Как Романцева покупал «Депортиво». Отрывки из книги Владимира Абрамова «Футбол. Деньги. Еще раз деньги…», вышедшей в издательстве «Олимпия Press»
МЕМУАРЫ ПО СУББОТАМ
Россияне давно привыкли к «уткам» на страницах нашей прессы по поводу новых контрактов (или контрактных предложений) российских спортсменов, но информация о тренерах, тем более именитых, обычно перепроверяется и подается более взвешенно. Появляются иногда, конечно, странности. Вот откровение в одном из интервью Олега Ивановича Романцева («Советский спорт» от 01.02.2000), якобы был в его биографии момент, когда его приглашали в Европу, и контракт был аж на 2,5 миллиона долларов. Без знания языка, да с таким характером – невероятно!
Может быть, Олег Иванович имеет в виду предложение «Депортиво» из Ла-Коруньи? Тогда дело было так. Президент «Депортиво», находясь под впечатлением громкой победы «Спартака» над «Реалом» в Кубке УЕФА 1991 года, принял решение: если его клуб пробьется в высшую лигу чемпионата Испании, то он обязательно попробует пригласить Романцева поработать с «Депортиво». Испанцы связались с югославским агентом – хорошим другом Алексея Прудникова (проведшего свои лучшие годы как раз в московском «Спартаке»), чтобы тот (с крайней степенью конфиденциальности) вывел их на Олега Ивановича.
В августе 1991 года Алексей пригласил Олега Ивановича приехать к нему в Белград на три дня, как будто в гости (в нашем чемпионате как раз был небольшой перерыв). За десять минут Романцеву выдали испанскую визу (в посольстве Испании в Белграде), и он вместе с Прудниковым вылетел по маршруту Белград – Вена – Мадрид – Ла-Корунья буквально на одни сутки. Приехали поздно ночью, но Олег Иванович от ужина отказался, попросив лишь для просмотра три видеокассеты с матчами «Депортиво»: одну – с любым победным матчем, одну с проигранным (по игре), и одну с ничейным. Президент был приятно удивлен таким профессиональным подходом русского тренера.
Романцеву команда приглянулась, и утром был подписан контракт на сезон-1991/92, на общую сумму в 200 тысяч долларов. Кроме того, Олегу Ивановичу причиталась премия в 100 тысяч, если бы «Депортиво» сохранил по итогам сезона место в высшей лиге. Ну а уж если бы Романцеву удалось поднять команду до 7-го места в чемпионате, то причиталось еще 100 тысяч долларов. Ничего не могу сказать – более чем достойное по тем временам предложение! Поскольку Олег Иванович не говорил по-испански, договорились с клубом о приглашении Рината Дасаева в качестве переводчика, а заодно и тренера по вратарям. Кроме того, Романцев обещал привезти с собой двух спартаковцев, а именно – Пятницкого и Кулькова.
На следующий день по такому же сложному маршруту Романцев благополучно, нигде не «засветившись», вернулся в Москву. Нужно было согласовывать в «верхах» свои нежданные намерения. И Шляпин, и Николай Петрович Старостин были в курсе еще заранее. Но, как говорит Леша Прудников (просидевший тогда два дня в Мадриде в ожидании приятных известей), в самых верхах нашей номенклатуры намерения Романцева не одобрили. Сперва воззвали к его патриотическим чувствам, а потом и просто отказали, сославшись на действующий до декабря контракт Романцева со «Спартаком» (дескать, вот в январе и езжай!).
