Кадры «Локомотива». Хирург Томас Фройлих: Через десять недель Сычев побежит
ФУТБОЛ
Немецкий спортивный врач Томас Фройлих хорошо известен в Германии. В его клинике в небольшом южнонемецком городе Боблингене, городе-пригороде Штутгарта, лечились такие известные игроки, как Красимир Балаков, Джованни Элбер, Фреди Бобич, Филипп Лам... Около недели назад Фройлих сделал операцию форварду «Локо» Дмитрию Сычеву. В интервью специальному корреспонденту «СС» хирург рассказал, как Сычев будет восстанавливаться после травмы.
В последние годы в клинике Фройлиха побывало немало российских футболистов. Евгений Харлачев, Вадим Евсеев, Алексей Арифуллин, Юрий Дроздов, Олег Гарас, Руслан Пименов, Марат Измайлов… В общем, только игроков московского «Локомотива» через его руки прошло не менее двадцати, и, как рассказывал наш известный спортивный врач Савелий Мышалов, во всех случаях результат лечения был практически идеальным, а те наши футболисты, которым пришлось пройти операцию, обошлись без рецидивов.
Но найти информацию о самом Фройлихе оказалось не так-то просто. «Знаю Томаса много лет, он великолепный врач и очень скромный человек. Оперировал многих звезд, но я, по-моему, не встречал в немецкой прессе никаких интервью с ним самим», – говорил мне штутгартский журналист Георгиос Мойссидис – человек, знающий все и обо всех, кто имеет какое-то отношение к футбольному клубу «Штутгарт». – Фройлих числится одним из врачей клуба, хотя основное место работы – это его клиника в Боблингене. Жена Томаса – тоже врач, у них пять дочерей. В доме Фройлихов физиотерапевтический кабинет, и многие пациенты живут прямо там. Недалеко от дома расположен реабилитационный центр с самой современной аппаратурой. Так что рабочий день доктора Фройлиха необычайно напряжен и полон переездов и забот».
Впрочем, для читателей «СС» герр Фройлих после долгих уговоров сделал исключение и выделил в своем плотном графике время для беседы.
ФОРСИРОВАТЬ ВОССТАНОВЛЕНИЕ НЕ РЕКОМЕНДУЮ
– Господин Фройлих, около недели назад вы прооперировали известного российского футболиста Дмитрия Сычева. Как долго продлится период его реабилитации?
– Обычно в таких случаях игроку необходимо около полугода на восстановление. Конечно, если не возникает по ходу реабилитации никаких осложнений.
– Через полгода он сможет приступить к тренировкам или уже играть?
– Уже можно играть. Впрочем, при таких случаях все очень индивидуально.
– Полгода – это минимальный срок?
– К сожалению, да. Я понимаю, Дмитрий очень молод, ему хочется играть, и полгода – это много, но форсировать события нельзя.
– Как обычно протекает процесс реабилитации и когда он начинается?
– Сразу после операции. Например, делаются специальные упражнения для укрепления мускулатуры, упражнения для сердечной системы и системы кровоснабжения. Примерно через 10 недель после таких операций пациент может приступать к беговым упражнениям, постепенно увеличивая нагрузки. А работу с мячом можно начинать лишь через пять месяцев. Опять же если нет никаких осложнений.
УГРОЗА НОВОЙ ТРАВМЫ СУЩЕСТВУЕТ
– Сотрудники вашей клиники не дают никакой информации о Дмитрии. К чему такая секретность?
– Это обычная практика в Германии. Я понимаю, что Сычев очень популярен, но закон есть закон. У нас лечились многие звезды, но мы никогда не нарушаем установленный порядок. Кроме того, самому Дмитрию нужен покой после операции.
– Есть ли угроза нового разрыва связок после возобновления тренировок?
– Так или иначе такая угроза всегда существует. Даже через шесть месяцев. Но по прошествии этого периода прочность связок составляет уже примерно 95 процентов. Близкой к стопроцентной она будет только года через два, но разве можно исключить игрока из игры на такой длинный период?
– Но и после длительного периода бывают повторные разрывы, как у защитника немецкой сборной Йенса Новотны?
– Да, такого нельзя полностью исключить. Но в подобном случае должно быть совпадение целого ряда отрицательных факторов.
– Каковы эти факторы риска? Связано ли это как-то с телосложением игрока?
– Однозначно ответить нельзя. По моему мнению, это больше зависит от того, в какой физической форме находится игрок, как развита его мускулатура, какова степень перегрузки. У хорошо тренированного футболиста риск уменьшается, хотя исключить его совсем, к сожалению, нельзя.
– Франц Беккенбауэр говорил, что никогда не выходил на поле плохо тренированным – потому и обошелся в своей карьере без серьезных травм. Согласны?
– Конечно, это один из главных способов профилактики любых травм. Но и хорошо тренированный и готовый к игре футболист может получить травму. Впрочем, Кайзер прав – у такого игрока риск получить ее значительно меньше.
– Может ли состояние полей быть фактором риска? Ведь в России Дмитрию придется играть на искусственных газонах.
– Этот фактор тоже надо учитывать, но он не играет решающей роли. Я не думаю, что в России поля хуже, чем во всем мире. Еще раз повторю, что главным фактором все-таки является развитость мускулатуры. Чем сильнее мускулы, тем более стабильны коленные суставы и связки. Это подтверждается и тем, что в женском футболе разрывы связок встречаются намного чаще, чем у мужчин.
МЫШАЛОВ ПРИЕДЕТ В ГЕРМАНИЮ
– Что ждет Сычева в ближайшее время?
– Какое-то время, вероятно одну-две недели, он пробудет у нас, в Германии. Потом вернется в Россию, но когда это будет – решит врач «Локомотива» Савелий Мышалов. Думаю, он скоро приедет в Германию, и мы на месте решим, как действовать дальше и как вести процесс восстановления.
– Игроки «Локомотива» не первый раз становятся вашими пациентами.
– Да, у меня старые контакты с этим клубом. Наверное, уже лет 10–15. Сейчас мне уже трудно вспомнить, с чего все началось. По-моему, первые связи возникли много лет назад, когда ко мне привезли кого-то из игроков российской команды, находившейся тогда на сборе в соседнем Руйте. Я уже был врачом «Штутгарта». Вот с тех пор и стал работать с русскими игроками.
– Сколько их было с тех пор?
– 20 или 30 человек. Честно говоря, я точно не помню. По крайней мере, когда «Штутгарт» играл с «Локомотивом» в полуфинале Кубка кубков в 98-м году, в их составе уже было 7–8 игроков, прошедших через мои руки.
– Не помните, кто именно?
– (Улыбается.) Я больше помню травмы, а не фамилии.
