«Овечкин мог бы стать великим фигуристом»
«В МОСКВЕ ПОНАЧАЛУ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ ГУГЛ-ПЕРЕВОДЧИКОМ»
– Джонатан, вы прекрасно говорите по-русски, дома с детства практиковались?
Джонатан: С мамой мы разговаривали только на русском. Но папины родители со мной говорили по-португальски (Франциск Гурейро – австралиец с португальскими корнями. – Прим. ред.), а отец – по-английски. Поэтому с детства у меня было три языка. Когда мне исполнилось пять лет, к нам из России переехали бабушка с дедушкой, мамины родители. С их приездом русскоязычной практики прибавилось. Они привезли с собой много вещей, которые были им дороги. В их комнате получился такой уголок Советского Союза.
– По-португальски до сих пор свободно говорите?
Джонатан: В детстве говорил. Но много лет не имею практики, стал забывать. Когда слышу речь, могу уловить суть. Если окунуться в среду, наверное, многое вспомнится. Я ведь в Португалии ни разу не был. Все никак не получается съездить.
– Тиффани, вам пришлось учить язык с нуля?
Тиффани: Не совсем, – с акцентом говорит Загорски. – Лет в 12 я поинтересовалась, почему у нас такая необычная для Англии фамилия – Загорски. Мне сказали, что дедушка жил в России, но родом он из Польши. В школе была возможность выбирать между испанским и русским языками. Я выбрала русский. Но понятно, что это начальный уровень: «Меня зовут Тиффани, я живу в городе Лондон».
Затем в 13 лет переехала во Францию, язык забросила и все забыла. А когда Джон пригласил меня в Россию, начала что-то освежать в памяти, взялась за учебник. Решила, что базис у меня хороший, дальше справлюсь. Но когда приехала в Москву, оказалось, что ничего не понимаю. После трех месяцев начала понемногу говорить, а уже свободно себя почувствовала где-то через год.
– Как на первых порах понимали тренера?
Джонатан: Первые четыре месяца Тиффани жила у меня, мы с родителями живем в районе Комсомольской площади. Это тоже была практика для нее. Хотя мы общались по-английски. Первый месяца наш тренер Александр Вячеславович Жулин разговаривал с нами по-английски, а затем перешел на русский. Что Тиффани не понимала, я ей переводил.
– Тиффани, а как вы общались в быту – на улице, в магазине, – когда Джонатана не было рядом?
– В выходные я сама гуляла по Москве, и когда что-то нужно было спросить, пользовалась гугл-переводчиком.
– В одном интервью Джонатан сказал, что в свободное время вы любите ходить в кафе с подружками. Откуда у вас подружки в России?
– Общалась с девушками в фейсбуке, потом пересеклись в реальной жизни, так и подружились. Потом познакомилась с друзьями Джона. Как обычно люди знакомятся – на тусовках. Сейчас у меня в Москве есть пять хороших друзей.
«ПЕРВАЯ НАПИСАЛА ДЖОНУ: «ХОЧЕШЬ СО МНОЙ ПОПРОБОВАТЬ?»
– В 2014 году вы соединились в пару. Как это произошло и кто был инициатором?
Джонатан: У нас был общий знакомый. От него узнал, что Тиффани ищет партнера, ей тоже сообщили, что я ищу партнершу.
– Я первая написала Джону: «Хочешь со мной попробовать?», – смеется Тиффани.
Джонатан: Я ответил: «Приезжай в Москву». Пока Тиффани оформляла документы, я попробовал кататься еще с двумя партнершами, но затем приехала Тиффани, мы встали в пару. Неделю шли пробы, Александр Вячеславович сказал, что мы идеально подходим друг другу, и видит, что у нашей пары может быть большое будущее именно в России. За неделю все решилось, Тиффани уехала оформлять документы, а я больше не стал ни с кем пробовать.
– Иностранцы подвержены стереотипам в отношении России.
Тиффани: Я знала только русских фигуристов. Все они очень симпатичные ребята. Но все же думала, что русские в основной массе довольно злые люди и что они пьют много водки. Как-то во Франции я общалась со знакомой, которая собиралась в турпоездку в Москву, так она думала, что по Красной площади ходят пингвины и медведи.
– В России принято тренеров и людей старшего возраста называть по имени-отчеству. Кто Тиффани объяснил, что такое отчество?
Джонатан: Я объяснил, она сразу поняла.
Тиффани: Да, сразу поняла. У меня папа Богдан, поэтому я Тиффани Богдановна.
– Забавно звучит.
– Да, нормально звучит, – заступается за партнершу Джонатан. – Богдан, по-моему, славянское имя.
– Да, славянское. А вас называют Джонатан Францискович Гурейро?
– Иногда, на официальных мероприятиях.
– Почему вы решились на такой серьезный шаг – переезд в Россию?