Олег Иванович остался в Москве. А «Депортиво» неплохо заиграло в высшей лиге и со старым тренером, и к декабрю 1991 года острая необходимость в приглашении Романцева отпала. Хотя, как говорит президент испанского клуба, у него до сих пор, на память, хранится подписанный Олегом Ивановичем контракт…
ПОДРОБНОСТИ ТОРГОВ ВОКРУГ АЛЕКСАНДРА ЗАВАРОВА…
Утром 7 августа 1988 года в комнате переговоров «Совинтерспорта» было непривычно шумно, все ждали Валерия Васильевича, который пришел с некоторым опозданием. Пожимая руку Джулиано, со свойственной ему грубоватостью Лобановский тут же «огорошил» гостя заявлением и вопросом одновременно: «За Заварова вы (клуб «Ювентус». – Ред.) предлагаете 3 млн. долларов?!» Волнение перекосило Лобановского, и Джулиано, глядя в краснеющее лицо Валерия Васильевича, привстал со стула. Легкая улыбка итальянца лишь придала Лобановскому уверенности, что 3 миллиона – еще не предел.
— Да, 3 миллиона! А сколько же вы хотите, это огромные деньги за три года! – уверенно сказал Джулиано.
— Я хочу 6 миллионов, включая расходы по личному контракту Заварова!
На лбу Джулиано появилась испарина, но он улыбнулся и сказал:
— Не надо! Не надо сейчас обсуждать личный контракт Заварова. Это отдельный вопрос! А если не 6 миллионов, а несколько меньше, скажем, 4?!
— Нет, 5 миллионов, в противном случае я сейчас же уезжаю! – Лобановский почти перешел на крик.
Джулиано встал и, не говоря ничего в ответ, вышел из комнаты. Вслед за ним выбежал Никитин (глава «Совинтерспорта». – Ред.), чтобы успокоить Джулиано и разрядить ситуацию. Никто из оставшихся в комнате не хотел перечить Лобановскому. Валерий Васильевич сам нарушил установившуюся тишину:
— А что же итальянцы хотят! 3 миллиона меня не устраивают, только нашему клубу нужно как минимум 2 миллиона на свои нужды. Кто мне даст 2 миллиона, если общая сумма контракта будет всего лишь 3 миллиона, – и тут Лобановский укоризненно посмотрел на представителя Федерации футбола СССР Льва Захаровича, которому было поручено своей подписью подтвердить контракт от имени федерации.
Вернулся Джулиано и, усевшись на жесткий стул, спокойно сказал:
— Хорошо. 5 миллионов! Я надеюсь, это все?
— Как все?! – воскликнул Лобановский. – А личный контракт Заварова?
— А личный контракт Заварова мы обсудим с вами, г-н Лобановский, в Ливорно 12 августа. Вы же прилетите с Заваровым на игру?
Лобановский, казалось, не слышал вопроса Джулиано. Все поняли, что Валерий Васильевич напряженно думает, «как бы не прогадать». Через минуту он оживился:
— Это еще не все! – Лобановский как будто разговаривал сам с собой.
— У нас больше денег нет! – возмутился Джулиано.
— А нам больше денег и не нужно. «Динамо» (Киев) необходим комфортабельный автобус с телевизором и кондиционером. И еще, – Лобановский почесал лоб, – два хороших легковых автомобиля для администрации клуба.
— Хорошо, – на удивление спокойно сказал Джулиано. – Давайте готовить контракт.
Все встали. Поскольку подготовительные мероприятия по разработке текста контракта не велись, то готовился он практически с нуля. Поэтому к шести вечера мы успели сделать достаточно лаконичный текст, всего на трех с половиной листах. В первую очередь всех интересовала статья № 2, где общая сумма контракта разбивалась на три платежа – первый (в сумме 1,5 млн. долларов) при подписании контракта и получении трансферного сертификата «Ювентусом», второй (в сумме 1,5 млн. долларов) до 30 сентября 1989 года и последний (соответственно также в сумме 1,5 млн. долларов) до 30 сентября 1990 года. По истечении контракта «Ювентус» обязан вернуть трансферный сертификат, но «Динамо» (Киев) брало на себя обязательство никуда не продавать Заварова в течение одного года по его возвращении. Все затраты по проезду Заварова в Италию, в отпуск и обратно, брал на себя «Совинтерспорт». Кроме того, помимо личного контракта Заварова, «Совинтерспорт» должен был выплачивать Саше его скромную ежемесячную зарплату в размере 435 инвалютных рублей (что соответствовало 725 долларам США) через Торгпредство СССР согласно тарифной сетке Минфина и Постановления Совета Министров СССР от 23.10.1973.
