Футбольные сны Егора Титова
ФУТБОЛ
По нему соскучились. Его возвращения ждут. Кто с простым интересом, кто с огромным нетерпением. Потому что «Спартак» без Титова – это совершенно другая команда.
С мячом Титов! Обходит одного, второго, третьего. Выходит на ударную позицию. Го-о-ол! Капитан «Спартака» просыпается и через несколько мгновений сокрушенно ухмыляется – это все лишь сон. Увы, пока голы Егор штампует только в царстве Морфея.
— Красивые мячи хоть удаются-то? – спрашиваю Егора. – Где эффектнее получается – в жизни или во сне?
— Голы обычные, ничего сверхъестественного. Главное, что радость меня переполняет дикая. Праздную их просто неистово. И так все реально, как наяву.
— Утром наступает разочарование?
— Еще бы! Конечно, хочется побыстрее на поле – забивать по-настоящему.
— «Побыстрее» один раз уже обернулось вам боком. Вышли на матч с «Локомотивом» – и вот результат: пять месяцев без футбола.
— А знаете, мне очень часто снится, что я вновь выхожу на поле, не полностью долечившись. Играю и боюсь: вдруг вновь сломаюсь?
— В такие моменты не просыпаетесь в холодном поту?
— Нет. Уже утром вспоминаю все. Прокручиваю детали своих снов.
МЫ – ИНВАЛИДЫ
— Сейчас болезненные ощущения остаются?
— Почти нет. Все-таки больше пяти месяцев прошло. Самое время приступить к игре в полную силу и выбросить из головы то, что было.
— Вам это удается?
— На тренировках – почти всегда. Бывает, заигрываешься во время двухсторонки или просто какого-то интересного упражнения. Заводишься, забываешь обо всем. А вспоминаешь, только когда наступает усталость. У нас с Владом Ващуком в работе, кстати, есть одно «но». Доктор нам сказал, что ни в коем случае ничего нельзя делать на фоне усталости. Важно, чтобы нога была свежая. Когда утомляешься, притупляется внимание и возникает риск травмироваться опять. Поэтому я осаждаю сам себя.
— В двухсторонках оберегаете себя от «стыков»?
— Конечно. Но здесь еще надо сказать спасибо ребятам. Они молодцы. Знают, что нам с Владом нельзя вступать в единоборства, поэтому стараются нас не трогать ни при каких обстоятельствах, не идти в борьбу с нами. Да я и сам знаю, что это опасно. Если чувствую, что мяч мой, иду на него, а если вижу, что возможен стык, избегаю столкновения.
— А в повседневной жизни мрачные мысли не достают?
— Когда занимаешься любимым делом, их попросту нет. Естественно, утром, когда просыпаюсь, нога затекает. Я чувствую тяжесть в своей связке. Но это нормально. Люди, которые пережили нечто подобное, испытывали те же ощущения. Перед отлетом на сбор в Турцию общался с бывшим партнером Женькой Бушмановым. Он перенес тяжелую травму года три назад. Срок, в общем, довольно большой. Женя говорит: ты о своем повреждении уже не забудешь. Оно будет напоминать о себе. Не всегда, конечно. Но это нормально. Мы — инвалиды, и с этим ничего не попишешь.
ЖЕНА СПАСЛА ОТ ОГРОМНОГО СТРЕССА
— Егор, одно дело играть на двухсторонках с партнерами, а другое – официальные матчи, где битва за очки идет нешуточная. Там вас беречь уже не станут.
— В моей ситуации лечит время. Чем больше его пройдет, тем сильнее укрепится связка, тем лучше она будет держать. Так что, думаю, к первому туру я подойду во всеоружии. Во всяком случае, надеюсь на это. Стыки? Повторюсь, в игре все забываешь. Перед матчем с «Локомотивом» я боялся, переживал, ведь только недавно сломался. А вышел на поле – забыл про травму, делал все, как обычно. Однако в простейшей ситуации нога не выдержала. И сразу же – острая боль…
В моей жизни было много таких моментов. Привыкаю. Хотя столь неприятных ощущений, как во время последней травмы, я ни разу не испытывал. И все же смотрю в будущее с оптимизмом: те пациенты, которые лечились у доктора Пфайфера, играют в 99 процентах случаев. Причем на самом высоком уровне, и это несмотря на то, что травмы получали очень серьезные.
