Футбол Льва Филатова. Сегодня патриарху спортивной журналистики исполнилось бы 85
ПАМЯТЬ
Более тридцати лет жизни Льва Ивановича были связаны с «Советским спортом» и еженедельником «Футбол – Хоккей». Его уже семь лет нет с нами, а все, что он написал о футболе в своих статьях и книгах, читается так, как будто это вчера он сдал материал в набор.
«ТО, ЧТО ОНИ СОТВОРИЛИ, – ЭТО СЫГРАНО!»
С некоторых пор я стал делить то, что видел на стадионе, на «сыгранное» и «получившееся».
В старину болельщики сопровождали голы истошным «Тама!» Сгинул дикий клич, а след остался. Он в том, что, каким бы манером мяч ни пересек белую линию ворот, – ликуй душа! Пусть роковым движением срежет мяч в свои ворота свой игрок. Пусть форвард выскользнет к мячу, беспечно откинутому вратарю разиней защитником. Пусть мяч проползет под животом кособоко свалившегося вратаря. Пусть в толкучке мяч рикошетом отпрыгнет на ногу форварду. Пусть все на поле уверены, что офсайд, да и мы на трибунах это видим, а удар нанесен, и судья протянул руку к центру. Все считается. Только все это «Тама!» Потому что было не сыграно, а получилось…
На чемпионате мира в Мексике в 1986 году мы увидели немало первоклассных голов. Два получили бы право экспонироваться в футбольном Лувре, если бы таковой существовал. (На «Ацтеке» в Мехико мемориальной доской отметили гол Негрете.) Гол аргентинца Марадоны, когда он во вдохновенном порыве обыграл нескольких англичан, включая вратаря, и мягко закинул мяч в сетку. И гол мексиканца Негрете в ворота сборной Болгарии, забитый даже не в прыжке, а в балетном антраша, ногой. Самые отъявленные зануды смолчали, не дерзнули пуститься в поиски ошибочек у противников, которые помогли Марадоне и Негрете. Совершенство предстало перед всем миром в идеальном облике. Ловлю себя на том, что не помню, с каким счетом закончился матч Мексика – Болгария, и не хочу заглядывать в справочник, хотя он рядом, на полке. Гол Негрете впечатался в память, и этого больше чем достаточно – футбол разбогател на этот гол. Как и на гол Марадоны. «Тама!» не выкрикнешь – подавишься, варварский клич встанет поперек горла. Пусть Марадона и Негрете никогда не повторят своих, ставших знаменитыми, голов. Но то, что они сотворили, – это сыграно! Однажды и навсегда.
«НАШЕ БОЛЕНИЕ – ЭТО ТО, КАКИЕ МЫ ЕСТЬ…»
Не по душе мне, когда игрок, только что перешедший в другой клуб, лезет из кожи вон, чтобы забить тому, где он вырос, провел немало сезонов, где приобрел имя. Прекрасно понимаю, что он при исполнении обязанностей, что ему, возможно, хочется что-то там доказать бывшему клубу и тренеру. И все же его радости в случае удачи, со вздетыми к небесам руками, я разделить не могу. Спустя два-три сезона не обратишь внимания, но сразу, пока он еще стоит перед глазами в футболке другого цвета, в ряду старых товарищей его торжество выглядит кощунством.
Ничего не доказываю и не навязываю. Усмешки бывалых практиков меня не заденут. Знаю, что гол есть гол, победа в любом случае победа, пенальти входит в свод правил, как и удаление игрока с поля, и футболист не просто вправе, но и должен забивать в ворота команды, где он прежде состоял. И в своей репортерской работе, насколько могу судить, этими личными «категориями» не пользовался.
Пошел на признание без опасений. Что поделаешь, футбол сильнее, чем кажется, сильнее, чем мы подозреваем, он позволяет нам узнавать самих себя. В том, что мы любим и не любим, что прощаем и что пробуждает злость, в чем стараемся разобраться или отметаем с порога, проявляется его власть над нами. И наше боление, если честно его оценить, – это то, какие мы есть, без прикрас.