РИНАТА ДАСАЕВА…
Николай Петрович Старостин приехал в «Совинтерспорт» не один, с ним вместе приехал лично Константин Иванович Бесков. Если помнит читатель, в конце 1989 года, когда «Спартак» стал чемпионом СССР, Константин Бесков, не жаловавший журналистов в целом и, особенно, как он выражался, «этого, как там его… Перетурина!», дал прессе короткое интервью: «Мне создали в «Спартаке» условия, о которых мечтают все тренеры, – просто не мешали работать. Теперь, видимо, пришли другие времена – перестройка, блин…»
Старостин и Бесков вместе зашли в нашу комнату (№ 5), и Константин Иванович, не смущаясь толпившихся там сотрудников фирмы, объявил Никитину (главе «Совинтерспорта». – Ред.):
— Дасаев никуда не поедет! Он мне нужен!
Николай Петрович был спокоен как всегда…
— Дасаев поедет! Я сказал!
— Я отвечаю за команду и за результат! – бросил Бесков.
Михаил Леонидович (Никитин. – Ред.) попросил сотрудников своей фирмы выйти на время из комнаты, где две футбольные величины союзного значения начали обмениваться мнениями, кто есть кто и кто в «Спартаке» главнее. Это было не для ушей сотрудников фирмы, как, впрочем, и не для нашего уважаемого читателя. К счастью для «Совинтерспорта» и самого Рината, Николай Петрович одержал нелегкую победу «по очкам». Он сумел урезонить самолюбие Бескова и убедил его, что когда-то нужно сделать первый шаг и лучше его сделать вовремя. Дасаев заслуживал чуткого к себе отношения, и не нужно «отжимать» его до конца. Бесков уступил. Он, видимо, понял, что «Совинтерспорт» уже ведет серьезные переговоры и отступать поздно. Единственно, в чем Бесков был неприступен: «Пусть едет, но только в конце сезона, не раньше ноября». Точка. Лед тронулся, господа…
Контракт (о переходе Дасаева в «Севилью». – Ред.) был подписан между «Совинтерспортом» и посреднической фирмой «Дорна Менеджмент» из Лихтенштейна 28 октября 1988 года. Он вступал в силу с конца 1988 года и действовал по 30 июня 1991 года. Что должен был получить сам Дасаев? Разумеется, совсем немного. Зарплата Дасаева составила 455 инвалютных рублей (что составляло по курсу Госбанка 1.369 швейцарских франков) и должна была выплачиваться посольством СССР в Испании по аттестату «Совинтерспорта». В то время трудовая деятельность за границей регламентировалась Правилами об условиях труда советских работников за границей, утвержденными Постановлением Госкомтруда от 25.12.1974. Дасаев по этому вопросу замечаний и возражений не имел, о чем в нашей папке имеется соответствующая расписка: «Я, Дасаев Ринат Файзрахманович, в качестве специалиста по футболу, замечаний по условиям и оплате труда за границей не имею. Дата. Подпись».
ФЕДОРА ЧЕРЕНКОВА…
В Москве все сильнее вступал в свои права грязный и холодный март 1991 года. А Федор Черенков, вернувшийся из Парижа (из клуба «Red Star». – Ред.) несколько месяцев назад, тихо, без шумной прессы, как только почувствовал себя лучше, спешил скорее сбросить накопившийся вес на тренировках в «Сокольниках», чтобы вновь заявить о себе, как о любимом народном футболисте.
Итак, однажды Федя тихо подошел к нашей комнате и остановился в проходе длинного и узкого коридора. Маша, инокорреспондентка нашей фирмы (она сидела лицом к двери), первой спросила: «Вам кого?» Я повернул голову к двери и с трудом узнал знаменитого Федора Черенкова – щеки на его некогда худом лице сейчас больше напоминали по форме чуть приспущенные футбольные мячи. Федор застенчиво мял в руках бесформенный головной убор, он сутулился и переминался с ноги на ногу. Его бежевый плащ с засаленными рукавами и воротником, точь-в-точь как у лейтенанта Коломбо в известном американском сериале, не придавал его осанке настоящего спортивного вида. Федя пробовал разгладить рукой волосы и молча смотрел на нашего директора.