Джонатан: Меня в Австралии тренировала мама. И в какой-то момент возник вопрос: если я хочу серьезно делать карьеру в фигурном катании, тогда надо переезжать в те страны, где фигурное катание развито на самом высоком уровне – это Канада, Америка, Россия, другие страны Европы. Я попробовал с разными партнершами в Америке и России, и выбрал Россию. Начал работать со Светланой Львовной Алексеевой, к которой опять вернулся. Нам все понравилось, я имею в виду и всю мою семью. И мы решили переехать в Москву. Дедушке с бабушкой по маминой линии здесь комфортно, папа тоже не раз бывал в Москве по работе.
«ХОТИМ СДЕЛАТЬ КАРЬЕРУ, А НЕ ПРОСТО ПОЕХАТЬ НА ИГРЫ»
– Но в России огромная конкуренция. В Австралии вы бы были первой парой, без проблем отбирались бы на чемпионаты мира и Олимпиады.
Джонатан: И что? Если у тебя нет возможности совершенствоваться, в чем смысл съездить на чемпионат мира в Японию или на Олимпиаду в Корею? Разве что для галочки. Если б мы решили выступать за Австралию, то фигурное катание стало бы для нас хобби. Мы хотим сделать карьеру в нашем виде спорта.
Считается, что в фигурном катании существует негласная очередь. В танцах за четыре года до Олимпиады можно примерно понять, кто из пар какое место займет. Мы два года вообще не выступали на турнирах, не имели права. За год до Игр в Пхенчхане у нас появилась возможность попасть на Олимпиаду. В результате мы стали второй российской парой на Олимпиаде, потому что именно нам пришло приглашение из МОК. В противном случае, Россию представляла бы одна пара – Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев. И в Пхенчхане мы откатались максимально хорошо для себя. Хотя, как вы помните, страну все российские спортсмены представляли условно.
– Джонатан рассказал про свою семью. Тиффани, а ваши родители приезжают в Москву?
– Маме здесь все очень нравится. Она ходит на наши тренировки, затем мы идем с ней гулять. В прошлом году она была в Москве на 9 мая, видела парад. Сказала, что это грандиозное зрелище. Если б не бюрократические трудности с оформлением документов, она даже готова переехать в Москву.
– Какие планы на отпуск?
Тиффани: – Вначале мы летим в Колорадо-Спрингс к Кристоферу Дину. Будем там работать две недели, ставить новую программу. А потом уже – в отпуск.
– Есть мнение, что вам тяжело танцевать его программы, потому что Дин левша.
– Кристофер был не только легендарным спортсменом, но он еще и великий постановщик. С его постановками люди выигрывали медали на Олимпиадах и на чемпионатах мира. И никто из них не является левшой. Гениальность Кристофера как раз в том и состоит, что он может показывать вещи в обе стороны.
– Великие спортсмены, ставшие тренерами, обычно злятся, когда их ученики не могут повторить какие-то элементы. Какой в работе Дин?
Тиффани: Это совершенно не про Кристофера. Он всегда спокоен, четко объясняет, зачем мы делаем так, а не по-другому и куда мы с этим придем.
Джонатан: В прошлом году мы поставили программу за пять дней, в этом у нас появилась возможность поработать с Кристофером десять дней. В прошлом году нам как раз не хватило этих пяти дней. Программа была сложная, мы ее шлифовали по ходу сезона. К концу уже хорошо катали. Но новый сезон принято начинать с новой программой.
«С ЮНЫХ ЛЕТ ПРИВЫКЛИ, ЧТО ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ САМИМ»
– Фигуристы, которые не являются звездами, жалуются на невысокие доходы. Зачастую они вынуждены заниматься подкатками. Судя по всему, у вас с доходами все нормально?
Джонатан: На сайте Министерства спорта в открытом доступе можно посмотреть размер зарплат членов сборной России. Мы не жалуемся.
– Но поездка к Дину и оплата его труда – дорогое удовольствие.
Джонатан: Дорогое, но мы понимаем, что нам это нужно.
– Федерация компенсирует вам расходы?
– Мы с Тиффани привыкли с юных лет, что за все приходится платить самим. В России же профессиональным спортсменам государство оказывает большую поддержку. И если нам федерация сможет помочь, но это будет постфактум. По возвращении из Америки мы предоставим все наши расходы, и если федерация что-то компенсирует, будем благодарны.
Кроме зарплаты нам выделяют деньги на постановку программ, на новые коньки, на костюмы, на оплату тренировок. Это огромная помощь от государства.
«ПРОТИВОСТОЯНИЕ МЕДВЕДЕВОЙ И ЗАГИТОВОЙ РАЗДУЛИ ЖУРНАЛИСТЫ»
– Вы активны в соцсетях? Сколько у вас подписчиков в инстаграме?
Джонатан: Увы, мало – порядка четырех с половиной тысяч. Поэтому призываю ваших читателей подписаться на мой инстаграм.
Тиффани: Присоединяюсь к просьбе Джона. У меня девять тысяч сто подписчиков. Хочется довести эту цифру до десяти тысяч.