«У ФУТБОЛА-ЗРЕЛИЩА ОДНА ЗАДАЧА – БЫТЬ ТАКИМ, КАКИМ ЕГО ХОТЯТ ВИДЕТЬ ЗРИТЕЛИ»
Странно выделять в футболе романтическое течение, когда он сам по себе не что иное, как романтическое зрелище. Люди тянутся к нему после трудов праведных, от невзгод, нездоровья, хранят его в воображении, по пути на стадион рисуют фантастические картины, а уходя со стадиона, преувеличенно преподносят (возможно, гораздо лучше в данном контексте употребить слово «превозносят») то, что видели. Мне не раз удавалось прибегать к футболотерапии – избавляться от нездоровья, от гнетущих мыслей переключением на размышления о предстоящем туре чемпионата, о его последствиях, о том, как могут сложиться матчи. Сначала это делалось ненамеренно, а потом стало приемом. И помогало.
Я бы рискнул выразиться так: у футбола-зрелища всего-навсего одна задача – быть таким, каким его хотят видеть зрители. Тем не менее природа его воздействия на огромнейшие аудитории – загадка. Футбол остается необъясненным и как бы невменяемым, с ним ни у кого не возникает желания связываться. Те, громко говоря, научные силы, которые к нему привлечены, заняты узкими, практическими целями – физиологией, методикой, режимом, медициной, чуть-чуть психологией.
Достаточно ли о футболе отозваться – «игра»? А ведь к выходу на арену он готовился по всем правилам искусства. Годами подбирается труппа – сочетание одиннадцати игроков, и далеко не всегда поиски завершаются успехом, нескончаемые репетиционные занятия, общими усилиями под началом тренера задумывается образ действий…
Что в этом образе – только 4-4-2? Пусть две команды повторят друг друга в тактике, будут равны технически, с равным запасом натренированных сил – ни за что они в наших глазах не станут одинаковыми. Мы различим у них колебания настроений, волю свободную или волю подавленную, душевную уязвимость или полное самообладание. Мы увидим в той и другой разных людей с одинаковыми номерами на спинах, и эти разные люди внесут в игру что-то свое: один окажется не больше чем аккуратным службистом, другого осенит – и он затеет непредусмотренное, спутает карты. Хорошие команды и сильные игроки обязательно выражают себя как человеческое сообщество и как личности.
Все, что в футболе задумано и создано за кулисами, испытывается и реализуется в открытом конфликте с противником. И делается это в форме игры. Игра – форма, с помощью которой, в русле которой футболистам надо показать и выразить себя. Аудитория, следя за игрой, оценивает действия людей: как-то они покажут себя в конфликте, в запутанной ситуации.
«РЕБЯТА, МЫ ЗА ВАС…»
…В 1960 году, в Париже, вечером того дня, когда сборная СССР выиграла Кубок Европы, я сидел в номере гостиницы вместе с руководителями и тренерами. Общее настроение можно было выразить коротко – потирание рук в предвкушении похвал и торжеств. И тут стук в дверь. В комнату тихонечко, даже робко, не вошли, а проскользнули, как позже выяснилось, депутаты от победителей. Если мне не изменяет память, были там Нетто, Яшин, Масленкин. Они помялись, опустив глаза, потом один из них, решившись, выдохнул, видимо, заготовленную фразу: «Надо бы подкинуть, такая победа…» Им было отвечено: «Ребята, мы за вас, но требуется разрешение из Москвы».
До чего же было неловко за героев Кубка Европы, которых по сей день принято вспоминать в возвышенных тонах, а тогда пришедших с протянутой рукой, ибо причитавшееся им вознаграждение даже мне, сроду не получавшему валютных премий, показалось несуразно бедным. Можно посочувствовать мастерам, а с другой стороны, разве не угадывается за этим тот нищенский оборот, в который были взяты все мы.
КАКИМ ЗАПОМНИЛИ ЛЬВА ИВАНОВИЧА ФУТБОЛИСТЫ И ЖУРНАЛИСТЫ, ЧИТАЙТЕ НА СТР. 24