Федя был скован, однако старался быть предельно деловитым и кратким в своем желании проникнуть в финансовые тонкости своего контракта с французским футбольным клубом. Ему не сиделось на стуле рядом с Никитиным, он все время привставал, не желая вникать в нюансы финансовых статей контракта (оригинал последнего сиротливо лежал на стуле). Федор просил нас помочь разобраться с ситуацией по судьбе его зарплаты, выплаченной ему французами за год вперед и отраженной на кредитовом авизо Евробанка от 21.09.90 на сумму 308.196,41 фр. франков (оригинал авизо Федор крепко сжимал в руках).
Профессиональная специализация Никитина, нашего директора, не позволяла ему свободно ориентироваться в банковских документах, тем более что составлены они были на французском языке. Я дрожал от нетерпения, сознавая, что без моих разъяснений ему никак не обойтись, несмотря на то, что я был человеком новым в «Совинтерспорте», проработавшим в фирме каких-то пару месяцев.
Теперь же я впервые в своей жизни сидел лицом к лицу с воистину знаменитым человеком, которого, не зная лично, уважал многие годы. Мы пытались разъяснить Феде шаг за шагом, что ему необходимо сделать, чтобы перевести деньги с его личного счета во Франции в Россию, как открыть валютный счет во Внешэкономбанке и затем снять наличные – поскольку в том финансово-валютном бардаке весны 1991 года разобраться не мог никто. К тому же никто не гарантировал Феде, что если сделать по правилам, он получит все причитающееся, поскольку правила валютных игр наше правительство могло менять и меняло всегда.
Вполне удовлетворенный полученными разъяснениями, Федор ушел, оставляя многочисленные автографы сотрудникам нашей организации.
АНАТОЛИЯ БЫШОВЦА…
…Только в начале октября корейцы вновь «проснулись» с идеей приглашения Бышовца для работы со сборной. Мы долго вели интенсивную переписку с руководством Корейской ассоциации футбола, согласовывая возможный выезд Бышовца в Корею в ноябре 1993 года. Но тут наступило 17 ноября, и в ведущих изданиях неожиданно появилось «Открытое письмо» футболистов сборной России с требованием назначить Бышовца главным тренером сборной вместо Павла Федоровича Садырина.
Я был очень раздосадован случившимся, поскольку в работу по подготовке контракта Бышовца было вложено немало денег, времени и нервов. Но пришлось сообщить корейцам, что присылать билеты для нас с Бышовцем нет никакой нужды, поскольку Бышовец к ним не поедет, и объяснить почему. В отличие от нас, сотрудников «Совинтерспорта», руководители Корейской ассоциации футбола совсем не были огорчены нашим известием. Напротив, переписка стала еще более интенсивной, корейцы хотели понять во всех нюансах логику тех событий, которые происходили в футбольной России. Осознав, что же на самом деле произошло со сборной России, чиновники Корейской футбольной ассоциации окончательно убедились в правильности своего выбора. И, возжелав Бышовца еще больше, были готовы ждать сколь угодно долго, пока Российский футбольный союз не примет окончательного решения по кандидатуре главного тренера сборной России. И дождались…
За день до отъезда Анатолий Федорович позвонил и тревожным голосом спросил: «Володя, ты еще на работе? Очень хорошо, я сейчас приеду!» Я положил трубку и подумал, что что-то опять случилось. Бышовец вошел к нам в комнату хмурым, с далеким от благодушия лицом.
— Я только что был в РФС. Ты представляешь, приходит ко мне Колосков и говорит, что это он хлопотал за мой корейский контракт через президента корейской федерации. Что якобы они давно и близко знакомы, и Вячеслав Иванович обсуждал мой вопрос во время их последней встречи на ноябрьском исполкоме ФИФА. За это, оказывается, я лично Колоскову должен быть благодарен. Это правда? Володя, если да, то я никуда не поеду!
