования. Учитывая, что прокуратура не опровергла ни одного довода из наших апелляционных жалоб, суд по собственной инициативе оставил их без рассмотрения. Что говорит об обвинительном уклоне нашего правосудия в лице Мосгорсуда.
– Ребят теперь куда-то этапируют?
Ромашов: Через неделю или две апелляционный приговор поступил в СИЗО, после этого в течение двух недель они должны отправиться по этапам. Куда-то в пределы Золотого кольца. Там будут отбывать наказание.
– Дальше Золотого кольца не уедут?
Ромашов: Кирилл Кокорин по месту жительства в город Валуйки Белгородской области. Но его тоже могут оставить в пределах Золотого кольца. Это сейчас решает ФСИН Москвы.
– Им вернули формулировку «По предварительному сговору»?
Ромашов: Нет.
– Тогда почему обвинение настаивало на этой формулировке, если она не влияет на срок?
Ромашов: Я поясню. По сути, им всем четверым вменили один удар стулом господину Паку. Значит, это допустимо в пределах наших правовых коллизий. То есть, люди договорились: ты бьешь стулом, я – душу. Если такого сговора нет, значит, действия носили спонтанный характер. Здесь нельзя вменять один удар на всех.
– Чем решение Мосгорсуда отличалось от вынесенного ранее?
Стукалова: Ничем.
– Но было объявлено, что приговор отменяется.
Ромашов: Апелляционная инстанция в случае усиления участи осужденных, может направить уголовное дело на повторное рассмотрение в суд первой инстанции, а может вынести апелляционный приговор. Что и произошло.
– Надеялись на лучшее?
Ромашов: Надежды, как таковой, у нас не было. Понятно, что этот срок на всех инстанциях согласован, что это не судебное решение, а административный акт. Но была надежда, что что-то скостят, чтобы создать видимость правосудия. Этого не произошло.
Стукалова: Мы рассчитывали, что хоть какая-то гуманность на этой стадии будет проявлена. Потому что когда есть предварительный сговор – это одно. Хотя, как профессионалы мы понимали, что это абсолютно согласованный со всеми срок.
– Вы сегодня неоднократно говорили, что журналисты необъективно освещали эту историю. Могли бы пояснить?
Ромашов: Необъективность на первом этапе выражалась в том, что все СМИ говорили, будто со стороны потерпевших, в том числе Пака, не было оскорблений. Это прямо утверждали. Создавалась такая иллюзия, что футболисты зажрались, похулиганили. В действительности-то это не так. Сейчас даже Пак подтвердил, что оскорбил их. Правда, несколько смягчил это, назвал другое выражение.
– Вы считаете, что это повлияло на решение суда?
Стукалова: Однозначно. Когда по три раза в день по всем федеральным каналам крутили одни и те же кадры, причем урезанные, с такой подоплекой, что совершенно зажравшиеся футболисты позволили себе учинить драку, абсолютно беспричинно, просто так пристали к человеку, избили его. Все это было в такой ужесточенной форме. А на поверку посмотрите что – легкие телесные, один сломанный нос и больше нечего. Я уже молчу, что Протасовицкий просто ни за что сидит. Есть же экспертизы. Если бы действительно били ногами, наверное, на теле бы что-то было. Но нигде нет ни синяка. Если бы не был создан такой негативный ажиотаж вокруг них в течение трех месяцев… Кому еще уделялось столько внимания? Вы прекрасно понимаете, что когда даются такие репортажи, они ориентируют мнение общества. Ели бы давали какую-то другую оценку, если это крутилось бы реже или попытались бы во всем разобраться, наверное, все было бы по-другому.
– Какие ваши дальнейшие действия?
Стукалова: Полный круг обжалования, который предусмотрен законом. Кассационная инстанция, Верховный суд РФ и, естественно, ЕСПЧ.
– Ребят все равно отправят по этапу, не дожидаясь этих инстанций?
Стукалова: Безусловно. С сегодняшнего дня приговор вступил в законную силу.
– Удалось пообщаться с ребятами? В каком они состоянии?
Стукалова: Они понимали, что будет именно так.
– Планируют ли они продолжать футбольную карьеру после выхода на свободу?
Ромашов: Планируют.
– Вы говорили, что у Александра Кокорина серьезная проблема с коленом.
Стукалова: Даже этому не дана оценка. Даже здесь не проявили гуманность. Как он себя чувствует, если ему помощь не оказывают?
Ромашов: Вы, наверное, слышали о том, что здесь был представитель по правам человека, говорили о том, мол, давайте оборудование купим в СИЗО, где Александр восстанавливается. Никто не сказал одного: пятого декабря оборудование в СИЗО поступило, а потом все потерялось. И чего теперь еще туда загонять? Зачем, если ребята скоро поедут отбывать наказание? Вот и все заявления о допуске врачей, каком-то курсе лечения. Ничего не будет.
– Они имеют право подать на УДО?
Ромашов: Не имеют. В 2016 году вышло постановление Пленума Верховного суда о том, что с момента прибытия в колонию, осужденный должен минимум шесть месяцев отбыть срок, чтобы своим поведением доказать, что он встал на путь исправления. Поскольку содержание в СИЗО не отвечает задачам перевоспитания преступника. Написать заявление может любой, но оно априори не будет удовлетворено.
