Борьба за ранние медали приводит к насилию. Психолог – о защите юных спортсменок
Из последних новостей – эстонская фигуристка Солен Мазинг заявила, что стала жертвой насилия со стороны американца Ивана Десятова. Получается, что, несмотря на скандалы и разрушительные последствия, в этом виде спорта всё это по-прежнему норма? «Советский спорт» задал важные вопросы двукратному олимпийскому призёру в могуле (дисциплина лыжного фристайла), а ныне спортивному психологу Елизавете Кожевниковой.
Куют с малых лет
В фигурном катании процесс создания будущих чемпионов запускается с раннего возраста – зачастую дети встают на коньки в три-четыре года. Период оттачивания спортивного мастерства совпадает с этапом формирования личности, когда психика ребёнка уязвима.
Однако в мире профессионального спорта существует установившаяся «норма»: без жёсткости результатов не добиться. Насилие в разных формах нередко становится частью тренерского инструментария. И с отголосками травматичного опыта спортсменам приходится разбираться ещё долго после завершения карьеры.
«Поставлена задача – медали рано, и за десятилетия национальной тренерской школы сформировался метод её достижения – физическое и эмоциональное насилие. Оно подкреплено позицией государства, поощряющего деньгами «медалеёмких» тренеров, медийным интересом и социальным одобрением», – говорит Кожевникова.
Лезвием по ноге
Методы, применяемые тренерами, порой мягко говоря, сбивают с толку. Российская фигуристка Ангелина Палагина рассказала об опыте столкновения с жестокими тренерскими методами в детстве. Она завершила карьеру в 16 лет.
«В моём детстве у второго тренера был сплошной кнут. И били, и щипали. Прыжок не так сделал – получил. Ругались, конечно. После него было тяжело переходить к другим. Психологически страшно, что всё повторится», – приводит слова Палагиной «Спорт-Экспресс».
Подобная практика встречается не только в России. Юй Шужань, первая фигуристка из Сингапура, выступившая на чемпионате мира, поделилась ещё более пугающей историей: с 11 лет китайский тренер за малейшую ошибку бил её пластиковыми чехлами от коньков, а однажды ударил по голени кончиком лезвия конька, из-за чего у неё пошла кровь. «Я просто продолжила тренировку, боясь разозлить его ещё больше», – рассказала Юй в соцсетях. Помимо рукоприкладства, Юй терпела словесные оскорбления. В 18 лет фигуристка завершила карьеру на фоне неврологического заболевания.
В случае с Юй прослеживается эскалация жестокости. Но существует ли допустимый лимит подобного воздействия тренеров на юных фигуристов? По мнению Кожевниковой, при нахождении оправдания жестокости для себя тренер не может не перейти грань.
«Как тренер будет контролировать эту «красную линию» в ситуации, когда он очень устал, испытывает острое чувство стыда от того, что у фигуриста раз за разом не получается, взбешён сопротивлением атлета? В состоянии аффекта насилие для тренера, как ни парадоксально, – защитная реакция. И если тренер на рациональном уровне оправдал его применение, он вряд ли сможет его применять «экологичными дозами».
Поломанная-переломанная
Тренировки и выступления через боль – ещё одна печальная тенденция, нормализованная в фигурном катании. О работе на льду при физической боли рассказывали бывшие ученицы заслуженного тренера России Этери Тутберидзе, в том числе Алёна Косторная. Чемпионка Европы после расставания с «Хрустальным» поведала, как её заставляли тренироваться, несмотря на травмы. А после перелома в 2022 году Тутберидзе выгнала фигуристку из группы.
«Загипсовали, через три-четыре дня выхожу на лёд, и в конце тренировки тренеры мне сообщают: «Ты поломанная-переломанная, работать не хочешь, не желаешь, нас ни во что не ставишь, мы с тобой больше работать не будем». Типа всё: мы тебя выгоняем», – сказала Косторная в интервью Ляйсан Утяшевой.
Недолеченные травмы влекут за собой рецидивы, операции и возникновение хронических проблем со здоровьем. Шлейф травм по ходу карьеры преследует и Косторную.
«Кто тебе разрешил надеть гипс?» Шокирующая история расставания Косторной с Тутберидзе
Страх голоса тренера
В начале 2024 года бывшие ученики и их родители выдвинули обвинения в психологическом и физическом терроре в адрес одного из лучших тренеров Эстонии и бывшей советской фигуристки Анны Леванди (Кондрашовой). Сообщалась, что тренер угрожала подопечным и оскорбляла воспитанниц, называя их «жирными», «идиотками» и «свиньями».
Среди пострадавших оказался эстонский фигурист Егор Марченко. Бабушка спортсмена Зоя Марченко рассказывала, что её внук плакал после тренировок, терпел оскорбления наставницы и боялся голоса Леванди. Это привело к паническим атакам и нервным тикам у мальчика, на протяжении года он посещал психолога.
Оскорбляла и унижала. Русский тренер в Эстонии на грани отмены из-за обвинений в жестокости
По мнению Кожевниковой, тренеры не могут предугадать, какой из «приемлемых», на их взгляд, методов попадёт в болевую точку спортсмена. Если тренеры не хотят разрушения функциональности спортсмена, психологи рекомендуют тренировать эмоциональную устойчивость.
«У детей разный семейный бэкграунд: одни пережили эмоциональную депривацию, других били ремнём, от третьих ушёл папа. В этом случае для первых главным ужасом, разрушающим функциональность, будет оскорбление, для других – физическое насилие, для третьих – отвержение. Для того чтобы уметь контролировать свои сильные эмоции, осаждать свою агрессию и выбирать в моменте адаптивные способы воздействия на атлета, тренер должен обучаться. Одни системы подготовки это отвергают на точке входа, другие принимают с благодарностью и видят позитивный результат: спортсмены более спокойны, меньше сопротивляются, более мотивированы, лучше координированы, продуктивнее соревнуются».