— Анатолий Федорович, причем тут ноябрь, когда еще в начале октября мы получили факс от КФА с подтверждением их намерений по вашей кандидатуре. И после этого продолжали получать из Кореи факсы и телексы. Вот, целая кипа лежит!
— Покажи!
Я показал факс от Корейской ассоциации футбола и наскоро перевел его Бышовцу. Анатолий Федорович заметно успокоился.
— Сделай мне копию, пожалуйста. Я хочу ее этому человеку показать, чтобы он заткнулся! – Бышовец взял копию факса и положил к себе в портфель. – Володя, и ты мне все время говоришь о порядочности. Подонки, Володя, подонки! – Я пытался возразить, но он поспешно ушел. …Бышовец улетал из России под аккомпанемент звенящей тишины и забвения российской прессы. 2 февраля 1994 года в семь утра огромный «Боинг-747» корейской авиакомпании произвел посадку на гостеприимной земле Страны утренней свежести.
ВАЛЕРИЯ НЕПОМНЯЩЕГО…
На пресс-конференции, посвященной подведению итогов чемпионата мира 1990 г., иностранные журналисты настойчиво интересовались у вице-президента ФИФА В.И.Колоскова: «Who is Mr. Nepomniashchchiy (кто такой Непомнящий)?». Колосков, как всегда дипломатично, ответил: «Лично я такого тренера не знаю».
Ровно через 10 лет после того, как Вячеславом Ивановичем были произнесены эти слова, в Москву прилетели представители «Санфречче Хиросимы», и в стенах «Совинтерспорта» вели интенсивные переговоры по «уламыванию» Валерия Кузьмича на подписание двухлетнего контракта с их клубом, на 400 тысяч за сезон (это был бюджетный предел японского клуба). А в это же время к нам в «Совинтерспорт» пачками шли факты от наших китайских агентов и напрямую от лучших клубов Китая, с предложениями Непомнящему эксклюзивных условий, со стартовой ценой от 650 и 700 тысяч долларов за сезон!
«Владимир Николаевич, – успокаивал меня Валерий Кузьмич, кладя по-дружески руку на мое плечо, – давай не будем горячиться. Деньги еще не все! Сначала Япония, а Китай пока подождет».
Японцы поначалу просто не поверили просьбе Непомнящего. «Как хочет уехать? – не верили руководители компании «Мазда». – Может, он хочет больше денег»? «Да не хочет он денег», – виновато объяснял высшим чиновникам компании г-н Орита, молодой генеральный менеджер команды.
Тогда к нам в «Совинтерспорт» звонили многие знаменитые наши тренеры и говорили, что они тоже не прочь поехать хоть в Японию, хоть в Китай, тем более, когда речь идет о таких деньгах! «Нет, – отвечал я, – к сожалению, такие предложения делаются только для Непомнящего». «Да кто он такой, этот Непомнящий, – кричали они в телефон. – Ну повезло человеку один раз в жизни, вывел Камерун в четвертьфинал, и все!». «Нет, – отвечал я, – не все! Далеко не все!»
АВТОР О СЕБЕ
Волею случая, уже много лет я работаю (сперва экспертом, а теперь и зам. директора фирмы) во внешнеторговой организации «Совинтерспорт», занимаясь командированием сначала советских, а позднее российских спортсменов и тренеров за рубеж. За время существования «Совинтерспорта» через нас оформляли контракты сотни, если не тысячи, спортивных специалистов. Я не только был свидетелем всего происходящего, но и принимал в этих событиях активное, непосредственное участие. Часто беседуя со многими футболистами и тренерами, слышал то упрек, то требование в мой адрес: сесть за стол и написать о том, как начиналась и как продолжается в настоящее время работа по трансферам футболистов и контрактам наших известных тренеров...
Владимир АБРАМОВ