— К боли можно привыкнуть?
— Можно. Вырабатывается рефлекс, так же как у собаки слюна течет, когда она видит еду. Двадцать лет в футболе – это уже достаточно большой срок. Конечно, многое зависит от специфики организма конкретного футболиста. У кого-то есть болевой порог, у кого-то его нет. У меня как раз второй случай. Да, бывает очень больно. Когда я порвал эту связку, испытывал адскую боль. Не хотел плакать, но слеза сама выдавилась. Привык я. Самое тяжелое – рана душевная. Но все уже осталось позади.
— Какой момент был самым сложным с психологической точки зрения?
— Когда узнал свой диагноз. По дороге к Пфайферу еще надеялся, что повредил мениск или боковую связку, а не крестообразную. Понимал, что без операции не обойтись, и все же надеялся на лучшее. Но подтвердились худшие опасения. Спасибо жене – она находилась со мной все это время. Если бы ее не было, какой-нибудь стресс у меня бы точно случился. Когда тебя на долгий срок отлучают от любимого дела, это больно.
КАПИТАН НА БУМАГЕ
— Вы уже долго находитесь и вне сборной. Сейчас она как раз наигрывает состав. Уверены, что попадете туда, когда полностью поправитесь?
— Во всяком случае, понимаю, что выступить в ближайшем матче с Албанией шансов у меня нет. Ребята прошли все сборы. Состав наигран. Так что пока буду болеть за наших. А как наберу форму, с удовольствием помогу ребятам.
— Когда смотрели недавние матчи сборной, какие чувства испытывали?
— Двоякие. Я радовался за ребят — молодцы, обыграли румын, не самого слабого соперника. Радовался за Димку Хохлова, который наконец-то вышел и забил. С другой стороны, я понимал, что и сам мог бы в этот момент находиться на поле.
— Когда последний раз общались с главным тренером сборной Валерием Газзаевым?
— Когда приезжал на сбор перед товарищеской игрой со Швецией. А какой смысл сейчас общаться? О моем состоянии он все знает из газет.
— Вы, кстати, капитан сборной. Чувствуете себя таковым?
— Никогда себя им не ощущал. Одна ситуация – быть капитаном на бумаге, другая – на деле. С этой ролью в сборной очень неплохо справляются Леша Смертин и Сережа Семак. А еще есть ветераны – Витя Онопко, Валера Карпин.
— А для вас, как человека честолюбивого, принципиально быть капитаном сборной?
— Для меня и в «Спартаке» это непринципиально. Другое дело, что здесь положение обязывает. Идет смена поколений. Нас мало осталось. Но мы, как в поговорке, «в тельняшках». Не полосатый «Ювентус», конечно (улыбается)… Ромбик на груди ко многому обязывает.
НЕ ХОЧУ СХОДИТЬ С УМА
— Сейчас «Спартак» не тот, что был раньше. Признайтесь, есть надежда, что сможете зацепиться за чемпионство в этом году?
— Без надежды и играть бессмысленно. Самое главное – стиль у команды есть. Не она подстраивается под новых игроков, а они – под стиль. А за месяц-другой можно и медведя в футбол научить играть. Что уж говорить про людей?
— И все же – насколько перспективна, на ваш взгляд, эта команда?
— Знаете, в последнее время я как-то не задумывался об этом. Проблем и так много. И у меня, и у «Спартака» в целом. Если все время об этом думать, можно с ума сойти.
— Чувствуете себя ветераном?
— Чувствую. Просто образовалась возрастная пропасть между нами и молодежью. По сути, нет среднего звена, людей 78-го, 79-го годов рождения. Вернее, мало таких — Тема Безродный да Макс Калиниченко. Многое и от них зависит, они должны быть помощниками. Как мы в свое время, когда «дедами» были Цымбаларь, Мамедов, Юран.
— В наступающем сезоне вам не придется играть в Лиге чемпионов. Не мрачноватые от него ощущения?
— Мы очень давно не выступали в Кубке УЕФА, с начала 1998 года. И я уже забыл, что такое игра навылет, без права на ошибку. А это тоже интересно. Так что вхожу в сезон с удовольствием. Однозначно. Соскучился.