В апреле Союз конькобежцев Эстонии вынес предупреждение Леванди. Обвинения в физическом насилии подтвердить не удалось. В пресс-релизе организации уточнялось, что резкие высказывания Леванди стали следствием её желания заставить спортсменов работать усерднее и не несли злого умысла. Сама Леванди сталкивалась с жёсткими методами, будучи фигуристкой. В 80-х она попала к Станиславу Жуку. Тренер издевался над фигуристкой из-за лишнего веса и поднимал на неё руку. Она (тогда ещё Кондрашова) вместе с хореографом Мариной Зуевой написала письмо в ЦК КПСС, и Жука со скандалом уволили из ЦСКА. В 2021 году Леванди заявила, что работает по системе Жука и не стесняется этого.
Стокгольмский синдром
У нас зачастую принято вставать на сторону тренеров. И аргумент всегда один и тот же – в ход можно пускать сомнительные методы, если они приносят результат. Об этом говорила заслуженный тренер СССР Татьяна Тарасова.
«С какой стати нельзя повышать голос? Когда человек 100 раз делает ошибку, которая может привести к тяжёлой травме... Вот мы и кричим. Не железным жёлобом по голове бьют же. Вот треснуть можно. С большим удовольствием! Я такое практиковала к своим спортсменам, а они потом улучшились», – цитирует Тарасову Sport24.
Оправдание насилия со стороны тренеров Кожевникова связывает с работой защитных механизмов и пренебрежением к беззащитным жертвам жестокого обращения:
«Кроме стокгольмского синдрома, мне другого объяснения в голову не приходит. Оправдывать насилие возможно, только признав тотальное пренебрежение к его жертвам, которые, в свою очередь, вовлеклись в этот спорт не по своей воле, им было слишком мало лет. Или когда у тебя насилие и насильники вызывают столько собственных негативных эмоций, что ты вынужден применить защиту «идеализацией», временно сфокусировавшись только на позитивных аспектах насилия и насильников. И тогда с этим можно жить.
Взрослые люди, осознающие все бонусы и потери, принесённые им насилием в спортивном детстве, могут прийти к рациональной, взвешенной позиции: «Я признаю, что только благодаря насилию я стал тем, кем стал, я за это благодарен и уверен, что альтернатив этому нет». В конце концов, это личное дело Ягудина, как смотреть на свою биографию и увязывать её с текущей функциональностью. Но продвигать эти нарративы как единственно верные и единственно возможные, игнорируя научно обоснованные факты, – аморально и опасно. Они дезориентируют тренеров, родителей, управленцев, а крайними становятся дети, которые не могут ни защитить себя, ни убраться из угрожающей ситуации».
Радикальные меры
В современном мире с учётом повышения осведомлённости о проблемах психологического здоровья о проблематичных методах говорят всё больше. Олимпийская чемпионка 2018 года в парном катании немецкая фигуристка Алёна Савченко отмечала: «Некоторые тренеры должны перешагнуть через свои принципы. Нужно понимать, что наказания, которые были актуальны 100 лет назад, сейчас недопустимы».
Некоторые страны внедряют меры для предотвращения насилия в спорте. Например, Федерация фигурного катания США создала программу Skate Safe для защиты детей от неподобающего обращения. Свидетели насилия над юными фигуристами могут подать жалобу на сайте федерации или оставить обращение по телефону.
Однако достаточно ли этого для полной перестройки? Обучение тренеров способно положительно сказаться на их работе и состоянии фигуристов, но проблема пролегает глубже. По мнению Кожевниковой, в условиях сложившейся системы с масштабной поддержкой выбор ложится на плечи родителей: готовы ли они примириться с неизбежными тяжёлыми последствиями для их детей ради успеха в юном возрасте.
«Если вы, родители, хотите получать ранние медали, то согласитесь с насилием и его разрушительными последствиями: депрессиями, ранним концом карьеры, расстройствами пищевого поведения, ПТСР, суицидальностью и прочими нарушениями. Если вы хотите избежать насилия, не вовлекайтесь в борьбу за ранние медали, уберите ребёнка из традиционной системы подготовки».
Вопросы важнее ответов
Последнее, что хочется делать, – выносить приговоры. В мире нет чёрного и белого, а лёгкие ответы на тяжёлые вопросы, как правило, ничего не дают. Лев Толстой более ста лет назад в своём знаменитом эссе «Что такое искусство?» призывал отменить балет – как раз после посещения одной из репетиций.
Что она себе позволяет? Российская фигуристка показала жгучие фото с отдыха
Но балет всё ещё существует. И спорт существует.
Насилие – зло? Однозначно. Значит ли это, что тренеры не должны его применять ни в каких случаях – даже когда ученик спустя годы признаётся, что мгновенная пощёчина помогла выиграть? А если всё-таки продолжаем осуждать – значит ли это, что готовы не признавать любые медали, выигранные при помощи насилия? Не обсуждать, не писать, не радоваться «таким победам» у мониторов?
А если мы говорим про ментальное насилие, абьюз? До каких пределов оно возможно? Тренер имеет право сказать ученице, что она толстая? «Спорт – это не про «принимайте меня такой, какая я есть». Когда прибавляется вес, у тебя сразу болят колени, болят суставы, болит спина. Тут надо быть худым», – говорит фигуристка Елизавета Худайбердиева. И проще всего сказать: надо просто найти правильные слова. Надо – кто же спорит.
Иногда постановка вопросов важнее ответов. Если в системе назрели изменения, то долгий путь следует начать с признания проблемы.