– Среди подписчиков много известных личностей?
Тиффани: На меня подписан Гвендаль Пейзера.
Джонатан: У меня есть Алина Загитова, Елена Исинбаева.
– Раз уже Загитову упомянули: многие считали, что на последнем чемпионате мира в женском турнире весь пьедестал будет японским. Вы ожидали, что так сложится турнир?
Тиффани: Все японки ошибались, а наши девочки откатали чисто.
Джонатан: Не знаю, кто эти специалисты, которые так считали. Вспомните финал «Гран-при». Лиза Туктамышева на равных конкурировала с Рикой Кихирой. Алина всех японок обыгрывала. У нее сложный контент, и когда она чисто катает программу, с ней тяжело конкурировать. То же самое можно сказать и про Женю Медведеву.
И хорошо, что журналисты успокоились, перестали задавать Жене и Алине провокационные вопросы друг про друга. Это не существующее противостояние раздули журналисты.
– Хайп превыше всего!
Джонатан: Да, сейчас все только и думают, как хайпануть. И никто не вспомнил, как девочки отлично общались на Олимпиаде. Мы же там были, и все видели своими глазами: Алина с Женей в Пхенчхане не расставались вне зала, везде появлялись вместе.
– Медведева кардинально перезагрузила карьеру в этом сезоне. Что об этом думаете?
Джонатан: Женя уже легенда. Сколько она всего выиграла! Она решила попробовать что-то другое. А само решение поменять тренера – это нормально. Я вон сколько тренеров поменял, а все равно вернулся к своему первому тренеру.
«ТИФФАНИ – ХОРОШО ИГРАЕТ В ЗАЩИТЕ»
– Джонатан, вы сказали, что любите хоккей. За какую команду болеете?
– Изначально болел за ЦСКА. Но мой хороший друг Захар Арзамасцев играет в «Салавате». Хорошо, что эти две команды не сошлись в плей-офф, не пришлось раздваиваться. Но все же не могу назвать себя ярым фанатом, болею за хорошую игру. В этом сезоне раз восемь был на хоккее, пока вот не получилось Тиффани с собой взять.
С недавних пор на тренировках мы играем хоккей. Нет, не я предложил, наши тренеры. Мы сильно обрадовались, все купили клюшки. А мне свою клюшку Захар подарил.
– Тиффани нравится играть в хоккей?
Тиффани: Очень – это азартно и полезно. Хорошо развивает координацию.
Джонатан: Тиффани показала себя очень хорошим защитником. Она играет не как фигуристка, отдается игре полностью.
– На «фигурках» не очень удобно играть.
– У нас нет задачи пробиться в НХЛ. Разве что Тиффани может сделать там карьеру защитника, – смеется Джонатан.
– На ваш взгляд, Александр Овечкин мог бы стать хорошим фигуристом?
– Овечкин может все, он – уникум! У него наверняка бы получилось добиться серьезных успехов, например, в футболе. А насчет фигурного катания, думаю, если б захотел, мог бы стать великим фигуристом.
– Оставим хоккей. Чемпионат мира по футболу смотрели?
Джонатан: Я был на двух матчах, в том числе на полуфинале Хорватия – Англия. А игру наших с Испанией мы смотрели у друга. Нас было человек десять. Расположились на большой кухне, раскрасили щеки российским триколором. Когда Акинфеев отбил пенальти, разбилась дорогая ваза и пять стаканов. Все вскочили, махали руками и задели посуду. Нанесли ущерб хозяевам. А потом пошли на Никольскую.
– Тиффани за кого болела?
– Вначале за русскую команду, потом за Англию, в конце за Францию.
– Артем Дзюба стал вторым по популярности человеком в России после президента. Согласны?
Джонатан: Да, Дзюба сейчас очень популярен в России. Например, до чемпионата мира Тиффани не знала, кто такой Дзюба, а теперь знает.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Тиффани ЗАГОРСКИ
Родилась 16 августа 1994 года в Лондоне (Великобритания).
С 2008 года выступала в танцах на льду за Францию в паре с Полом Фьере, а с 2009 года – с Алексисом Миаром.
Вместе с Миаром стала бронзовым призером чемпионата Франции (2012).
С 2014 года катается с Джонатаном Гуррейро, в паре с ним – двукратная победительница Кубка России (2016, 2017), бронзовый призер чемпионата России (2017).
Джонатан ГУРЕЙРО
Родился 3 апреля 1991 года в Сиднее (Австралия).
Сын советской фигуристки Светланы Ляпиной, победительницы универсиады (1989) в танцевальном дуэте с Георгием Суром.
До 2005 года выступал с разными партнершами в Австралии. В России до 2014 года катался с Екатериной Рязановой, Екатериной Пушкаш.
С Рязановой выигрывал юниорский чемпионат России (2009). С Пушкаш трижды выступал на взрослом чемпионате России (лучший результат – четвертое место в 2011 году).
