Михаил Татаринов: Страшно за ребят. С такой историей и на зоне не уважают
Знаменитый хоккеист, лучший защитник чемпионата мира-1990, отсидевший в начале 2000-х 11 месяцев по обвинению в убийстве, уверен, что в случае попадания Кокорина и Мамаева за решетку, к ним там отнесутся без какого-либо уважения.
«ТОРМОЗОВ У РЕБЯТ НЕ НАШЛОСЬ»
- Следите за громкой историей?
- Да-да.
- Какое сформировали мнение?
- Я просто вспоминаю свою молодость в «Динамо». В сколько историй не попадал, но до такой наглости у нас не доходило. Да, мы чудили, но всегда отвечали за свои проступки. А динамовских комсоргов Билялетдинова и Мышкина боялись больше, чем тренеров. Боялись и уважали. И было стыдно просто заходить в раздевалку, когда за собой чувствовали какую-то вину. Потом вдвойне начинали вкалывать.
Наш тренер Юрий Иваныч Моисеев знал, что у нас есть совесть, есть свое «я» внутри, поэтому давал шанс искупить. Гуляли, нарушали, и все равно до такого вызывающего поведения, как у этих двоих, у нас не доходило. Мы, повторяю, чувствовали вину, а у Кокорина и Мамаева я ничего такого не вижу.
- А что им надо было сделать?
- Ребят, да у нас в советские времена вообще такого разгула не было. Какой бы ты молодой, звездный парень ни был, такого себе не позволяли. Слышали же наверняка о Вязьмикине, Жене Белошейкине, царствие им небесное, кутили они очень прилично, но что-то внутри было, что не позволяло доводить до таких вопиющих моментов. Совесть, родительское воспитание, да и тренерское. У этих же ребят никаких тормозов не нашлось.
«СПОРТИВНЫЕ ЗАСЛУГИ НИКОГО ВОЛНОВАТЬ НЕ БУДУТ»
- Кокорин и Мамаев уже на 48 часов помещены в СИЗО, значит, последствия могут быть очень серьезными. Вы были за решеткой. Как к ним отнесутся в том мире, если они там окажутся?
- Давайте посмотрим правде в глаза. Я, когда играл, бывало, нарушал режим, после завершения карьеры попадал и под следствие по куда более серьезной статье. Но я пришел в органы сам и заявил: «Вот это я натворил». Потому что не боялся отвечать за свои поступки. А сейчас, сколько прошло дней, а от них ни одного слова. Думают, что им с рук сойдет?
Сомневаюсь, что дело спустят на тормозах. Мне их поведение вообще непонятно. И если они окажутся за решеткой, то никто на их спортивные заслуги смотреть не будет. Будут смотреть, как раз, на их поведение. И вот это, говоря русскими словами, «уё» там не приветствуют.
- У вас как было?
- Когда попал в историю и пришел в тюремный мир, у меня так называемый смотрящий расспросил, как все было на самом деле. Рассказал все без утаек и объявил, что готов ответить и перед органами за свои слова, и здесь, в камере. Потому что у меня был такой момент: либо я либо меня. Человек первым схватился за нож, что мне оставалось? И я ни от кого не бегал.
А у Кокорина с Мамаевым совсем другое поведение, и надо понимать, что в тюрьме знают больше, чем на воле. Не сомневайтесь, вся история там известна досконально, и совершенно точно такой образ жизни там не приветствуют. Разбрасывание деньгами, понты, машины, самолеты. Если они не дай бог попадут туда, им будет очень сложно. С такой историей в мире зэков им, мягко говоря, будет очень сложно.
«НЕ МОЙ КОНТИНГЕНТ»
- Футбольные успехи вообще никого не заинтересуют?
- Конечно, нет. Мне просто не хочется сейчас приводить примеры, так как разговор затянется, но точно – нет. Еще раз говорю: не дай бог у них дойдет до уголовного, я просто не представляю, как они перенесут тюремный срок. Стержня я в них не вижу. Таких людей ни в каком обществе не приветствуют, особенно в полосатом. Поэтому не знаю, даже если им удастся отделаться штрафом или условным заключением, как к ним будут относиться на свободе. Но это не мое дело. Знаю одно: в любом случае им будет плохо.
- Но такой урок, когда уже дошли до черты, может заставить поменять образ жизни?
- Не могу за них говорить. С такими людьми я стараюсь не общаться. Не мой контингент. Я люблю прямых людей: натворил – будь готов ответить.
